- "Да, кстати, старина Ланси к вам ещё не приполз?"
- "Нет, а что?"
- "Да я тут умишком пощёлкал, и вот какая странная мысль вдруг
появилась. Ллевелин чётко уверен, что раздал свои шпаргалки в надёжные руки.
Про Магэрана с Сабрейном он ничего не знает, Мордреда можно обозвать
вражиной и самозванцем. Кстати, тут и нашим коллегам можно припомнить службу
у Мордреда, заявив, что на самом деле они, должно быть, Гвинни где-то
прикопали и всё время были шпионами сам знаешь кого. Ллевелин на такие штуки
большой мастер. Но ни к селу ни к городу остаётся Ланси, которого трудно
заподозрить в нежных чувствах к инфанту Мордреду. А стало быть, по всему
выходит, шо наш Озёрный соратник не должен добраться до Круглого Стола. И
если он не сложил голову в нынешней битве, на что я, полагаю, наш пастырь
белых медведей сильно надеялся, то, вероятно, на пути его ожидает неприятная
встреча и короткий, но весьма содержательный разговор. Так что если ты не
возражаешь, я немного смещусь к Охотничьему выезду, ну и там проведу старину
Ланси, шоб не дай бы шо".
- "Действуй", - напутствовал я его.
- "Уже", - констатировал Лис.
При этих словах в залу с видом победителя вошёл Ллевелин в окружении
знатных лордов обоих королевств, находившихся под его рукой. Похоже, за
преданность вождю герцог решил расплатиться с ними контрамарками на
сегодняшнее шоу. Он обвёл взглядом зал и, поприветствовав собравшихся,
остановил глаза на рыцаре серебряной совы и его оруженосце:
- Сэр Магэран? Что вы здесь делаете?
- Я пришёл исполнить свой долг.
В голове Стража Севера защёлкал быстродействующий компьютер, обсчитывая
неожиданную закавыку.
- Хорошо, тогда что здесь делает ваш оруженосец? Разве вы не знаете,
что находиться у Круглого Стола позволено только рыцарям?
- Прошу прощения, что не сказал вам раньше, милорд, - склонил голову
сэр Магэран, - однако за отвагу, кою этот господин явил, защищая нашу
королеву, леди Гвиневера велела мне посвятить его в рыцарское достоинство.
Так что хотя герольды ещё не начертали фигуры его герба и не огласили во
всеуслышание его имя как имя рыцаря, он является рыцарем щита, посвящённым
по малому обряду на поле боя.
- Оставьте ваши споры, господа. - Каранток, по-прежнему продолжавший
вещать своим голосом, но с абсолютно чужими интонациями, стукнул посохом о
каменные плиты пола. - Вы не затем сюда собрались. Где пророчество?
При этих словах факелы, освещавшие залу, вспыхнули ярче, словно кто-то
подкрутил волшебный реостат в осветительных приборах. Преосвященный Эмерик
бросил на говорившего недобрый взгляд, но промолчал.
- Вы правы, - склонил голову Ллевелин, кладя на дубовую столешницу
напротив своего места часть пергамента.
Все остальные последовали за ним, и спустя считанные секунды на Круглом
Столе красовалось целых пятнадцать фрагментов заветного текста.
- Та-ак! - громыхнул, не в силах больше сдерживаться, Борс, опуская на
столешницу молотообразные кулаки. - Господь не сподобил меня умению хорошо
считать, но даже я вижу, что пергаментов здесь слишком много!
- "Лис", - я вызвал напарника, - "Ланселота ещё не видно? А то здесь
обстановка начинает накаляться. Борс всё-таки не удержался".
- "Не, не было. Группа встречающих, точнее, с нашей две группы, имеет
место быть, а Ланселота где-то носит. Может, его действительно того? Он
что-то рассказывал перед боем, что это будет его последняя драка, сюда он
больше не ездец, пришёл ему гаплык. Знаешь, пошлю-ка я в его лагерь
разузнать, как здоровье шефа".
Каранток, покинув своё место и хмуря кустистые брови, подошёл к столу.
- В пророчестве было всего лишь двенадцать частей, - мрачно отрезал он.
- Здесь же пятнадцать. Какие из них лишние?
- Ллевелин, - негромким проникновенным голосом проворковала вечно юная
фея Моргана, - неужели ты думаешь столь неловкой ложью ввести в заблуждение
магов?
- Я не умею лгать так тонко, как вы, сударыня, - гордо глядя на сестру,
произнёс Страж Севера, - и поэтому предпочитаю не делать этого вовсе.
- "Но из правил бывают исключения", - бойко вставил Лис. - "Кстати,
Капитан, народ говорит, что при команде "стоп" Ланселот ещё был жив.
Впрочем, чёрт его знает, у него и у Борса гербы похожие, в темноте могли и
перепутать".
- Джентльмены, - примирительно сказал стоявший рядом с Мордредом сэр
Мерриот, также имевший именное место около Стола, - давайте сложим
пророчество и посмотрим, что получится. Таким образом, сразу станет ясно,
чьи части предсказания лишние.
- Что ж, - Каранток поднял бровь и насмешливо поглядел на Ллевелина, -
пожалуй, мы так и сделаем. Быть может, это действительно многое прояснит.
Милорд герцог, вы не поможете мне собрать этот пергамент?
- С моим почтением. - Ллевелин уважительно склонил голову.
Они склонились над столом, пытаясь сложить воедино пятнадцать явленных
кусков.
- Вы хорошо знаете коелбрен, - похвалил Стража Севера валлийский
святой.
- Благодарю вас, - вновь поклонился герцог.
- Ах ну да! Как я мог забыть? Вы же до девяти лет жили у Мерлина.
Страж Севера настороженно поглядел на святого, но тот, похоже, не
слишком озабоченный тем, что походя открыл чужой секрет, начал читать,
поочерёдно беря со стола полоски пергамента:
Утро чёрной измены
Вепрю Корнубии сердце сожжет.
Златой дракон защитит алого
У северной стены стоящего.
Грозящий Северу, он защищает Юг.
Кровь Пендрагонов в нём воспрянет вновь,
Цвет Круглого Стола пребудет с ним,
Вражду забыв и распри меж собой.
Верный Медведю дракон золотой
Воронов злых сокрушит.
Новым вождём в Камелоте
Станет великий дракон.
- Вполне связное пророчество, - дочитав до конца, похвалил старец. - Я
бы даже сказал, довольно поэтическое. Моргана, девочка моя, насколько я
понимаю, утро чёрной измены - это ты. Вепрь Корнубии - это Артур. Ну а
золотой дракон, стоящий у северной стены и объединяющий цвет рыцарства у
Круглого Стола и, конечно, новый Пендрагон, - это герцог Ллевелин. Разве я
не прав, дружок?
- "Нет, ну каков подлец!" - раздался на канале связи возмущённый голос
Сергея.
- "Кто, Ллевелин?"
- "Да при чём тут Ллевелин? С ним давно уже всё ясно! Каранток, забодай
его улитка. Мы ж его после Камланна как уважаемого человека просили -
прочти. А шо он? Понты корявые: бесовское письмо, ля-ля, фа-фа! А сам-то,
сам-то! Шпарит, точно наизусть".
- "Понимаешь", - начал я, вглядываясь в святого, - "по-моему, здесь всё
не так просто. По-моему, это не совсем Каранток, или совсем не Каранток, не
знаю, как сказать. Это и Каранток, и Мерлин в одном лице".
- "Шо, раздвоение личности?" - ужаснулся Лис. - "Довели-таки святого до
Кондратия!"
- "Вернее будет, это не раздвоение, а удвоение. Хотя как такое может
быть, лично мне не понятно".
- Да, - хмуро глядя на Карантока, величающего могущественнейшего из
лордов Севера ласково и снисходительно "дружком", проговорил Ллевелин. - В
моих жилах действительно течёт кровь Пендрагонов. И нет больше смысла
скрывать это. - Он вытащил из кошеля и положил на стол знакомый уже нам
свиток с печатью Утера.
- Подделка! - крикнула Моргана, бросаясь к столу и хватая пергамент. -
Подделка, как и всё, что ты здесь показываешь и ещё собираешься показать.
- Нет, - Каранток покачал головой, - это не подделка - рука Утера и его
печать.
- Да, но, - фея быстро пробежала глазами текст письма приказа, - здесь
ни слова не сказано о том, что Ллевелин сын Утера.
- Он действительно его сын, - примиряюще произнёс святой, неотличимо
похожий в этот миг на Мерлина. Впрочем, Моргана, вероятно, и видела перед
собой лишь только своего учителя, иначе чем объяснить то, что она безропотно
отдала валлийцу право распоряжаться за Круглым Столом. - В нём действительно
течёт кровь Пендрагонов, - повторил Каранток. - Ваш отец Утер не отличался
строгостью в вопросах любви. Тебе, как никому, это известно. Хотя, - он
усмехнулся, - в нашем роду такое поведение в порядке вещей. И если уж ты
говоришь о королевской крови, Ллевелин, то стоит ли забывать, что Мерлин,
которого я здесь представляю, родной брат Утера, следовательно, старший в
роду.
Все удивлённо уставились на оратора. Похоже, кандидатура Мерлина на
британский трон никем ещё серьёзно не рассматривалась.
- Но я не об этом, господа. И вы, моя прекрасная леди. Ибо вовсе не для
того мы здесь собрались, чтобы соревноваться, чья кровь знатнее. А
пророчество... Увы, Ллевелин, оно поддельное.
- Но я получил его от Артура! - поспешил возмутиться Страж Севера. - К
тому же, неужели все эти достойные рыцари, - он обвёл рукой тех, кто принёс
в зал собрания сочинение младшего сына Утера, - лжецы? Ведь если меня ты
обвиняешь во лжи, то и они повинны в ней!
- Я тоже получил свою часть пророчества от Артура. И настаиваю, что оно
истинно! - воскликнул Мордред.
- Пойди оно всё прахом! - густо краснея, взревел сэр Борс, хлопая о
столешницу свою часть. - Самозванец уже вполне показал себя! Так мало того,
он смеет именовать нас лжецами! Торвальд, я так больше не могу!
Герцог метнул на меня ненавидящий взгляд, краем глаза замечая, как
ложатся на столешницу части пророчества Богарта и Бана.
- Эта часть принадлежала сэру Персивалю, - произнёс сэр Богарт.
- Эта - сэру Галахаду, - вторил ему сэр Бан.
- Милорд, - я поклонился герцогу, - вот эту часть по просьбе моего
умирающего брата Гавейна вам передал Артур. Но вы отчего-то не захотели
брать её с собой в Камелот. Вы полагаете, что она и по сей день лежит в
волшебной шкатулке посреди вашего шатра. Вот эту я получил от умирающего
сэра Кэя на Камланнском поле. Эту взял из рук убитого Лионеля...
Дверь заскрипела.
- Прошу прощения, господа. - В залу вошёл высокий голубоглазый юноша со
светлыми волосами, разметавшимся по сброшенному за спину хаубергу.
- Констан?! - громогласный Борс резко повернулся к вошедшему. - Что с
Ланселотом?
- Благодарю вас, милорд, он жив, хотя и дважды ранен. Но раны не
слишком опасны.
- Почему же он не среди нас?
- Мой господин просил всех собравшихся простить его, ибо он не в силах
более переступить порог этого замка. Сердце его разрывает проклятие короля
Артура. Полный терзания за свои прошлые прегрешения и удручённый скорбью
нашей доброй королевы, он решил присоединиться к преосвященному Эмерику в
его благом строительстве нового монастыря неподалёку от Камланнского поля.
- "О! Будет кому дрова носить! А то Бэдивер погиб - строительство
заглохло. Не, ну Костя, молодец, проскользнул ужом. Пока Ланселота ждали, на
мальца никто внимания не обратил".
- Это верно, - подтвердил молчавший до сей поры примас Британии. - Ещё
вчера благородный Ланселот изъявил желание по окончании войны посвятить себя
служению Господу.
- Можно подумать, что рыцарский подвиг - недостаточное служение
Всевышнему, - косясь на преосвященного Эмерика, выпалил Борс. - А между
прочим, чашу Грааля Господь повелел защищать не вам, долгополым, а нам.
Устал Ланселот, расстроился... С кем не бывает! Ничего-о, передохнёт,
возьмёт себя в руки, мы ещё порубимся! - он поднял в воздух кулак, точно
грозя кому-то.
- Сэр Ланселот сказал, что воля его непреложна. А посему, даровав мне
удар мечом, он велел идти сюда, чтобы передать вот это. - Констан подошёл к
столу, туда, где ещё красовалась золотая надпись "Ланселот", и положил на
неё полоску пергамента.
- Итого десять, - мрачно, как всегда, произнёс сэр Богарт.
- Прошу прощения, - я вытащил последний из оставшихся у меня кусков, -
одиннадцать. Эта часть принадлежала сэру Сагремору. Поскольку вы, ваша
светлость, оказали мне высокое доверие, подсунув фальшивку от имени этого
достойного рыцаря, я счёл себя вправе взять на время и подлинник.
- Мерзавец, - тихо проговорил Ллевелин.
- Милорд, я готов принять ваш вызов, едва лишь мы выйдем из Камелота.
Однако я верно служу тому, кому присягал, а потому недостоин столь звонкого
титула. Оставляю его вам.
Ллевелин и его сторонники, очевидно, решили не дожидаться выхода из
Камелота, чтобы устроить небольшое продолжение ночного боя прямо здесь, за
Круглым Столом. Восемь человек во главе с Ллевелином схватились за оружие по
одну сторону стола, мы шестеро - по другую. Один лишь Мордред, смерив
взглядом враждующие партии, остался стоять, как стоял, сложив руки на груди.
Я мысленно поблагодарил сэра Борса за идею прихватить Богарта и Бана.
Шестеро против восьмерых - это совсем не то же, что четверо. Четырнадцать
человек схватились за мечи у Круглого Стола, но вышел из ножен один лишь
Катгабайл - великий меч Тюра.
Идиотская картина: тринадцать человек пытаются оторвать рукоятки своих
мечей от ножен, и я с клинком наголо, как дурак с вымытой шеей. Постояв так
с минуту, я пожал плечами и вернул клинок в прежнее положение.
- Не старайтесь, - покачал головой Каранток, - всё равно у вас ничего
не выйдет. Правда, Моргана?
- Правда, - фея недовольно поджала губы, - Мерлин.
- Однако всё равно здесь только одиннадцать кусков, - оставляя оружие в
покое, скептически хмыкнул Мерриот.
- Всему своё время, мой юный друг. Всему своё время. Всё происходит в
точно назначенный миг, ни мигом раньше, ни мигом позже. Теперь - продолжим.
Словно подслушав слова ведущего, в дверь бочком втиснулся молодой
человек с перевязанной головой и левой рукой, висевшей плетью у тела.
- Господа, - нервно обозревая собравшихся, изрёк вошедший. - Я очень
извиняюсь, я оруженосец... Ой нет, я - рыцарь Кархейн. Сэр Кархейн, -
запинаясь, проговорил наш доблестный приятель, похоже, на поле боя
чувствующий себя куда как более спокойно, чем в этой зале. - Прошу простить,
что я потревожил вас в этот час, - сгорая от смущения, выдавил он, - я тут
принёс... Мне велел принц Каранток. Он святой...
- Входи-входи, сэр Кархейн, - улыбаясь, позвал Мерлин-Каранток.
- Ой, ваше высочество, вы здесь!
- Вон твоё место, - указал отец премудрости, и я невольно кинул взгляд
туда, куда он указывал. На глазах золотая надпись "Лукан" растворялась, так,
будто и не было, а на её месте появлялась новая - "Кархейн".
- "Прямо крестный ход какой-то!" - не замедлил прокомментировать
увиденное Лис. - "Оруженосцы прут нескончаемым потоком, по дороге становясь
рыцарями Круглого Стола. Принимаю ставки! Кто следующий?"
- Вот, - измученно произнёс новоиспечённый рыцарь Круглого Стола,
выкладывая оставшийся двенадцатый кусок.
- "Блин! Сыскался-таки! Сыскался след Тарасов. Значит, Каранток,
улепётывая от примаса, пергамент прихватил, а затем Кархейну вручил. Эх,
Каранток, Каранток! Знал бы ты, сколько мы гектаров лопухов выкосили,
сколько буераков-оврагов с Годвином, как с миноискателем, облазили! Не мог
промаяковать, а ещё святой называется!!!"
В этот момент на Круглом Столе свершилось небольшое, но вполне зримое
чудо. Лишь только двенадцатая часть коснулась среза векового дуба, как все
они, точно капли ртути, начали сползаться, светясь в полумраке зала.
- Вот видишь, Ллевелин, - улыбаясь, сказал Каранток, - чтобы сложить
этот пергамент, не понадобилась твоя помощь. Ну что, Моргана, не желаешь ли
прочесть?
Фея приняла сросшийся пергамент из рук великого мага и, зашептав над
ним что-то едва слышное, начала делать пассы руками. Все заворожёно следили
за ней, один лишь архиепископ, поморщившись, отвернулся, чтобы не видеть
богомерзкого колдовства.
- Умница, девочка, - похвалил её Каранток, по-прежнему не спуская с
лица насмешливой улыбки. - Одно заклинание сняла. Теперь второе.
Моргана провела рукой над пергаментом.
- Нет, не могу. Но мне известно, что там написано. Ты сам дал знать.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг