- Так... Внимание, "Тускарора". Слышите нас? Алло, "Тускарора"? Почему
молчите? Так... Белая пелена, по-видимому, преследует нас, идя слева сзади
параллельным курсом. В темноте испускает фиолетовое свечение. Видимо, это
она приближалась сегодня к станции. Расстояние сейчас... несколько
десятков метров. Сообщите наше расстояние до станции. Полтора километра?..
Так... А ее видите на экране? Нет... Ясно... У нас с собой ультразвуковые
излучатели, но они едва ли помогут... Нет, не покидать станции ни при
каких обстоятельствах. Это категорический приказ. Следите за экранами и
сообщите наверх.
- Алексей, быстрее, оно приближается, Алексей, - твердил дрожащим
голосом Розанов, теснясь подальше от кормы вездехода.
- Быстрее нельзя, - услышал Волин голос Кошкина и поразился его
спокойствию и твердости.
"Молодец, Алексей Павлинович, - подумал океанолог, извлекая из внешнего
кармана скафандра раструб ультразвукового излучателя. - Так и надо, когда
становится опасно..."
- Ничего, друзья, - произнес он вслух, - мы пока сохраняем дистанцию...
- Нет, Роберт Юрьевич, оно догоняет, - закричал Розанов. - Смотрите,
какое свечение... Что же делать, что же делать!..
- Спокойно... Приготовьте излучатель!..
- Разве поможет! Оно уже совсем рядом... Роберт Юрьевич!..
Волин выхватил из рук Розанова второй излучатель и, направив оба
раструба на ближайший вырост студнеобразной белой массы, стелющийся всего
в десятке метров за вездеходом, нажал включатели. Вырост дрогнул и
поспешно втянулся внутрь белой пелены, уже охватившей вездеход с трех
сторон.
- Действует, однако, - почти весело заорал Кошкин, - покажите ей
кузькину мать!..
Волин, широко расставив ноги, стоял у кормового борта вездехода и
резкими взмахами полосовал приближающуюся белую массу направленным
ультразвуковым излучением. Бесформенные белые выросты, встречая невидимый
луч ультразвука, отступали, втягивались в студнеобразное тело, которое
вспыхивало яркими фиолетовыми оттенками. Однако полукольцо, охватившее
вездеход, продолжало сжиматься.
"Оно воспринимает ультразвуковое раздражение, значит, оно чувствует, -
думал Волин, - но... но кажется нам все-таки не уйти..."
- Алло, "Тускарора". Дайте расстояние... Восемьсот... Так... Не видите
его?
Странно. Оно следует за нами... Довольно близко, но пока мы держим его
на расстоянии ультразвуковыми излучателями.
Вдруг Волин почувствовал, что скорость вездехода начала замедляться.
Белая пелена сразу приблизилась. Теперь всего несколько метров отделяло ее
выросты от бортов машины.
- Алексей, что ты делаешь?! - послышался крик Розанова.
- Это не я, - сказал Кошкин. - Что-то с мотором... Останавливается...
Все...
Пошли пешком...
- Выходить, быстро! - крикнул Волин, размахивая излучателями.
Розанов вскарабкался на конический чехол мотора, спрыгнул вниз, упал,
поднялся и побежал вперед, поднимая облака мути.
- Алексей, выходите! - крикнул Волин. - Ну, быстро!..
- Сейчас, только ему конфетку подложу, - бормотал Кошкин, возясь с
кнопками двигателя. - Так, так и еще так... Пошли, Роберт Юрьевич! Это его
задержит немного.
Они перевалились через борта и быстро пошли прочь от вездехода,
размахивая ультразвуковыми излучателями. Розанова уже не было видно. Его
рефлектор чуть светил где-то впереди. Сделав несколько десятков шагов,
Кошкин вдруг остановился и оглянулся.
- Сейчас ударит, - сказал он.
Волин тоже оглянулся. Белая пелена колебалась у них за спиной на
расстоянии десяти-пятнадцати метров. Ее выросты уже приблизились вплотную
к вездеходу, оплели его, видимо, пытаясь приподнять. Вдруг внутри
вездехода сверкнула яркая искра, поднялся столб пламени, и Волин отчетливо
почувствовал сотрясение воды.
- Аккумуляторы, - крикнул Кошкин, - я отключил внутренние крепления
чехла, и эта сволочь сорвала его. Аккумуляторы разрядило прямо в нее. Эх,
жалко вездеход...
- Другой построите, - сказал Волин. - Пошли быстрее.
Студнеобразные выросты освободили вездеход и, отступив, пульсировали на
некотором расстоянии.
- Сейчас опять надвинется, - говорил Кошкин, крутя головой. - Но
все-таки немного времени выиграли...
Оглянувшись спустя некоторое время еще раз, Волин успел разглядеть, как
бесформенные массы студня обволокли вездеход, легко приподняли его и он
исчез в пульсирующей белой пелене.
- Выплюнет, не переварит, - пробормотал Кошкин, ускоряя шаги.
Они шли, потом бежали и опять шли, а сзади постепенно приближалась
пульсирующая белая масса.
Волин почувствовал, что начинает задыхаться. Может быть, это ощущение
появилось от быстроты движения, а может, что-то случилось с кислородным
аппаратом. В глазах темнело. В висках оглушающе стучала кровь. Откуда-то
издалека доносились позывные "Тускароры", слова Кошкина; потом Волин вдруг
отчетливо услышал голос Марины:
- Азимут сто двадцать, сто двадцать три, расстояние пятьсот, четыреста,
триста, быстрее, Ким, быстрее...
"Брежу, - мелькнула мысль. - Это конец... Как глупо... - он взглянул
вперед, - непроглядный мрак... Огней "Тускароры" не видно".
Волин чувствовал, что задыхается. В глазах потемнело. Он остановился.
Кошкин тянул его вперед, что-то кричал, но Волин уже ничего не слышал.
Совсем близко колебались и пульсировали белые выросты. Пелена окружала,
отрезая путь.
Вдруг вблизи появился какой-то новый предмет. Волин ощутил его
приближение по сотрясению воды, разглядел вспышку света и темное
веретенообразное тело, скользнувшее в лучах рефлекторов. Потом произошло
что-то непонятное. Кошкин сильно толкнул Волина, и тот упал. Почувствовал,
что Кошкин упал на него сверху. Тотчас вокруг разыгралась настоящая буря,
крутились какие-то вихри, вздрагивала и колебалась вся толща воды. Яркий
свет прорезал темноту, угасал и вспыхивал снова. Волин почувствовал жар
даже сквозь теплоизолирующие оболочки скафандра.
"Подводное извержение?" - мелькнула последняя мысль; затем все
исчезло...
Когда Волин открыл глаза, вокруг было прохладно, светло и очень тихо.
Несколько человек склонялись над диваном, на котором он лежал. Лица
расплывались в радужном тумане, и Волин никого не мог узнать. Он закрыл
глаза, попытался сосредоточиться... "Все-таки спасли... А Кошкин, где же
Кошкин?.."
Зазвучали голоса, сначала вдалеке, потом все ближе и ближе:
- Приходит в себя...
- А что я вам говорил...
- Благословите скафандры... Конструкторам скафандров надо памятник
поставить из гранита и золота...
- А ты, Ким, молодец, если бы не ты...
Это голос Ивана Ивановича... Волин снова приоткрыл глаза, шевельнулся,
хотел приподняться.
- Лежите, лежите.
Голос Марины. А вот и она сама у изголовья. Рядом Анкудинов, врач
наземной базы, еще какой-то незнакомый темноволосый юноша.
- Что... с Кошкиным?..
- Все в порядке. Лежите, Роберт Юрьевич...
- Я тут, - донесся откуда-то голос Кошкина.
А вот и он сам, сидит в кресле. Обе руки в бинтах до плеч.
- Что с вами, Алексей Павлинович?..
- Пустяки, заживет... Вездеход жалко... Первый блин клецкой вышел...
Мотор подвел...
- Как нас... спасли?
- Вот это он, - Марина указывает на темноволосого юношу, - Ким выручил
вас... Если бы не он... - голос ее вздрагивает и прерывается.
- Что я? - говорит юноша. - Я только исполнитель... Операцией
командовала Марина. Она навела "Малютку" на цель, придумала единственный
возможный выход... А я почти ни при чем... Это она выручила вас и
Кошкина...
- Ну, теперь будут отвешивать реверансы, - добродушно ворчит Анкудинов.
- Оба молодцы - и Марина и Ким... Но тебе, академик, имей в виду, объявляю
общественный строгий выговор. Нарушил свой же собственный приказ... Полез
на рожон... Хорош, нечего сказать...
- Иван Иванович, - с укором говорит Марина.
- Что Иван Иванович?.. Я имею право... Я его учил не затем, чтобы его
какая-нибудь нечисть на дне сожрала. Небось, тебя не пустил, а сам полез...
Знал, что опасно, герой...
- Что сделали с этим... скоплением плазмы?
- Ким сжег его ионным излучателем "Малютки"...
- Хоть немного-то оставили? Надо же выяснить, что это такое...
- Пришлось сжечь все, - развел руками Ким. - Понимаете, даже небольшие
хлопья этого студня оказались агрессивными...
Волин приподнялся и сел:
- Разве можно так? Ведь это какой-то совершенно новый организм...
Неужели ничего не удалось сохранить?..
- На поле сражения остался клюв кальмара и обломки вашего вездехода.
- Лежите, - сказал врач, укладывая Волина на подушки. - Вам нельзя
вставать.
- Иван Иванович, - взмолился Волин, - неужели даже вы не поддержите...
Надо же узнать, что это за организм...
- Успеем, - махнул рукой старый биолог, - этого добра в Курильской
впадине, наверное, немало... Важно, что мы знаем теперь о его
существовании. А найти - найдем. Выходит, я все-таки был прав: проясняется
тайна "Тускароры"... Но какой ужасный конец был у Савченко и Северинова...
- Не надо сейчас об этом, - попросила Марина.
- Не надо, так не надо, - согласился Анкудинов. - А все-таки адмиралу
Кодорову мы нос наставили. Вот тебе и подводные диверсанты...
- Океаническое дно пошлет еще не одну неожиданность, - задумчиво сказал
Ким.
- Так-то так, но диверсантов не будет...
- Вот что, - решительно сказал Волин, приподнимаясь, - я вполне пришел
в себя, ничего не болит, а в сутках всего лишь восемьдесят шесть тысяч
секунд.
Их нельзя терять понапрасну... Считаю, что необходимо еще раз осмотреть
место донного сражения и попытаться найти какие-нибудь остатки того
организма...
- Это невозможно, Роберт Юрьевич, - решительно заявила Марина.
- Невозможно? Почему?
- Час назад поступила радиограмма из Москвы с категорическим
запрещением кому-либо выходить на дно.
- Кто подписал радиограмму?
- Кодоров.
- Он еще не знает, - усмехнулся Анкудинов, потирая руки. - Представляю,
какая у него будет мина, когда ему придется отменять это указание... Ну, а
пока ничего не поделаешь: приказ есть приказ...
- И еще, - сказала Марина, - здесь, на станции, должны остаться только
два наблюдателя... Поэтому всем надо подняться наверх. На очередное
дежурство остаюсь я и...
- Наверно, моя очередь, - заметил Ким.
- Значит, остаемся мы с Кимом.
- Видал, Роберт, как она командует, - подмигнул Анкудинов. - Придется
подчиниться. Но над адмиралом я еще посмеюсь.
- Сейчас принесем носилки, - сказал врач.
- И не думайте, - объявил Волин. - Пойду сам. Не спорьте, пожалуйста, я
совершенно здоров. Помогите лучше Алексею Павлиновичу.
- И я пойду сам, - сказал Кошкин. - Что особенного? Подумаешь, руки
сломаны...
- А что с Розановым? - тихо спросил Волин у Анкудинова, когда они уже
шли к лифту. - Разве его нет на станции?
Старый биолог печально покачал головой:
- Нет... Сразу поднялся наверх. Вот так, Роберт, узнаешь людей.
Струсил, убежал, бросил вас с Кошкиным. Судить бы надо за такое. Хотя,
наверно, не существует даже подобной статьи. За такое судят лишь на войне.
А мы не воюем... Вот так...
- Он не виноват, Иван Иванович, - задумчиво сказал Волин. - Просто это
оказалось выше его сил... У каждого есть предел допустимой нагрузки на
нервы... Я не оправдываю его, но и не могу осуждать. Все это гораздо
сложнее... Он ошибся, конечно. Ошибся при выборе профессии. Но ошиблись и
мы, не поняв этого раньше...
Непрочитанное письмо
Прошло несколько месяцев. Зимой на Всемирном конгрессе океанологи
договорились об организации широких совместных исследований океанического
дна. Резолюцию конгресса сразу же начали претворять в жизнь. Состоялся
обмен научными сотрудниками. На "Тускароре" приступил к работе Том
Брайтон. Уехала в Соединенные Штаты Марина Богданова. Ей предстояло начать
исследования вместе с американскими и японскими коллегами на первой
американской глубоководной станции у острова Санта-Крус. Торжественное
открытие этой станции ожидалось со дня на день. Летом должна была начаться
постройка международной советско-американско-японской глубоководной
обсерватории на атолле Джонстон, расположенном в центральной части Тихого
океана к юго-западу от Гавайских островов. Эту обсерваторию решили
создавать на глубине трех тысяч метров; со временем ей предстояло
сделаться главной базой комплексных глубоководных исследований в
центральной части величайшего океана Земли.
На Черном море успешно проходила испытания новая модель донного
вездехода.
Волин теперь делил свое время между экспериментальным центром в
Геленджике, где испытывали вездеход, и институтом в Ленинграде, где
большой коллектив сотрудников уже приступил к составлению программы нового
наступления на океаническое дно. В этом наступлении должны были принять
участие сотни исследователей, целые эскадры судов, оборудованных новейшей
техникой, самолеты-амфибии, подводные лодки, первые донные вездеходы. На
"Тускароре"
испытывались глубоководные скафандры, обеспечивающие длительное
пребывание человека на глубине двух-трех километров, осветительные
устройства, гарантирующие видимость в радиусе нескольких сотен метров,
новое подводное оружие и средства связи.
В середине апреля Волин возвратился из Геленджика в Ленинград. Первый
день ушел на беседы с начальниками отделов института, бесконечные
телефонные разговоры, интервью корреспондентам газет и радио... Лишь
вечером, когда за окном кабинета над сероватой гладью залива медленно
догорал неяркий оранжевый закат - предвестник белых ночей, Роберт Юрьевич
смог наконец добраться до писем и телеграмм, скопившихся в его
отсутствие... Сверху письмо от Марины из Лос-Анджелеса. Волин бросил
взгляд на штемпель. Пришло вчера. Оно останется на "десерт"... Не
распечатывая, он сунул конверт в карман... Письмо от Дымова с "Тускароры".
Покусывая губы, Волин быстро пробежал глазами первую страницу. Кажется,
ничего нового... Обычные жалобы и претензии... Завтра придется проверить,
отправили ли им высокоточные магнитометры для донных измерений. Волин
сделал пометку на отрывном календаре. А это уже интересно: Том Брайтон в
новом скафандре достиг глубины трех тысяч метров на склоне Курильской
впадины; видел небольшое скопление бесструктурной плазмы; взять пробу
опять не удалось... Анкудинов, пожалуй, прав: загадочная субстанция
появляется из глубоководной впадины. В конце - пространные рассуждения
Дымова о возможном происхождении плазмы. Их можно пока не читать... Павел
Степанович сам еще не видел эту штуку. Зато Том - молодец...
Волин отложил письмо Дымова в сторону.
Дальше несколько телеграмм... Поздравления по случаю избрания Волина
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг