- Если бы вы приговорили меня быть начальником - пусть даже один день в
году! - я бы повесился, - с чувством сказал Нумминорих. - Все лучше, чем
погубить Соединенное Королевство.
- И откуда в тебе столько патриотизма, парень? - фыркнул я.
- Смех смехом, а предложение разумное, - решительно заявил Мелифаро. -
Иногда твоя голова годится не только на то, чтобы жевать, чудовище, -
снисходительно похвалил он меня. - Осталось только понять, как мы будем
начальствовать. Все вместе или по очереди?
- По очереди, - твердо сказал Кофа. - Это эффективнее. Никаких дружеских
дискуссий, никаких совместных решений. Начальник должен быть только один, даже
если каждый день - новый. Хотя каждый день - это слишком часто. Никому не
удастся закончить дело, за которое взялся, зато целый вечер будет уходить на
сдачу дел преемнику. А вот полдюжины дней - в самый раз.
На том и порешили. Поскольку никто не хотел начальствовать первым,
пришлось бросать жребий. Кекки держала в кулачке ароматные палочки, а
Нумминорих вытягивал их одну за другой. Счастье, что среди нас нашлись люди, не
заинтересованные в исходе жеребьевки, поскольку, когда пять колдунов тянут
жребий, короткая палочка может превратиться в длинную столько раз, сколько
понадобится, и никакие джентльменские клятвы не помогут - поверьте уж моему
опыту!
Первым "Почтеннейшим начальником" стал сэр Кофа. После него должна была
дежурить Меламори, потом Лонли-Локли, я и Мелифаро. В глубине души я надеялся,
что до моего дежурства дело не дойдет: небось через полторы-то дюжины дней наш
беглый шеф вернется... Надеяться-то я надеялся, но тягостное предчувствие
свинцовым компрессом давило грудную клетку. И, увы, не только мою.
- Перемены, которые ты нам сулил, уже начались, - почти сердито сказала
Меламори Шурфу, когда мы втроем покинули Дом у Моста. - Джуффин никогда не
вернется, да?
- "Никогда" - слишком смело сказано, - флегматично возразил Лонли-Локли. -
Так далеко вперед я бы не стал загадывать. Но сэр Джуффин вряд ли вернется в
ближайшее время.
- С чего вы все взяли, будто он не вернется? - проворчал я. - Можно
подумать... Ну загулял шеф немного, с кем не бывает?
- Макс, не трать время на ерунду, - мягко попросил Шурф. - Ты сам сегодня
действовал как человек, совершенно уверенный, что Тайный Сыск надолго остался
без начальника. Даже придумал довольно эффективную систему нашей дальнейшей
работы, тут следует отдать должное твоей находчивости. Для тебя тоже очевидно,
что сэр Джуффин пропал надолго. Надежда - сладостное чувство, но совершенно
бесполезное для того, кто обращен к будущему лицом.
На этой высокой ноте мы и расстались. Я отправился провожать домой
Меламори, поскольку мне еще предстояло заступить на ночную вахту в Доме у
Моста.
- Ты-то хоть никуда не исчезнешь? - строго спросила она, когда я закончил
традиционную возню с входной дверью.
- Ни за что, - я даже головой замотал для пущей убедительности. - Не хочу
исчезать оттуда, где есть ты. А раз не хочу - значит, не исчезну. Логично?
- Будем надеяться, что логично, - вымученно улыбнулась Меламори. - Когда
придет моя очередь начальствовать, я тут же подпишу приказ о твоем увольнении.
Сиди уж лучше дома или шляйся по трактирам, так мне будет спокойнее.
- Я бы с радостью. Но неведомое может наложить лапу даже на того, кто
предусмотрительно заперся от мира в уборной, где, согласно последним сведениям,
владычествуют демоны, - вздохнул я. - Так что не лишай себя ценного сотрудника,
госпожа будущая начальница.
- И то верно. Только ты не очень там выпендривайся со своим "неведомым", -
строго сказала она. И добавила с очаровательной усмешкой: - Береги свою
драгоценную задницу, как непременно сказал бы на моем месте наш Мелифаро.
На том и порешили.
Ночь я провел в тщетных попытках наладить Безмолвный диалог с Джуффином. В
перерывах я развлекался, обыскивая кабинет в надежде, что шеф оставил мне хотя
бы коротенькую записку. Увы, я нашел лишь ворох старых служебных бумаг, ветхую
салфетку с кратким конспектом какой-то карточной партии и целую россыпь монеток
разного достоинства - можно сказать, почти клад. Дело кончилось тем, что на
рассвете я послал зов дворецкому Джуффина Кимпе и начал выспрашивать старика:
не оставлял ли его хозяин каких-нибудь особых указаний на случай внезапного
исчезновения. Кимпа сообщил, что сэр Халли как-то раз, в самом начале его
службы, предупредил, что может исчезнуть в любой момент, и наказал в таком
случае не беспокоиться, а просто продолжать присматривать за домом, поскольку
вернуться он может столь же внезапно.
Ну да, все это было очень похоже на шефа!
Потом появился сэр Кофа, величественно мне покивал, еще более
величественно поместил свое крупное тело в кресло Джуффина и велел мне катиться
на все четыре стороны, но лучше - домой. И спать, спать, спать. Заявил, что я
выгляжу, как мятежный Магистр, сотню лет прятавшийся от преследователей в
водосточной трубе. Я поверил ему на слово, заблаговременно отвернулся от
зеркала (зачем лишний раз расстраиваться?) и поплелся домой.
После полудня меня разбудили орущие под окном мальчишки-газетчики.
Систематизировав обрывки их воплей, я узнал, что Его Величество Гуриг VIII
покинул летнюю резиденцию Анмокари и вернулся в замок Рулх. Из этого я
заключил, что Король Мёнин не стал задерживаться в гостях у нынешнего монарха -
как и обещал, собственно говоря.
"Вот и ладно, - подумал я. - Этот король Мёнин занятный персонаж, но без
него как-то спокойнее. Интересно, зачем он все-таки приходил? За Джуффином? Или
для того, чтобы поболтать со мной про время? С него бы сталось..."
Мои размышления прервал зов Меламори. Вместо того чтобы пожелать мне
хорошего утра, она озабоченно сообщила, что кто-то поджег дом бывшего Великого
Магистра Ордена Наседки, а ныне честного горожанина Рехфуна Гагуты, и
ультимативным тоном заявила, что без меня обойтись невозможно. Дескать, она
встала на след преступника, но сразу почуяла, что он слишком хороший колдун и
ее чары на него не подействуют. Поэтому по его следу лучше сразу пускать меня:
тогда беднягу можно будет брать голыми руками*. Он небось еще и приплатит с
радостью за возможность поскорее оказаться в тюрьме - лишь бы я сошел с его
следа.
"А кое-кто собирался уволить меня через шесть дней", - ехидно напомнил я.
"Так то через шесть дней, - невозмутимо парировала она. - А сейчас без
тебя - ну никак!"
Пришлось наспех одеваться и нестись на улицу Высоких Стен. Я, впрочем, не
возражал, прикидывая на бегу, что после такого аврала меня наверняка освободят
от ночного дежурства, а значит, мы с Меламори сможем ночевать под одной крышей
- совсем как нормальные люди, с ума сойти можно!
Пока мы как две полоумные таксы бежали по следу неизвестного злодея,
Меламори вкратце рассказала мне про Орден Наседки - до сих пор я не знал, что в
Соединенном Королевстве существовали столь эксцентричные организации. Порядки
там были те еще. Нынешний погорелец, Великий Магистр Рехфун Гагута, усаживал
своих послушников на заколдованные камни, о которых говаривали, будто бы Гагута
привез их из самой Черхавлы. Так или иначе, а сидящие на камнях, в точности как
куры на яйцах, послушницы (Гагута, к слову сказать, принимал в Орден только
немолодых женщин) впадали в бессознательное состояние, а их сила становилась
достоянием Великого Магистра, который, собственно, был единственным социально
активным членом Ордена. В Смутные времена резиденцию Ордена сожгли, все
послушницы погибли, а Гагута, разумеется, уцелел, хоть и лишился своей силы. Он
сдался на милость победителей, отсидел сколько положено в Холоми, а получив
свободу, заделался тишайшим городским обывателем. О его былой славе напоминает
разве что маленькая птицеферма, которую он держит прямо в доме, в центре
Старого Города. Господин Гагута утверждает, будто вид индюшек, неподвижно
сидящих на яйцах, чрезвычайно его успокаивает...
Нечего и говорить, что некоторые граждане Соединенного Королевства, мягко
говоря, недолюбливают бывшего Великого Магистра. Особенно друзья и родственники
сгоревших послушниц. Такое не забывается: Магистр Гагута не вынес из огня
никого, хотя в то время был достаточно силен, чтобы спасти всех. И уж точно
никакого могущества не потребовалось бы для спасения хотя бы нескольких женщин
- тех, что сидели поближе к выходу.
- Гад, - резюмировал я. - Как его до сих пор не убили?
- Он не гад, - мягко поправила меня Меламори. - Поверь мне, я с ним
немного знакома. Просто неуклюжий, нелепый человек. Нервный, суетливый. Он
потом говорил, что растерялся. Думаю, так оно и было. Невелик грех -
растеряться. Просто таким людям нельзя становиться Великими Магистрами...
Интересно, что за крутой колдун такой решил сжить его со свету? Кому он нужен?
- Сейчас узнаем, - пообещал я. - Мы уже близко.
Все оказалось очень просто: сын одной из "наседок", Старший Магистр Ордена
Колючих Ягод, еще в Смутные времена поклялся отомстить за нелепую смерть матери
и ее подружек. Поскольку он был вынужден отправиться в изгнание, возможность
привести приговор в исполнение у него появилась только сегодня: рано утром он
сошел на родной берег с уандукского корабля. Мы сдали поджигателя судебным
властям и отправились в Дом у Моста с твердым намерением как следует почить на
лаврах.
- Сто с лишним лет изгнания его ничему не научили, - резюмировал я. - В
частности, тому, что прошлое - не то сокровище, которым стоит дорожить...
- А ты сам-то уже научился не дорожить сокровищами такого рода? - лукаво
спросил сэр Кофа.
- У меня не было ста лет, - парировал я. - Научусь еще, куда я денусь!
Мои планы касательно ночи осуществились с почти пугающей легкостью. По
дороге я сжимал в руках теплую ладошку своей спутницы и удивленно отмечал, что
с уходом Джуффина моя жизнь отнюдь не закончилась. Более того, она снова
начинала казаться мне прекрасной - невзирая на его отсутствие. "Ты можешь
обойтись без кого угодно", - когда-то говорил мне мудрый Лойсо Пондохва*. Что
ж, сейчас я был склонен искренне согласиться с этим утверждением - при условии,
что из общего списка вычеркнут Меламори. На ее счет у меня имелись серьезные
сомнения...
Незадолго до Последнего Дня года я внезапно обнаружил, что мы благополучно
просуществовали без шефа уже черт знает сколько времени: конец весны, лето,
осень и почти всю зиму. Тайный Сыск не прекратил свое существование, прекрасная
столица Соединенного Королевства не переполнилась мятежными Магистрами и
обнаглевшими преступниками, неприятности, которые время от времени у нас
случались, не выходили за рамки моих экзотических представлений о рутине.
Начальствовать шесть дней из тридцати оказалось совсем не обременительно, Его
Величество Гуриг с явным удовольствием принимал у себя во дворце нас с Кофой, а
сэр Шурф обладал завидным даром писать неизбежные отчеты с такой зловещей
регулярностью, что даже обычный цейтнот, надвигающийся всякий раз накануне
Последнего Дня года, на сей раз нам не грозил. "Старый лис хорошо нас
вымуштровал, - с нежностью подумал я. - Достаточно хорошо, чтобы послать нас к
черту, когда на горизонте замаячили тайны поинтереснее".
Да, я мог обойтись без сэра Джуффина Халли. Проблема была в том, что я
очень не хотел без него обходиться. Теперь, когда я окончательно убедился, что
сэр Джуффин в качестве пилюли от всех проблем нам уже не особенно нужен, мне
стало не хватать нашей дружбы, его язвительных шуток и жутких сюрпризов,
острого языка и умения уютно устроиться за любым столом, его сочувственных
улыбок и редких, всегда неожиданных откровений.
- Хреново мне без вас, шеф, - сказал я, уставившись в потолок. - И что мне
с этим делать?
Вопрос, разумеется, был риторическим. Что делать, что делать - жить, что
же еще? Этим я, собственно говоря, в отсутствие Джуффина и занимался.
Вещественные доказательства тому помещались прямо здесь, в кабинете. И в
немалом количестве. Сэр Шурф Лонли-Локли во время второго своего
начальствования распорядился, что самопишущие таблички с отчетами о закрытых
делах должны быть приведены в порядок и расставлены по полкам согласно
хронологии. Надо отдать должное этому героическому субъекту: после того как
очередной срок его власти истек, и сэр Шурф снова стал рядовым сотрудником
Тайного Сыска, он собственноручно осуществил сие нелегкое дело, с холодной
вежливостью пресекая любые попытки хоть чем-то ему помочь.
Когда же управление Тайным Сыском на шесть дней перешло в мои ненадежные
руки, я завел традицию снабжать одинаковые таблички яркими этикетками с
заголовками, более подходящими для детективных романов, чем для секретной
документации: "Кувви Мехла, король воров", "Белые люди из ниоткуда",
"Чангайский блудник", "Попрыгунчик", "Радужный беглец", "Собиратель ненужных
жизней", "Марлох, Марлита и Мариулхи". Однако против столь легкомысленного
нововведения не возражал даже строгий сэр Шурф: броские заголовки словно бы
окружили отчетную, самую рутинную часть нашей работы романтическим ореолом, да
и отыскать нужную стопку табличек стало куда легче.
Безделье - мать сентиментальности. Начальнику Тайного Сыска, обязанности
которого я как раз в очередной раз исполнял, обычно решительно нечем заняться в
промежутке между двумя локальными национальными бедствиями, которые, хвала
Магистрам, в последнее время случаются все реже и реже. У меня был скудный
выбор: отправиться ужинать, почитать свежие газеты или предаться воспоминаниям.
Первый пункт никуда не годился, ибо я только что пообедал; второй был еще хуже,
поскольку за обедом я прочитал всю прессу от корки до корки, в очередной раз
восхитился слогом редакторской колонки "Королевского Голоса" и даже отправил
зов сэру Рогро Жиилю. Наговорил ему комплиментов и пригласил отужинать со мной
в "Джуффиновой Дюжине"... М-да, этот поступок окончательно ставил крест на
возможности номер один: приходить в трактир виртуоза Мохи с набитым брюхом -
сущее безумие.
Поэтому я разглядывал яркие этикетки, надписанные по большей части моей же
собственной рукой, и, как сказал бы какой-нибудь слабоумный политик, "с
чувством глубокого удовлетворения оглядывался на пройденный нами путь". Ни
одного нераскрытого дела на Тайном Сыске за время отсутствия могущественного
шефа не повисло, и это было круто. Мы оказались не то очень сообразительными,
не то невероятно могущественными, не то просто чертовски везучими ребятами.
Последний пункт казался мне наиболее вероятным...
Мой взгляд неспешно переползал с одной таблички на другую.
"Воины Дрохмора Модиллаха". Это хлопотное дело было еще и напоминанием о
том, как я впервые посетил оперу. Инициатором культурного мероприятия стал, как
ни странно, сэр Мелифаро. Ввалился ко мне на закате, пинками выгнал из-за
обеденного стола - наряжаться. Дескать, на наши имена пришло личное приглашение
от самого маэстро Екки Балбалао, а такими приглашениями даже Его Величество не
пренебрегает.
Надо сказать, я был весьма удивлен тем фактом, что, невзирая на страстную
любовь столичных жителей к оперному искусству, никаких театров в обычном
понимании этого слова в Ехо нет. Зато есть известные артисты, которые время от
времени устраивают представления у себя дома.
Если принять во внимание, в каких дворцах живут наши знаменитости, сразу
становится ясно, что на "домашнее музицирование" это не слишком похоже. Маэстро
за свой счет нанимает музыкантов и других певцов, рангом пониже. Билетов на
подобные представления не продают, но существует традиция, согласно которой
следует перед уходом "забыть" в доме маэстро кошелек с деньгами, драгоценный
перстень или что-то в таком роде. Можно, разумеется, уйти, не расплатившись, но
о таком скупом меломане сразу пойдет дурная слава. Даже в газете могут
написать, если маэстро почувствует себя по-настоящему обиженным и пожалуется
репортеру светской хроники на "падение нравов". Того гляди, перестанут не
только приглашать на представления, но даже пускать на порог - и никакие
слезные просьбы, пылкие клятвы и толстые кошельки уже не помогут.
"Холостяцкая квартирка" маэстро Балбалао (именно так это место именовалось
в приглашении) потрясла меня до глубины души. Так называемая "гостиная" была
оборудована роскошнее, чем иной театр: полукруг изолированных лож с удобными
диванами, в центре - сцена, перед сценой вместо партера - бассейн. В бассейне
рос танцующий тростник Апуе из страны Тонтори и плескались экзотические поющие
рыбки Лелепо с островов Банум (иногда их тоненькие голоски присоединялись к
тенору маэстро). Там же, в бассейне, пускали радужные пузыри моллюски Клорэн из
Моря Тысяченогов и мерцали светящиеся океанские твари, именуемые Сейх. Указывая
на бассейн, Мелифаро шепнул мне, что каждый артист устраивает место для
выступлений по-своему и всяческая чудесная экзотика - не менее важный залог
успеха, чем вокальные данные исполнителя. К примеру, примадонна Хриа Белен
разбила перед сценой дивный бормочущий сад, саженцы для которого везли аж с
самого Арвароха, а ставшая модной в этом сезоне госпожа Труда, которая еще не
успела накопить денег на роскошную обстановку, просто держит у себя дома дикого
ландаландского оборотня. Дивное существо хриплым фальцетом подпевает своей
патронессе, меняя обличья на глазах у заинтригованной публики. А в начале Эпохи
Кодекса один не слишком талантливый актер, имя которого уже успели забыть, был
популярен в течение нескольких сезонов лишь потому, что держал у себя
нескольких спившихся эльфов, коих выпускал на сцену в начале каждого
представления. Когда публика пресытилась выходками пьянчужек, звезда их
работодателя, увы, закатилась.
Увлеченный его рассказом и переливами "мыльных" пузырей, беззвучно
лопающихся над бассейном, я не сразу заметил, что на сцене творится неладное.
Там вдруг откуда-то появилась толпа до зубов вооруженных мужей весьма
экзотического вида. Поначалу я думал, что это статисты, и все ждал, когда же
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг