Пенелопа пошла на прием к Зевсу. Обычно сдержанная, она просто клокотала
от ярости. После ее ухода тучегонитель около часа метал нервные молнии в
личном тире и сгоряча лишил премии отдел снабжения и комплектации
(гермесовцы, впрочем, ни капли не обиделись, так как привыкли, что на них
вечно все валят).
Пенелопа замкнулась в себе и терпела, сколько было сил. Но силы кончились
после очередной открытки.
"Переброшен на курсы механизаторов, - кратко сообщал Одиссей. - Кругом
одни железки. Наверное, скоро умру. Прощайте. О. (Ужасно, ужасно
похудел!)".
Пенелопа кинулась к Агамемнону, но тот не дал и слова сказать.
- Раззявы! - бушевал главный конструктор "Олимпа". - Что ты там навносила
со своим Телемаком? Кони, Кони!..
Пенелопа так испугалась, что даже пропустила мимо ушей неизвестно к кому
относящихся "коней".
- Господи, что такое?
- А то, что работать надо, а не рыдать по сотрудникам! Плакальщица! На
восемь градусов, на восемь же градусов наклон шеи изменить надо было! Наши
уже и заявки подали на рацпредложение... А Телемак что внес, ты видала?
Сходи посмотри в сборочный! Бестолочи, деваться некуда. Еще Пелеич под
ногами путается. Понабрали контингентик...
Пенелопа помчалась в сборочный. Всю площадку перед цехом занимали
непринятые заказчиком троянские кони, - все как один с головами,
повернутыми в обратную сторону, будто хотели по-собачьи лизнуть седока в
нос. Меж конями метался начальник сборочного, дрожащими руками пытаясь
развернуть головы обратно. Гордые животные, сделанные из твердых сортов
дерева, не поддавались. Рядом бродил представитель отдела сбыта и уныло
бубнил заказчику:
- Зато больше в транспорт войдет... Больно придирчивы стали... Такими
конями бросаться... Приняли бы, а? Мы потом исправим...
Заказчик не поддавался, ибо от завода материально не зависел и был поэтому
принципиальным человеком. Из окошка на переполох с тоской смотрел цеховой
мастер ОТК. От завода он зависел целиком и полностью, принципиальность
проявлял только в разговорах с женой и люто завидовал гордому свободному
заказчику.
Пенелопа помчалась обратно к себе. Складки ее белого отутюженного хитона
классически развевались па ветру.
- Берегись! - раздался откуда-то сверху истошный крик, и мимо Пенелопы со
свистом пролетел камень, пущенный с горы.
- Ты чего, тетка, совсем очумела? - закричал с вершины Сизиф, случайно
выпустивший камень из рук и теперь маскировавший испуг хорошо разыгранным
недовольством делового человека. - Опасная зона, куда прешь-то? Назад
давай! Да не вправо, назад! Фу ты, влево понесло... Всё уже, улетел
камень, нету его! Во улепетывает! Эй, тетка, сандалии потеряешь!..
Пенелопа скрылась за штабелями ящиков.
- Ишь, как убивается бабочка, - сказал Сизиф самому себе. - И правильно.
Одиссей мужик стоящий, хоть и поесть любит. А что толстый - ерунда.
Женится, похудеет. Сбросит вес, отощает...
Хмыкнул и полез вниз доставать свой камень.
После инцидента с конями обстановка в секторе ИТК стала несколько
нервозной. Ко всему, одолевали претенденты. На вакантное место Одиссея
зарилось человек восемь. Привлекал хороший оклад и теплый, почти семейный
психологический климат в маленьком коллективе.
Пенелопа стойко отбивала натиск.
- Место занято. Не понимаю, товарищи, на что вы рассчитываете?
- Если занято, где ж тогда он сам? - настойчиво интересовались
претенденты. - Не годится, чтобы строчка пустовала!
- Инженер Одиссей находится на временном отвлечении, санкционированном
руководством завода, - еще тверже отвечала верная завсектором. - Выполнит
задание и вернется.
- Как же, дожидайся, - упирались претенденты. - После курсов механизаторов
его на повышение квалификации загнать собираются. С отрывом от
производства! А место пустует!..
Два раза приходили кандидаты с записочками от богов. Претенденты целыми
днями толклись в помещении, облюбовали стол Одиссея, вели шумные беседы,
хохотали... Телемак распустился окончательно и, если не болел, то
откровенно филонил. Пенелопа была порядочной женщиной, но, как и все
смертные люди, записочек от богов боялась.
- Ладно, черт с вами, - сказала она однажды. - Вот закончу сводную
таблицу, приму нового. На временную пока...
- Не-ет, чего уж там! - возражали воспрянувшие духом претенденты. - На
временную дураков нету! На постоянную надо и с надбавкой за квалификацию.
Нечего тут крутить-вертеть, не академия наук...
Стиснув зубы, Пенелопа заполняла таблицу. Претенденты негодовали на вялые,
по их мнению, темпы, но не догадывались что каждое утро завсектором ИТК
тайно стирала записи, сделанные накануне. Полуготовая таблица лежала на
трех столах как белый флаг поражения. Но поднимать его Пенелопа не
собиралась. Разобраться в таблице не смог бы никто.
Борьба тянулась до лета. Именно этой теплой солнечной порой Пенелопе был
нанесен решающий удар.
Утром претенденты торжествующей толпой ввалились в помещение сектора. В
руках у них находилась только что полученная открытка.
"Согласно приказу вновь переведен на уборку оливок, - писал Одиссей. -
Говорят, до осени. Сильно и быстро пополнел. Целую всех. О."
- На второй круг пошел! - кричали радостные претенденты. - Теперь он
никогда не вернется. Пора человека принимать. На постоянную! Теперь
увиливать некуда!
Почти бегом плачущая Пенелопа устремилась в приемную директора.
Ей не повезло. Зевс был в минорном настроении.
- Дорогая, - сказал он. - Я все понимаю. Это наш крест, дорогая моя. Нужно
нести его с достоинством...
Еще мальчиком мечтал Зевс о карьере крупного хозяйственного руководителя.
Самозабвенно, взахлеб читал он производственные романы, в которых
трактовались вопросы о недостроенных очистных сооружениях, наспех пущенных
комбинатах, передовых главных инженерах и могучих директорах-ретроградах
старой закалки. В душе маленький Зевс давал клятву обязательно закончить
очистные, не зажимать конструктивную критику и по возможности чаще шагать
по стройке твердой походкой, вырывая объект из жуткого прорыва...
Зевс вырос и стал директором строящегося промышленного гиганта. Детские
мечты забыты не были. В первую очередь Зевс позаботился об очистных
сооружениях, создав поистине грандиозную систему отстойников, фильтров,
выпаривателей и обеззараживателей. Очистные сооружения получились лучшими
во всей Древней Греции, но на сам комбинат денег уже не хватило. Приехала
комиссия, и Зевса посадили.
Посадили его директором небольшого завода "Олимп". Зевс быстро заскучал,
начал понемногу философствовать, подумывать о внуках и пенсии - короче,
опустил былые крылья. Иногда он вспоминал о своих детских мечтаниях над
производственными романами, о передовых главных инженерах и могучих
директорах-ретроградах, понимал, что прошлого не вернешь, что нервишки уже
не те и печень совсем как чужая...
- Руководитель, он вреде листочка, - сказал Зевс голосом, полным
всепрощения. - Трепещет он на ветке под ветерком, и когда его сорвет - бог
весть... Желтеет помаленьку и ждет, ждет...
- Житья нет, - жалостно, по-бабьи, сказала завсектором НТК. - Одиссея год
не вижу. Такой был работник - чудо... А тут эти... Пристают, прохода к с
стало.
Самому себе Зевс жаловался охотно, но не любил, когда это делали
подчиненные. Поэтому он быстро поправился и принял нужный тон.
- С вашим сотрудником, посланным на сельхозработы, мы разберемся позднее.
Кстати, он объелся и в настоящее время лежит с дизентерией. Есть сигнал,
что объелся он не случайно, а с целью отлынивания от работы... Но об этом
потом. Расскажите, какие меры вы, как руководитель сектора, предприняли
для предотвращения ошибок, подобных недавно произошедшей?
Пенелопа поняла, что пора выкидывать белый флаг.
Придя к себе, она объявила:
- Уговорили. Одного принимаю. Но сперва устроим конкурс...
- Да мы все с дипломами! - закричали претенденты.
- Вот и проверим. Задание подберу потруднее. Мне не диплом нужен, а
работник.
В назначенный день Пенелопа показала претендентам только что полученное
изменение, подписанное самим Агамемноном.
- Тот, кто сумеет в этом разобраться, - сказала она, - станет моим
заместителем и ближайшим помощником. Срок - один рабочий день.
Кинули жребий. Первый претендент, усмехаясь, небрежно взял бумагу,
вгляделся, сел на одиссеевский стол и просидел час, закрыв голову руками.
Когда пришло время обедать, его толкнули в бок. Претендент не шелохнулся.
Телемак осторожно отнял его руки от лица, причем оказалось, что претендент
крепко спит. Разбудить его не смогли до самого конца рабочего дня.
На следующий день за дело взялся второй соискатель. Этот оказался
совершенным слабаком, не сумел даже толком разобраться в диком почерке
главного конструктора и уснул в четверть часа.
Конкурс продолжался. В помещении толпились любопытствующие со всего
завода. Среди них за ходом борьбы следил чрезвычайно худой бородач с
обветренным, изможденным лицом.
Когда из помещения вынесли очередного претендента, не то заснувшего, не то
впавшего в оцепенение от нечеловеческих попыток разобраться, есть ли смысл
в предложенной бумаге, - когда его, тонко постанывающего, вынесли за дверь
на руках, худой бородач сказал, ни к кому не обращаясь:
- Попробовать разве мне...
У Пенелопы затрепетало сердце. Она не узнала бородатого незнакомца, но,
как уже сообщалось, сердце-вещун ошибок не давало.
- Так и есть, - хмуро сказал бородач спустя десять минут. - Агамемнон
опять повторяется. Все это уже было. Называлось: "уменьшение диаметра
правого заднего копыта троянского коня с целью снижения коэффициента
скольжения и повышения технологичности сборки при уменьшении
материалоемкости..." и т. д. Телемах, глянь-ка в архиве. Номер, если не
ошибаюсь, 6577/09... Есть? Вот видите, все просто... Вернуть на доработку!
Это был вернувшийся из долгих странствий Одиссей. Пенелопа от радости
хотела броситься ему на шею, но постеснялась общественности. Сконфуженные
претенденты покинули помещение в беспорядке.
С тех пор Пенелопа никогда не отпускала своего инженера на
внепроизводственные отвлечения. В том же месяце Телемака под угрозой
перевода в другой отдел сумели выпроводить на оливку. На рабочем месте
отныне он появлялся крайне редко, зато окреп физически и нравственно,
избавился от насморка и кашля, хотя и приобрел странную привычку спать в
любое время суток, безразлично в какой позе и не раздеваясь. Лаборант
сильно раздался в плечах и пополнел.
Пенелопа повесила над его пустующим столом групповой портрет членов
сектора в полном составе. Временами, как бы забывшись, она смотрит на этот
портрет, и глаза ее увлажняются слезами..."
История о верной Пенелопе мне понравилась больше, хотя замечаний, конечно,
набежало много. Я записал на листке:
8. Фигура директора выписана совершенно неубедительно (уточнить, усилить,
а лучше совсем убрать).
9. Не Геркулесовы столбы, а Геракловы (не надо путать Древнюю Грецию с
Древним Римом).
10. Почему Пенелопа не обратилась в профсоюзный комитет?
И наконец последнее:
11. Да есть ли в рукописи хоть один положительный герой?! (очень
подозрительно и отчасти даже неумно).
В настроении, несколько более ободренном, я перешел к следующей истории:
"Золотые уши
В то сумасшедшее утро Зевсу пришлось отменить традиционную ежедневную
пятиминутку с начальниками цехов, отделов и служб. Это было обидно.
Директор "Олимпа" имел две (всего две!) всепоглощающих страсти, или,
скорее, слабости, - отвести душу в личном тире и поговорить на "летучих"
совещаниях, желательно расширенного состава.
Персональный тир примыкал непосредственно к директорскому кабинету и был
уставлен модными статуями ряда руководителей главка и министерства. После
разгонов и накачек, случавшихся нередко, Зевс запирался в тире и метал в
статую молнии. Он называл эту процедуру - "немного разрядиться". Зевс не
подозревал, что открытый им способ восстанавливать душевное равновесие
будет в следующей Эре, в немного изменённом виде, применяться на японских
предприятиях и ошибочно будет назван японским методом.
Если метание молний, занятие в общем-то безобидное, никому хлопот не
доставляло, то со второй слабостью было посложнее. Речи на пятиминутках
постоянно затягивались, слушатели ерзали на месте и с тоской поглядывали
на двор, на заводские солнечные часы со столбиком в виде уменьшенной
статуи Афродиты с веслом.
Зевс распорядился перенести Афродиту в свой кабинет и установил часы рядом
е директорским креслом-троном. Во время летучек окна плотно зашторивались,
а на стене висел ярко горевший факел. Если совещание внезапно забредало не
в ту сторону, молниевержец, не вставая с трона, просто сдвигал факел .в
сторону. Тень от весла Афродиты автоматически перемещалась па следующее
деление циферблата, и пятиминутка столь же автоматически заканчивалась -
ибо, как не раз говаривал директор "Олимпа", "регламент - это основа
основ".
Зевс не мог нарадоваться на свое изобретение. Но в то злосчастное утро
совещание все же пришлось отменить. Молниевержец как раз заканчивал
конспект своего выступления. Он дошел до центрального положения доклада:
"Мы не можем терпеть случаев, когда кони, выпущенные сборочным цехом,
смотрят назад. Сейчас не то время, чтобы оглядываться и пятиться назад,
товарищи! Нам этого никто не позволит, и мы тоже не позволим этого никому!
Головы удалось развернуть обратно, однако после переработки
техдокументации у копей обнаружилось по пять ног. Это не наше влияние,
товарищи! Это явно ассирийские мотивы, противоречащие нашему
реалистическому производству. Сегодня, когда на заводе широко развернулась
кампания за экономию пиломатериалов, такое положение недопустимо. И мы
будем строго спрашивать с тех, кто прикрываясь лишними ногами, пытается..."
Молниевержец страшно увлекся, но закончить не сумел. В кабинет буквально
вбежал бог-референт.
- Беда! - крикнул Дионис. - Около тарного цеха забил фонтан!
- Там что, копали? - испуганно осведомился молниевер-жец. - К зиме
готовились? Сто раз повторял, не копайте траншеи летом, вода же не
замерзает... Зачем нам эти потопы?
- Хуже, - доложил референт. - Кажется, это нефть. Или машинное масло, там
не разберешь. Мы с Дионисом-старшим нюхали - это что-то горюче-смазочное.
Срочно необходимо ваше вмешательство!
Зевс кинулся к персональной колеснице, которой правил всегда сам, и в один
миг прибыл на место происшествия.
Выяснилось, что виноват Пегас-тяжеловес. Он перевозил на восстановленный
склад крупную партию веников, испугался клубов пара, вырвавшихся из
кузнечно-прессового (там пробовали новый горн), встал на дыбы и с такой
силой грохнул передними копытами о землю, словно решил провалиться сквозь
асфальт. Образовалась порядочная дыра, из которой тут же ударил густой
маслянистый фонтан с нефтяным запахом. Струя поднялась так высоко, что с
ног до головы окатила Сизифа, сидевшего на вершине горы и читавшего
словарь синонимов. Несун-рецидивист тут же пошел вниз ругаться.
На двор сбежался народ. От удара копытами образовалось небольшое темное
озерцо, в котором плавали отдельные крупные перья, вполне годные для
письма. Сизиф выловил одно из них, очинил и сел в сторонке строчить жалобу
на невыносимые условия труда рабочих вспомогательных специальностей.
Стоя на колеснице, Зевс громовым голосом подавал руководящие указания.
Прежде всего приказано было изловить Пегаса. Кинулись ловить всем
обществом, но совершенно взбесившийся конь оглушительно захлопал крыльями,
с трудом оторвался от земли и влетел в одно из окон храма
заводоуправления, именно на пятый этаж, в отдел главного конструктора.
Агамемнона на месте не случилось. Перепуганные сотрудницы попрятались под
столы. Пегас, оставляя на полу нефтяные лужи, подошел к памятной стене и,
один за другим, не торопясь сжевал все девять почетных жасминовых тирсов,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг