этого быть не могло", - подумал я, снимая символ веры.
- Храни вас Бог, господин рыцарь, - прошептал, отходя, Арсул.
- Начинайте! - В голосе Отгона слышалось нетерпение. Я уже окончательно
пришел в себя и осмотрелся. Арена, каменные плиты которой холодили мои
ноги, являлась одним из внутренних дворов замка. Галереи над ним были
плотно забиты публикой, пришедшей поглядеть на забавное представление.
Среди зрителей я увидел множество знакомых лиц. Весь цвет местного
общества собрался здесь. Практически все обитатели почетных лож прошедшего
гурнира, с той лишь разницей, что теперь к ним присоединились еще и те,
кто во время него находился на турнирном поле, собрались в этот день в
ожидании обещанного зрелища. Среди собравшихся я разглядел Михеля фон
Тагеля, барона фон Кетвига, принцессу Матильду, леди Джейн, Бертрана
Лоншана, да мало ли еще кого.
От злости я заскрипел зубами и сжал кулаки. Жуткое рычание заставило кровь
похолодеть в моих жилах. Я перевел взгляд с трибун туда, откуда доносился
рык, и невольно отступил на шаг. Шестеро псарей, едва не бороздя ногами
каменные плиты двора, пытались удержать трех огромных лохматых волкодавов,
рвавшихся ко мне. Глаза псов горели непримиримой яростью, а слюна, обильно
капавшая из их оскаленных пастей, наводила на мысль, что я их первый
завтрак на этой неделе.
- Ну нет! - прошептал я. Клокотавшая в груди ненависть, отчаяние,
обжигающая сердце злоба, соединившись в один неудержимый поток, нашли себе
выход. Так весенняя река, опоенная паводком, сметает на своем пути
кропотливым трудом возведенные плотины, так ураган вырывает с корнем
огромные деревья и играет с ними, как со щепками, так организм мой, не
сдерживаемый более ничем, игнорируя все усилия разума, самостоятельно
выбирал форму защиты.
Я отскочил и зарычал. Пурпурные круги, извиваясь и скручиваясь, плыли у
меня перед глазами. Какая-то дикая, неведомая сила, поднимаясь из страшных
глубин, переполняла каждую клеточку моего существа, взрывая и коверкая ее.
Слух и зрение мои стократ обострились, в корне меняя работу мозга.
Переполняющая радость: радость боя, радость близкой добычи - была моим
единственным чувством.
Трибуны выли, подаваясь назад. Я слышал, как зазвенела спущенная тетива.
Нервы одного из арбалетчиков не выдержали такого зрелища. Мне ничего не
стоило увернуться, да и что могла эта стрела со своим примитивным железным
наконечником. Я вновь зарычал, демонстрируя в оскале жуткую остроту своих
клыков. Если бы я мог, я бы непременно рассмеялся. Маленькая стальная
звездочка едва заметным метеором летела наперерез стреле. Вот они
встретились. Ее обломки упали у моих ног, а звездочка, как нож в масло,
вошла в бок одной из моих жертв. От нее сразу же запахло смертью. "Нет,
эту я есть не буду", - раздраженно фыркнул я.
Псина между тем повернула голову, чтобы достойно покарать обидчика, и
вдруг испуганно завыла, заваливаясь на бок. Этот вой радостной песнью
зазвучал у меня в ушах. Я потянулся, выпуская свои длинные, как кинжалы,
когти.
Лапы издыхающей псины разъехались на каменных плитах, вытянулись и
конвульсивно задергались. Внезапно посиневший язык вывалился из открытой
пасти. В остекленевших глазах ее я видел одно лишь чувство - чувство
безмерного ужаса. Я любил видеть его. Оно всегда возбуждало меня. Я
заурчал от удовольствия и медленно пошел вперед, все ниже припадая к
земле, готовясь к прыжку.
Теперь нас оставалось трое. Огромный золотистый леопард, начинающий песнь
атаки, и две жалобно скулившие шавки, поджимающие хвосты и молящие о
пощаде. Пощаде? При этом слове мне всегда нестерпимо хотелось есть. Даже
не есть - чувствовать вкус терзаемой плоти и крови, струящейся из
порванных жил.
Неужели это волчье отродье всерьез решило тягаться со мной? Эти жалкие
рабы выродков обезьяны, которые и сами испокон веков были моей законной
добычей? Я и сейчас слышал их отчаянные вопли. Подождите немного! Только
разделаюсь с вашими мерзкими прихвостнями и доберусь до вас.
Я прыгнул. Отточенные когти мои погрузились в мягкое собачье мясо, и клыки
сомкнулись на вожделенной глотке. Пасть моя наполнилась горячей кровью. О,
этот сладостный вкус!
Внезапно совсем рядом с собой я увидел морду второго пса. "Что! Бунтовать?
Ты не желаешь смиренно дожидаться своего часа?!" - я повернулся, отпуская
первую тварь, безжизненно рухнувшую у моих ног, и тут же резкая боль
обожгла мое правое плечо. Псина, пытавшаяся вцепиться мне в загривок,
промахнулась и теперь с остервенением грызла меня, пытаясь отсрочить свою
погибель. Я изловчился и, выпустив когти, полоснул ее по морде левой
лапой, срывая скальп. Собачьи челюсти разжались, она дернулась, против но
завизжала и замерла, глядя в небо остекленевшим взором единственного,
случайно уцелевшего глаза.
Кровь хлестала из моего раненого плеча, но сейчас я почти не чувствовал
боли.
"Ладно, - подумал я, внезапно успокаиваясь и ложась возле своей жертвы. -
Живи, обезьянье племя! На сегодня мне добычи хватит!" Ласковая и нежная
дрема подступила к моим глазам. Эх, право, жаль, что здесь не было ее,
чтобы можно было похвалиться своей охотой, ну да ладно, обойдемся. Я
водрузил могучие лапы на свой сегодняшний обед, опасаясь, как бы
кто-нибудь не утащил его, и, положив голову на лапы, блаженно заурчал...
Все мое тело сотрясала дикая, невыносимая судорога, голова раскалывалась,
и плечо горело как в огне... Сделав над собой немалое усилие, я открыл
глаза. Руки и ноги мои были стянуты ремнями, и крепкая сеть, плетенная из
конского волоса, опутывала меня с головы до пят. Я попытался унять дрожь,
но мне это не удалось. Ничего более не оставалось, как выглядеть этаким
живым трупом, тупо глядя во тьму.
- Он жив? - послышался поодаль голос, несомненно принадлежащий его
высочеству.
- Да, мой принц. - Вторым говорившим был уже знакомый мне маг.
- Он будет жить?
- Вполне возможно. Хотя...
- Как скоро ты сможешь залечить его раны?
- К завтрашнему полудню, ежели на то будет воля Божья и пожелание вашего
высочества.
- Будет. Хотя скорее всего здоровье ему больше не понадобится. Право,
жаль. Сейчас редко встретишь достойного соперника. Этот был хорош.
Меня передернуло от этих слов. Я ровным счетом ничего не помнил с того
момента, как увидел псов, но почему-то меня не покидало чувство, что
произошло что-то неладное.
- Приступай, Арним. И запомни: к завтрашнему полудню он должен быть готов
сесть на коня с копьем в руке или же взойти на костер.
- Прикажите распутать несчастного рыцаря, ваше высочество, иначе я не
смогу оказать ему помощь.
- Как знаешь. Лично я бы не снимал пут с этого молодца. Ты же сам
прекрасно видел, на что он способен.
- Но...
- Ладно. Это твое дело. Эй, кто там есть? - Голос Лей-тонбурга властно
загрохотал под сводами моей темницы.
Послышался знакомый звук отпираемой двери. Мастер Ханс и его помощник
бегом спускались по лестнице.
- Распутайте его!
Опасливо ступая, тюремщики приблизились ко мне и, осторожно проворачивая,
начали снимать сеть. Я сжал зубы, чтобы не закричать.
- Все готово, ваше высочество, - перерезая последний ремень, сообщил
мастер Ханс, и оба моих охранника склонились в почтительном поклоне.
- Ступайте прочь, негодяи. Фонарь оставьте! - рявкнул Отгон.
Тюремщики не заставили себя просить дважды и стремглав выскочили вон из
камеры.
- Завтра к полудню. - Герцог повернулся и зашагал прочь.
Мы остались вдвоем.
- Вы слышите меня, господин рыцарь? - Маг пытался говорить спокойно, но в
голосе его слышалась дрожь. Я промолчал.
- Без сознания, - пробормотал он. - Ничего, сейчас мы это исправим.
Я услышал, как он шепчет себе под нос какое-то заклинание. И в тот же миг
сотни маленьких серебряных колокольчиков зазвенели у меня в ушах. Маг
немного подождал и вновь повторил свой вопрос.
Притворяться дальше не было смысла.
Я прикинулся приходящим в себя и, застонав, прошептал:
- Где я?
- Сегодня вы второй раз задаете мне этот вопрос, и я, увы, не могу
порадовать вас разнообразием ответов. Вы в подземелье замка Трифель.
- Правда? А мне было уже показалось, что в пекле. Впрочем, какая разница?
Разве что серой не воняет.
- Господин рыцарь, прекратите свои богохульные речи и послушайте меня.
Хотите ли вы получить облегчение ваших страданий?
Взвесив все "за" и "против" этого предложения, я сообщил:
- Хочу.
- Вот и отлично. В таком случае вы должны мне поклясться тем, что для вас
свято, что не будете выделывать своих дьявольских штучек. - Он
перекрестился, словно ожидая, что после его слов сам Князь Тьмы с рогами и
хвостом вылезет из-под моей соломы.
- Каких штучек? - спросил я совершенно искренне. Как я уже сказал,
последнее, что я помнил, - три огромных пса на створе у псарей.
- Каких? - В голосе мага послышалось возмущение. - Да вот каких!
Он вновь забормотал себе под нос какое-то заклинание, сделал странные
пассы руками и с шумом дохнул на дальнюю от меня стену. Стена осветилась и
стала похожа на киноэкран. И я увидел!
Трудно передать то состояние, которое охватило меня при виде дела рук,
точнее - лап моих. Ранее за мной такого не водилось. Однако подумать было
над чем. Как-никак леопардовый лев входил в герб моего рода с незапамятных
времен. Я порывисто сел, невзирая на мучительную боль, и только тут
заметил, что сжимаю в онемевшем от ремней кулаке свою ладанку и символ
веры...
- Слава тебе. Всевышний, кто бы ты ни был, - прошептал я и, собравшись с
силами, произнес уже громче: - Я с радостью дам вам требуемую клятву и еще
с десяток других в придачу, если вы поможете мне надеть те амулеты,
которые его высочество так неосмотрительно велел с меня снять.
- Дьявольские амулеты! - Маг захихикал, что несколько не вязалось с его
имиджем. - Постойте! Откуда они у вас, господин рыцарь? Я же своими
глазами видел, как гвардеец передавал их принцу!
Честно сказать, ответить на этот вопрос я не мог. Но подозревал, что дело
не обошлось без Арсула. "Молодец мальчуган. Далеко пойдет!" - подумал я и
с пафосом произнес:
- Небеса вернули то, что принадлежит мне по праву!
- Небеса?! А может быть, ад?
- Как-то прежде мне не доводилось слышать, чтобы ад возвращал символ веры.
К тому же я полагал, то там недолюбливают серебро. Волшебная же сила,
заключенная в ладанке, смиряет жажду крови, коей вы были свидетелями. Если
вы не верите мне, прочитайте летописи, гласящие о роде Камдилов.
Шансы, что маг тут же бросится изучать первоисточники, были минимальны. К
тому же я и сам на свободе надеялся найти в них кое-какие новые сведения.
- Если же хотите, я готов поклясться, что ни до, ни после, ни во время
того, как вы будете помогать мне, с вами ничего не случится. Далее можете
не волноваться: серебро и символ веры не дадут мне перевоплотиться, а
ладанка, как я уже говорил, погасит жажду крови.
Маг задумался. Кажется, мои доводы убедили его. Он опасливо вытащил
ладанку и крест из моего ватного кулака и осторожно надел их на мою шею.
- Капитан! Господи, ты жив? Я тебя уже битый час вызываю. - Голос Лиса
врезался в мой мозг, как. мяч с одиннадцатиметрового пенальти в пустые
ворота. Я едва не застонал от такого острого ощущения контакта.
Маг отпрянул и ошалело посмотрел на меня. Я не обратил на него внимания,
давая полную свободу колдовать надо мной сколько влезет.
- Извини, Лис, тут накладочка вышла...
- Да, я видел. Круто ты их.
- Кстати, спасибо тебе за помощь.
- Да ладно, чего уж там, дело-то житейское.
Я невольно похвалил себя за то, что в свое время не заставил Лиса оставить
сюрикены в Институте.
- И все же, кабан, по-моему, ты радикально не прав. - Словечко "кабан" в
устах Рейнара означало что-то вроде "дружище" и относилось преимущественно
к особам мужского пола,
Он продолжал выговаривать мне за несдержанность:
- Чем строить из себя первого парня на этом хуторе и крушить все кругом
вдребезги и пополам, надо время от времени головой соображать. Тем более
что иногда у тебя это неплохо выходит. У нас тут дети малые скучают. Малыш
Эд беспрерывно ноет: "Ау, где ты теперь, дядя Вальдар? Уа-уа!" Ножками
сучит, головкой бьется, кулачки у него чешутся. В общем, задрал ты уже
своими казематными приключениями, тоже мне, граф Монте-Кристо.
- Видишь ли, дружище Лис, есть тут одна загвоздочка... Завтрак так до сих
пор и не подали! Лис рассмеялся:
- Ладно, пройдут годы, все наладится. Я, в общем-то, о другом. Как ты
думаешь, где я сейчас нахожусь?
- Дай картинку, может, догадаюсь.
Перед моим взором возникла скромная, но не без некоторого шика убранная
комната, разительно напоминающая апартаменты в ратуше.
- Если ты думаешь, что это дурдом "Солнышко", то ты не прав, хотя и близок
к истине. Это замок Трифель. А если точнее - кабинет его высочества.
- Ну то, что это Трифель, я как-то догадался. Не с неба же прилетел твой
сюрикен.
- Нет, не с неба. А неплохо получилось! Когда стрела пополам сложилась,
они только ахнули! А вот когда Бобик сдох... все как заорут: "Колдовство!
Колдовство!" Псов жалко - хорошие были псы, душевные.
Я с ужасом вспомнил жуткие оскаленные пасти.
- Но ты был красив и грозен. Я и не знал, Капитан, что ты так умеешь.
- Да я и сам не знал. Ладно, замнем для ясности. - Я невольно поморщился.
- Лучше расскажи, чем ты тут занимаешься.
- Сюда, в кабинет, заглянул посмотреть, чем тут можно поживиться. А вообще
всем, чем полагается звезде местной эстрады: ем, пью, музицирую... Пою
опять же. Вот сегодня, пока ты отдыхал после большой охоты, ко мне
приходил местный поэт-любитель, как бишь его... Дики Плантагенет.
Я чуть было не подпрыгнул на месте. Возмущенный маг гневно прикрикнул на
меня:
- Господин рыцарь! Да что же это вы скачете, как грешник на сковороде!
- Прости, приятель, - я улыбнулся магу, - боль дикая. Тут только я
заметил, что вновь намазан бурой смесью и боль действительно дикая.
Восстанавливая связь, я едва не кричал.
- Ну а дальше, Лис?!
- Он притащил мне текстовку, чтобы я к ней сварганил музыку. Я ему в ответ
свою вещуху слабал. Кстати, текст неплохой. Послушай:
Напрасно помощи ищу, темницей скрытый,
Друзьями я богат, но их рука закрыта
И без ответа жалобу свою пою!
Как сон, проходят дни, уходят в вечность годы,
Но разве некогда, во дни былой свободы,
Повсюду, где к войне лишь кликнуть клич могу
В Анжу, Нормандии, на готском берегу
Могли ли вы найти смиренного вассала,
Когда б моя рука в защите отказала?
А я покинут! В мрачной тесноте тюрьмы
Я видел, как прошли две грустные зимы,
Моля о помощи друзей, темницей скрытый,
Друзьями я богат, но их рука закрыта
И без ответа жалобу свою Пою!
"Стихотворение действительно принадлежит Ричарду Львиное Сердце."
Лис остановился перевести дух.
- Здесь есть некоторые элегические преувеличения, например, его
апартаменты с твоими не сравнить, да и со сроками он чуть запутался, но в
целом, по-моему, неплохо.
- Сережа, не томи душу/А ты что?
- Мой экспромт вышел не ахти как, но одна строфа вроде бы ничего:
Тропа терниста и узка,
Но все пути - в деснице Божьей!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг