не считал закрытым. Зная твою манеру вести дела".
- Я долго думал, ища пути оставить его в живых, если недовольство народа
вырвется наружу. Но, увы, живой - он в любом случае знамя войны. Пока он
жив, мир в империи невозможен.
"Пока он жив, ты будешь считаться мятежником и узурпатором, а это не
лучший титул для нового императора".
- Поэтому единственное, что я могу дать ему, - это возможность погибнуть
как подобает настоящему рыцарю.
"Ах, какие нежности. Какие церемонии! Я весь изрыдался от умиления. Смерть
в бою во время честного поединка разом снимает все вопросы. Как говорится,
дешево и сердито".
- Вы, как ни прискорбно мне это говорить, всецело подходите для такого
дела. Вы иностранец, поэтому ни одно семейство империи не пострадает от
неминуемого в противном случае возмездия. Вы принадлежите к роду Лоннеров,
а следовательно, имеете право бросить такой вызов, и, наконец, вы -
непревзойденный боец!
"Браво! - мысленно поаплодировал я уму его высочества. - Ну конечно же.
Сбор знати под предлогом турнира, непомерная гвардия из лучших рыцарей
империи и столь пристальное внимание ко мне - все было подчинено единой
заветной цели: заграбастать корону своего племянника. Я, что называется,
оказался в нужное время в нужном месте. О лучшем исполнителе его
высочество и мечтать не мог".
- И что же послужит мне наградой за это убийство? Лейтонбург поморщился.
- Я вовсе не такой негодяй, каким вы хотите меня представить. Все мои
действия продиктованы интересами империи.
"Можно подумать, что они как-то отличаются от твоих собственных", -
усмехнулся я.
- Подумайте сами, - продолжил он, - скольких людей вы спасете от
неминуемой гибели своим, как вы выразились, убийством? Сколько достойных и
доблестных рыцарей, чья смерть предрешена в случае восстания, будут жить
только благодаря вашему удару? Вы говорите о награде. Будь я тот ужасный
злодей, которого вы из меня хотите сделать, я сказал бы вам: "Ваша жизнь!"
Но я высоко ценю ваше мужество и не сомневаюсь, что вы скорее предпочтете
смерть. чем согласитесь действовать под ее угрозой. Поэтому я говорю
иначе: свобода короля Ричарда и... ваша жизнь.
Герцог говорил правду. Действовать под страхом смерти я бы не стал. Хотя,
конечно, геройская гибель тоже не была венцом моих мечтаний. Что ж,
предложение его высочества, пожалуй, можно было считать дельным. Во всяком
случае, в моем положении. Никаких нежных чувств к императору я, честно
говоря, не питал. Мерзавец он был первостатейный. Сразить его в честном
рыцарском поединке, в общем-то, дело не самое сложное. По головке за это,
конечно, не погладят, но, в конце концов, задача у меня сформулирована
четко: "Вытащить Ричарда", а остальное - полная свобода творчества. Так
что вертись как можешь. Почему же не так?
- Однако мы должны спешить. Посол принца Джона уже в Трифеле. Он требует
смерти Ричарда, ссылаясь на договоренность с императором.
"Стоп-стоп-стоп, дружище Отгон. Здесь ты передергиваешь; Дело Ричарда
всецело под твоим контролем. Никакой предварительной договоренности с
императором быть не могло. Иначе все бы шло официально, а не так, втихаря".
- Хорошо, - медленно начал я, подводя итог нашему разговору, - если я
правильно вас понял, ваше высочество, вы возвращаете мне оружие,
возвращаете свободу и, если на то будет воля Божья, когда я сражу в
поединке вашего любезного племянника, возвращаете свободу королю Ричарду?
На лице принца появилась досадливая гримаса. Он прошелся по зале и
вернулся на свой трон. Помолчав немного, он произнес, обращаясь ко мне:
- Видите ли, господин рыцарь. По всем канонам рыцарской чести оружие,
утерянное вами во время битвы...
Меня передернуло. В глазах поплыл кровавый туман, в котором вырисовалось
смеющееся лицо мага в коричневом капюшоне...
- Капитан, держись, Капитан. - Лис положил меня на траву возле могучего
дуба, раскинувшего свою зеленую крону над небольшой полянкой. - Эк тебя
угораздило ведьму не заметить!..
- Кто ж знал, что она из шатра колдовать будет, - прошептал я.
- Ну ничего. Главное - ты жив. Потерпи. Недолго осталось. Драккар скоро
придет. Ты же знаешь, Накт не тот мужик, чтобы такой шторм помешал ему
подойти к берегу. А там Эйле быстро тебя на ноги поставит. У нее всяких
трав знаешь сколько? Полежи тут. Я схожу на берег, зажгу костер. Не
скучай, я недолго.
- Как там Шнек?
- Будь спокоен, Капитан. Я всадил в него стрелу, как в мишень. Он не жилец.
- Спасибо, Лис.
- Ерунда. Сочтемся. Ладно, я пошел, не скучай. - Мой верный напарник
достал из коробочки тетиву и поставил ее на лук. - Я скоро вернусь.
Он нырнул в густые заросли, окружавшие нашу поляну, и растворился в
зеленом безмолвии.
Я лежал на подстилке из сухой травы, сооруженной Лисом, и понемногу
приходил в себя. Укол, сделанный им, начинал действовать. Боль уходила,
тупо пульсируя в боку. Кровь еще сочилась, окрашивая в бурый цвет повязку
из грубой холстины, но все же поток ее значительно ослаб. Рот обжигало
сухостью. От слабости я закрыл глаза.
Неясный звон разлился по природе. "Помираю, что ли?" - подумал я.
Однако нет. Я не умирал. Звон рос и ширился, и это было не похоже ни на
что.
Легкие пальчики ласково коснулись моего лба.
- Горячий, - произнес легкий нежный голос. Я застонал и открыл глаза. Она
была неописуемой красоты. Вот только не совсем была. Сквозь ее прекрасное
лицо мне яв-ственно виднелась крона дуба, все эти колышимые ветром листья,
темные ветки и связки желудей.
"Это не смерть, это всего лишь бред. Обычная горячечная галлюцинация, -
успокаиваясь, подумал я. - Не страшно, пройдет!"
- Это ты тот, кого величают Эстольдом Беорном?
- Я.
- Ты ранен? Впрочем, что за глупый вопрос, я сама вижу это. Подожди
немного. Я сейчас все исправлю.
Она приложила руку к моей ране, и я явственно почувствовал, как кровь
прекратила сочиться из нее. На какое-то мгновение я стал травой, растущей
на этой поляне, стал корнями дуба, что, словно одеревеневшие змеи,
тянулись через нее, превратился в сырую черную землю, полную неведомой,
неизъяснимой животворной силы. Через миг все было кончено.
Я очнулся. О давешней ране напоминала только окровавленная повязка,
абсолютно ненужная с этой минуты. Отдохнув восемь часов, я не мог бы
чувствовать себя лучше. О боли не было и воспоминаний.
- Кто вы, моя прекрасная спасительница?
- Я хозяйка этого леса. Фея Сольнар.
- Благодарю вас за чудесное излечение. Чем я могу отплатить вам за такую
заботу обо мне?
- Ты уже сделал это, рыцарь. Ведь это ты убил Шнека.
- Если быть точным, его убил мой друг Ларе, однако командовал этим делом
действительно я.
- Это главное. Ты сделал доброе дело, рыцарь. Мы все помним это.
- Кто все?
- Ах, мой рыцарь, ты слишком любопытен. Поверьте, знание не всегда
приносит радость, но всегда сокращает жизнь. Я сама скажу тебе все, что ты
должны знать.
- Вот как? А что я должен знать?
- Что тебе еще предстоит совершить множество подвигов, мой рыцарь.
- Почему-то я так и подумал.
- Однако как ты намерен совершать их без оружия?
- Это так, увы, так. Мой меч остался где-то в лагере скоттов. Когда Ларе
тащил меня, я был без чувств.
- Я знаю и хочу предложить тебе другое оружие взамен вашего.
- Новый меч?!
- Да. Вот он.
Серебристое сияние залило поляну, и знакомый уже мне звон вновь зазвучал
над ней. Ствол дуба, который с трудом могли бы обхватить четверо могучих
воинов, распался пополам, будто его поразила молния. В самой сердцевине
ствола, как молодой росток из старого пня, возник меч. Он появлялся все
больше и больше, сверкая голубовато-серебряным клинком и алыми каплями
рубинов в рукояти.
Что и говорить, он был хорош. Он был нестерпимо хорош. Сердце мое
застучало как тамтам, собирающий дикарей на охоту.
- Вот он. Хорош?
Я ошалело молчал.
- Вижу, что хорош. До сего дня он был в руках Шнека. Он не мог им
пользоваться. Меч не слушался его. Это понятно, ведь клинок не принадлежал
ему по праву. Его с помощью яда и колдовства раздобыла для мужа Лэндис,
могущественнейшая из здешних ведьм. Душа героя, которого своим коварством
погубила эта женщина, живет в мече. И души всех, кому это оружие
принадлежало по праву, обитают в нем.
Это меч Тюра - Катгабайл. Он откован гномами из истинного серебра,
добытого в сердце земли. Лунный ветер и лунные лучи закалили его для
последнего боя. Для Рагнарека" Рагнарек - по скандинавской мифологии,
последняя битва, в которой асы и герои будут сражаться против великанов и
воинства хель. Практически все они, кроме молодых асов, погибнут."! До
этого дня он служит героям, которые будут составлять войско великого аса в
час сражения. Ты можешь принять его, а можешь отказаться. Но знай: если ты
примешь его, твой путь будет предначертан и ты станешь одним из воинов
Тюра. Подумай об этом!
В зарослях послышались тихие шаги и разговор.
- Это Ларе возвращается, - попытался успокоить я свою спасительницу.
Она исчезла. Меч как ни в чем не бывало парил над распавшимся на части
дубом. Никаких иных следов пребывания феи около меня не было.
Я подошел к дереву и протянул левую руку к эфесу. Он влился в ладонь, как
будто специально был откован для меня. Ствол вновь начал смыкаться.
Лис и четверо моих викингов выскочили на поляну.
- 0-ля-ля! Эстольд, я вижу, для умирающего ты неплохо выглядишь. Очень
неплохо. Что это за меч у тебя? Отличная штуковина! Великий Один, конунг,
что ты сделал с де- ревом? Ну что это такое? Ни на минуту тебя нельзя
оставить без присмотра. Ты сам идти можешь? - Идти, бегать, скакать на
лошади, ворочать веслом, работать мечом - все, что угодно.
- М-да, Капитан, ну, ты даешь. Как это тебя угораздило? Я уж боялся, тебя
оплакивать придется, а ты скачешь, как жеребенок. Как ребятам объяснять
будешь? - услышал я по закрытой связи. - Ты на них только посмотри. Они
уже настроились тризну справлять, а у тебя - поди ж ты - шрама не осталось.
Мои верные комиты" Комиты - воины, входившие в комитат - личную
дружину-семью конунга." смотрели на меня совершенно обалдевшим взглядом.
- Нашим объясним. Что тут непонятного? Обычнейшее чудо. А остальным - по
обстоятельствам. В крайнем случае назовусь твоим братом-близнецом. Как
тебе нравится: Торвальд Пламенный Меч?
- Для дам из сельской местности сойдет.
- Ладно, друзья, не время тут задерживаться, неровен час - скотты
нагрянут. Пора возвращаться на корабль, - во весь голос произнес я.
- Ну, насчет скоттов ты можешь не беспокоиться, У них развлечение до
самого вечера. Им Эйле презентовала немного ненастоящего дракона, они там
с ним всем табором разбираются. А на корабль действительно пора.
- Прощай, мой рыцарь, - услышал я голос, звучавший, как шорох ветра в
листве. - Мне грустно расставаться с тобой, но ты выбрал свой путь и
никогда уже не свернешь с него. Поезжай на Лох-Туд. Там ты найдешь сына
Шнека, присвоившего себе корону скоттов. Ты должен вернуть ее тому, кому
она должна принадлежать: молодому сыну Утера Пендрагона - Артуру. Прощай
навсегда...
- ...По всем канонам рыцарской чести оружие, - сквозь это давнее
воспоминание услышал я голос его высочества, - утерянное во время битвы,
принадлежит воину, подобравшему его в качестве боевого трофея. Не скрою от
вас, воин, которому выпала такая удача, преподнес мне этот меч в качестве
дара. Поверьте, для меня это действительно драгоценный дар. Думаю, это
один из тех великих мечей, о которых столько горланят наши менестрели. Не
так ли?
Я молчал, угрюмо уставившись на Лейтонбурга. Во мне клокотало что-то
нехорошее, что-то очень смертоносное.
- Впрочем, я и сам это вижу. Можете не отвечать. Я понимаю, как вам
больно. Но утешьтесь, ваш меч попал в хорошие руки, и я лично позабочусь,
чтобы вас обеспечили отличным, достойным такого доблестного рыцаря, как
вы, оружием.
У меня аж скулы свело от такой наглости. В голове набатом звучал вопль
Лиса:
- Капитан! Стой, ради бога! Не лезь на рожон! Успеем разобраться с этим
козлом! Вылазь оттуда скорее!
Это было напрасно. Все это было напрасно. Я был в ярости. Сейчас мне можно
было говорить все, что угодно. Я не слышал ничего, кроме ненависти,
разрывавшей мою грудь.
- Слушай меня, Отгон! - прорычал я, подступая к герцогу, звеня своими
цепями. - Слушай меня, маньяк хренов! Я буду с тобой откровенен, как можно
быть откровенным с приговоренным к смерти. Возьми свой меч, засунь его
себе в дырку пониже спины и поверни там пятьдесят два раза до характерного
щелчка!
Я предлагаю тебе другой план. Ты возвращаешь Катгабайл, возвращаешь
свободу этому самому королю, черти б его разорвали, и мы уезжаем отсюда.
Уезжаем навсегда. Если же нет - я не дам за твою паршивую жизнь и
фальшивого гроттена. Клянусь всеми святыми небожителями, тебе недолго
осталось смердеть в своем вонючем гадючнике!
- Итак, меч зовут Катгабайл, - негромко произнес принц, звоня в
колокольчик. Две дюжины гвардейцев толпой бросились на меня. Я успел
положить троих, но силы были слишком неравны. Меня сбили с ног и стали
пинать, как мешок с песком.
- Хватит, он нужен мне живым, - досадливо бросил герцог. Избиение
прекратилось.
- Скажи, высочество, - выкрикнул я, вытирая кровь с разбитых губ, - ты не
боишься, что тебе придется ответить за это перед владыкой Вестфольда?
- Ничуть, - Отгон был бледен, но держался спокойно, - полагаю, у меня не
будет трудностей из-за какого-то колдуна, принявшего обличье доблестного
рыцаря Вальдара Камдила.
Это был ловкий ход. Я оценил его.
- Вели трубить начало ордалии. - Лейтонбург повернулся к слуге, замершему
у его кресла. Тот поклонился и побежал выполнять приказ.
Глава двадцать четвертая
Не будите во мне зверя! Вам что, не хватает одного меня?!
Кощей Бессмертный
Глаза мои были завязаны, запястья стянуты кожаным ремешком. Под ногами я
чувствовал холод каменных плит, над головой слышались возбужденные крики
зрителей предстоящего шоу. Неожиданно все голоса смолкли, и густой, зычный
голос епископа затянул "Credo".
Наконец молитва была окончена, и в наступившей тишине раскатисто
прозвучали слова принца: "Развяжите ему глаза и снимите путы".
Команда была выполнена незамедлительно. Сноп ярких солнечных лучей ослепил
меня на какое-то мгновение. Я стоял, растирая затекшие руки, пытаясь
что-либо разглядеть. Мне оставалось благодарить его высочество за ту
короткую передышку, которую он, сам того не желая, мне дал. Покуда
железных дел мастера снимали с меня оковы, а бойкие молодчики из
герцогской свиты вязали мне руки ремнями, я хоть немного отошел от
полученной трепки.
- Снимите с него все амулеты, - прогремела новая команда Отгона. Я
похолодел.
- Не беспокойтесь, господин рыцарь, все будет цело, - послышался тихий
шепот у моего плеча.
Я попытался оттолкнуть чужие руки, но вовремя остановился. Это был Арсул.
Он держался молодцом, но все же ему было явно не по себе. Начало службы у
Лейтонбурга не пахло геройством. Сняв ладанку с локоном прелестной Арви
Эмрис, я картинно поцеловал ее и протянул юноше.
- Все! - послышался грозный окрик.
"Что за чертовщина? Его высочество совсем умом подвинулся, или... Но нет,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг