- Ладно уж, не ной, - проворчал Вурундшундба. Он присел на корточки и
хлопнул ладонью по земле.
Перед ним тут же появился огромный котел, от которого поднимался
ароматный пар.
- Вот это да! - восхитился я.
- Смотри только не лопни, на радостях! - ехидно посоветовал мой
благодетель.
"Кто бы говорил!" - ядовито подумал я, но вслух предпочел вежливо
сказать: "спасибо" - и никаких комментариев.
- Постарайся уснуть пораньше: я прийду за тобой еще затемно, а день будет
нелегкий... впрочем, легких дней в твоей жизни пока вообще не предвидится,
это я тебе обещаю! - напутствовал меня Вурундшундба. Потом он ушел, а я
некоторое время с тупым интересом смотрел ему вслед. Берег был отнюдь не
песчаным, гладкая темная почва казалась мне твердой и упругой, как пластик.
Мои подошвы вообще на ней не отпечатывались. Но этот дядя умудрялся
оставлять такие глубокие следы, что мне стало не по себе: его ноги
погружались в почву сантиметров на десять, честное слово!
Создавалось впечатление, что бедняга земля едва носит это матерое
человечище...
- А вот ложку сей гнусный тип мне не оставил! - растерянно сказал я сам
себе после того, как его массивный силуэт уже слился с синевой сумерек. Я
ни на секунду не сомневался, что он сделал это нарочно. Я заглянул в котел
и с некоторым облегчением понял, что в нем был не суп, а твердая пища:
какие-то большие куски непонятно чего, скорее всего - мяса, судя по
запаху. На худой конец, это можно было есть и руками. Но у меня случился
тяжелый приступ чистоплюйства: чуть ли не полчаса я рыскал в темноте,
стараясь найти на берегу какую-нибудь замену отсутствующим столовым
приборам
- но так ничего и не нашел. На берегу было удивительно пусто: ни ракушек,
ни веток, ни камней, и вообще никаких развлечений! Дело кончилось тем, что
я пригорюнился, достал из-за пояса разбойничий нож, подарок Мэсэна, присел
возле котла и аккуратно подцепил на кончик ножа один из кусков. Как и в
прошлый раз, мне не удалось идентифицировать пищу Вурундшундбы: вкусно-то
вкусно, а вот что это было?.. Оно и неудивительно: у меня имелся более чем
скудный опыт проникновения в тайны местной кухни. Какая-то ясность в этой
области существовала только пока я жил у Мэсэна, где все стадии
приготовления обеда, начиная с охоты, вершились у меня на глазах.
Есть с ножа мне быстро надоело - или я просто успел отвыкнуть от
необходимости самостоятельно пережевывать пищу? В каком-то смысле, общение
с Вурундшундбой, который в буквальном смысле слова "ел за двоих", было
весьма удобным - по крайней мере, для смертельно усталого человека.
Но упустить возможность искупаться я не мог, каким бы усталым не был. Вот
уж чего мне здорово не хватало все время, с тех пор, как я трагически
лишился элементарных бытовых удобств по воле стремительно спивающегося, но,
к моему величайшему сожалению, все еще могущественного чародея Таонкрахта.
Поэтому я разделся и полез в море. Темная вода была теплой - гораздо теплее
воздуха, и это оказалось лучшей новостью всех времен и народов. Я тут же
нырнул с головой и удовлетворенно фыркнул, когда моя голова снова оказалась
на поверхности.
- Хугайда, - проникновенно сказал я воде. И с азартом ученого попугая
повторил: - Хугайда, Хугайда, Хугайда.
Я был совершенно уверен, что морю понравилось мое бормотание, честное
слово! Я тихо рассмеялся от удивительного чувства: блаженной и совершенно
беспричинной радости, до краев заполнившей все мое существо, и поплыл
вперед, поражаясь тому, что до сих пор не утратил эти полезные навыки. Я-то
уже и сам не помнил, когда в последний раз плавал...
Через несколько минут я остановился, перевернулся на спину и долго лежал,
с рассеянной улыбкой разглядывая непроницаемо темное небо. Впрочем, понять,
где заканчивается небо и начинается море, было совершенно невозможно: со
всех сторон меня окружала густая чернота, теплая и несомненно дружелюбная.
Я был таким счастливым и спокойным - хоть в святые записывайся, вот что
удивительно! Меньше всего меня сейчас тревожило, как я буду возвращаться на
берег: во-первых, я был совершенно уверен, что не пропаду, а во-вторых...
плевать я на все это хотел, с высокой башни!
Кажется, я даже умудрился задремать, покачиваясь на поверхности воды, как
унесенный ветром легкий сухой листок.
Впрочем, в какой-то момент я почувствовал, что начинаю замерзать, и
неохотно поплыл назад, ни на секунду не задумываясь о направлении. И
правильно: через несколько минут я уже был на берегу и отчаянно мотал
головой, пытаясь хоть немного просушить волосы. Потом я мужественно ежился
на прохладном ночном ветру, не позволяя себе одеться: меня не прельщала
перспектива спать в мокрой одежде под мокрым одеялом, или вовсе без оного.
К тому же идея превратить волшебный подарок Урга в пошлое полотенце
показалась мне почти кощунственной... Но потом, когда я все-таки высох и
забрался под одеяло, я почувствовал себя просто замечательно. Странно
устроены люди: совсем недавно я был абсолютно уверен, что моя жизнь может
считаться законченной, поскольку ничего хорошего мне уже не светит, а
сегодня обнаружилось, что я могу быть почти счастливым и совершенно
безмятежным - это я-то, бездомный бродяга, устроившийся на ночлег на
пустынном морском берегу, беспомощный шарик "перекати-поля", случайно
унесенный в чужой мир капризным ветром...
Глава 7. Страмослябские пираты
Мой эксцентричный спутник вернулся затемно, как и обещал. Я проснулся
прежде, чем он принялся меня будить: почувствовал его присутствие, тяжелое,
как надгробный камень.
- Уже не спишь? - одобрительно отметил Вурундшундба. - Вот и славно, - он
исследовал почти полный котел с едой и неодобрительно заметил: - Так ничего
и не сожрал! А шуму-то было - вспомнить страшно... Ладно уж, вставай, пора
идти.
- Пошли, - вздохнул я.
Мне не хотелось покидать это место. Я здорово подозревал, что мое
счастливое настроение останется лежать на берегу, на том самом месте, где я
спал, как остаются отпечатки наших следов на мокром песке: с собой не
заберешь, как ни крути...
- Знаешь, а мне было очень хорошо здесь, - робко сообщил я своему
проводнику. Мне очень хотелось поговорить с ним о вчерашнем вечере: раз уж
не удалось сохранить это блаженное состояние, так хоть потрепаться - все
лучше, чем ничего! Благо шли мы не так быстро, как раньше, и у меня вполне
хватало дыхания, чтобы вести беседу. Его молчание показалось мне вполне
благожелательным, так что я осмелел и продолжил: - До сих пор все эти
разговоры о том, что ваш мир - самое распрекрасное место во Вселенной,
казались мне некоторым преувеличением... Но ночью, когда я купался в море,
я начал полагать, что так оно и есть.
- Ага, - насмешливо согласился Вурундшундба, - конечно, тебе начало здесь
нравиться. Все очень просто: вчера ты целый день талдычил одно из самых
могущественных древних заклинаний, я чуть не рехнулся, тебя слушая! Не
похоже, чтобы ты уже вернул себе свое драгоценное могущество, но жить тебе
сразу стало полегче... Знаешь хоть, почему ты так страстно хочешь вернуться
домой?
- Ничего себе! - я чуть не захлебнулся от избытка аргументов. Но
сформулировать их было довольно трудно. - Я, я... черт! Там я - на своем
месте, - наконец объяснил я. - И потом, там осталось очень много людей,
которых я люблю...
- Вот-вот-вот, это уже теплее, - обрадовался он. - Только дело не в том,
что ты их любишь. Это не самое главное. Гораздо важнее, что они тебя любят.
А здесь, в мире Хомана, никому нет до тебя дела
- разве не так?
- Ну почему, - растерянно сказал я, - бедняга Таонкрахт наверное ужасно
расстроился, когда обнаружил, что я сделал ноги... И Мэсэн не очень-то
хотел меня отпускать. И... - тут я запнулся, поскольку вдруг вспомнил, что
настоящий джентльмен не должен предавать гласности имя своей дамы.
Альвианта имела полное право рассчитывать на мою деликатность!
- Чего язык прикусил? - усмехнулся Вурундшундба. - Хочешь сказать, что
еще нашлась какая-нибудь девчонка, которая без ума от твоих глаз? Тоже мне,
тайна! Но все это не в счет. Никому из этих людей нет дела до тебя. Просто
им было лестно находиться в обществе демона, за которого они тебя
принимали, вот и все. Наверняка все они строили на твой счет какие-нибудь
корыстные планы. И ты это сам прекрасно понимаешь. Поэтому так тоскуешь о
месте, которое называешь "домом". Твой дом там, где тебя любят. Ты очень
просто устроен.
- Как все люди, наверное, - растерянно согласился я.
- Это верно, - насмешливо подтвердил он. - "Как все люди". Проблема в
том, что ты не можешь позволить себе роскошь быть "как все люди".
- Почему только я? На самом деле никто не может позволить себе роскошь
быть "как все люди", - вздохнул я. - Тем не менее, позволяют - только этим
и занимаются с утра до ночи...
- Ну-ну-ну, эк ты расфилософствовался, - неожиданно добродушно
откликнулся Вурундшундба. И тут же ворчливо добавил: - Все хорошо в свое
время! Ты лучше давай, шевели ногами, а то плетемся мы с тобой, как на свои
похороны.
Это было, мягко говоря, некоторым преувеличением, но я послушно прибавил
шагу. Примерно через час мое усердие было вознаграждено: нашим взорам
открылась вполне живописная бухта, на зеленых волнах которой жизнерадостно
подпрыгивало симпатичное парусное суденышко, смутно похожее на знакомые мне
картинки в энциклопедиях для детей: не то приблизительная копия
скандинавского драккара, не то поморская лодья. С ярко-алого паруса на меня
неодобрительно взирал канареечножелтый лик неумело, но старательно
нарисованного солнышка. У небесного светила имелись суровые раскосые глаза,
малиновый румянец во всю щеку, нос-кнопка и лягушачий рот, оскалившийся в
глупой, но недоброй улыбке. Я понял, что мы пришли: корабль со столь
недвусмысленно разукрашенным парусом просто не мог принадлежать нормальным
законопослушным гражданам - только пиратам!
- Не нравится? - Вурундшундба словно прочитал мои мысли. - Ничего, это
еще цветочки. Посмотри на небо.
Я послушно уставился на небо и чуть не рехнулся: из-за горизонта поспешно
выползало не одно из симпатичных местных солнышек, к которым я уже успел
привыкнуть, а точная копия рисунка на парусе: такая же круглая желтая рожа
с алым румянцем и нехорошей ухмылкой.
- Что это? - отчаянно заикаясь спросил я.
- Лабысло , - усмехнулся Вурундшундба. - Страмослябы почему-то считают,
что именно так и должно выглядеть солнце. А мы не поленились состряпать для
них эту иллюзию. Каждое утро сие чудище вылезает из-за моря, а каждый вечер
прячется в болото за Страмодубами, вон в той стороне, - он махнул рукой,
указывая куда-то вглубь материка. Неплохая шутка! Нас она забавляет, а этих
олухов делает счастливыми. Иногда в их края забредают заплутавшие путники
из земли Нао - могу тебя заверить, на них это зрелище действует еще
похлеще, чем на тебя!
- Что же за люди эти Страмослябы, если они греются в лучах такого солнца?
- жалобно спросил я.
- Забавные люди, в этом ты сам убедишься. Сейчас я познакомлю тебя с
капитаном... Ага, а он уже к нам идет. Легок на помине!
К нам действительно приближался высокий коренастый дядя, лохматый и
бородатый, как старый хиппи, да и одет он был соответственно: в видавшую
виды просторную черную рубаху до колен и такие же просторные полосатые
штаны. Его обувь и вовсе сбила меня с толку: кажется, это были самые
обыкновенные плетеные лапти - если честно, до сих пор я видел лапти только
на картинках, и не очень верил, что такие штуки могут носить настоящие
живые люди.
- Етидрёный хряп ! - жизнерадостно сказал он нам обоим.
- Что он говорит? - робко спросил я у Вурундшунбы.
- А, ерунда, - отмахнулся он. - Считай, что тебе сказали "доброе утро"...
- Попробую себя в этом убедить, - неуверенно пообещал я. - Что, эти
ребята говорят на каком-то своем языке?
- Ну да, - невозмутимо согласился мой проводник. - Многие люди говорят на
своих языках. Что в этом удивительного?
- Ничего, - вздохнул я. - Но как мы будем общаться?
- Как-нибудь, - отмахнулся он. - Выучишь десяток слов, помашешь руками,
скорчишь рожу - делов-то!
Тоже мне проблема... И потом, я не думаю, что у вас найдется много тем
для бесед, так что ты ничего не теряешь.
Пожилой "хиппи" в лаптях, тем временем, подошел поближе и уставился на
меня с простодушным любопытством. Обменялся с Вурундшундбой несколькими
короткими фразами, из которых я не понял ни слова, кроме словосочетания
Ронхул Маггот, которое уже привык считать своим именем. Правда, пару раз до
меня донесся уже знакомый "етидрёный хряп". В конце беседы новый знакомец
наградил меня идиотской, но приветливой ухмылкой, обнажившей несколько
миллионов крепких зубов, развернулся и потопал к кораблю. Мы отправились
следом.
- Забыл представить тебе этого достойного мужа, - с неподражаемой иронией
сказал мой проводник. - Капитан "Зуздарги" - этого самого корыта, - он
брезгливо махнул рукой в сторону парусника. - Его зовут Плюхай Яйцедубович.
- Как-как? - я ушам своим не поверил.
- Как слышал, - отрезал Вурундшундба. - И имей в виду: все страмослябы
очень дорожат своими отчествами, так что такие вещи лучше учить наизусть...
Ничего, тебе еще повезло, что мы застали здесь именно Плюхая, а не кого-то
другого! Он надежный мужик. Глуп неописуемо, как все страмослябы, но
опытный мореход. Команда его слушается, а это на страмослябских кораблях
редкость... Во всяком случае, я уверен, что у Плюхая хватит ума, чтобы
добраться до Халндойна. Он проделывал это путешествие не меньше сотни раз и
всегда возвращался домой на своем собственном корабле, да еще и с трофеями.
- Это обнадеживает, - вздохнул я.
Хваленый капитан, тем временем, споткнулся на ровном месте, упал,
приземлившись на все четыре конечности, как кошка, пробурчал "уть химно
етёное!" - вскочил на ноги и бодро зашагал дальше.
"Все правильно, он еще и пьян, небось, с утра пораньше, - мрачно подумал
я, - чего еще ждать от пирата!" Мое настроение портилось быстро, как
вареная колбаса на солнцепеке. Я уже успел свыкнуться со многими
неприятными вещами, но новый спутник и его корабль с сердитым солнышком на
парусе вызывали у меня стойкую неприязнь и будили самые нехорошие
предчувствия. О кошмарном светиле, которое бодро вскарабкивалось на небо, я
уже и не говорю! Когда мы приблизились к кораблю, мне стало совсем
нехорошо: я обнаружил, что мои будущие спутники имеют великое множество
недостатков, что делало совершенно невозможным наше с ними сосуществование
на столь маленькой площади. Прежде всего, на мой вкус, их было слишком
много для такого крошечного суденышка. Спутанные шевелюры, бороды до пояса
и одинаковые просторные рубахи в таком количестве казались чем-то вроде
униформы. Их лица не блистали ни интеллектом, ни обыкновенным добродушием.
Да черт с ними, с лицами! Эти милые люди пахли так, словно у каждого из них
за пазухой хранились безграничные запасы заплесневевшего сыра. Они весело
скалились до ушей и оживленно переговаривались вполголоса: думаю, их
сдерживало присутствие Вурундшундбы. Я снова ничего не разобрал, кроме уже
знакомого "етидрёного хряпа" и некоторых новых словечек вроде "ибьтую
мэмэ", "утьвлять" и "етидреть" - у меня голова кругом шла от их бормотания!
- Куляймо, Ронхул Маггот! - гостеприимно сказал мне капитан, указывая на
палубу.
- Иди за ним, - осклабился Вурундшундба. - Чего медлить?
- А сколько дней нужно плыть до этого острова... до Халндойна? -
нерешительно спросил я.
- Как повезет, - ухмыльнулся он. - может, десять дней, а может и сорок.
Все зависит от ветра... и от удачи - твоей и твоих спутников.
- Целых десять дней?!
- Десять - это минимум, на который я бы на твоем месте не слишком
рассчитывал.
- Скажи, неужели нет другого способа добраться до Халндойна? - несчастным
голосом спросил я. - Должны же туда ходить еще какие-нибудь корабли...
- Разумеется, - невозмутимо кивнул он. - Они действительно туда ходят. Но
не отсюда. Тебе прийдется вернуться в Землю Нао, добраться до какого-нибудь
порта, постаравшись не нарваться на своего дружка Таонкрахта и, тем паче,
на кого-нибудь из Сох: ты же понимаешь, что с Хинфой тебе просто случайно
повезло, и больше такое не повторится... Потом ты будешь должен
договориться с каким-нибудь капитаном, и учти: вряд ли кто-то согласится
везти тебя бесплатно. Разве что, наймешься дерьмоедом - матрос-то из тебя
никудышний! И учти: вполне может случиться, что по дороге на ваш корабль
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг