- Это связанный-то? - ухмыльнулся стражник и пошел навстречу своей
гибели.
Приятели-рыцари поджидали Хелота в камере пыток, оживленно беседуя.
- Сэр Хелот знает толк в тюрьмах, - донеслось до Хелота, когда он
приблизился. - Ведь он был узником в замке моего отца. Я освободил его и
клянусь вам, сэр Гай, за один этот добрый поступок был вознагражден
трижды!
- Сэр Греттир, я прощаю вам неуместные восхваления лишь потому, что
верю в искренность вашей дружбы, - произнес Хелот и сам удивился: вот это
слог!
Тем временем "стражник", изрядно похудевший за столь недолгий срок,
неторопливо выбрался из камеры и тщательно запер дверь, после чего лениво
развалился на соломе. Подавляя острое желание удрать с места происшествия,
Хелот лениво шел между Гаем и Греттиром, многословно повествуя о том, как
сэр Тор преследовал белую суку и о сэре Петипасе из Винчел-си, который был
упомянутым Тором убит.
В день казни Робина из Локсли утро было превосходное, свежее, ясное.
Знатные господа заняли места на галерее ратуши, откуда был прекрасно виден
помост. По четырем углам эшафота стояли дюжие стражники. Палач деловито
прогуливался под виселицей, постоянно задевая петлю, от чего она
раскачивалась. Небольшой отряд лучников, расположенный на крыше ратуши,
готовился встретить лесных стрелков, которые, по общему мнению, должны
были вот-вот появиться.
Шериф лениво жевал, глядя на эту картину. Гай Гисборн, спокойный,
бледный, мрачноватый, стоял неподалеку. Несколько рыцарей оживленно
беседовали между собой, причем все они говорили одновременно.
Хелот из Лангедока в плаще тамплиера, суровый и строгий, замер
несколько в стороне от остальных. Прямые черные волосы удерживал тонкий
обруч из чистого золота. Темные глаза скользили по толпе, собравшейся
внизу. Все это море светловолосых голов колыхалось и шумело в ожидании
обещанного зрелища.
Слева от Хелота устроилась леди Марион, и он услышал ее басовитый
голос, прерываемый хихикани-ем леди Ровэны. Леди Марион объясняла леди
Ровэне, каким именно образом организовано покаянне для грешниц в монастыре
святой Флавии и долго смаковала различные детали тоном знатока. Хелот даже
не пытался отвлечься от жуткого рассказа, который жизнерадостная леди
вколачивала ему в уши. Наконец леди Марион отчаянно зевнула.
- Ну где же он, этот Локсли? - громогласно поинтересовалась она и
свесилась с перил.
На помосте и впрямь происходило что-то странное. Стражник, посланный
за осужденным еще полчаса назад, вернулся один и теперь делал какие-то
знаки.
- Что происходит, Гисборн? - спросил шериф.
Гай, ни слова не говоря, спустился на площадь. Толпа расступилась
перед ним. Хелот не слышал слов, которыми обменивались стражник и
норманнский рыцарь, но лжетамплиер и не нуждался в этом, чтобы понимать
происходящее.
- Где Локсли, болван? - тихо спросил Гай. Стражник молчал, блуждая
печальными глазами. - Что случилось? Отвечай, дубина! - Гисборн тряхнул
его за плечо.
- Сбежал Локсли, - брякнул стражник. - Охранник убит.
Гай скрипнул зубами.
- Что еще? - спросил он, с трудом сдерживаясь, чтобы не начать бить
этого насмерть перепуганного человека на глазах у шерифа.
- Он оставил странную ладанку, кровью на клочке рубашки...
Гай вырвал из пальцев стражника клочок ткани, на котором и в самом
деле расплывались какие-то значки. Поскольку читать рыцарь не умел, то он
просто сжал ткань в кулаке. Стражник стоял перед ним, втянув голову в
плечи. Гай брезгливо посмотрел на него.
- Надо бы тебя повесить вместо Локсли, - сказал он. - Зачем лишать
людей удовольствия?
- Я не виноват, - пробормотал стражник.
- Исчезни, - с тоской сказал Гай. - Немедленно. Пока я ничего не
сообщил шерифу. Иначе он сделает то, чем я тебе пригрозил. У тебя две
минуты. И чтобы никто о тебе ничего не знал.
Он резко повернулся и пошел обратно к галерее.
Сэр Ральф вытянул шею.
- Ну, что там, Гисборн? - крикнул он.
- Локсли бежал, - спокойно ответил Гай, с деланным равнодушием ожидая
криков негодования. Дав им улечься, продолжил: - Охранник убит. По-моему,
сэр, здесь не обошлось без колдовства. Вот заклинание, написанное кровью,
- оно, вероятно, и отворило двери.
Леди Ровэна взвизгнула и упала в обморок на руки сэру Гарсерану. Тот,
похоже, не имел ничего против. Леди Марион несколько раз осенила себя
крестным знамением. Благородное собрание с интересом и ужасом передавало
из рук в руки загадочный клочок ткани. Смутно догадываясь о том, кому
адресовано послание Робина, Хелот подошел поближе к леди Джен, которая
нюхала тряпочку, вонявшую кровью, потом и сеном. Хелот коснулся ее руки, и
леди Джен устремила на него липкий взгляд из-под тяжелых век.
- Позвольте мне, сударыня, - произнес он и взял ладанку из ее розовых
пальчиков.
Осенив себя крестом, Хелот разложил записку на ладони и прочитал
корявые, неумело выписанные слова.
- Да, - сурово произнес наконец Хелот. - Это страшное заклинание, и,
если мы не сожжем его на костре под виселицей, оно погубит нас. Проклятые
языческие суеверия.- - И он перешел на латынь, процитировав краткий
отрывок из Светония.
Вокруг Хелота образовалось пустое пространство. Благородные лорды
шарахнулись в ужасе.
- Сэр Хелот, вы как лицо отчасти духовное можете совершить этот
обряд, - предложил шериф.
- Хорошо, - важно согласился тамплиер. - Мне должна помогать невинная
девушка. Дамы потупились, а леди Марион шумно вздохнула:
- Боюсь, сэр, здесь только одна невинная девушка. - И она томно
протянула ему свою пухлую руку в веснушках и ямочках.
Худой, стройный, серьезный, Хелот помог ей взойти на помост. Леди
Марион залихватски оторвала несколько досок и с треском переломила их о
колено. Стоя под виселицей, Хелот задумчиво смотрел на толпу. А глашатай
уже надрывался:
- И пусть еретики и язычники из Шервудского леса не рассчитывают на
то, что их грязные чары могут поколебать устои нашей веры и нашей
государственности!..
Вдруг в толпе мелькнуло знакомое лицо. Хелот бросил быстрый взгляд
направо - и там тоже, И слева. Лесные стрелки явились помочь ему в случае
разоблачения, а такое весьма возможно.
И тут Хелот сообразил, что стоит на помосте под самой петлей. Кое-кто
из его друзей уже потихоньку изготавливался к бою. Хелот поднял руку и
крикнул:
- Верные христиане! Друзья! Побывав у Гроба Господня и воюя с
сарацинами... - Перед глазами Хелота на миг мелькнул Алькасар, его
единственный знакомый сарацин, но видение тут же исчезло за
несвоевременностью. - ...я дал нерушимые обеты, дабы совесть моя была
чиста! Без страха и упрека предаем мы сожжению зловещее заклинание...
Он с облегчением заметил, что стрелки незаметно пробираются с площади
в боковые улицы. И в этот момент кто-то снизу потянул его за плащ. Хелот
обернулся и увидел горожанина средних лет, протягивающего ему охапку
соломы.
- Возьми, славный защитник Ноттингама и веры, - тихо сказал он, - И
пусть это будет моя скромная лепта в общее дело.
Его выгоревшие глаза смотрели так, словно он боялся, что его накажут.
Рыцарь из Лангедока дрогнул. Он взял смиренное подношение, благословил
горожанина и торжественно обложил сеном небольшой костерок, разложенный
умелыми руками палача. Горожанин тихо плакал от счастья.
Хелот поднял высоко над головой зловещее заклинание и бросил его в
костер. Леди Марион зажгла солому.
Через минуту все было кончено. Люди расходились притихшие, с таким
чувством, будто их только что избавили от огромной опасности.
Поздно вечером, сидя у камина и потягивая из больших кубков красное
вино, Хелот и Греттир Датчанин обсуждали странные события этого дня.
Призрак Бьенпенсанты сидел на каминной полке, болтая ногами прямо у них
перед носом. Хелот старался не замечать этого.
- Одного я не понимаю, сэр, - сказал Греттир Датчанин наконец. - Эта
тряпочка... Страшное заклинание... Что это было на самом деле?
Хелот усмехнулся:
- Записка.
- Записка? Так Локсли, выходит, умеет писать? Как же он научился?
- Невелика хитрость, коли есть учитель.
- Кто же его научил?
Хелот в упор посмотрел на своего друга.
- Я, - сказал он после краткой паузы.
- И записка адресована тоже вам?
- Конечно.
Привидение свесилось с каминной полки и уставилось прямо в лицо
Хелоту горящими желтыми глазами.
- Ух! - воскликнуло оно, выставив окровавленные клыки, которые,
впрочем, тут же исчезли. - Разве ты не видишь, что ребенок сгорает от
любопытства? Что там было написано, Хелот? Расскажи уж нам, не мучай.
- Санта! - покраснев, вскричал Греттир.
Бьенпенсанта захихикала.
- Помнишь, - начал Хелот, - когда мы навестили разбойника в его
узилище, я сказал: "Клянусь девственностью святой Касильды, тебе отсюда не
выбраться".
- Помню. НУ и что?
Хелот задумчиво поворошил угли в камине, бесцеремонно просунув
кочергу сквозь бесплотное тело призрака. Бьенпенсанта злобно зашипела, но
на это никто не обратил внимания.
- "Святая Касильда не была девственницей" - вот что он написал.
- Бог мой! При чем тут... - начал Греттир.
- Поаккуратнее выражайся, внук, - рассердилось привидение, мерцая то
красным, то зеленым светом.
Хелот рассмеялся:
- А при том. Отец Тук рассказывал нам житие этой особы. Она была
женою сарацинского конуга. ЖЕНОЮ... Робин правильно меня понял.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Хелот решил пожить в Ноттингаме еще несколько дней. Было бы неразумно
исчезнуть из города сразу же после того, как из Голубой Башни совершил
побег знаменитый разбойник. Хелот, конечно, очень сомневался в том, что у
кого-нибудь из цвета здешнего общества хватит ума связать эти два
обстоятельства, однако лангедокский рыцарь не любил делать ничего лишнего.
На второй или третий вечер, когда Греттир отправился к Гисборну,
преследуя одну-единственную, не скрываемую им цель - напиться, Хелот решил
остаться дома, предпочитая общество сварливой Бьенпенсанты обществу
пьяного мальчика. Впрочем, вслух Хелот выразился куда благопристойнее, и
Греттир ушел, не обидевшись.
Как только он скрылся за дверью, в комнате материализовалась
Бьенпенсанта. На сей раз она не пыталась никого напугать и вела себя
мышкой, насколько это вообще было возможно для прабабушки Греттира.
Хелот подложил в камин дров. Слуг он отослал - мешали своим
мельтешением. Сидя в кресле с ногами, Санта наблюдала за ним с легким
любопытством. Наконец она сказала:
- Хотите выпить? У моего внука здесь хороший запас вина.
Хелот повернулся к ней и неожиданно для себя улыбнулся:
- Разве призраки пьют? Я не знал.
- Я и сама не знала, пока не начала напиваться. Подождите здесь, не
уходите. Я быстро принесу два бокала и бутылочку.
Бьенпенсанта поднялась, и ее просторные одежды зашуршали, как
настоящие. Уже возле самой двери она обернулась, бросила на молодого
рыцаря проницательный взгляд и добавила:
- А если вы вздумаете уснуть, сэр, я обещаю вам кошмары. Сами не
обрадуетесь. Если проснетесь после этого седым, считайте, что повезло. И
скрылась в коридоре.
Но Хелот и не думал спать. Слишком многое заботило его в этот вечер,
чтобы он мог уснуть. Когда Санта вернулась, держа в руках покрытую пылью
бутылку с действительно хорошим красным вином, Хелот почти обрадовался.
Привидение, когда хотело, было по-настоящему хорошим собеседником: чутким,
умным, парадоксальным.
- Вы не обидитесь, сударыня...
- Можете называть меня "моя дорогая", - перебив, предложила Санта.
- Моя дорогая, - не стал спорить Хелот, - почему вы не остались в
замке?
- Понятия не имею, - сказала Бьенпенсанта. - Я была проклятием рода,
к которому принадлежит Греттир. Видимо, это оказалось важнее всего
остального.
Хелот покачал головой.
- Я не верю в магию, - сказал он. - Я верю только в Бога. Но сейчас
мне начинает казаться, что в нашем мире все далеко не так просто, и в игру
вступили Силы, о которых мы с вами, моя дорогая, просто не подозреваем.
По телу Бьенпенсанты неожиданно пробежала волна красного жара, и она
изогнулась и вздохнула.
- Может быть, - тихо сказала она. - Иногда мне кажется, что я
способна улавливать изменения в балансе Сил, существующих в мире. И
сейчас... - Она помолчала, и лицо ее изменилось. Так выглядела бы
обыкновенная женщина, которая боится. Как будто открылась дверь на
холодную улицу, и тянет сквозняком.
Гай Гисборн жил в своем доме Белого Единорога на Офицерской улице.
Дом этот с двумя окнами по фасаду выглядел нарядно.
Дверь Греттиру открыла молодая девушка и склонилась, пропуская его
вперед. Греттир вошел и растерянно огляделся в поисках прислуги, чтобы
отдать тяжелый от мокрого снега плащ и длинный меч в ножнах, с которым
юноша не расставался с той минуты, как Хелот посвятил его в высокий
рыцарский орден. Однако никого больше не увидел.
- Будьте как дома, - сказала девушка, еще раз поклонившись. - Сэр Гай
ждет вас, сэр.
- Дома у меня есть оруженосец, - сказал Греттир.
Вместо ответа девушка взяла плащ и оружие и, нагруженная железом и
тяжелой зимней одеждой, ушла в глубь дома.
Греттир оказался в небольшой, очень чистой комнате. Под ногами
хрустело и вкусно пахло свежее сено. Среди цветных стекол окна было даже
три красных - Греттир не мог позволить себе подобной роскоши и потому
по-детски позавидовал.
Гай вышел ему навстречу. Он был уже изрядно пьян, и молодой человек
заметил это по чересчур твердой походке Гая и по тому, как решительно тот
кивнул ему на кресло с прямой спинкой.
- Располагайтесь, сэр, - сказал Гисборн и, повысив голос, крикнул: -
Дианора! Воды гостю!
Греттир уселся, вытянул ноги. Юному датскому рыцарю уже случалось
напиваться в обществе Гая Гисборна, однако в гостях у него юноша был
впервые.
Вошла девушка, неся в обеих руках чашу для умывания. В воде плавали
засушенные лепестки роз. Она протянула чашу сперва Греттиру, потом хозяину
дома. Гай отстранил ее небрежным движением и, не обращая больше никакого
внимания на служанку, равнодушно спросил Греттира:
- Как вам живется вдали от родины, сэр Греттир?
- Мне здесь нравится, - ответил юноша. - Не говоря уж о том, что вы
удостоили меня своей дружбой, сэр.
- Настоящий зверинец, а? - так же равнодушно сказал Гай, подавая
Греттиру кубок с вином и взяв себе другой.
- Да, - согласился Греттир, - например, этот жуткий разбойник из леса
и его подручные...
- Локсли? - Светлые глаза Гая вдруг засияли, и он рассмеялся. - Да
это единственный нормальный человек во всем Шервуде,..
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг