раться к Днестру и Днепру, чем венетам из Норика. Тем не менее путь венедов
из Иллирии-Норика на север засвидетельствован "Лебединой книгой". И это дви-
жение привело их на Русь, они известны уже не как венеты-венеды, а как иль-
мерцы (иллирийцы).
Ильмерцы "Лебединой книги" (напомню: это другое название "Влесовой кни-
ги") соответствуют летописным свидетельствам. Точно так же "Лебединая кни-
га", говоря о Карпатском исходе, подтверждает существование Фракийской Руси.
(Текст, где упоминаются ильмерцы и Карпатский исход, приведен в первой книге
встреч с Богоматерью.)
К Дунайской южной прародине возводят историю русов московские историки
эпохи Ивана Грозного (в связи с отношениями с Византией). В созданной ими
"Степенной книге" говорится о войне, которую вел против русов римский импе-
ратор Феодосий Великий (379-395 гг.).
Какие источники древности попали в руки историков? Можно лишь гадать об
этом. Вот это место "Степенной книги":
"Еще же древле и царь Феодосий Великий имяше брань с русскими вои; его
же укрепи молитвою великий старец египтянин именем Иван Пустынник".
Вполне возможно, что источник этот - византийский. Тон сообщения явно
сочувственный по отношению к императору Феодосию, признанному другу готов.
Готы же совершили нашествие в то давнее время на территорию будущей Киевской
Руси и Подунавья. Вполне понятно, готский вопрос не может после этого не за-
интересовать слависта. В "Степенной книге" указано самое раннее время дейс-
твия русов, когда-либо зафиксированное письменными источниками. Именно здесь
они прямо названы своим именем.
Воевать с Византией они могли где-то на Дунае.
Мы должны быть благодарны авторам записей, составленных при Иване Гроз-
ном, за неоценимое свидетельство. Они дают ключ к пониманию событий времен
готского нашествия, о котором речь ниже. Но не только. Следуя ему, нужно по-
пытаться понять, какие же причины побудили русов воевать с Византией в столь
отдаленное время. Ведь Киевская Русь возникла позднее и ее первоначальная
территория была небольшой - полоса земли в Поднепровье. Продолжая историю
этой Руси в прошлое, с IX века и вплоть до IV века н.э., трудно не только
понять причины войны с Византией, но и поверить, что предшественница Киевс-
кой Руси могла воевать со столь могущественным государством.
Мы должны быть признательны письменной традиции, запечатлевшей историю
Киева и Новгорода и вместе с тем оставившей место для драгоценных, поистине
золотых строк о Дунайском периоде истории славян, об Иллирии, о приходе сла-
вян на Дунай из других земель, на которых они обосновались после мифического
потопа.
Указания летописцев и историков - авторов "Степенной книги" не могли не
привлекать внимания. Затруднительно даже перечислить здесь те работы, в ко-
торых дается оценка этим указаниям. Но толкуются они часто так свободно, что
летописцу приписывается желание отметить таким образом движения славян на
Дунай с севера, то есть в прямо противоположном направлении. В этом же ключе
разбирается вопрос о двойных именах некоторых племен, например друговитов на
Дунае и дряговичей на Припяти.
По пути на север, на Днепр русы некогда миновали Дунай. Но вряд ли они
могли вынести с Дуная предания об императоре Траяне: даже клады римских мо-
нет на берегах Днепра не позволяют связать века Трояновы с землей Трояновой.
В "Слове о полку Игореве" читаем:
"Уже, братья, невеселое время настало, уже степь силу русскую одолела.
Обида встала в силах Даждьбожьего внука, вступила девою на землю Троянову,
взмахнула лебедиными крылами на синем море у Дона: прогнала времена счастли-
вые".
Этот короткий фрагмент вызывает множество вопросов. Почему "обида"
встала в силах русских? Почему она "вступила девою на землю Троянову"? Что
это за лебединые крылья у синего моря, которыми она якобы "взмахнула"? И по-
чему, наконец, обида прогнала времена счастливые? Причем последний из этих
вопросов представляется особенно трудным, если записать последнюю строку
фрагмента без "осмысленного" перевода на современный русский: "плещучи упуди
жирня времена".
Плещутся лебединые крылья у синего моря, и это не что иное, оказывает-
ся, как мотив, сопровождающий трагический факт: степь силу русскую одолела!
И обида именно встала в силах Даждьбожьего внука и ступила-таки на землю
Троянову! Это ли не шарада для досужих умов? Между тем переводчики "Слова"
даже не заметили этого сложного места в прославленном нашем памятнике, прос-
кочили мимо, отметив лишь, что Троян - это либо римский император Траян, ли-
бо древний бог Троян. Что касается обиды, вставшей в силах внуков Даждьбога,
плескающейся и машущей лебедиными крыльями, то это, конечно же, считается
поэтическим украшением - мало ли их в "Слове"!
Излишне напоминать, что древняя литература конкретна, она обычно не
терпит ничего лишнего, не нужного по ходу действия. Но она охотно использует
литературные заготовки из более ранних источников. "Синее море" - этот пос-
тоянный знак "Слова" - возвращает нас к ранним источникам малоазийского пе-
риода. Ведь именно тогда море занимало умы и сердца людей.
Древняя Троя на берегу "синего моря" - только этот город соединяет вое-
дино непонятное и загадочное в вышеприведенном отрывке. Как это ни парадок-
сально, для того, чтобы рассказать о битве у Дона, автор явно использовал
литературный блок, слив в несколько строк и море, и деву-обиду, и лебединые
крылья, и поражение, страшное и однозначное в своей предопределенности, а
вовсе не такое, каким оно могло быть в половецкий период.
Цикл героических сказаний о Троянской войне послужил легендарному Гоме-
ру основой для создания поэмы из 15 700 стихов. Согласно сказаниям царевич
Парис из Трои похитил у спартанского царя Менелая жену, красавицу Елену. Как
только дева эта вступила на землю Трои, спартанский царь Менелай и его брат
Агамемнон собрали рать для морского похода на Трою. Вот почему "обида встала
в силах" и обернулась девой! Паруса греческих кораблей напоминали несметную
стаю встревоженных лебедей, и весла раскропили, расплескали воду синего моря
близ убежища Париса, у берега земли Трояновой. И совсем как в "Слове", соз-
датель "Илиады" обращается к Музе - только в "Слове" Муза эта представлена
Бояном, соловьем старого времени.
Итак, сказания о Троянской войне были той общей сокровищницей, из кото-
рой почерпнули вдохновение легендарный Гомер и не менее легендарный Боян,
внук Велеса. Но не только. Сам факт использования Троянского цикла в "Сло-
ве", а также характер и освещение событий свидетельствуют земля Трояна - это
земли Трои и одновременно это синоним русской земли (независимо от масштабов
подлинных событий история Трои - это, по крайней мере, литературный факт или
факт-сообщение, говоря языком специалистов).
Что ж, вправе спросить историк или читатель, значит, это единственное
место в "Слове" и является основой гипотезы и одновременно ее доказательст-
вом? На этот вопрос необходимо сразу же ответить отрицательно: в нескольких
местах короткой русской поэмы речь недвусмысленно идет о временах Трояновых.
Более того, автор поэмы сам говорит об этом, как бы предупреждая читателя.
Но для того чтобы в этом убедиться, недостаточно беглого чтения. Попробуем
же прочесть несколько таких мест "Слова" с подобающим случаю вниманием.
Вот, к примеру, автор вспоминает Бояна, который мог бы воспеть храбрые
русские полки, "скача по мыслену древу, умом летая под облаками, свивая сла-
ву давнего и нынешнего времени, волком рыща по тропе Трояновой через поля на
горы". Допустим, что тропа Троянова - это действительно дорога, проложенная
императором Траяном и ведущая в Рим. Что же получается? Боян, внук самого
Велеса, пустился бы по этой дороге стремглав в сторону Рима? Или, быть мо-
жет, волком рыскал бы в обратном направлении? Вероятно, это обстоятельство и
не заслуживало бы удивления: чего не бывает в поэтических произведениях! Но
здесь все же следует удивиться. Потому что не надо забывать о цели такого
экстравагантного маршрута великого русского певца. А целью является поэти-
ческое вдохновение и ничто иное. Строкой выше автор называет древнего певца
соловьем времени, и воспеть полки Боян мог бы по-соловьиному.
Воспеть полки.. Для этого-то Боян должен почерпнуть вдохновение на тро-
пе Трояновой - легендарной тропе, с которой только и могут быть связаны пре-
дания или воспоминания, дорогие его сердцу, понятные ему, заветные. Впрочем,
точный смысл сказанного в "Слове" был уже утрачен ко времени княжения Игоря
и его ратного подвига: тропа Троянова воспринималась уже как тропа, освящен-
ная поэтической традицией, тропа богов, тропа легенд.
"Свивая славу..." Это Боян "свивал" славу времен, но свивал он ее все
же на тропе Трояновой и нигде иначе. Троянский цикл был близок и понятен
древнему певцу.
"О, далече зашел сокол, птиц избивая, к морю!" Остановимся на этой
строке, так странно указывающей место действия, удаленное от степняков-по-
ловцев с их табунами. Здесь опять звучит морская тема. (Вообще же море, как
указывалось выше, упоминается в "Слове" гораздо чаще, чем поле - факт более
чем странный с точки зрения обычной, не "поэтической" логики.)
Но если сокол-князь "зашел к морю", то, значит, была какая-то причина
тому. Какая же? Вряд ли в древнерусской истории можно отыскать много подоб-
ных случаев, когда дружина князя вместе с самим князем совершает демарш к
морю, "избивая" по пути врага. Как же удалось это Игорю, второстепенному,
повторяем, князю? Или опять поэтическое преувеличение? Нет, все обстоит го-
раздо проще: использованы литературные заготовки древних преданий. Преданий
о Троянской войне. Ведь предупреждал же автор "Слова", что Боян мог бы "рыс-
кать" по тропе Трояновой! Какие же основания не верить самому автору "Сло-
ва"?
Каких же птиц избивал сокол? И что это за "пламенный рог" тремя-четырь-
мя строками ниже? Что за клик карны? И почему "жля поскочи по Русской зем-
ле"?
Выше говорилось о греческих парусах, которые поэту могут напоминать
стаю лебедей. Поэтический Илион их помнил. В шестнадцатой книге "Илиады"
Ахилл передает свои доспехи Патроклу, Патрокл с дружиной отбивает натиск
троянцев. Цель троянцев - поджечь корабли противника. Это один из важных ге-
роических эпизодов всей Троянской войны и, возможно, Троянского цикла. Пат-
рокл преследует троянцев до самых стен их родного города. Здесь, у городских
стен, разгорается бой. В шестнадцатой и последующих книгах "Илиады" намечен
резкий перелом в событиях войны. Троянцы обречены на поражение. Этому должны
были с неизбежностью соответствовать самые драматические эпизоды Троянского
цикла. И если принять версию об использовании их певцом Бояном и вслед за
ним автором "Слова", то именно об этих эпизодах надо вспомнить прежде всего.
Они наиболее значимы, и к ним автор должен был обратиться, ища вдохновения
на тропе Трояновой.
Не станем, однако, перечислять и объяснять все эпизоды и темные места
"Слова", относящиеся к тропе Трояновой и векам Трояновым. Внимательный исто-
рик или читатель сможет выделить их и понять.
Но если тропа троян - жителей Трои, искавших место для новых поселений,
начиналась у берегов Средиземного моря, то где она могла кончаться? Куда она
вела? Первый рубеж - Босфор, мост между Европой и Азией, Второй - Дунай. Да-
лее, за Дунаем, простирались степи и леса, и путь мог пролегать вдоль рек.
Это естественно, что морской народ выбирал большие, судоходные многоводные
реки. "Тропа Трояна" вела вовсе не в Рим, а далеко на север, к новому морю -
Балтийскому. От моря и до моря - таков путь многих народов.
Народы и племена вовсе не сидели на одном месте. Даже на рубеже нашей
эры, в эпоху расцвета земледелия, история, например, многих германских пле-
мен представляет собой непрерывное блуждание по огромной территории, иногда
от Средиземного до Балтийского моря и от Черного моря до Атлантического оке-
ана.
Отметим теперь важный факт.
Во время расцвета Этрурии прах покойников помещали в так называемые
антропоморфные канопы, или лицевые урны. Это керамические сосуды, которым
придавалось иногда почти фотографическое сходство с умершим или умершей. А
далеко от Этрурии, в Балтийском Поморье, хорошо известен тот же обычай - и в
то же самое время. Вот что пишет академик Б.А.Рыбаков: "В восточнопоморской
культуре, называемой новейшими учеными "вейхеровско-кротошинской" (VI-II вв.
до н.э.), хорошо представлены знаменитые лицевые урны с прахом сожженных по-
койников. Группируясь главным образом в Гданьском Поморье, они доходят на
юго-западе до среднего течения Одера, встречаясь на всем пространстве по-
морской культуры и тем самым внедряясь в основной праславянский массив...
Лицевые урны не только снабжены схематическими личинами женщин с серьгами и
бородатых мужчин, но вся урна в целом воспроизводит схематично фигуру чело-
века".
Точно так же воспроизводят фигуру человека и этрусские урны. И урны из
Трои. (На этот факт обратил внимание автора статьи проф. А.Г.Кузьмин.) Толь-
ко вот троянские урны древнее этрусских и поморских. Так и должно быть, ведь
сначала была процветающая Троя, затем - война, разорение, бегство, исход из
родного города. Этот исход означал, что вся область, называвшаяся Троадой,
была разорена. И потому была проложена "тропа Трояна". Прошло несколько сто-
летий - и выходцы из Трои, из Троады, из Малой Азии расселились в новых для
них местах - на Балтике, по берегам рек, озер, а часть из малоазийцев переб-
ралась на территорию нынешней Италии. Там возникла Этрурия - колыбель Рима,
впоследствии уничтожившего ее, поправшего даже память о ней - в истории,
увы, не воздается добром за добро, светом за свет, ее законы вовсе не повто-
ряют идиллические умозаключения иных теоретиков.
Древнейший слой верований и представлений живет в "Слове" параллельно с
реальными событиями XII века н.э., то есть спустя два с половиной тысячеле-
тия. Это говорит о глубине памяти. Но не только. Нет мистической "народной
памяти". Сложная картина древней жизни отражается в мифах, сказаниях, в об-
рядах и таким путем передается потомкам.
Дорога Юг - Север
Во II - IV веках н.э. в Поднепровье произошли удивительные перемены.
Сложилась, по существу, новая система хозяйства, резко возросла плотность
населения. Археологи находят свидетельства этих перемен на территории всей
так называемой Черняховской культуры (называемой по имени села Черняхов, где
найден первый памятник).
Область Черняховской культуры на севере доходит до Припяти, на востоке
- до Северного Донца, на юге - до Дуная, на западе - до хребтов Южных Карпат
в центральной части современной Румынии. Памятники этой культуры находят в
непосредственной близости от античных городов Северною Причерноморья. Эта
огромная территория во II веке н.э. оказалась вдруг вовлеченной в стреми-
тельный процесс развития. Все менялось буквально на глазах. Этот скачок по
своей значимости и достижениям равен предыдущему тысячелетию, если не более
того. За сто лет появились ямы-зернохранилища, ротационные жернова и муко-
мольни, гончарные мастерские и горны. Заметно совершеннее стала выплавка ме-
таллов.
В двадцатых годах эту культуру назвали культурой римских влияний. Ведь
зарождение ее совпадает по времени с захватом римлянами обширных областей к
северу от Дуная, где была образована провинция Дакия. Некоторые историки де-
лают упор на римское влияние на основе многочисленных находок: римских мо-
нет, стеклянных кубков, даже золотых медальонов римского императора Траяна
(53-117 гг. н.э.), завоевавшего Дакию (однако медальоны найдены на славянс-
кой территории, на Волыни).
И такое влияние отрицать трудно. Римские завоевания не прошли бесслед-
но. Но трудно заподозрить римскую администрацию в стремлении оказать пози-
тивное влияние. Торговля же была затруднена тем, что провинцию Дакию от сла-
вянских территорий отделяли Карпаты.
Карпаты были неудобной зоной торговли, и торговые пути даже при наличии
развитого товарного хозяйства у славян должны были бы проходить по горным
перевалам, мрачным долинам, по крутым откосам и берегам быстрых шумных рек,
ввиду древневулканических образований и ландшафтов, по тропам, которые силь-
но увлажняются летом и покрываются льдом и снегом большую часть года. Вряд
ли развитая торговля могла осуществляться через Карпатский узел. Но почему
же тогда на Волыни находят медальоны римских императоров, золотые монеты
римской чеканки, клады с вещами римского происхождения?
Влияние Рима налицо. Но каков конкретно механизм этого влияния?
Ответить на этот вопрос можно, сопоставив последовательность главнейших
событий на Волыни. Первое событие: появление здесь дорогой серебряной и
стеклянной утвари и огромного количества римских монет. Второе событие: на-
чало интенсивного развития региона, то есть, по существу, формирование Чер-
няховской культуры. Первое событие отмечено уже в первом веке. Второе собы-
тие относится в своей развитой форме к веку второму. Появление римских монет
предшествует формированию товарного сельского хозяйства во всем интересующем
нас регионе Черняховской культуры. То, что могли дать местные поселенцы на
рубеже эр, не может оправдать и объяснить россыпей монет римской чеканки,
которые здесь обнаружены вплоть до Днепра и далее. Значит, торговли почти не
было. Монеты же находят объяснение как факт массового переселения на эти
земли фракийцев с территорий, подвластных Риму, то есть из ближайших провин-
ций: Дакии, Фракии, Мезии.
Таким образом, сначала - переселение, затем - развитое хозяйство (собы-
тие второе, несколько запаздывающее по времени). Это доказывает, по-видимо-
му, факт переселения и одновременно раскрывает механизм влияния римских про-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг