Я обнаружил себя в своей же собственной постели, в доме Хэхэльфа. Было
темно, и я понял, что утро еще не наступило. Как я здесь оказался, являлось
для меня полной загадкой. Моя мокрая одежда валялась на полу, но я не
помнил, как раздевался - более того, я не помнил и самого возвращения
домой. В глубине души я был совершенно уверен, что никуда не возвращался
после своего невероятного купания: просто только что я был в море, за
городской чертой, в добром часе ходьбы отсюда, купался в теплой упоительной
темноте, сотканной не из тягучих волокон мрака, как кажется поначалу, а из
бесчисленных сияющих золотистых точек, а теперь я оказался здесь, и ничего
с этим не поделаешь, логику искать бесполезно, можно только расслабиться и
махнуть на все рукой: честно говоря, в последнее время у меня и так было
немало поводов сойти с ума, и еще один мне не требовался... Я решительно
встал, укутался в тонкое одеяло ургов, с которым до сих пор предпочитал не
расставаться, сгреб в охапку мокрые шмотки и пошел во двор, поскольку был
совершенно уверен, что утром они мне понадобятся сухими. Я развесил свою
одежду на ветвях старого раскидистого дерева: Хэхэльф в свое время сказал
мне, что в его доме принято сушить на этом дереве все, что нуждается в
просушке. Он совершенно серьезно объяснил, что еще в самом начале своей
жизни в этом замечательном домике договорился с деревом о том, что оно
будет помогать ему по хозяйству, и теперь можно быть совершенно спокойным:
даже если на сад обрушится ураган, дерево не даст ветру унести развешенные
на нем вещи. Разумеется, я сразу поверил Хэхэльфу: когда оказываешься в
мире, законы которого тебе неизвестны, многие невероятные вещи начинают
казаться вполне очевидными...
Покончив с хлопотами, я развернулся, чтобы идти в дом: спать хотелось
зверски. Но листья всех деревьев в саду вдруг тревожно зашелестели и так же
внезапно замерли. Я ощутил теплое дуновение на своем лице и сразу понял,
что это мой приятель ветер пришел меня навестить - может быть, он просто
хотел убедиться, что я благополучно добрался домой, так мило с его стороны!
А потом я услышал негромкий, бархатистый и завораживающий голос, тот самый,
который уже не раз звучал в моих снах. Но теперь я слышал его наяву: я мог
поклясться, что не сплю, во всяком случае, до сих пор у меня не было
проблемы с тем, чтобы отличить сон от бодрствования...
- Первый ветер дует из стороны Клесс и он напорист, словно выпущен из
грудей пышного улла; он дует шесть дней. Другой ветер - это Овётганна и как
бы Хугайда, и далеко его родина, незыблемая и неведомая. Он дует две луны,
затихая лишь на время. Третий ветер приходит редко, из тех мест, где его
вызывают к жизни бушующие Хэба среди дюн, скал и озер, - отчетливо сказал
голос. Это была та самая фраза, которая уже не раз снилась мне перед самым
пробуждением, слово в слово. Потом голос умолк, ветер тут же перестал
трепать мои порядком отросшие волосы, и вообще окружающий мир как-то
внезапно утихомирился, а я растерянно озирался по сторонам, хотя отлично
понимал, что никого не увижу.
- А тебя-то как зовут? - робко спросил я у притихшего ветра. Разумеется,
я мог не спрашивать, поскольку и сам знал ответ: это был тот самый ветер,
имя которого я то и дело бормотал себе под нос, сам не зная, зачем твержу
это древнее - то ли заклинание, то ли просто красивое слово - так, на
всякий случай...
- Хугайда, - ответил мне знакомый шепот. Немного помолчал и кокетливо
добавил: - Овётганна и как бы Хугайда...
Он ласково дунул мне в лицо, торопливо пробежался по волосам, напоследок
я почувствовал приятный, но тревожный холодок в основании шеи. Черт, я мог
поклясться, что этот ветер обладает женским сердцем! Кажется, у меня
завязывался самый странный роман, какой только можно вообразить... Потом
голос окончательно умолк, темнота сада показалась мне чужой и слегка
угрожающей, и я поспешно нырнул в другую темноту: в знакомый и уютный
полумрак дома. Сон подстерегал меня на пороге спальни, как маньяк-убийца с
шелковой удавкой. Он повалил меня на кровать и нокаутировал одним ударом.
Довольно грубое поведение, но я не сопротивлялся: спать, так спать, почему
бы и нет?!
Следующий день оказался на редкость длинным и хлопотным, как, наверное,
любой день перед отъездом. Я с удовольствием помогал Хэхэльфу, который то
носился по торговым рядам, покупая подарки для своих приятелей бунаба, то
переворачивал вверх дном наше ни в чем не повинное жилище, пытаясь
инсценировать генеральную уборку, то галопом несся на свой "Чинке", чтобы
проверить, запаслись ли его матросы достаточным количеством провизии в
дорогу. Честно говоря, если бы Хэхэльф вдруг отказался от моей помощи, я бы
в слезах умолял его позволить мне немного посуетиться: мне позарез
требовалось отвлечься от размышлений о чудесах минувшей ночи. Не буду
врать, что общение с волшебным ветром потрясло меня до оснований и грозило
свести с ума, поскольку в последнее время со мной то и дело происходили
почти исключительно одни чудеса, и я успел к ним притерпеться. Просто я уже
давно заметил, что о некоторых чудесах лучше не задумываться, если не
хочешь, чтобы они покинули тебя навсегда - когда пугливая ночная бабочка
случайно садится на твою ладонь, следует затаить дыхание, чтобы не
вспугнуть это чуткое существо...
Но Хэхэльф, святой человек, загонял меня так, что к вечеру я едва стоял
на ногах, а маленькая кружка халндойнского пива подействовала на меня почти
как цианистый калий - с той разницей, что сон, во всех отношениях похожий
на смерть, оказался весьма недолговечной штукой. На рассвете я уже был на
ногах, а часа через два после пробуждения, стоял на корме хэхэльфова
корабля и с улыбкой смотрел на быстро удаляющийся берег.
- Видишь белое пятнышко - там, слева, в окружении пестрых садов? Это и
есть твой дом. Кстати, завтра он уже будет свободен, - деловито сказал мне
Хэхэльф. - А послезавтра туда прийдет старый Цвон и остановит время: перед
отъездом я с ним окончательно договорился. Так что с тебя мешочек кумафэги:
я с ним своей рассчитался.
- Кумафэга? Какая такая кумафэга? Я же ее съел, - невозмутимо ответил я.
- Ты забыл, да?
Самое замечательное, что Хэхэльф мне тут же поверил и верил секунд пять,
пока я не рассмеялся и не полез в свою дорожную сумку, чтобы отдать долг.
Да, я успел обзавестись не только недвижимостью на окраине Сбо, но и
здоровенной дорожной сумкой, в которой лежали мешочки с драгоценной
кумафэгой - Хэхэльфу, как он не старался, удалось сбыть с рук чуть больше
половины моей доли - и еще несколько пар штанов и рубашек, личный столовый
прибор, теплая куртка, запасная пара обуви и прочий хлам, который принято
брать с собой в дорогу. Счастливые времена, когда все мое имущество
ограничивалось накинутым на плечи одеялом Ургов, миновали безвозвратно!
Впрочем, хозяйственный Хэхэльф был поражен моими аскетическими замашками:
самто он умудрился перетащить на борт корабля чуть ли не десяток таких
битком набитых сумок - тоже мне, бывалый путешественник!
- Шуточки у тебя! - проворчал Хэхэльф, пряча за пазуху причитающийся ему
мешочек. - Съел он, видите ли! - он махнул рукой и тихо засмеялся:
наверное, вспомнил, какое лицо было у бедняги Бэгли, когда он выслушивал
мое "чистосердечное признание". - Я-то подумал, ты и правда решил сожрать
разом все, что осталось, и посмотреть, что будет.
- Я еще и попробовать не решился эту твою хваленую кумафэгу, - усмехнулся
я.
- Ну ты даешь, Ронхул! - искренне удивился он. - Ходить с полной торбой
кумафэги и даже не попробовать... Ох, даже не знаю, что на это сказать!
- Это ты виноват, - смущенно сказал я, - Сам же говорил: мало ли, как я
начну от нее чудить...
- Ну да, этого никто заранее не знает. Интересно же! - с энтузиазмом
подхватил Хэхэльф. - Попробуй обязательно!
- А если действительно начнутся всякие чудеса? - нерешительно спросил я.
- Что-то мне страшновато...
- Вот ты смешной! - покачал головой Хэхэльф. - Да все только и мечтают,
чтобы с ними начали происходить чудеса, никаких денег за это не жалеют. А
ты боишься.
- Со мной чудеса и без того происходят чуть ли не каждый день, к тому же
совершенно бесплатно, - сухо сказал я. - Если уж я умудрился угодить в
чужой мир без всякой там кумафэги...
- Все равно, попробуй, - решительно сказал Хэхэльф. - А вдруг домой
вернешься? Просто так, без всякой чужой ворожбы.
Эта перспектива показалась мне столь соблазнительной, что я тут же извлек
из сумки маленький кожаный мешочек, уселся на палубу, нерешительно понюхал
пеструю смесь, убедился, что она ничем не пахнет и покосился на Хэхэльфа.
- Смотри, дружище, - угрюмо сказал я, - это твой корабль. Если что - я не
виноват!
- Если начнешь бузить, я тоже сожру порцию кумафэги и тебя утихомирю, -
легкомысленно пообещал он.
- Ладно, - кивнул я и осторожно попробовал хваленое зелье. Кумафэга
оказалась практически безвкусной, только после третьего глотка я ощутил во
рту легкий ментоловый холодок. Я одолел половину мешочка. Ничего особенного
не происходило.
- Ешь все, - строго сказал Хэхэльф. - Думаешь, почему она так упакована?
Потому что кому-то в голову стукнуло? Нет, Ронхул, каждый мешочек - это
самая что ни на есть правильная порция.
Я покорно кивнул и принялся жевать дальше. Меня била легкая дрожь. Если
честно, я всю жизнь боялся принимать наркотики, это было похоже на детский
страх перед врачами с их угрожающими шприцами и не вызывающими доверия
пилюлями - и вот, на тебе, влип! Наконец я справился с "правильной порцией"
и встревоженно прислушался к своему организму. Никаких новостей не было: я
чувствовал себя не лучше и не хуже, чем полчаса назад.
- Ничего особенного, - растерянно сказал я Хэхэльфу. Теперь, когда страх
прошел, мне стало немного обидно: в кои-то веки решился на эксперимент, и
на тебе - ничего!
- Ну, я же говорил, что и так бывает, - невозмутимо сказал он. - А может
быть ты - Мараха? На них вон тоже не действует... Ну и ладно: нет, так нет!
Он еще немного посидел рядом со мной, надеясь, что кумафэга все-таки
возьмет свое и я сейчас начну "чудить", потом окончательно утратил интерес
к нашему неудавшемуся эксперименту и отправился командовать на своих
матросов. А я остался сидеть на корме, поскольку не видел скольнибудь
заманчивой альтернативы этому блаженному безделию. Ничего особенного не
происходило: я просто смотрел на темно-зеленую гладь воды и улыбался,
подставляя лицо теплым голубоватым лучам одного из солнышек. Потом я
заметил, что за кораблем следует целая стайка круглых полосатых рыбок. Я
узнал их: это были поющие рыбки. Еще в те дни, когда я каким-то образом
нашел приют на рее страмослябского корабля, эти очаровательные "арбузики"
время от времени радовали меня своими щемящими тоненькими голосами. Но
сейчас они молчали и только внимательно смотрели на меня маленькими черными
глазками.
- Спели бы, что ли, - приветливо сказал я рыбкам.
- Сначала покорми, - ответствовал нестройный хор.
Признаться, я совершенно не удивился, когда рыбки заговорили со мной.
Во-первых, я уже слышал их пение - правда, все песни были без слов, но по
крайней мере, я знал, что голос у этих существ есть. И потом, я же был
новичком в этом мире и понятия не имел, как тут все устроено. Вполне могло
статься, что говорящие рыбы - это абсолютно нормальное явление.
- А что вы едите? - спросил я.
- То же, что и люди, - ответили мои новые приятели. - Но если у тебя есть
фафуда, это было бы лучше всего...
- Сейчас выясним, - я поднялся и отправился туда, где мелькала
жизнерадостная лысина моего приятеля Хэхэльфа.
- А у нас есть фафуда? - деловито спросил я его.
- Есть, - кивнул он. - Я со своего огорода прихватил, и еще кое-кто из
ребят...
- Можно я возьму немного? - вежливо спросил я.
- Проголодался? - заботливо спросил Хэхэльф. - Возьми, конечно, Но учти:
обед уже почти готов.
- Да я-то пока не проголодался, - объяснил я. - Просто за нами плывут
такие симпатичные полосатые рыбки... Они меня попросили.
- Рыбки? Попросили? Тебя? - брови Хэхэльфа полезли вверх. - Вот это да!
Что, так и сказали: "дай нам фафуды"?
- Так и сказали, - невозмутимо подтвердил я. - Вернее, они сказали, что
готовы съесть все, что им дадут, но вежливо намекнули, что фафуда - это
венец их желаний.
- Да, рыбки Бэплэ обожают фафуду, - растерянно согласился Хэхэльф. Потом
он понимающе покивал и торжественно заявил: - Нет, Ронхул, ты у нас не
Мараха, это точно! Теперь я за тебя спокоен!
- Я и сам знаю, что никакой я не Мараха, и уж тем более не хурмангара, -
с достоинством сказал я. - Но почему ты...
- Я хочу сказать, что кумафэга на тебя очень даже действует! -
торжествующе объяснил Хэхэльф. - Только очень необычным образом... Может
быть ты не в курсе, Ронхул, но рыбки Бэплэ не разговаривают. Поют иногда,
это правда. Но человеческих языков они не знают, ни одного. Рыбы, знаешь
ли, вообще не умеют говорить - для тебя это новость?
- Вообще-то нет, - удивленно сказал я. - Но я же не знаю, как тут у вас
все устроено. Я подумал, что если уж они петь умеют... Ладно, все равно дай
мне кусочек фафуды. Умеют они там говорить, или нет, а покормить их надо. Я
же обещал.
- Корми на здоровье, - согласился Хэхэльф. И восхищенно добавил: - Ишь,
чего творится!
В конечном итоге я стал обладателем здоровенного овоща, такого же
полосатого, как спинки проголодавшихся рыбок, да еще и покрытого
разноцветными круглыми наростами, красными, розовыми и желтыми, и
отправился на корму. Рыбки восторженно заверещали и начали толкаться.
- Тише, тише, - строго сказал я. - Всем хватит!
Я взял нож и отрезал несколько маленьких кусочков полосатого овоща.
- Сначала плодики! - потребовали рыбки.
- Ладно, миролюбиво согласился я и бросил им один из круглых плодов. -
Между прочим, мой друг считает, что у меня слуховые галлюцинации от
кумафэги. Во всяком случае, он утверждает, что вы не умеете говорить.
- Это кто еще не умеет! - с набитым ртом пробурчала одна из рыбок.
- Просто вы не умеете слушать, - добавила другая.
- Люди вообще очень глупые создания, - ядовито заметил третья и поспешно
добавила: - Но ты не такой. Ты все понимаешь, и ты добрый. Дай еще плодик!
- Подлизываешься! - вздохнул я, бросая им очередной плодик, красный, как
помидор.
- Подлизываюсь, - согласилась рыбка. - К человеку с фафудой в руках кто
хочешь будет подлизываться.
После того, как рыбки съели все плодики и почти половину полосатого
ствола, они вежливо сказали мне "спасибо".
- А песенку споете? - с надеждой спросил я.
- Ладно, - снисходительно согласились рыбки. И озабочено потребовали: -
Ты фафуду-то прибереги до вечера! Нам же еще и ужинать надо!
- Вот обжоры! - ворчливо сказал кусок овоща, который я держал в руках.
Вот тут я перепугался по-настоящему и уронил полосатое лакомство в море.
- Было бы чего пугаться! - укоризненно сказал овощ, покачиваясь на
волнах.
- Какой ты неловкий! - наперебой защебетали рыбки. - Это получается
сейчас мы должны давиться, чтобы добро не пропало, а вечером ничего не
будет!
- Вечером он вам еще чего-нибудь найдет, не переживайте, - раздался
рассудительный негромкий бас. - Уж я-то знаю, у них там еще много
запасов...
Только через минуту я понял, что это говорила моя собственная дорожная
сумка. Я запаниковал и бросился искать Хэхэльфа.
- Теперь со мной все разговаривают! - пожаловался я ему. - Пока говорили
только рыбки, это было очень даже мило. Но когда к беседе присоединились
недоеденная фафуда и моя сумка...
- Ну и чего ты переполошился? - удивился Хэхэльф. - Они ведь ничего
плохого не делают, только разговаривают. Это же так интересно! Когда еще ты
узнаешь, что думает о тебе твоя дорожная сумка... Впрочем, я уверен, она
тебя совершенно не уважает!
- Почему? - обиженно спросил я.
- Потому что она знает, что ты пренебрег моими советами и взял с собой
слишком мало теплых вещей, всего одну пару обуви и ни одного одеяла кроме
своей нежно любимой серой тряпочки, которую тебе всучили эти пройдохи Урги,
- невозмутимо объяснил Хэхэльф. Он говорил в точности как заботливая
бабушка, которая пытается снарядить любимого внука в туристический поход.
- Слушай, смех смехом, но так и рехнуться можно! - жалобно сказал я. -
Сейчас со мной еще твой корабль начнет разговаривать...
- Очень надо! О чем с тобой можно разговаривать? - тут же насмешливо
сказал хрипловатый мальчишеский тенорок. Я поежился.
- Не бери в голову, Ронхул, - посоветовал Хэхэльф. - Это просто новое
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг