повторилось и при десятикратных прогонах ПТС на машинах. Добились же
кибернетики, что разночтения картин начинаются спустя только десяти-
пятнадцатилетний период с момента, зафиксированного на полотне. Почему вы
не допускаете, что через год они добьются того, что однозначные решения
будут получаться и на сто лет вперед и на сто лет назад?
- Не получатся, Тамила, - возразил Гесэр. - При попытке получить
воспроизводимые решения на каждое следующее десятилетие трудности будут
возрастать со степенью, прямо связанной с количеством людей на планете, то
есть на Земле. А история тянется на десятки лет, число же людей на Земле -
сотни миллионов... Это принципиальная трудность. Чисто вычислительными
методами ее не преодолеть... Тамила, вы во власти эмоций. Вас поразила
картина. А старик... Вы не видели его действия в других экспериментах, на
более продолжительные периоды. Он бы вас сильно разочаровал. Я не знаю,
что было в действительности с ним там, в далеком прошлом, но меняющиеся от
эксперимента к эксперименту неожиданные сюрпризы в его поведении - есть
фокусы вычислительного метода.
- Но вы же работаете в Центре, где именно вычислениями и занимаются. Вы
должны...
- До сих пор я делал все, что требовалось от меня, - перебил ее Гесэр. -
Мало того, пытался предупредить вашего мужа о будущих неудачах.
- Но сейчас... Сейчас вы критикуете Программу открыто и, еще хуже,
официально. Грегору и так трудно. Мне кажется, он особенно больно
воспринимает вашу критику.
- Тамила, я не могу молчать, когда так упираются во что-то одно. Это
особенно вредно, когда упирающийся обладает властью... Ведь большинство
вокруг уже давным-давно понимают, чего стоит Программа. Извините за
откровенность.
- Но если вы знаете, что надо делать, почему не делитесь с ним? - не
совсем дружелюбно спросила Тамила.
- Почему?.. До сих пор он меня и слушать не хотел. Но я не в обиде. Пусть
придет, я с ним всем поделюсь.
- Он же научный руководитель Центра. Логичнее, если бы вы пришли к нему с
вашими предложениями, - почти взмолилась она.
Глаза Гесэра вдруг сверкнули. Он поднялся.
- Тамила, я, в конце концов, обыкновенный человек. Не требуйте от меня
большего, чем я могу. В свое время он шутя отнял у меня самое дорогое...
Здесь, в Центре, я думал, что работа поможет скорее затянуться ране... Но
и тут он оказался на моем пути. Не задумываясь, в корне подкосил многие
мои начинания. Вы хотите, чтобы я же...
- Он не отнимал... Я сама полюбила его.
- Неправда! Он просто затмил ваш ум, глаза эффектным своим поведением.
Предприимчивостью! Он не дал тогда нашей дружбе развиваться до более
глубоких чувств! - Гесэр впервые открывался перед ней: - Да, конечно, он
как будто не сделал ничего нечестного, но тем не менее именно он виноват в
том, что вы поддались и пошли на поводу такого неглубокого чувства к нему.
Такие люди куют железо пока горячо. Они не дают возможности своей жертве
осмотреться, осмыслить происходящее вокруг...
- Как вы можете, Гесэр! - почти крикнула Тамила, какое у вас право
говорить так плохо о нем!
- Я не думаю о нем плохо. Я считаю, что он это делает неосознанно. Он так
устроен. Это его натура.
- Гесэр, остановитесь. Иначе я перестану вас уважать.
Гесэр опустил голову. Наступило неловкое молчание.
- Обещаю, больше на эту тему вы от меня ничего не услышите. Только не
думайте, что я сожалею о сказанном! Когда-нибудь я должен был сказать вам
это...
Тамила не ожидала такого поворота. Она не знала, как быть дальше.
- Гесэр, расскажите мне, пожалуйста, о вашем методе, - после недолгой
паузы попросила она.
- Извините, на днях я делаю сообщение в Центре. Приходите. Сейчас мне надо
переключаться на дела... Не обижайтесь на меня и не думайте ничего
плохого... Да, вы окажете большую помощь делу, и Грегору в том числе, если
поможете убедить его переключиться на наш вариант восстановления. И чем
быстрее, тем лучше...
- Я приду послушать...- совсем загрустив, сказала она.
* * *
Через полтора года от первоначально слаженной работы Центра не осталось и
следа. Верных последователей Программы набиралось теперь очень мало. Стало
невозможно игнорировать возникающие оппозиционные течения. Под натиском их
требований Центр был вынужден устроить обсуждение и пересмотр Программы.
Разгорелись ожесточенные дискуссии, иногда даже переходящие в закулисную
возню между разными течениями. Споры еще яснее обрисовали безвыходность
создавшегося положения...
Сообщение группы цветоанализа, прослушанное в конце обсуждений, произвело
эффект взрыва бомбы, потрясшей до основания саму идею Программы... Группа
излагала результаты экспериментов последних месяцев...
Поиск группы начался с самых глубин микромира, которые были доступны на
сегодняшний день. С методичной скрупулезностью были прочесаны все
параметры элементарных частиц, образующих атомы вещества красок картин.
Искали неизвестную закономерность в пространственном распределении
параметров, геометрических форм и ориентации этих полей и частиц. В
тончайшей архитектонике строения микромира, на фоне вездесущего хаоса,
вечных колебаний и неустойчивостей велся поиск следов воздействия
неуловимого "биополя", сохранившихся в нем как застывший отпечаток.
Отпечаток, законсервировавший мысли и знания человека.
Побудила людей на эти поиски неожиданно возникшая гипотеза...
Утомленный художник стоит перед небольшим полотном. Оно уже почти
закончено. Найдена схема композиции, со знанием выписаны эскизы деталей и
всяких подробностей, дополняющие основной сюжет. Мысль художника и теперь
сосредоточена на самом главном. Краски теперь ложатся на лицо героя, рисуя
его внутренний мир, окрашивают предметы быта, запечатлевая на всем этом
дух времени. Искусные руки нежно водят кистью, накладывают еле заметные,
почти прозрачные слои. Мысль художника прожектором "освещает" полотно.
Мозг сознательно, а порою подсознательно перебирает подробности огромного
мира - целой исторической эпохи, в водоворотах которого вертело героя
картины. Тонкие слои быстро сохнут. Сохнут в "поле" сосредоточенной мысли,
сохранив в себе в виде невидимого отпечатка знания живописца, как
податливая глина сохнет, сохранив на века следы пальцев ваятеля.
Группа цветоанализа искала этот след, чтобы "прочесть" его...
* * *
Когда пригласили Грегора в кабинет, у него внутри скребли кошки. За этой
дверью он не ожидал для себя ничего приятного.
Он не любил неопределенности, как и любой деловой человек. Предпочитал
визиты, которые открыто или тайно организовывались по его инициативе.
Исход только таких визитов, по его мнению, мог быть приятным, разумеется,
при условии, если все рассчитано правильно. Такой расчет был ему
подвластен... А сейчас?. Нежданно вызывают к заоблачному начальству, о
котором он не ведал ничего. Вызывают, когда в Центре сильнейшие
противоречия, а дела находятся, можно сказать, в самом что ни на есть
двусмысленном состоянии. Только этого не хватало. Сейчас начнутся вопросы
о том, какие надо принимать меры, чтобы дело сдвинулось с места, и почему
они до сих пор не приняты. Между делом, как бы невзначай, поинтересуются,
не обременительны ли ему, Грегору, его обязанности. Может быть, ему
заняться чем-нибудь "полегче". В общем, подобная и прочая чепуха...
- Опишите мне, пожалуйста, ситуацию в Центре,- добродушно попросил человек
в очках, к удивлению Грегора почти его ровесник. Он ожидал увидеть
пожилого человека и встретить холодный прием. Здесь-то наверняка знают о
неудачах Центра.
Грегор кратко рассказал об идее метода вычислений, подчеркнув его
практические и теоретические возможности, и в конце изложил полученные
положительные результаты. Неудачи были объяснены объективными трудностями,
встречаемыми в любом серьезном деле, которые скоро будут преодолены в
рабочем порядке. При этом все время Грегор ожидал - вот-вот его остановят,
спросят: почему он ничего не говорит о других методах. Но хозяин кабинета
выслушал его внимательно, не перебивая.
- Какая нужна помощь для дальнейшего форсирования метода вычислений? -
спросил он, когда Грегор закончил.
- У меня с собой реестр вычислительных средств... Они нам понадобятся для
реализации недавно разработанных, более эффективных вариантов нашей
Программы.
- Список оставьте. Я распоряжусь, чтобы просьба ваша была удовлетворена
полностью.
Все, что здесь происходило, не укладывалось в рамки его ожиданий. Грегора
не покидало чувство удивления и настороженности.
- Как вы оцениваете шансы других методов? Вы же недавно официально дали им
ход, - спросили вдруг у него.
"Вот, начинается".
- Я уверен в правильности метода вычислений. Временные трудности, как это
бывает в таких случаях, окрылили пессимистов. И мы вынуждены были дать им
возможность попробовать свои методы в деле. Думаю, что скоро они снова
выйдут на наш метод, разве что с другого конца.
- Мы верим в ваш метод. Совершенствуйте его. Возможности Центра
преимущественно направляйте на него. Сроки пусть вас не беспокоят... Да,
ничего из того, что удается вытащить из картин, по-прежнему не должно
выходить из стен Центра. История будет обнародована только после
тщательной работы специальной комиссии над ней...
Грегор был ошеломлен исходом беседы. Он понял одно: за ним стоит какая-то
сила. Его сейчас не интересовало - чьи интересы она представляет. Главное
- она не даст его в обиду. Как сторонник метода вычисления он очень нужен
кому-то.
* * *
- Грег, разберись в методе Гесэра, я прошу тебя. Может быть, он понравится
тебе.
- Ровно столько, сколько нужно знать научному руководителю Центра, я уже
знаю об этом методе. Понравиться он мне не может. Это было бы
предательством.
- Какое предательство? Ты о Программе? Ей уже мало кто верит.
Грегор оторвал взгляд от табло микрокомпьютера, вмонтированного в рабочий
стол, и молча посмотрел на жену. Тамила стояла в дверях, прислонившись к
косяку.
"Щадя его самолюбие, смалодушничав в спорах с ним, я позволила ему дойти
до этого состояния. Дождалась, что удача и успех начали уходить от него..."
- Да, да. Что ты на меня так смотришь? Одно то, что вы в Центре официально
рассмотрели другие методы восстановления истории, есть признание провала
Программы.
Она прошла в дальний угол комнаты и уселась на диван, чтобы наконец начать
этот неприятный разговор, необходимость которого в последние дни тупой
болью напоминала ей о себе. Грегор сейчас не был расположен к такой
беседе. Он решил сразу же "прекратить" разговор,
- Тамила, по-моему, ты больше, чем следует, вмешиваешься в мои дела.
- Нет, Грег, тебе сейчас не отвертеться такими фразами. Нам надо
поговорить серьезно,
- О чем?
- Я считаю, что тебе надо либо сблизиться с группой Гесэра, либо вовсе
оставить работу в Центре.
- Тамила, прошу тебя, не вмешивайся в мои дела, А сейчас мне совсем
некогда с тобой разговаривать.
- Нет! - глаза ее были в слезах.- Нет, не отталкивай меня. Я не могу
безучастно смотреть, как ты будешь терпеть поражение. Ты скоро потеряешь
свое имя. Еще не поздно предотвратить эта. Я женщина. А ты для меня все!
Твое поражение ранит и меня! Сейчас я имею право вмешаться.
Грегар выпрямился, оторвавшись от дел. Глаза жены, в слезах, следили за
ним.
- Тамила, дорогая, я по-прежнему верю в наше дело. Вот увидишь, мы одолеем
все трудности, - в его голосе были удивительное спокойствие и уверенность.
Уже несколько растерянная от этого холодного спокойствия, она неуверенно
сказала:
- Грег, все считают, что Гесэр нащупал что-то очень реальное. Ты что, не
веришь в эта?
- Не верю, что это лучше, чем наш метод. Допустим, они и обнаружат
отпечаток мыслей и знаний художника в толще красок. Они сами сознают, что
вид этого отпечатка будет в тысячу раз сложнее самых сложных рентгеновских
голограмм. Надо ведь потом расшифровать эти следы. А эта задача не легче,
чем чтение сюжетов картин.
- Но многие уже поддерживают этот метод.
- Они еще пожалеют об этом. Из-за них силы Центра разбиты на два
направления... Ты лучше не вмешивайся во все это... И с Гесэром больше не
встречайся. Я все знаю...
Тамиле казалось - муж, и не желая вникнуть в суть ее переживаний, разрушил
одним ударом всю ее аргументацию. Говорить с ним теперь было бесполезна.
От разговора у "ее осталась глухая неудовлетворенность и еще какое-то
смуглое .предчувствие беды...
* * *
Ни на ядерных, ни на атомных уровнях не удавалось найти следов "биополя".
Мощные электронные микроскопы, чувствительные гравитационные
топографометры, реагирующие на малейшие нюансы в расположении микромасс,
субрентгеновские голограмметры сканировали, просвечивали и восстанавливали
стереоизображения атомных слоев вещества красок. Центр словно затаил
дыхание, как когда-то перед первыми экспериментами по "оживлению" картин.
Машины же искали некую несвойственную неживой природе, до сих пор
неизвестную закономерность в пространственном распределении параметров
этой микросферы...
Когда-то на заре становления кибернетики примитивные
электронно-вычислительные машины расшифровали письменность исчезнувших
цивилизаций. Загадочные иероглифы, передающие не только целые предложения,
а в некоторых случаях даже законченные сюжеты, были расшифрованы и открыли
людям мир далеких предков. Но там машины имели дело с символами,
рассчитанными на то, чтобы люди силой логического анализа могли читать их
или же восстановить в случае утеря ключа к ним. То, что предстояло
расшифровать сейчас, не было сознательным продуктом человеческой
деятельности. Это был всего лишь "отпечаток" деятельности его мозга,
неосознанно оставленный им на предмете своего сильнейшего сосредоточения -
на холсте, покрытом свежей краской.
* * *
- Гесэр, я больше не могу молчать... Проклятое поле обмануло и нас. Все
зажигаются и сгорают в этом огне, так и не найдя ничего. Мы тоже не
удержались, кинулись туда же... Это я ввел вас в заблуждение. Надо
остановиться, пока не поздно.
"Говорит с огоньком. Вряд ли испугался. Скорее беспокоится о репутации
группы. Веру в дело не потерял, это я вижу..." - мелькнуло у Гесэра. Он
загадочно улыбнулся, когда юноша замолчал.
- Сурхан, на днях у вас начнется интересная работа. Неделю назад я
распорядился, чтобы три наши группы сосредоточили свое внимание на
конфигурации молекул пигментов.
- Молекул?... Конфигурации?... Неужели вы надеетесь найти что-нибудь там?
Мы проникли в святая святых материи, доступную вообще на сегодняшний день.
Если остается хоть какой-нибудь след от поля, то он должен был храниться
именно там. А молекулы... С тем же успехом следы вчерашнего ветра можно
искать, проверяя, не сместились ли дома после него относительно друг
друга, а не в ряби песка детской площадки.
- Да, ветер вряд ли сдвинет дома с места... Ну а положение оставленных
открытыми форточек в окнах, плохо закрепленных антенн на крышах?.. - опять
улыбнулся Гесэр.
Сурхан все еще удивленно смотрел на шефа.
- Сурхан, неуловимость этого поля, видимо, сбивает с толку многих, кто
ищет его. И мы в поисках его следа сразу же углубились в самые недра. А
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг