- Ладно! - ответил Тингсмастер, критически оглядев своего компаньона. -
Вы говорите о Друке. Кто это такой?
- Мой предшественник по камере, выкопавший это отверстие.
Мик задумался. Он понял теперь, как письмо Друка очутилось на шее его
собаки.
- Идемте с нами, - обратился он к Лепсиусу решительно. - Мы в погоне за
крупным негодяем. Вам ничего не остается, как усилить нашу партию.
Доктор Лепсиус почистил фалды своего костюма, пригладил волосы, надел
перчатки и философски ответил:
- Я тоже охотился за преступником. Надеюсь, сэр, что в дальнейшем это
дело пойдет у меня удачнее.
Они опять двинулись по туннелю, изредка обмениваясь односложными
словечками. Бьюти весело бежала вперед. Дорога была ей, по-видимому,
хорошо знакома и не скрывала в себе ничего страшного. Изредка собака
останавливалась и поглядывала на своего хозяина умными черными глазами.
Пройдя шагов сто, они снова запнулись о колею. На этот раз Тингсмастер
вынул лупу и пристально изучил обе стены с правой и с левой стороны. Но
все его поиски оказались тщетными: в стенах не было ни щелей, ни скважин,
ничего похожего на скрытые двери в депо или гараж.
- Куда девается вагон, черт побери? - спросил он себя. - Сэр, пока вы
сидели у своей лазейки, вы не заметили проходивших тут поездов или
вагонов?
- Ни звука, ни шороха, ни шелеста! - воскликнул Лепсиус. - Лай вашей
собаки был первой живой вестью.
- Странно! - пробормотал Тингсмастер.
Еще два часа - и у них подкосились ноги. Забравшись в нишу, Мик и
Лепсиус поели хлеба и мирно заснули, в то время как верная Бьюти караулила
их, бегая взад и вперед по туннелю.
Проснувшись, Тингсмастер мгновенно вскочил с места.
- Бегом! - скомандовал он доктору, и толстяк без малейшей досады
засеменил за гигантом вдоль бесконечного коридора.
Колея прекратилась опять. На этот раз Мик уловил странные отзвуки в
стене, показывавшие пустоту. Но он недолго интересовался этим.
- Мы спускаемся, взгляните-ка! - шепнул он, показывая на туннель.
И действительно, дорога круто спускалась вниз. Со стены начала сочиться
вода. Отверстие туннеля становилось все уже и уже, до тех пор покуда не
превратилось в цилиндрическую дыру. Бьюти как ни в чем не бывало взмахнула
хвостом и поползла вперед. Тингсмастер стал осторожно ползти вслед за нею,
а за ним, тяжело отдуваясь, втиснулся в дыру и Лепсиус.
Здесь было трудно дышать. Металлические стены цилиндра казались сильно
нагретыми. Откуда-то доносились какие-то странные, ритмические звуки.
Вдруг собака схватила зубами металлическое кольцо, с силой рванула его, и
в ту же минуту она, Тингсмастер и Лепсиус, как из пневматической пушки,
были выброшены из своего цилиндра куда-то вниз, а отверстие сейчас же
захлопнулось за ними со скользящим звуком.
При падении их друг на друга раздался страдальческий стон. Тингсмастер
ощупал доктора Лепсиуса, Лепсиус ощупал Тингсмастера, оба ощупали собаку,
- целехоньки!
- Кто простонал? - в один голос спросили они друг Друга.
- Я! - ответил кто-то в углу до жути знакомым голосом.
Это не был ни Лепсиус, ни Тингсмастер.
В ту же секунду Тингсмастер засветил фонарь, уронил его вниз и с криком
кинулся в угол:
- Биск! Дружище!
- Мик! Менд-месс!
Прошло полчаса, прежде чем оба друга пришли в себя и смогли наконец
пуститься в расспросы. Тем временем Лепсиус обозрел пространство при
помощи оброненного Миком фонаря и, найдя большую кадку с сухарями,
принялся безмятежно за подкрепление.
- Мы на "Торпеде", - шепотом заговорил Биск. - У меня переломлены обе
ноги и рука, но, по счастью, уже срастаются. Ты выловил из бутылки мое
донесение?
- Нет, я получил девять голубей сразу, - ответил Мик, - и понял, что с
тобой случилось несчастье.
Биск вкратце рассказал ему обо всем, что нам уже известно из его
дневника. А потом докончил свой рассказ:
- В ту минуту, дружище, я думал, что часы мои сочтены. Я схватился за
отверстие, выбросил бутылку в воду, как вдруг оно втянуло меня, будто в
воронку, закрутило по зубьям и переломало порядком кости. Не будь я Биск,
шотландец, оно, должно быть, сделало бы из меня котлету. Только каким-то
чудом я зацепился за стержень и был сброшен в этот угол с переломанными
ногами. Дня три я истекал кровью. Здесь никогда не бывает света. Раза два
тут хлопали тайники и мимо прошмыгивал кто-то, по счастью, меня не
заметивший. Один раз из тайника выскочила собака. Она зализала мне раны,
высосала мне язвы, нашла сухари и воду, притащила их ко мне, сухари - в
зубах, а воду - на языке. Не будь так темно, я мог бы ее разглядеть.
Честное слово, мне показалось, что это Бьюти! Я оторвал лоскут от рубахи,
написал в темноте своей кровью: "БИСК. ТОРПЕДА" и навязал ей лоскут на
лапу. С того дня и началась моя поправка, Мик! Потом как-то, когда качка
прекратилась и я понял, что мы остановились, с воронкой стало что-то
приключаться: она задвигалась, завертелась, собака кинулась к ней и
исчезла в дыре. Да, Мик, я прозакладываю голову, что это была мертвая
собака капитана, завывавшая весь наш рейс внизу под палубой!
- Это была Бьюти, дружище! - весело воскликнул Мик. - Она-то и
доставила нам твой лоскут. А теперь мы с тобой поохотимся на Чиче!
- Какой там Чиче... - тихо произнес Биск, и голос его дрогнул. - Помяни
мое слово, Мик, главный преступник - не кто иной, как рыжий капитан
Грегуар!
- Ну, извините! - спокойно процедил Лепсиус с торчащим изо рта сухарем.
- Я слышал все ваши речи, друзья мои. Я скомбинировал факты. Пари на сто
против одного, что главный преступник - профессор Хизертон!
Не успели еще прозвучать эти слова, как собака судорожно взвизгнула.
Под ними начались ритмические содрогания; весь их тайник пришел в мерное
движение.
- "Торпеда" тронулась! Мы опять поплыли! - горестно воскликнул Биск.
И в то время как эти трое вместе с собакой пустились в далекое
путешествие, не подозревая куда, - наверху, в одной из кают "Торпеды",
ехал в Кронштадт молчаливый и важный генеральный прокурор штата Иллинойс -
мистер Туск, оставив спасенного им Друка на попечение счастливой матери.
Он прошел в свою каюту не замеченный никем. За все время плавания он ни
разу не показался на палубе. И, что всего удивительнее, его ни разу не
видел даже сам капитан Грегуар.
54. ЧАСЫ-ПОДАРОК
- Ну, а теперь можно и доложить, - сказал себе Сорроу, тщетно прождав
Лори, Нэда и Виллингса.
Лихорадка совершенно покинула его, высыпав наружу, как это всегда с ним
бывало, болячками и язвами.
Заклеенный пластырями, но веселый и довольный, Сорроу вышел из своего
жилища и заковылял к Петросовету. Вечером должно было состояться
торжественное заседание, на котором оглашено будет соглашение с Америкой о
торговле. И тогда же будет поднесена штучка... Сорроу знал, что карты в
руках Кресслинга перепутались и прямая опасность русским друзьям не
угрожает, но куда девалась эта штучка? И кто будет ее подносить? И где
молодой Морлендер и Вивиан Ортон? На все эти вопросы он не имел ответа. И
нужно было похлопотать, чтоб выпустили на свободу ребят.
Однако у дверей Петросовета его ждала неожиданность. Высокий
милиционер, стоявший у входа, коротко объявил ему, что заседание уже
состоялось.
К десятку вопросов, мучивших Сорроу, прибавились новые. Когда и почему
перенесли заседание? Что произошло на нем? Поднесена ли штучка?
Побродив без толку по улицам вокруг Петросовета, Сорроу решился наконец
заглянуть в дом на Мойка-стрит, где жил мнимый Василов. Но и тут было
безлюдно и безмолвно. У дверей уже не сидел веселый чистильщик сапог, на
лестнице ему никто не встретился, на дверях комнаты Василова висел замок.
Сорроу нахмурился и медленно вышел на улицу. Неизвестно, куда бы он
делся, если б вдруг веселое "менд-месс" не раздалось возле его уха и
улыбающаяся рожица Лори, порядком раздобревшего на тюремных хлебах и от
тюремного бездействия, не вынырнула из-за его плеча.
- Месс-менд! - быстро ответил Сорроу, не сдерживая своей радости. -
Откуда ты? Где прочие?
- Я за тобой, старина, бегаю по всему Петрограду. Нюхом догадался, куда
ты пойдешь. Шагай побыстрее, нас ждут у товарища Реброва, а дорогой я тебе
буду рассказывать все как есть, по-газетному, вроде романа с
продолжением...
И пока они шагали по улицам, Лори Лен - почти бегом, а Сорроу -
вприпрыжку, едва поспевая за ним, - Лори со вкусом и толком рассказал ему
о происшествии на Аэро-электростанции, о загадочном четвертом Василове.
- Мы малость применили к нему ручной способ, Сорроу. Конечно, если
смотреть с точки зрения арифметики, нас трое, а он один. Может, это и
неправильно в сумме. Но мы, Сорроу, старичина, посмотрели с другой
стороны. Кусался он изрядно. А все-таки я выудил у него, какому богу он
молится, да и нетрудно было понять... Ну-с, на допросе мы все втроем
повинились в маскараде и так далее. Русские товарищи, Сорроу, вдоволь
нахохотались с нами. А потом все было как по писаному. Приехали мы в одно
место, а там уже стоит наша штучка в ящике, и оба налицо - мисс Ортон и
Морлендер...
Но тут они дошли до места, и Сорроу, сделав Лори красноречивый знак
убрать язык за зубы, быстро, как молодой, взбежал вверх по лестнице.
Лори был прав. Молодой Морлендер и Вивиан, как только затекшие члены их
стали способны к движению, вдвоем выбрались тихонько из окна своей тюрьмы,
спустились по крышам на улицу и в полном изнеможении добрались до квартиры
Реброва. Выслушав, их накормили, напоили, растерли спиртом, уложили
отдохнуть, а через полчаса рослые красноармейцы, обыскавшие пустую
квартиру мнимой нищенки, доставили оттуда и ящик с часами. Крупный
специалист, руководимый советами Нэда и Виллингса, распаковывал его, когда
Сорроу в сопровождении Лори ворвался в комнату.
Ребров, уже знавший его понаслышке, крепко пожал руку знаменитому
рабочему-изобретателю.
- Осторожней, друзья! - крикнул Сорроу, приблизившись к ящику. - Мы,
правда, сделали что могли, но все-таки...
- А что вы сделали? - спросил специалист, медленно отвинчивая резной
футляр часов.
- Намудрили малость, - сконфуженно ответил Сорроу. - Есть такое древнее
выражение насчет бдительности. Так вот, мы его фонографически присоединили
к бою, а бомбу, разумеется, вынули.
- Вы думаете, что вынули? - сказал специалист, рукою в резиновой
перчатке быстро оборвав какой-то шнурок в часах. - Ну, если вынули, кто-то
вложил ее обратно. Скорей ведро с песком!
Он вытащил из-под циферблата часов совсем маленький, компактный
механизм с металлическим колпачком, под которым болтался оборванный шнур,
и с величайшей осторожностью опустил его в песок. - Отправьте это к нам в
лабораторию!
Те же красноармейцы, что принесли ящик, взяли ведро с зарытым в песке
механизмом и быстро вынесли его из комнаты.
- Ну, а теперь, - сказал Ребров, - действуйте вы, товарищ Сорроу.
Покажите нам, какую штуку вы вставили в этот милый подарочек капиталистов.
Сорроу торжественно подошел к часам. Они стояли сейчас, ничем не
прикрытые, во всей удивительной красоте своей резьбы, сияя глубоким лаком
своих стенок драгоценного бразильского дерева. Старый мастер нащупал
завод, поставил стрелку на двенадцать, сделал несколько поворотов - и
ясный, отчетливый, громкий голос произнес в полнейшей тишине по-латыни:
"Тимео данаос эт дона ферентес!"
- "Опасайся данайцев и дары приносящих!" - перевел Ребров
расхохотавшись. - Дорогие друзья мои, ваше предупреждение очень кстати! И
часы - великолепные часы, удивительная работа! - выдав свой секрет, будут
служить нам и работать на нас так же верно, как работает на нас с вами
само Время!
55. СЪЕЗД ПСИХИАТРОВ
Спокойно и без всяких приключений прибыв на "Торпеде", мистер Туск
спустился по трапу на русскую землю. По-видимому, он был знаком с этой
страной, потому что без особого труда нашел себе удобную комнату в
гостинице.
Далеко не так комфортабелен был выход на берег Мика, Лепсиуса и Биска.
Шотландец, превесело ковыляя на своих заживших ногах, упражнялся в ходьбе
между пустыми бочками пароходного трюма, когда "Торпеда" начала замедлять
ход.
- В цилиндр! - воскликнул Биск.
И друзья едва успели один за другим ринуться в цилиндр, как он
завертелся наподобие воронки, и воздух с невероятной силой выбросил их в
открывшееся отверстие вместе с мусором, жестянками и бумажками, сухарями и
окурками, скопившимися на его дне. Залепленные ими с головы до ног, наши
путешественники очутились на дне деревянного колодца, снабженного почти
отвесными ступенями. Держась за кольца, они поползли наверх,
предводительствуемые умной Бьюти. Спустя десять минут она выпрыгнула на
землю.
Они находились в топкой, малозастроенной местности, неподалеку от
гавани. Здесь доктор Лепсиус выразил твердое намерение обчиститься, а Биск
- определить при помощи компаса широту и долготу.
- Вздор! - ответил Мик. - Мы в Петрограде. Времени терять нечего.
Взгляните-ка на собаку, как она пляшет и волнуется! Я дам ей хорошую
понюшку, и пусть она приведет нас к Чиче.
С этими словами он вынул из кармана платок, натертый о половицы в
номере "Патрицианы", и приложил его к самому носу Бьюти. Собака фыркнула,
ощетинилась и стрелой понеслась по улице.
- Эй! - заорали наши путешественники, кидаясь вслед за нею и оставляя
за собой прихрамывающего Биска.
Но догнать Бьюти было трудновато. Они мчались по улицам Петрограда с
быстротой молнии, не обращая внимания на свистки милиционеров, и, наверно,
задохнулись бы, если б Бьюти не остановилась у дверей красивого дворца,
украшенного саженными афишами:
СЪЕЗД ПСИХИАТРОВ
ОТКРЫТИЕ
1. Приветственные речи
2. Доклад профессора Бехтерева
3. Доклад профессора Хизертона
- Черт побери! - проворчал Лепсиус, приближаясь к афишам. - Уж не цирк
ли это и не завела ли нас Бьюти к своим четвероногим приятелям?
- Собака не из таковских, - ответил Мик. - Нам нужно обдумать, что
предпринять.
- Нечего и обдумывать! - возразил Лепсиус, лингвистические способности
которого на этот раз оказались на высоте. Он успел разобрать афиши и
торжественно обернулся к Тингсмастеру: - Друзья мои, здесь стоят надписи
на всех языках, даже на итальянском. В этом дворце - съезд психиатров!
Здесь выступает профессор Хизертон! Дождемся где-нибудь в гостинице, пока
конгресс откроется, и ручаюсь вам, что туда пройдем!
Через два часа, приняв приличный вид и держа Бьюти на цепочке, они уже
стояли вместе с успевшим догнать их Виском перед входом во дворец.
- Профессор Лепсиус! - произнес толстяк, подходя к привратнику и тыча
ему свои документы. - Меа мекум. Ассистенты! - С этими словами он указал
на Биска, Тингсмастера и Бьюти.
- Собаку пропустить нельзя, - твердо отрезал привратник. - Иди сюда,
пес! Иди, голубчик, посиди у меня в чулане.
- Это подопытная собака, питомец вашего ученого Павлова, - не менее
твердо заявил Лепсиус. - Ее необходимо иметь на докладах.
Привратник, почесав затылок, пропустил, всю компанию, а Бьюти дружески
помахала ему хвостом.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг