родного леса, от дедушки Мороза и матери Весны в шумное людское царство. И
опять неистовствовала публика, и театр дрожал от рукоплесканий, как тогда,
совсем как тогда... Пока мы о Зиночкой гримировались в уборной, за дощатой
перегородкой Истомина беседовала с Кущиком, Гродовым-Радомским и Громовым.
- Не мудрено, что эта девчонка недурна в ролях лесных дикобразок, -
умышленно громко говорила она. - Она, говорят, из леса взята. А себя самое
не мудрено изобразить. А вот попробуйте ей светскую роль дать - провалит.
- Как пить дать в треском провалит, мамочка! - вторил ей Кущик.
- Куда ей за вами гнаться! - пробасил замогильным голосом Громов.
- С ней трудно играть; несет, как дикая лошадь, - безапелляционно
решил Гродов-Радомский.
Гадкие, мелкие, низкие люди!
Они льстят Истоминой, потому что у нее есть деньги и она хозяйка
театра. Они из кожи лезут, чтобы заслужить ее расположение. Вчера на
репетиции Кущик с полчаса кудахтал курицей, чтобы доставить удовольствие
ей. Миша Колюзин подошел к нему и спросил:
- А вы за такой выход сколько получаете?
Кущик взъерепенился, хотел броситься на Мишу с кулаками, да вовремя
сообразил, что тот втрое сильнее его.
Миша - славный. Он мне Виктора напоминает немного. Ах, где-то Виктор?
Где Ларенька, Паня Старина, Катюша Игранова? Что-то поделывают они?
Вспоминают ли лесовичку или и думать позабыли о ней?
Вчера Валя подошел ко мне, обнял за шею и сказал:
- Я тебя люблю, тетя Китти, потому что ты всегда печальная и мне тебя
жаль.
Разве я печальная? Не надо быть печальной.
Арбатов, Миша, Ликадиева и Зиночка столько раз просили не быть
печальной. Печаль не идет актрисе. Надо улыбаться и радоваться.
Радоваться? Чему?
Февраля... 190... г.
Сегодня новая интрига. Уже несколько дней Истомина ходит с улыбающимся
лицом, точно именинница.
- Берегитесь, детка, она не зря это. Подкоп вам готовит, - успел мне
шепнуть Миша.
- Какой подкоп?
Сегодня все разъяснилось.
Подходит она на репетиции и говорит:
- Вы, Корали, не откажите мне в товарищеской услуге - сыграть в мой
бенефис роль светской барыни Реневой в пьесе "Светит да не греет".
Что! Я широко раскрыла глаза. Ренева ведь 30-летняя женщина, злая
кокетка, бессердечная, почти злодейка. Роль совершенно для меня
неподходящая. Истомина это отлично знала.
- Я не могу играть этой роли, - отвечала я.
- О, это не по-товарищески, Корали.
А сама смеется. И ее рыжие волосы смеются, и злые глаза ее. И тут же
объясняет: эту роль хотела взять на себя Белая, но... вряд ли она приедет.
Белая - знаменитая актриса. Она гастролирует по провинциальным южным
городам. Я слышала восторженные отзывы о ней от Сергея Сергеевича, Зиночки,
Миши. По их словам, это настоящее светило сцены, великая актриса. Но что
общего у меня с ней, зачем нам назначают одни роли? Понять не могу...
Я пробурчала что-то в ответ и отошла от нее.
- Дикарка! - услышала я ее насмешливый голос.
- Просто невоспитанная девчонка! - вторил матери ее сынок Поль.
- Не берется играть, зная, что провалит роль. Куда ей! Узкое
дарованьице на определенные роли.
Что?! Эта фраза заставила меня живо обернуться.
Точно удар хлыста прошелся по телу. Нет, я вам сыграю Реневу, нарочно
сыграю, чтобы доказать им, проучить их.
Ведь недаром же зажжено загадочное пламя в моей груди! Недаром же
огонь его пожирает меня! Разве это я? Разве Ксаня-лесовичка говорит там на
сцене выученные чужие слова?.. Нет, кто-то другой руководит мною, кто-то
заставляет загораться сердце и мозг, пылать глаза и лицо... Уж не ты ли,
волшебник-лес, не ты ли, мой дорогой, единственный друг, далекий и милый,
охраняешь, вдохновляешь меня?..
Поддержи меня, помоги мне, старый друг! На тебя вся надежда!
Того же дня ночью.
Вечером сказала Зиночке о том, что передумала и согласна играть
Реневу. Она, всплеснув руками, вытаращила глаза, хотела протестовать и
вдруг неожиданно широко улыбнулась.
- И ты сыграешь отлично, Корали! Ты им покажешь! О! Я верю в тебя!
И она сжала мою руку.
Милая Зиночка!
С некоторых пор она говорит мне "ты" и ходит за мною, как паж за своей
королевой. Если я умею чувствовать признательность, пусть эта
признательность принадлежит ей, Арбатову и Мише.
Арбатов сказал: "Истинный талант должен проявиться во всем. Истомина
отдает вам свою роль, думая погубить вас ею. Но... детка моя, наперекор
всему, вы сыграете эту роль так, как никто не подозревает".
- Жаль только, если "сама" лопнет от злости. Некому будет поручать
тогда роли бабы-яги, ведьмы и тому подобное, - звонко расхохотался Миша.
Хороший он. Мне передали, как он расправился с Полем в вечер моего
дебюта из-за меня.
О, если бы я умела благодарить!..
Февраль... 190... г.
Тот, Кто создал небо и землю, цветы и травы, горы и леса, Тому я
говорю: "Ты великий, Ты дал мне сокровище, которым обладают немногие. Ты
дал мне талант!.. Я не умею благодарить Тебя. Меня не учили Тебе молиться.
И все-таки, когда я буду богата и знаменита, я поеду в родной лес, опущусь
на зеленую лужайку среди мха и дикой гвоздики и скажу: "Ты Велик, и я на
коленях перед Тобою благодарю Тебя!"
А ты, старый лес, ты знаешь ли мою радость, мое торжество?.. Ты не
видел его, так слушай. Все расскажу по порядку. Для того и завела я этот
дневник, чтобы беседовать с тобою, мой друг, мой единственный, мой любимый.
Слушай!
Был бенефис Истоминой. Театр переполнен... Цветы и огни... Огни и
цветы... Много цветов и много огней... Публика ломилась в двери театра так,
точно хотела их разнести. Приехал губернатор. Миша и Зиночка были в
публике. И оба говорили потом, как были возмущены зрители распределением
ролей.
- Помилуйте, - там и тут говорилось в зрительном зале, - Корали, этот
ребенок, дикий и свежий, как махровый цветок, играет кокетку, светскую
львицу, тогда как Истомина, пожилая женщина, выходит в роли девочки Оли!..
- Она думает, что достаточно молода для нее...
- Но это возмутительно!
И ничего возмутительного не увидела публика, напротив... О, этот
вечер, я благословляю тебя!..
В моей уборной были разложены платья воздушные, нежные, с длинными
тренами, стоившие много денег. Зиночка и Арбатов недаром метались по
модисткам и портнихам целые дни. Я ничего подобного не видела еще. Тюль,
ленты, воланы...
Но больше всего смутил меня парик с изысканной прической,
каштаново-бронзовый и очень красивый. С помощью пышного капота, этого
парика и совсем особого грима Зиночка вполне преобразила меня.
Куда девался мой смуглый цвет лица, мои мрачные глаза, мои полные
губы? Незнакомая, белая как мрамор, с насмешливым, немного горьким
выражением лица, красавица глянула на меня из зеркальной рамы.
И тут только я впервые задумалась над тем, что Ренева, которую мне
предложили играть, не злодейка, не львица, как ее изображают другие
актрисы. Она просто одинокая, несчастная девушка, озлобленная на судьбу и
ради этого делающая немало зла.
И мне стало жаль ее... Теплые тона наискивались уже для этой роли...
Задушевная скорбь одинокой - и тут же рядом безжалостная ветреность
русалки. "Так именно я ее и сыграю", - решила я.
- Белая в театре! - неожиданно пронеслось по кулисам, как раз в ту
минуту, когда я уже была готова к выходу на сцену.
- Приехала с вечерним поездом. Она на этот раз здесь проездом. Будет
смотреть спектакль. Старайтесь, братцы! Не ударьте в грязь лицом. Сама
Белая вас смотреть будет! - взволнованным голосом лепетал Арбатов и более
чем когда-либо метался по сцене.
Я мало внимания обратила на его слова. Какое мне дело до какой-то
Белой, хотя бы она была и знаменитостью! В эту минуту я думала только о
моей роли. Для меня не существовало ни Белой, ни Истоминой, ни Зиночки,
никого, кроме Реневой, той Реневой, в которую я должна сейчас сама
преобразиться...
Вся загораясь знакомым уже мне приливом экстаза, я вышла на сцену, на
мгновение взглянула на битком набитый зрительный зал - и тут невольно взор
мой привлекла сидевшая в ближайшей к сцене губернаторской ложе дама.
Тонкая, смуглая, стройная, с целым сокровищем густых черных волос, с
печальными черными глазами - она резко выделялась среди других дам в
публике.
"Где я видела эти глаза, эти волосы, эти бессильно опущенные вдоль
стана точеные руки?" - мелькнуло у меня в голове. Но припомнить не могла,
хотя и вся фигура дамы, и черты ее лица знакомы мне, страшно знакомы.
Я с трудом оторвалась от дивного виденья, так и притягивавшего мой
взор, и произнесла первые слова роли.
Через минуту и театр, и публика, и смуглая красавица в губернаторской
ложе - все было забыто.
Я уже жила всеми горестями и радостями Реневой... Я переживала
одиночество и тоску богатой, скучающей от безделья девушки-русалки - точно
я сама была этой Реневой, точно я не играла, а изображала действительность,
точно я произносила не чужие, заученные слова, а говорила то, что
чувствовала сама... Я вошла в роль.
Не помню, как вела я ее... Не помню, как и что я говорила... Точно это
был сон, точно это были грезы...
Опустился занавес, и гулкое "браво", смешанное с аплодисментами,
оглушило меня.
Смуглая красавица поднялась в своей ложе и, перегнувшись через барьер
ее, бросила мне цветок. Я поймала его на лету и незаметно сунула за корсаж
платья. Почему? Не знаю сама. Но этот цветок, эта белая, как воск, нежная
лилия вдруг стала мне дорога, как далекая песнь моего старого леса.
В антракте Зиночка прибежала ко мне и стала душить меня поцелуями.
- Веришь ли, тебя никто не узнает! Сама слышала, как в публике громко
говорили: "Но это не Корали играет, а какая-то новая талантливая артистка".
Ах, Китти, Китти! Ты даже голос можешь переменять! Счастливица! А Белая...
знаешь, что она сказала: "Откуда взял эту жемчужину Арбатов?.. Я никогда не
думала, что роли Реневой можно дать такое новое, такое свежее
трактование..." Кипи, душечка, как я счастлива за тебя!
Арбатов пришел следом за Зиночкой. Он не сказал обычного "спасибо", а
только взглянул на меня. И чего-чего только не было в этом взгляде! И
отцовская гордость, и глубокая признательность, и бесконечное счастье
учителя за свою ученицу...
Этот взгляд окрылил меня.
Я точно отделилась от земли и понеслась куда-то вверх,
высоко-высоко...
Я ничего не видела и не слыхала. А между тем по сцене металась
карикатурно толстая фигура Истоминой в коротеньком платье, со спущенной
по-девичьи косой и густо набеленным и нарумяненным лицом, не имевшим в себе
не только ничего детского, но и молодого. Потом, только через несколько
дней, я узнала о том, как она была смешна и нелепа не в своей роли.
Иногда, машинально взглянув на соседнюю ложу, я видела смуглые,
побледневшие щеки да широко раскрытые глаза, впившиеся в меня...
В последнем акте у Реневой самая сильная сцена. Я настолько была
проникнута ею, что не заметила ехидной улыбки Поля, вставшего близко-близко
от входной двери, через которую я должна была пройти.
Момент настал. Я сделала шаг и, распустив непривычный для меня трен
легкого платья, двинулась к двери и широко распахнула ее. В ту же секунду я
заметила движение ко мне Поля. Не успела я предупредить его намерение, как
крупная нога юноши, как будто нечаянно, но на самом деле с намерением, всей
ступнею опустилась на шлейф моего платья. Я рванулась всеми силами, еще и
еще. Трен не поддавался...
Тогда, негодующая, я дернулась всем телом... Воланы и кружева
затрещали по всем швам и воздушный тюлевый трен остался под ногой Поля,
сделав удивительно смешной мою куцую, оборванную юбку.
- Простите... нечаянно, - стал было лепетать Поль.
Отвечать ему было некогда, и я очутилась на сцене.
Где-то наверху, в райке послышался сдержанный смех. Кто-то фыркнул
внизу в партере. Я побледнела как смерть. И не знаю, что бы стало со мною,
если бы совершенно ясно до моих ушей не долетела низким грудным голосом
произнесенная фраза:
- Какая низость! Мужайтесь, Корали! Браво! Браво! Браво!
Это крикнула из губернаторской ложи, перекинувшись через барьер,
смуглая красавица с черными глазами.
Странно подействовал на меня этот крик. "В меня верят... Мною
восторгаются... Меня признали!" - вихрем пронеслось в моей голове, и снова
какая-то могучая посторонняя сила подхватила меня и понесла
высоко-высоко...
Кончился монолог Реневой. Кончилась моя роль. Усталая, но счастливая я
вышла раскланиваться к публике.
Публика стонала, публика безумствовала. Мое имя произносилось сотнями
голосов. Помимо воли я взглянула в крайнюю ложу. Смуглой женщины не было
там. Немного озадаченная и неприятно удивленная ушла я со сцены и прошла в
уборную.
Там была Зиночка, а с ней высокая, стройная дама, в черном бархатном
платье, с пышным начесом черных волос, с тонкими, красивыми руками, с
темным, неизъяснимо ласковым взглядом кротких, печальных глаз... Зиночка
влюбленными глазами смотрела на черноокую красавицу.
Лишь только я появилась в дверях, последняя быстро приблизилась ко
мне, подняла затянутые тонкой лайкой стройные руки мне на плечи и, нежно
заглядывая мне в лицо своими печальными глазами, заговорила:
- Дитя мое! Восторгаться вашим талантом, хвалить вас, говорить вам
банальные фразы - пошлость. Скажу одно: спасибо за то, что вы меня, старую
актрису, научили, как надо играть... За один этот вечер вы взяли, вынули и
унесли мое сердце... К сожалению, я должна уехать с ночным поездом сегодня.
Но через два-три месяца я буду здесь, и тогда... тогда мы еще не раз увидим
публику с этих подмосток, не правда ли, Корали? Я не оставлю вас отныне и,
если понадобится, разыщу на дне морском.
И, коснувшись моего лба нежными, мягкими губами, она исчезла, легкая и
воздушная, как нежная фея, за дверью моей уборной...
- Кто это? - с невольным вздохом сожаления вырвалось у меня, и сердце
впервые сжалось чем-то новым, неведомым мне еще до сих пор. Это была
жалость. Бесконечная жалость к себе оттого только, что волшебный сон длился
так недолго и что "она" ушла и не скоро вернется опять.
- Кто это? - еще раз спросила я Зиночку, глядя все еще вслед
удаляющейся стройной фигуре.
Та широко раскрыла рот и выпучила глаза.
- Как, ты не знаешь? Ведь это Нина Белая, это наша знаменитость!
Февраля... 190... г.
Последние дни февраля. Пост уже наступил. А мы играем. Дела идут
отлично. Последние дни февраля такие мягкие, нежащие. Они уже дышат весною.
Да, да, я уже чую весну. В эту пору такая прелесть в лесу. Снег нахохлился
и потемнел... Лед в ручье тоже потемнел, надулся... Воздух стал такой
хрустально-прозрачный... Тает... В марте выглянут первые скромные головки
подснежников... Проклятие судьбе, взявшей меня оттуда!.. Никакой успех,
никакие аплодисменты и восторги толпы не вернут мне моего леса, моего
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг