дение свинца, но многие сотни километров, отделяющие Адж-Богдо от по-
селков и дорог, лишали эту находку практического значения еще на дол-
гие годы.
Экспедиция уже трижды меняла лагерь, постепенно перемещаясь с се-
веро-запада на юго-восток. Вскоре предстоял переход на южные склоны
массива.
Пигастер в начале работ обещал награду тому, кто найдет хоть ка-
кие-нибудь остатки контейнеров погибшего искусственного спутника. Ра-
бочие, шоферы и радисты исходили сотни квадратных километров предгор-
ных равнин. Однако ни на склонах Адж-Богдо, ни на пустынных плато,
окаймляющих массив, ничего не удалось найти.
В середине июля наступила сильная жара. Безветренные дни были
особенно тяжелыми. Раскаленный воздух обжигал кожу. Моторы отказыва-
лись работать. Легкие дышали с трудом. Пройдя всего несколько километ-
ров, обессиленные люди падали в тени скал. Нужна была немалая выдерж-
ка, чтобы заставить себя снова выйти под лучи палящего солнца.
Из всего состава экспедиции, казалось, только Озеров не страдал
от жары.
В самые жаркие часы дня он мог лазать по открытым склонам, отби-
вал образцы, делал зарисовки, подолгу записывал свои наблюдения. Офи-
циально, с момента выезда из Тонхила, экспедицию возглавлял Тумов, его
заместителем считался Батсур. Фактически всем командовал Озеров. Тумов
и Батсур ничего не делали без согласования с ним; его советы принима-
лись без возражений. Младшие научные сотрудники во всех спорных случа-
ях обращались к Озерову; его мнение считалось окончательным и никем не
оспаривалось.
Работы шли полным ходом, несмотря на дневной зной, жажду и уста-
лость. Однако поиски были безрезультатными. Ни наземных причин катаст-
рофы ни остатков искусственного спутника экспедиция не находила.
Однажды поздно вечером Тумов, Озеров и Пигастер только что возв-
ратившиеся из маршрутов, ужинали в палатке Батсура.
Ночь была тихая, но холодная. После дневного зноя температура
быстро спадала, на рассвете она нередко опускалась до нуля.
- Пора переходить на южный склон массива, - сказал Тумов, протя-
гивая миску за второй порцией жареного мяса. - Как твое мнение, Арка-
дий?
- Согласен, - помолчав, ответил Озеров.
- А вы что думаете, мистер Пигастер?
- Я готов.
- Значит, ничего, никаких следов, - заметил Тумов, поглядывая ис-
подлобья на своих собеседников.
- Остается еще южный склон, - улыбнулся Пигастер.
- А ваши предположения не поколебались?
- Отчасти, - Пигастер забарабанил пальцами по пластмассовой плите
походного столика.- Отчасти, мистер Тумов. Впрочем, неизвестно, что мы
найдем на южном склоне.
- Край еще более дикий, чем здесь. Тут побывало несколько иссле-
дователей, там были только мы с Озеровым.
- Но там ближе до китайской границы, - возразил Пигастер. - Там
могут быть дороги; можем встретить людей. Встретили же мы пастухов на
южном склоне Монгольского Алтая.
- Напрасные ожидания!
- Девять лет назад там жил отшельник-охотник, - сказал Озеров. -
Но это значительно южнее, километрах в пятидесяти от Адж-Богдо.
- О, надо обязательно навестить его, - оживился Пигастер.
- Если он еще жив, - процедил Тумов.
- С ним был мальчик, - продолжал Озеров. - Они жили в развалинах
покинутого ламаистского монастыря. Монах ушли в Китай, а этот охотник,
вероятно, остался сторожем монастырских владений.
- Почему ушли монахи? - заинтересовался Пигастер, обращаясь к
Батсуру. - Ваше правительство изгнало их?
- Наше правительство не преследует монахов. А о существовании мо-
настыря к югу от Адж-Богдо едва знали в Улан-Баторе. Этот монастырь
покинут давно.
- Да, - подтвердил Озеров, - он был покинут лет за пятнадцать до
нашего первого приезда в эти места. Старик-охотник рассказывал, что
монахи ушли после сильного землетрясения.
- Неужели этот человек провел в полном одиночестве пятнадцать
лет? - с сомнением спросил Пигастер.
- Вероятно, он иногда уходил к людям, - сказал Озеров. - Иначе
откуда у него взялся бы мальчик, которому на вид было не более восьми
лет.
- А может, там вблизи все-таки есть стойбища? - снова улыбнулся
Пигастер.
- Стойбищ там нет, - возразил Батсур. - К югу от Адж-Богдо сейчас
простирается безводная пустыня. Несколько десятков лет назад вода там
еще была. На старом караванном пути в Китай есть высохшие источники и
колодцы. Но вся местность между Монгольским Алтаем и Китайским
Тянь-Шанем испытывает сильные поднятия. Грунтовые воды уходят на глу-
бину, источники исчезают. Монахи покинули монастырь не потому, что ис-
пугались землетрясения. Монастырь они могли отстроить. Пропала вода,
был заброшен старый караванный путь, и люди перестали посещать монас-
тырь. Доходов не стало. Монахи ушли...
- Возможно, - сказал Озеров, - однако землетрясение, разрушившее
монастырь, было очень сильным. Постройки старинные. Они насчитывали не
одну сотню лет. Разрушено почти все. Даже помещения, высеченные в ска-
лах, пострадали. Восстановить все это было бы нелегко. Здесь временами
происходят сильнейшие землетрясения, сопровождающие рост горных хреб-
тов. Плоские плато на вершинах высоких гор - свидетели той недавней
эпохи, когда здесь были бескрайние равнины. Сейчас остатки древних
равнин приподняты на три - четыре километра над уровнем моря. На гла-
зах человека происходит перестройка земной коры. Древний континент -
платформа - превращается в свою противоположность - горную область.
Если этот процесс будет продолжаться, он может завершиться грандиозны-
ми обрушениями. В Центральную Азию возвратится море, и лишь вершины
высочайших хребтов останутся над водой, наподобие островов современных
океанов.
- Мрачные прогнозы, - усмехнулся Пигастер. - К счастью, это,
по-видимому, произойдет не слишком скоро.
- Нашему поколению можно не опасаться, - кивнул Тумов.
- Господин Батсур, - обратился Пигастер к молодому монголу. - Вы,
конечно, коммунист. Вы мечтаете когда-нибудь построить среди этих пус-
тынь и пустынных гор царство божие, в котором все будут одинаково бо-
гаты и одинаково счастливы; этакую благословенную страну, в которой у
каждого пастуха будет пластмассовая юрта, газовая плита, электрическая
бритва и еще там что-нибудь. А вот господин Озеров говорит, что прой-
дет некоторое время, и сюда возвратится море. Значит, все, что вы со-
бираетесь построить, рано или поздно утонет. Стоит ли тратить силы и
молодость для грядущих поколений, которые все равно обречены?
Узкие глаза молодого геолога еще более сузились.
- Вы примитивно представляете себе будущее, мистер Пигастер, -
сказал Батсур. - Коммунизм - это не газовая плита и не электрическая
бритва в юрте арата. Коммунизм будет великим содружеством умных, сво-
бодных и счастливых людей. Всех людей целой планеты, мистер Пигас-
тер... Мой отец говорил: "Будешь ждать счастья с неба, днем попадешь в
волчью яму". Араты не будут ждать счастья. Они его построят сами. И
они уже начали строить. Вы нашли здесь еще не тронутую человеком пус-
тыню и полагаете, что дальше электрической бритвы у народов Гоби мечта
не идет?.. А мы хотим напоить влагой эти пески, создать тут сады и
плантации, заполнить водой русла высохших рек, построить города, ку-
рорты и станции отправления космических кораблей... Мы хотим, чтобы
монгольские юноши и девушки, потомки нынешних аратов, могли слушать
лекции в международных университетах всех континентов Земли. Хотим
подчинить себе могучую и пока еще непокорную природу. А когда придет
время изменений, о которых говорил товарищ Озеров, что ж, если человек
коммунистической эпохи не сможет их предотвратить, он переселится из
угрожаемого района в другой: из Гоби - на запад Северной Америки, из
штата Нью-Йорк - в отвоеванную у моря Атлантиду. Ведь он будет полноп-
равным хозяином всей планеты.
Тумов многозначительно кашлянул.
- Вы прекрасно рассказали, мистер Батсур, - ослепительно улыбнул-
ся Пигастер. - Это так величественно и заманчиво, что... даже мне хо-
телось бы поверить вам. Но мне невольно пришло на ум любимое изречение
мистера Тумова. - Позвольте, как это вы говорите, мистер Тумов? Ах да,
- зеленая фантазия... Именно - зеленая фантазия! Зеленая, как те план-
тации, которые вы хотите вырастить. Только вы не обижайтесь на меня,
дорогой мистер Батсур. Что делать? У каждого своя слабость. Я верю в
господа бога, вы - в сады и рощи, которые пастухи вырастят у подножия
Адж-Богдо, а мистер Озеров - в природный источник мощного нейтронного
излучения, уничтоживший спутник. Не будем бранить друг друга за свои
слабости.
- Отец учил меня уважать слабости ближних, - поклонился Батсур. -
Дорог тысяча, правда одна...
* * *
Переброску лагеря на южный склон Адж-Богдо было решено осущест-
вить по двум маршрутам. Колонна машин вместе с караваном верблюдов и
большинством лошадей обогнет массив с юго-востока. Пешая группа с нес-
колькими вьючными лошадьми попытается перевалить Адж-Богдо по ущелью,
которое назвали Черной расщелиной. Караван машин поведет Тумов. В пе-
шей группе пойдут: Озеров, Батсур, Жора и двое рабочих. В последний
момент к пешей группе решил присоединиться и мистер Пигастер.
На рассвете, когда за черными зубцами Адж-Богдо чуть начал розо-
веть восток, а ущербная луна еще ярко светила в темном небе, маленький
караван покинул лагерь.
В лагере уже никто не спал. Рабочие снимали палатки, грузили сна-
ряжение на автомашины. С восходом солнца автоколонна также должна была
выступить в длительный и трудный маршрут вокруг гор. Когда маленькая
группа смельчаков проходила мимо машин, рабочие прерывали погрузку и
молча провожали взглядами темные фигуры, упрямо шагающие навстречу
ветру. Никто не промолвил ни слова, но все знали, что путь этой шес-
терки будет нелегким. Еще ни один человек не переваливал через черные
скалы Адж-Богдо.
Тумов проводил караван до ворот ущелья, молча пожал всем руки.
- Вперед, - скомандовал Озеров.
Батсур, Жора, Пигастер и двое монголов-рабочих, ведущие в поводу
навьюченных низкорослых лошадок, один за другим исчезли в темной пасти
ущелья.
Тумов положил широкую ладонь на плечо друга, чуть наклонился и
внимательно глянул с высоты своего огромного роста в спокойное лицо
Озерова.
- Ну-ну, не тревожься, старина, - тихо сказал Аркадий, - все бу-
дет в порядке. Завтра вечером встретимся.
- Значит, у восточного подножия вулканического плато, - охрипшим
голосом пробормотал Тумов. - Осторожнее наверху... В случае чего лучше
вернитесь. Радируй, и я пошлю назад одну из машин.
- Пройдем, - сказал Озеров. - Ну, счастливо!
- В добрый час, Аркадий.
Тумов подождал, пока маленькая фигурка Озерова исчезла за поворо-
том ущелья, и тихо побрел к лагерю. Восток разгорался все ярче. Над
черными горами и бескрайними желтыми плато вставало солнце.
* * *
В первый день караван Озерова прошел около 20 километров по изви-
листому коридору Черной расщелины. Постепенно поднимались все выше.
Путь в тени высоких скал оказался менее мучительным, чем маршруты по
раскаленным плато предгорий. Временами навстречу каравану из верховьев
ущелья начинал дуть довольно сильный ветер. Его порывы угоняли зной.
Дышать становилось легче. Люди быстрее карабкались по осыпям и скалам,
настойчивее тянули за собой лошадей.
Во время коротких привалов Батсур и Жора измеряли прибором ради-
оактивность пород. Озеров торопливо записывал наблюдения в полевой
дневник.
Наконец ущелье начало расширяться, склоны стали положе, появились
кустики чахлой зелени. Караван вышел в верховья долины. Впереди усту-
пами громоздились черно-коричневые скалы главного гребня. Где-то среди
них завтра предстояло проложить путь в долины южного склона. На западе
из-за скал поднимался ослепительно белый пик.
- Мунх-Цаст-Ула, - сказал Озеров. - Высочайшая вершина Адж-Богдо.
Более трех тысяч семисот метров над уровнем моря.
- Мрамор? - поинтересовался мистер Пигастер, доставая из кожаного
футляра полевой бинокль.
- Нет, снег.
- О-кей; значит, там есть вода.
- Да, - ответил Озеров, - но там нет перевала.
- Еще вопрос, найдем ли его здесь, - улыбнулся Пигастер, погляды-
вая на черный гребень, запиравший верховья долины.
* * *
На ночлег стали у подножия водораздельного гребня. Воды не было.
Лошадей стреножили и пустили щипать чахлую, пожелтевшую траву. На при-
мусе вскипятили чай и разогрели консервы.
Озеров вдруг вспомнил завтрак в три часа утра на набережной Моск-
вы-реки. Игорь сказал тогда, что в Гоби всегда найдется охапка саксау-
ла, чтобы разогреть консервы. А вот здесь, в этой пустынной долине, не
было и охапки саксаула. Ни деревца, ни кустика, лишь пучки сухой колю-
чей травы на почерневших от солнца и ветров склонах.
"Как-то дела у Игоря? Куда они сумели добраться сегодня?" - думал
Озеров, раскладывая спальный мешок на бурой каменистой почве.
Рядом Жора крутил рукоятки радиостанции. В наушниках были слышны
шорохи и треск. Радист Тумова не отзывался.
- Еще едут; не стали на ночлег, - объявил Жора, откладывая науш-
ники.
Быстро темнело.
Ужинали в полумраке. Обжигаясь, тянули обветренными губами горя-
чий чай. Ледяной ветер задувал с близкого перевала, заставлял припод-
нимать воротники ватных курток, нахлобучивать поглубже шляпы и шапки.
Здесь, на высоте трех тысяч метров над уровнем моря, переход от днев-
ной жары к ночному холоду был необычайно резок.
Ужин подходил к концу, когда один из рабочих - Жамбал - крикнул
что-то громко и испуганно.
Батсур вскочил.
- Где?
Жамбал, растерянно шевеля губами, указал под ноги на темную каме-
нистую почву.
Батсур включил электрический фонарь, принялся внимательно разгля-
дывать камни и сухую траву.
- Что там? - спросил Озеров.
- Жамбал говорит, что видел каракурта.
- На такой высоте, - усомнился Аркадий, - едва ли.
- Надо проверить. Угроза слишком серьезная.
- Конечно.
Обыскали лагерь, перетрясли спальные мешки, седла и рюкзаки, но
ничего не нашли.
- Померещилось ему, - заметил Озеров, снова усаживаясь на бре-
зент.
- Нет, нет, - крутил головой Жамбал, - моя честный слово говорит.
Моя каракурт видел... Плохо будет. Идти надо другой место... Здесь но-
чевал нельзя...
- Куда пойдем? - возразил Батсур. - Ночь, темно. Будем спать на
кошмах. На кошму каракурт не полезет.
- Моя боится, - твердил Жамбал. - Моя очень боится. Моя старый
бабушка один каракурт кусал. Бабушка сразу помирал.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг