поделиться опытом вождения и эксплуатации автомашин. Леня оформил выездные
документы, но в самый последний момент его пригласили в автопробег по
новым сахалинским трассам, и он отказался от поездки в страну Хокусаи и
Фудзиямы. На Сахалине же он один-одинешенек прошел трассу благополучно,
успешно миновал участки, оставленные строителями незавершенными, равно как
и несколько рек и речушек с мостами без настилов. В итоге он заслужил приз
- двухнедельную поездку в ту же Японию, где показал класс вождения,
проявил выдержку и самообладание во время автоэкспромтов. И не раз, по его
словам, полицейские Страны восходящего солнца показывали ему большой палец
с покрышкой и на чистом русском восклицали: "Каласо!"
Теперь он стоял передо мной и невозмутимо рассматривал меня, как
будто я так уж изменился за год.
- Все в порядке, - сказал я, - зайдем в номер.
РАЙЕРСОН, СЕЛФРИДЖ, САНДРЕТТО
Мы поднялись на пятый этаж. Я достал из чемоданчика московские
консервы, заказал чай. Попытался выведать у горничной, кто дежурил той
ночью, когда я приехал. Это не удалось. Леня Абашев немногословно поведал
о своем житье-бытье. Таким, как он, иногда не очень везет. Мы с ним
сформулировали когда-то принцип: сильным труднее. Похоже, исключений не
бывает.
- Ты мне не нравишься, Леня. Как будто тебя мучает неразрешимая
проблема и ты стесняешься мне об этом сказать. Ну?
- Да, есть проблема... - Он улыбнулся открытой чистой улыбкой
профессионала. - У меня машина недавно пострадала... ехал, понимаешь,
вдруг навстречу трейлер на умопомрачительной скорости, я крутанул баранку,
спрямил угол, выскочил на боковую улочку и угодил колесами в открытый
канализационный люк. Два раза перевернуло и шлепнуло. Вот и все.
- Тебе повезло. Эту проблему следует отнести к разряду решенных.
- Не совсем. Я на мели. Пошел к одному прозаику денег попросить на
ремонт, он мне отвечает: "Не могу, дружище, дать тебе и трех сотен. У меня
дача на берегу Амурского залива, причем двухэтажная, и на втором этаже,
представь себе, я делаю ванную с кафелем, просто и элегантно. А кафель
недешев, сам знаешь". Как будто он кладет этот кафель на последние свои
триста рублей. На те же триста претендовал и я. На большее духу не
хватило.
- Ты тоже не лыком шит, Леня. Получи триста, которых, не хватает
иногда прозаику для полного счастья.
- Спасибо, брат. Считай теперь, что машина у нас в кармане. Через
неделю. А там у меня выходит повестушка... сам понимаешь, в долгу не
останусь. Еще сумеем махнуть с тобой в тайгу.
- Зачем сразу в тайгу?
- Это одно название - тайга. На самом деле ботанический сад. Привезем
на зиму лимонника, грибов, ягод.
- Не откладывай ремонт машины, Леня.
- Хорошо. Скажи, зачем ему понадобилась ванная на втором этаже?
- Странный вопрос. Нужна - вот и все.
- Понимаешь, в прошлом году он сказал мне... при аналогичных
обстоятельствах, что заказал ванную на первом этаже. И тоже с кафелем.
- Ну и что? На каждом этаже по ванной. Не нашего ума это дело. Он же
не спрашивал тебя, почему ты каждый год прыгаешь на машине через открытые
канализационные люки? Так?
- Так...
- Скажи... ты переписываешься с тем журналистом из Плейнфилда?
- С Генри Гри? Нет. Давно не писал ему.
- Ты мог бы возобновить переписку?
- Зачем это? - Леня с недоуменным выражением лица застыл в позе
человека, внезапно потерявшего пенсне.
- Видишь ли... - Я подбирал слова; нельзя упоминать о контактах и
прочем, иначе Леня покрутит пальцем у виска - и баста. Кроме того, я не
имел права раскрывать карты. - Видишь ли, есть одно дело. Генри Гри, судя
по твоим прежним рассказам о нем, как раз тот парень, который нам нужен. А
дело вот какое. Три года назад американская пресса писала об одном
происшествии над Гренландским побережьем. Там сбили якобы самолет без
опознавательных знаков. На поверку оказалось, что самолета вроде не было,
а произошло недоразумение...
- Брат, да ты с Луны свалился! - перебил меня Леня. - У меня полная
подборка о гренландском самолете. Тогда я еще дружил с Генри. Хотел писать
приключенческую повесть. Потом раздумал. Не та это тема, не берет за
живое. А тебе зачем это?
- Ну... я тоже хотел написать. Очерк или статью.
- Не надо. Скажи правду.
- Разве простая любознательность перестала считаться уважительной
причиной?
- Ладно. Повесть я все равно не окончу в ближайшее столетие. И даже
не начну. Что тебя интересует?
- Не что, а кто... Селфридж, Райерсон, Сандретто. Тебе знакомы эти
имена?
- Не то слово. Очень и очень знакомы. Рассказать по памяти или
показать материалы?
- Бросим монету. Если орел - покажешь бумаги. - Я метнул над столом
полтинник, и он, разумеется, упал на раскрытую ладонь Лени орлом.
- Ловко, - восхищенно пробасил Леня. - Едем ко мне.
Приглашение было принято с благодарностью. Мы спустились к бухте
Золотой Рог, где на глянце темной воды плясали огни и причалы жили своей
особой, затаенной, ни на что не похожей жизнью. Леня хотел остановить
такси, я отговорил его, мы пошли пешком в сторону Дальзавода, и справа от
нас тянулись и тянулись причалы; акации и вязы накрывали шапками крон
узкие скверы, прижавшиеся к шоссе. Слева от нас улицы взбегали на пологие
горбы сопок, уходили к заасфальтированным невысоким перевалам. Там
обрывалась панорама вечернего города.
Четверть часа - и мы оказались в его квартире. Жил он в мансардной
части старого дома, у него было две комнаты с разной высоты потолками,
дощатыми полами, удивительной кухней, напоминавшей кунсткамеру: вдоль стен
тянулись полки с раковинами, высушенными крабами, морскими звездами,
акульими челюстями и черепашьими панцирями. Все это было покрыто
серо-зеленой пылью. Я выразил сочувствие:
- Нелегко, наверное, управляться одному?
- Нелегко, брат, - сказал он. - Кофе? Чай?
- Райерсон, Селфридж, Сандретто.
- Помню, помню... - Он исчез в комнате с низким потолком, там что-то
грохнуло, послышались шелестящие звуки рассыпавшегося вороха бумаг, и
через четверть часа хозяин вернулся ко мне, на ходу развязывая шнурки
синей папки.
- Итак, Райерсон, - произнес он. - И другие.
Он подал мне папку с закладками на нужных страницах. Я стал читать.
Он ушел на кухню, оставив меня в комнате одного - знак особого доверия к
коллеге. Итак, Райерсон...
...Родился в Бруклине. Получил степень бакалавра наук в Стентонском
университете штата Флорида, степень магистра наук в Дюкском университете
штата Северная Каролина. Возглавлял экспедиции по исследованию космических
излучений. Организатор отделения прикладной физики на
ракетно-артиллерийском заводе военно-морских сил. Работал в Мурстауне и
Камдене, является автором и разработчиком программ надежности и контроля.
Возглавлял консультативную службу правительства, вице-президент отделения
фирмы в Хоторне, штат Калифорния. Внесен в список профессиональных
инженеров. Участник многих военно-промышленных программ.
Улыбчивое доброе лицо. Близорук. Носит очки. Во время беседы слегка
наклоняет голову вправо. Тонкая, почти художническая натура. Предпочитает
костюмы из серого твида.
Именно этот человек подписал заключение о неизвестном летательном
аппарате над Гренландским побережьем. Точнее, об отсутствии такого
аппарата, несмотря на нажим военных.
Сандретто.
...Родился в Понт-Канавезе, в Италии. Степень бакалавра наук и диплом
инженера-электрика получил в университете Пэдью, штат Индиана. Окончил
командно-штабную школу ВВС. Аспирантскую работу выполнил в Северовосточном
университете, Эванстон, штат Иллинойс. Участвовал в разработке первых
систем управления воздушным сообщением. Во время второй мировой войны
работал в радиолокационном отделении при штабе армейской авиации, на
полигоне в штате Флорида, а также руководителем отделения электроники
авиации, действовавшей в зоне Тихого океана. Бригадный генерал. Состоял
членом комитета 31, ответственного за создание общей системы управления
аэронавигационными средствами. Сотрудничал с фирмой в Натле, штат
Нью-Джерси. Руководил группой обороны. Член Института навигации.
Интеллигентное лицо. Проницателен, осторожен. Корректен в отношениях
с подчиненными. Заключение подписал с особым мнением. Содержание этого
особого мнения неизвестно.
Райерсон и Сандретто не могли, разумеется, хотя бы приблизительно
представить, что же произошло тогда в районе Туле. Работа в комиссии
требовала дополнительных данных. Их не было. Не было вообще никаких
данных, если уж быть точным. Уверения военных на радиолокационных постах
не подтверждены аппаратурой документирования: ленты были пусты, что дало
повод рассказывать потом разные небылицы. Соответствующие вырезки из
вечерних газет тех лет аккуратно подшиты в Лениной папке. Мне пришло в
голову, что не надо Лене Абашеву ничего выдумывать. Достаточно
опубликовать все, что тогда была написано: выйдет документальная повесть,
в которой найдется место и неплохой идее. Кто, как не ретивые служаки,
родил инцидент с самолетом, несмотря на полное отсутствие фактов? В иных
условиях подобная тенденциозность может обернуться несчастьем.
Листая вырезки и переводы, сделанные Леней, я не находил главного -
материалов о Селфридже.
Я вышел на кухню, где он колдовал с кофеваркой, вернул ему папку,
сказал, что с кофе управлюсь сам, если он найдет что-нибудь о Селфридже.
Через минуту-другую я получил вырезки о третьем участнике гренландского
инцидента. Здесь же мне попались два письма Генри Гри, журналиста, с
которым Абашев состоял в переписке. По счастливому совпадению, журналист
этот жил в Плейнфилде и знал некую Анну Вебер, возлюбленную Тимоти
Селфриджа.
Итак, Селфридж.
...Родился в Чикаго, штат Иллинойс. Окончил школу связи
Северозападного университета в том же штате и командно-штабную школу.
Получил степень магистра наук. Служил в войсках, дислоцированных на
территории США и за пределами метрополии.
Замкнут и серьезен. Коллекционирует почтовые марки метрополии.
Решителен и требователен к подчиненным.
Именно этот человек идентифицировал неизвестный объект с самолетом и
отдал распоряжение о пуске ракет. В этом имени для меня крылась загадка,
мимо которой прошел Леня Абашев. Впрочем, на загадку эту мудрено было бы
обратить внимание. Почему ракета не свернула с боевого курса? Десантный
бот излучал сигналы, которые маскировали его действительное положение в
пространстве, защищали его тем самым от оружия. Невидимое поле ограждало
его от посягательств. Ракета "земля - воздух" была для него, по всей
видимости, то же самое, что теннисный мячик. Разгадка истории крылась в
самом Тимоти Селфридже - я это почувствовал, понял, бегло пролистав
бессмысленные рапорты военных. Они так и не обнаружили ни одного обломка,
ни одной детали, подтверждавшей достоверность происшествия. Сестре моей
удалось скрыться, но было нелегко представить, чего это ей стоило.
ДВОЙНИК НАЧИНАЕТ ДЕЙСТВОВАТЬ
Мысленно можно перенестись так далеко, как захочется. И я мог бы -
теоретически, конечно, - оказаться, например, в Гренландии, близ местечка
Туле, в тот самый момент, когда там пролетал инопланетный бот. Мог бы...
если успел бы побывать там раньше. Нельзя создать иллюзию присутствия в
том месте, которое раньше не повидал собственными глазами. Проверено.
...Был уже второй час ночи, Леня давно уснул, а я все сидел у
настольной лампы за его рабочим столом. Появилось еще одно действующее
лицо - Мэгги Хейзинг, компаньонка Анны Вебер. Селфридж познакомился с
Анной в отпуске, в Калифорнии.
Файф-Лейкс. Именно здесь Селфридж должен был провести две недели
отпуска. Четырнадцать дней. Но их оказалось только одиннадцать. Три дня
как бы пропали. Во всяком случае, то, что рассказывал потом Селфридж об
этих трех днях, по моему мнению, противоречило логике.
Вместе с Мэгги и Анной он поднялся к отдаленному приюту близ
Рок-Гарден. В приюте они заночевали. Утром Селфридж сказал, что было бы
обидно не подняться на Рок-Гарден, но женщин подвергать опасности он не
будет. Фрау Ридер попробовала возразить, но Селфридж уговорил ее остаться.
С ней осталась Мэгги Хейзинг. Селфридж помахал им рукой, когда они вышли
проводить его до поворота к Солнечному цирку. Он шел по тропе, оставив в
стороне подъемник. День был солнечным, ясным, ничто не предвещало перемены
погоды.
Через два часа после ухода Селфриджа со стороны ручья в Файф-Лейкс
пришла метель, снег бросало на крутые склоны, видимость не превышала
нескольких метров. Мэгги Хейзинг успокаивала фрау как могла, но метель
усиливалась, хлопья снега стучали в окно, вихри пробегали по крыльцу
приюта, то засыпая его почти до уровня окна, то сметая снег с такой силой,
что стены приюта вздрагивали. Что же было в горах? Этого никто не знал.
Рок-Гарден - самое опасное место в окрестности, с гор срываются
лавины, снежные тучи бродят среди отрогов - тогда горе лыжнику. Снежные
карнизы не выдерживают тяжести и срываются вниз, увлекая массу фирна.
Снегопады бывают такими обильными и внезапными, что, если бы фрау Ридер
знала это место по рассказам бывалых людей, она бы наверняка нашла в себе
силы отговорить Селфриджа.
Один из спасателей позже рассказывал, что творилось там, среди горных
пиков, и ниже, у канатки, которую он видел с высоты птичьего полета. Точно
великан-гримург хотел накрыть всю окрестность шапкой-тучей, и лишь по
краям проглядывали знакомые очертания долин и ущелий.
Стихия бушевала весь этот первый день. Анна Ридер выходила на
крыльцо, укутанная шубой и шерстяным платком, и возвращалась в комнату
снова; сняв шубу, она бросалась ничком на софу и сжимала голову ладонями,
чтобы не слышать воя ветра. Мэгги не сомневалась, что Селфриджа уже
засыпало снегом. Нужно было дождаться конца бурана, тогда спасатели смогут
его найти... Он, конечно, еще жив. Мэгги подбадривала Анну Ридер, та молча
слушала, снова зажимала уши руками, закрывала глаза и точно проваливалась
в небытие. Может быть, ей так удавалось хотя бы мысленно приблизиться к
тому месту, где сейчас мог быть Селфридж. К вечеру, еще до того, как стих
ветер, она попросила Мэгги позвать кого-нибудь из приюта. Пришел молодой
парень, рассказал, как он сам замерзал когда-то здесь, был засыпан
лавиной, но его нашли, и он с тех пор нисколько не боится гор.
С наступлением темноты на улице все стихло. Анна сказала Мэгги: "Он
жив, я знаю". Спасатели были уже предупреждены, но поиски могли начаться
только на рассвете. Здесь, в Файф-Лейксе, была хорошо известна история Джо
Карсона, рабочего, который жил на верхней станции канатки и отгребал от
нее снег. Непогода отрезала его на несколько дней от мира, нервы его не
выдержали, и после метели он попытался спуститься вниз, к людям. Нашли его
только весной, среди отложений лавины Хедуолл. Передвижение ночью вполне
резонно считалось чистым безумием. Здешние специалисты-лавинщики считают:
нужно пять лет, чтобы ознакомиться с районом, его особенностями,
хитростями и уловками снежных рек. В то время в Файф-Лейксе уже были
опытные специалисты, и никто не позволил бы рисковать напрасно.
Утро было ясным, холодным. Как только появилось солнце, снега
засверкали, засияли белизной, стало видно так далеко, что уступы карнизов
были, казалось, рядом. Они нависали над тропами, но спасатели все же вышли
в горы. Потом был день ожиданий, долгий, нескончаемый, тревожный. Группа
вернулась в приют ни с чем. Здесь четверо горнолыжников-спасателей
оставались до следующего утра. В эту ночь Анна Ридер не сомкнула глаз, она
прислушивалась к шорохам, всматривалась в лунно-белую даль за окном. В
семь утра четверка опять ушла той самой тропой, которой отправился на
прогулку двое суток назад Селфридж.
Мэгги свидетельствует: в полдень Анне Ридер стало плохо, она вдруг
тихо воскликнула: "Его нет, Мэгги!" Компаньонка вздрогнула, попробовала
возразить, что спасатели не теряли надежд и, может быть, в этот самый
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг