надписью. А когда в моем распоряжении останется кислорода всего на одни
сутки, я уйду по этим ходам в глубину пещер. Буду идти вперед, пока хватит
сил и кислорода...
Но все это произойдет еще не так скоро, если, конечно, планов не
изменит следующий сейсмический толчок... Я очень устал во время маршрута,
а на отдых сейчас нет времени. За работу... Записи продолжу завтра,
9 мая (вечер)
Последние часы, которые провожу на борту "Атланта". Пришлось много раз
открывать и закрывать выходной люк. Давление воздуха внутри корабля сильно
упало. Сейчас оно почти такое, как на вершине Эвереста. Двигаться без
кислородной маски трудно.
Тело Кэтрин вчера перенес в пещеру. Там же поместил запасной скафандр,
кое-какие приборы, сейсмограммы, баллоны с кислородом, немного пищи и воды
в термосах. Температура в этой части пещеры минус сорок по Цельсию.
Все-таки не то, что в тени на поверхности. В обрыве плато у входа в пещеру
высек несколько слов:
Земля... "Атлант", наши имена и дату прилунения... Флага так и не
нашел. И уже не остается времени специально искать его..
Удивительны эти лавы внутренних вулканов в кратере Арзахель! Они очень
прочны и вязки... Все пространство, которое удалось осмотреть, сложено ими.
По составу они немного напоминают кимберлиты и перидотиты породы очень
глубоких слоев Земли. Если большинство здешних вулканов похожи на вулканы
кратера Арзахель, получается, что строение лунной поверхности
соответствует строению глубоких зон нашей родной планеты. Содрав с Земли
ее наружные слои - кору и часть мантии,- вероятно, удалось бы увидеть то,
что можно наблюдать в лунных цирках.
Мой учитель профессор Джеферсон заблуждался, когда утверждал, что мы
встретим базальты. В кратере Арзахель я не видел ни одной породы, похожей
на земную.
А какой тут простор для геолога... Все обнажено, все видно. Чудовищные
наслоения зеленоватых лав и пласты вулканических пеплов, огромные трещины
с рудными жилами. Сокровища лежат прямо на поверхности. В трех милях от
"Атланта" в стенах древнего полузасыпанного кратера я видел гнезда чистой
платины. Немного дальше в обрыве -огромное грибообразное тело какого-то
неизвестного мне розового минерала с металлическим блеском. Я уже проверил:
в этом минерале много кобальта. Мелкие кристаллы алмазов попадаются на
каждом шагу. В трещинах, из которых выделяются газы, блестят и
переливаются в солнечных лучах удивительные минералы. Они образуют сростки
разноцветных кристаллов самых причудливых форм и оттенков. Большинство
минералов мне не известны.
Во время первого маршрута я сначала пробовал отбивать образцы. Потом
бросил.
Бесполезно... Несколько наудачу отколотых образцов не дадут
представления...
Да и зачем мне они? Участники будущих экспедиций изучат все шаг за
шагом. А я, первый разведчик, смогу оставить в наследство будущим
исследователям лишь несколько отрывочных записей...
Месяца мало, чтобы описать то, что я видел за последние дни. А
кислорода осталось на четыре-пять земных суток. Не хватит даже до захода
солнца... Но, конечно, пе жалею, что сократил свое время, вырвавшись из
стен "Атланта". О нет! Минувшие два дня и то, что еще впереди, стоят целой
жизни... Я не позволяю себе думать сейчас о Земле. Оставлю это на самые
последние минуты...
Теперь уже не верю в спасение. Четыре земных дня - все, что осталось. А
может быть, пять... Удивительно, как сбивчивы мысли. Вероятно, от
недостатка кислорода... Надо бы поспать немного: не спал трое суток.
Надеюсь, сегодня толчков еще не будет... Я уже заметил, лунотрясения
происходят чаще в начале и в конце лунного дня.
"Атланту" просто не повезло. Кратер Арзахель встретил его дневным
лунотрясением в самый момент прилунения. Сильнейшие толчки подбросили
корабль вверх, когда его стабилизаторы коснулись поверхности планеты.
Можно ли было предполагать такое совпадение? Посадка без предварительных
облетов и тщательного исследования с круговых орбит была безумной
авантюрой, генерал.
Ее цена - наши три жизни...
10 мая (утро)
Ночлег над пропастью. Хотелось сберечь кислород в баллонах скафандров,
поэтому провел ночь в "Атланте". Впрочем, в моем положении риск почти
ничего не означает. Ухожу... Бортовой журнал оставлю в пещере возле тела
Кэтрин.
Может быть, за эти часы не произойдет лунотрясения? Тогда вернусь сюда
еще раз - сделать записи и немного отдохнуть без скафандра. Ну, а если в
мое отсутствие лунотрясение будет,- прощай, наш "Атлант". Прощай, дружище
Шервуд, ты стал неотъемлемой частью "Атланта", и я равно бессилен помочь
вам обоим.
12 мая по земному времени (вечер)
Лунотрясение захватило меня у подножия внешнего кольцевого хребта.
Первый удар был не очень сильным. Часть хребта беззвучно осела, распалась
на огромные глыбы и рухнула вниз в долину; поднялись клубы серебристой
пыли.
Завеса пыли начала разрастаться, скрывая уступы плато, черные щели
трещин, зубцы скал. Я ускорил шаги, но новый толчок бросил меня на камни.
Второй обвал произошел совсем близко. Резкие колебания почвы не давали
подняться.
Надвинулась туча пыли, скрыла скалы и звезды. Только солнечный диск
едва просвечивал сквозь густую мглу.
Ориентируясь на солнце, я попытался выбраться обратно на плато, но не
узнавал мест, по которым только что прошел. Глубокая расселина
перегородила путь. Пришлось долго идти вдоль нее. Вероятно, я отклонился в
сторону. Когда удалось выбраться из пылевого облака, я оказался на плоской
каменистой равнине, иссеченной глубокими трещинами. Странные скалы
окружали равнину.
Они были словно окаменевший лес, изуродованный ураганами. Вдали
блестели на солнце высокие, острые пики.
Я начал соображать, в какую сторону идти, чтобы возвратиться к
"Атланту".
Впрочем, я почти не сомневался, что неизбежное уже произошло...
Прикинув путь по солнечному компасу, двинулся вперед, как вдруг...
Сначала я принял их за струи газов, которые во многих местах вырывались
из трещин скал. Потом мелькнула мысль, что сплю и вижу сон... Однако я не
спал, и это не могло быть галлюцинацией... Зеленоватые полупрозрачные
грозди, похожие на связки детских шаров, поднялись из недалекой расщелины
и плавно поплыли ко мне. Они плыли как воздушные шары или мыльные пузыри,
чуть колеблемые легким дуновением ветра. Но ветра не было и не могло быть.
Неподвижная пустота разряженной до предела лунной атмосферы
простиралась вокруг.
Одна связка зеленых шаров плыла прямо навстречу, другие отклонились в
стороны, словно намеревались окружить меня.
Еще не уверенный, живо ли то, что парит в пустоте, я невольно подумал
об оружии... В списке экспедиционного снаряжения его не было... "Атлант"
летел к мертвой планете...
Кажется, я не испугался, но дрожь пробежала по телу... Гроздь медленно
приближалась. Когда расстояние сократилось до нескольких метров, ее
движение замедлилось. Теперь я мог хорошо рассмотреть ее. Вблизи она
напоминала кисть гигантских виноградин, каждая размером с большой арбуз.
Зеленые полупрозрачные виноградины, круглые и удлиненные, плотно прилегали
друг к другу и, казалось, чуть пульсировали. Внутри них вспыхивали и гасли
неяркие флуоресцирующие искры; а может быть, это солнечные лучи отражались
от блестящей эластичной поверхности виноградин.
Я сделал шаг навстречу, и зеленая гроздь застыла на месте, словно
изучая меня. Без сомнения, отдельные "виноградины" пульсировали, темнели и
снова светлели, раздувались и опадали, словно гроздь дышала в пустоте. Я
оглянулся. Остальные грозди медленно приближались сзади.
Неужели я привлек их внимание? И что это - минеральная форма жизни,
рожденной вулканическим теплом, или нечто, чего мой земной разум понять не
в состоянии?.. Я взмахнул рукой, и этот жест словно потревожил ближайшую
гроздь. Она дрогнула, начала пульсировать сильнее, потом поднялась вверх и
медленно поплыла прочь. Я последовал за ней. Она поднялась еще выше, но не
ускорила движения. Казалось, существовал какой-то невидимый барьер, дальше
которого наше сближение было невозможным.
Остальные грозди тоже не пытались сократить расстояние, разделявшее
нас. Они парили в пустоте не отдаляясь, но и не приближаясь. Изменив
направление, я двинулся в сторону другой грозди. Я шел и шел по каменистой
равнине, но, кажется, не приблизился ни на шаг. Либо колония зеленых шаров
удалялась так плавно, что движение было незаметно, либо... либо все это
было галлюцинацией?..
Потом произошло самое поразительное. Две грозди сблизились. Фиолетовое
пламя сверкнуло между ними, и одна гроздь исчезла, словно поглощенная
другой.
Уцелевшая гроздь раздулась, потемнела, потом стала ярко-оранжевой и,
раскачиваясь как маятник, быстро поплыла прочь. Вскоре она скрылась в
лабиринте исковерканных скал.
Последняя гроздь продолжала висеть неподвижно. Я направился было к ней,
но и она шевельнулась, начала быстро пульсировать и вдруг нырнула в
ближайшую расщелину. Когда я добрался до расщелины, гроздь была уже далеко
внизу. В темноте она светилась неярким розовато-перламутровым светом. Свет
постепенно мерк,- верно, она уходила все ниже и ниже. Наконец он погас
совсем.
Лишь спустя много часов мне удалось добраться до площадки, на которой
лежал "Атлант". По пути я заглядывал во все более широкие расщелины. Из
некоторых поднимались клубы паров, шли потоки тепла, но повсюду царил
непроглядный мрак. Зеленых гроздьев ни над поверхностью, ни в глубине
расщелин видно не было.
Занятый мыслями о поразительном и загадочном явлении, я, кажется, даже
не очень удивился, заметив вдали серебристый корпус "Атланта". Корабль
лежал на прежнем месте. Значит, лунотрясение в этой части кратера было не
особенно сильным.
Теперь пишу все это, сидя в своей кабине. Воздух внутри корабля очень
разрежен. Стрелка прибора воздухообмена уже перешла красную черту. Но если
не делать резких движений, можно обходиться без маски. Ночь проведу здесь.
Этим сохраню еще немного кислорода в баллонах скафандров. Конец
приближается, но, странно, я почти не думаю о нем... И уже ничего не жду.
Только прилет Кросби мог бы... Впрочем, нет, не надо об этом...
Загадочные грозди... Что это может быть?.. Неужели жизнь?! Разгадка
скрыта на глубине... Завтра, захватив последние литры кислорода, пойду
туда. Дышать трудно... Эх, Першинг, Першинг...
13 мая (утро)
Это была трудная ночь. Засыпал и просыпался от удушья... Глотнув
кислорода, снова засыпал на несколько минут. Недостаток воздуха еще раз
спас жизнь.
Вернее, оттянул конец. Если бы спал крепко, не услышал бы первых
толчков.
Почувствовав толчки, встал, одел скафандр и решил выйти посмотреть, что
происходит снаружи.
Было три часа утра по нью-йоркскому времени. Странно защемило сердце. Я
не торопился, но был уверен, что покидаю "Атлант" навсегда. Уже в
скафандре прошел в центральный салон, взял бортовой журнал. Оглядевшись в
последний раз, увидел на столе кусок земного базальта. Опустил его в
карман скафандра.
Снова дрогнул корпус корабля. Толчки продолжались. Я прошел в выходной
тамбур, плотно закрыл за собой внутреннюю дверь. Вышел наружу.
В черном небе пылало фиолетово-белое мохнатое Солнце, а над зубцами
далекого хребта висел огромный тонкий серп, зеленоватый посредине,
окаймленный нежной голубой оторочкой. Над кратером Арзахель, над останками
"Атланта" рождалась Земля...
Я протянул к ней руки и почувствовал, что... плачу. Слезы бежали из
глаз под стеклом шлема, и я не мог отереть их.
Невыразимая боль стиснула грудь, и в то же время я был счастлив -
счастлив, что вижу Землю. Что увидел ее еще раз... Я не мог оторвать от
нее взгляда.
Под прозрачной пеленой атмосферы в разрывах облачных масс угадывал
знакомые очертания земных континентов. Белое пятно Антарктиды, темные
просторы океанов, зеленоватый выступ Южной Африки. Америка была во тьме.
День еще не пришел туда...
Сколько я так стоял, не знаю. Я смотрел на Землю и вспоминал... давно
минувшие годы и недавние месяцы, вспоминал детство и войну, погибших
друзей и подготовку к полету. Вспоминал уголки, в которых довелось
побывать, и города, на которые пришлось сбрасывать бомбы. Кажется, вся
жизнь прошла передо мной за эти минуты... Скалы вздрагивали от
сейсмических толчков, а я стоял и смотрел на свою Землю. И не мог
насмотреться...
Последний толчок был наиболее сильным. Я едва удержался на ногах.
Обернулся к "Атланту" и... громко вскрикнул... Площадка за моей спиной
была пуста.
"Атланта" не было. Я подбежал к краю пропасти. Долго вглядывался вниз.
Чернота внизу временами чуть багровела. Где-то там далеко сейчас
плавился корпус "Атланта"...
13 мая. 9 часов вечера по часам Кэтрин
Я еще жив. Как странно!.. Кэтрин и Шервуд давно умерли. Наш "Атлант"
исчез навсегда. А я живу... Пишу эти строки, сидя у входа в пещеру. Ярко
светит солнце. Палящий жар лучей ощущаю сквозь теплоизолирующие оболочки
скафандра.
Над зубцами хребта висит голубовато-зеленый серп Земли. Вокруг россыпь
звезд.
Люди, вы глядите сейчас на небо, на серебристый диск, взошедший над
темными вершинами елей. Неужели никто из вас не догадывается, что оттуда,
с далекой Луны, из каменистой пустыни устремлен на Землю человеческий
взгляд? Неужели они все скрыли от вас? Бессмысленная несправедливость...
Сегодняшний поход был неудачным. Я попытался, проникнуть в глубину
пещер по одному из ходов. Вскоре ход сузился настолько, что дальнейшее
движение стало невозможным. Мой скафандр слишком велик. Исследовал второй
ход. Тоже неудача - уже вблизи от центральной пещеры он превратился в
вертикальную шахту.
Вероятно, не удастся проникнуть глубоко в эти пещеры в тяжелом
скафандре.
Впрочем, мое время истекает. Кислорода осталось на сутки с небольшим.
14 мая. Утро
Вчера остановились мои часы. Теперь, чтобы узнать время, я подхожу к
камню, на котором лежит Кэтрин. Ее руки сложены на груди. Часы на левой
руке еще идут. Я мог бы снять их, но для этого надо открыть прозрачный
футляр, в котором заключено тело. Не хочу больше тревожить ее...
Кислорода должно хватить до вечера, а если не двигаться, то до утра. Но
я уже решил. Ухожу... Вчера, закончив записи (теперь, в скафандре, это
занимает много времени), я исследовал еще один проход,, ведущий на глубину.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг