монет, пусть посмотрят, порасспросят, не сбывал ли кто вещи с гербом Эктора
или Ивейна. Ну и ежели вдруг что, пусть силой, хитростью, как бог на душу
положит, тащат мерзавцев сюда.
- Вальдар, - вздохнул Лис, - на это я тебе могу выставить десяток
возражений. Сэр Эктор мог не входить в число лордов Камелота. Он мог перед
смертью передать пергамент ближайшему рыцарю. Он мог оставить его спрятанным
в тайнике в замке. Мародёры могли выбросить кусок пергамента за
ненадобностью, могли пять раз перепродать, скажем, очередную ладанку или
меч, в котором находится пророчество. И далее по списку. Но кое в чём ты
действительно прав: переться на ночь глядя через здешние болота в гости к
преосвященству действительно занятие на любителя. Это номер раз.
Номер два: невзирая на потери с обеих сторон, солдат здесь всё ещё до
хренища, и вина, увы-увы, на всех не хватит. Так что с походом в тратторию
действительно следует поспешить.
И номер три: давай ты останешься смирять Ллевелина с мыслью, что мы его
бросаем в эту трудную минуту, дабы обнять родичей и получить отпущение
грехов, а я лично возьму этих самых ребят покрепче и возглавлю поисковые
работы. Только ты не забудь указать потом в отчёте, что мы здесь не просто
гульбасили, а собирали очень ценные артефакты.
Лис был неисправим. Впрочем, я понимал, что на душе у него сейчас не
менее тошно, чем у меня, и что, ерничая, он пытался взбодрить своего
напарника, с каждой минутой всё больше и больше впадающего в чёрную
меланхолию. Было из-за чего! И сэр Кэй, и Ивейн, и Эктор, да и многие
другие, павшие вчера на этом поле, были мне добрыми друзьями и отважными
соратниками. Если там, на поле брани, их бездыханные тела вызывали шок,
заглушающий боль утраты, то теперь шок проходил, и боль медведем
наваливалась на меня, лишая не то что возможности действовать, но думать и
даже дышать.
"Глаза его обильно увлажнились", - написал бы, вероятно, сэр Томас
Мэлори. Однако нет, глаза мои оставались сухими, но мне чертовски нужно было
побыть одному, чтобы взять себя в руки. Я шёл по темнеющему лесу без
направления, топча опавшую прошлогоднюю хвою, пиная попадавшиеся под ноги
шишки, вспоминая дни, когда весёлые, полные силы и отваги рыцари Круглого
Стола выезжали из Камелота загнать лесного красавца оленя или же завалить
красноглазого вепря. Выезжали, всем видом демонстрируя силу и нерушимость
Британии.
"Это плохая примета", - сказал лишь несколько дней тому назад сэр Кэй,
увидев иссякший Эльфийский источник. Кто мог тогда предполагать, насколько
он был прав? И хотя я ещё со школьной скамьи прекрасно знал, чем завершится
авантюра Мордреда, тем не менее, быть может, из-за той самой "плохой
приметы" невольно чувствовал себе причастным к гибели друзей.
Я шёл. Ноги сами несли меня в неведомом направлении. Уж и не знаю,
зачем я начал взбираться на поросший травой и кустарником холм, высотой
футов пятьсот, увенчанный вероятно ещё римскими развалинами.
Стараясь отвлечься от мрачных мыслей, я попытался сосредоточиться на
задании. "Итак, двенадцать частей пергамента... - взбираясь по склону,
подсчитывал я, словно повторяя известную считалочку: - Двенадцать негритят
пошли купаться в море". В оригинале их было десять, но здесь был иной мир, и
судьба несчастных обречённых складывалась несколько иначе. Двенадцать
кусков. Из них, вероятно, один у Ллевелина. Два у меня. Содержание ещё трёх,
возможно, нам известно. Следовательно, надо искать того, кто способен
прочитать текст на коелбрене. Если тексты разные, то прав Лис, и все наши
похождения в этом мире - безответственная трата времени, средств, я уж не
говорю об опасности для жизни, как нашей, так и окружающих.
Но для того чтобы сличить текст огамический и латинский из библиотеки
графов Перси, следовало отыскать те самые части пергамента, аналоги которых
были обнаружены в нашем мире. Для этой цели нам следовало найти того, кто
был самым вероятным преемником Персиваля и Галахада, их спутника в поисках
чаши Святого Грааля сэра Борса.
Скорее всего три части искомого предсказания находились у него. Но,
насколько я мог судить, и он, и Ланселот, который, по всей видимости, также
был причислен к лордам Камелота, находились по ту сторону пролива на
материке, в Арморике. С высокой вероятностью их можно было вскоре ждать
здесь, в Британии, но быть может, "да", быть может, "нет".
Ещё один кусок я числил находящимся у Мордреда, и два обстоятельства
сегодняшнего дня косвенным образом подтверждали моё предположение.
Первое: отсутствие его на поле боя. Ведь никто из нашедших там свой
конец не мог через месяц принимать участие в "камелотской вечере". И второе:
строка из пророчества, найденного в нашем мире: "златой дракон вонзит клыки
в грудь алого". Уж и не знаю, имела ли она какое-то отношение к судьбе
английской монархии нашего мира, но то, что в гербе храброго соратника
Артура герцога Ллевелина красовался золотой дракон, а Мордред, претендуя на
корону принял на себя старую эмблему Пендрагонов дракона червлёного, было
видно невооружённым глазом всякому, кто взял бы себе за труд посмотреть на
их знамёна. Значит, Камланн был лишь преддверием решительной битвы, где
должны были сойтись грудь в грудь Ллевелин и коварный Мордред.
Была ещё часть пергамента сэра Ивейна, но кто её похитил, оставалось
загадкой. Создавалось впечатление, что кто-то ещё, кроме нас, заинтересован
в том, чтобы расшифровать как можно раньше мерлиновский ребус.
Оставались ещё три фрагмента рукописи. Один из них, возможно, находился
у моего родственника сэра Лукана. А ещё два? Был ли сэр Эктор обладателем
части пророчества? Кто знает? Местонахождение двенадцатого же куска и вовсе
было неизвестно, порождая массу достойных кандидатур как среди живых, так и
среди павших.
Я карабкался всё выше по склону, ожесточённо хватаясь за корявые кусты
терновника, обдирая руки в кровь о колючие ветки, увешанные недоспелыми
ягодами. Полз, словно что-то тянуло меня в эти древние развалины, и с каждой
царапиной, с каждой каплей крови душевная боль отступала, давая место боли
телесной.
- "Капитан, я, кажется, что-то нашёл!" - зазвучал на канале связи
радостный голос Лиса. - "О господи!" - напарник, очевидно, увидел мои
изодранные руки. - "Тебя что, газонокосилкой переехали? И вообще, куда ты
попёрся на ночь глядя?"
- "Туда, на вершину". - Я поднял глаза к разрушенным стенам с зияющим,
словно дыра от вырванного зуба, провалом ворот.
- "И на хрена тебе эта руина?"
- "Не знаю. Меня туда что-то тянет".
- "А, ну-ну, юный археолух. Пока ты не занялся раскопками, послушай-ка,
что я тут нарыл. Смотри". - Лис дал картинку. - "Только я тебя умоляю, ты ж
там не сорвись! Ты отечеству ещё живой нужен".
Упитанный хозяин передвижной траттории - походного солдатского
трактира, пожилой маркитант в богатой расшитой рубахе, явно купленной здесь
же по случаю, отвечал на вопрос моего напарника, не переставая при этом
аккуратно недоливать пятую часть вина в глиняные стаканы. Галонная бутыль
буквально парила в его руках словно сама по себе, исполняя традиционный
ритуал недолива. Впрочем, похоже, посетителям увеселительного заведения
такие мелочи были глубоко безразличны.
- ...Да, был тут один, - вещал предприимчивый трактирщик, ловко
подхватывая на лету брошенный динарий. - Пожалуйте, пожалуйте, господин
рыцарь! - очередная ёмкость наполнилась вином, и длинноусый наёмник
барбасон, несказанно польщённый высоким званием, отсалютовал мошеннику
чаркой, забывая при этом забрать медяк сдачи. - Так я и говорю, был один.
Продавал браслеты с пятью воспламенёнными сердцами в крест. Во-он там сидит.
- Маркитант кивнул в дальний конец шатра. - То есть ещё совсем недавно
сидел.
- А куда пошёл, не видел?
- Та кто ж его знает? - хозяин вновь наполнил чью-то опустевшую чарку и
поманил пальцем служанку, с хохотом вырывающуюся из похотливых рук солдатни.
- А не видела, куда такой чернявый пошёл? Который тебя на ночь звал?
- Да только-только сидел. Может, отлить вышел? - небрежно кинула
"официантка", которую самый лояльный взгляд не мог объявить миловидной.
Лис повернулся к троице крепко сбитых йоркширцев, гулявших сегодня за
его счёт.
- Мальчики, а ну-ка, просквозите тут по округе. Пошарьте по кустам, нет
ли тут такого чернявого. Почтеннейший, - он повернулся к торговцу, -
расскажи-ка подробнее, как он выглядел.
- Да так себе, - недоумённо пожал плечами толстяк, - как все.
- Плащ на нём алый рыцарский, пояс с золотыми бляхами и колпак такой,
ну... как в Корнуэлле носят, - ответила за хозяина девица.
- М-мадам, - галантно улыбнулся Лис, - вы оказали следствию неоценимую
услугу. На, держи динарий. Заработала.
Серебряная монетка легла в заботливо подставленную грубую ладонь
служанки.
- Мальчики, всё слышали? Вперёд, я жду вас здесь. Вот так-то, Капитан.
Щас мы его, болезного, повяжем. Как говорится: мысли ваши - мышцы наши. -
Гордый собой Лис вновь повернулся к содержателю траттории: - Давай-ка,
братан, плесни мне ещё своей бурды. Да только смотри, - тон Лиса потерял
развязную беззаботность, - есть такая примета: кто мне не дольёт, тот до
утра не доживёт.
Трактирщик, закусивший было губу от расстройства, увидев серебряную
монету в руке своей прислуги, опомнился и поспешил выполнить требования.
Добродушный в большинстве случаев Лис при желании мог быть очень
убедительным.
- Энц [Энц - почтительное обращение, господин] Рейнар! Энц Рейнар! Там
он! - один из отправленных на поиски мародёра йоркширцев влетел в тратторию,
запыхавшись от быстрого бега. - Мы его нашли.
- Ну так волоките сюда!
Верзила приблизился к моему другу и быстро зашептал ему на ухо:
- Он убит. Совсем.
- Как убит?! - нахмурился дотошный следователь.
- С позволения сказать, мечом в живот.
- Ограблен?
- Да нет, вроде всё на месте. Плащ и пояс, и монеты вот. - Детина
развернул ладонь, на которой лежало с десяток серебряных кругляшей.
- Тут за ним, - поспешила встрять в разговор словоохотливая
"официантка", настроенная на откровенный лад более чем щедрой оплатой, -
двое выходили. Пониже вот этого, - она кивнула на Лисовского спутника, - но
такие крепкие. По ухваткам, видать, бойцы не из худших. Оба при мечах. И вот
что странно, снаряжены оба как рыцари: кольчуги, наручи, поножи, но без
гербовых накидок.
- "М-да", - произнёс Лис, словно только что откусил кислющий лимон. -
"Капитан, тебе этот почерк ничего не напоминает?"
- "Похоже на того крепыша, что обыскивал Ивейна".
- "То-то и оно. Я, конечно, пойду, проверю, может, просто совпадение.
Но шо-то мне подсказывает, шо таки нет. Всё, отбой связи. Ползи дальше,
снежный барс!"
Старая крепость встретила меня странными шорохами, хрипами и
шушуканьем. Я осмотрелся среди безликих камней, пытаясь определить источник
звуков, но тщетно. Время оплело развалины башен лозой дикого винограда и
скрыло пеленой зеленовато-бурого мха подножия стен. Отсюда во всём своём
ужасающе притягательном величии рассматривалась долина Камланна, плещущее в
холодном равнодушии озеро Неиссякаемых Слёз и лес, сколь видел глаз, лес, на
много миль вокруг.
Я всмотрелся в горизонт. Где-то вдалеке, словно небольшой островок
среди зелёного моря, виднелись две скалы. Очевидно, те самые, откуда
начинался наш путь, а может, и какие другие. Что-то шурхнуло возле самых
моих ног. "Никак ежи балуют", - усмехнулся я, оглядываясь. Никаких ежей
рядом видно не было. Пронзительный рёв, нечто среднее между звуком
пикирующего бомбардировщика и визгом несмазанной лесопилки разнёсся над
лесом. Я вскинул голову... Так, похоже, побыть одному мне сегодня не
удастся. Над развалинами крепости, быстро снижаясь, заходила на посадку
виверна.
- Сэр Торвальд! - услышал я голос Карантока по ту сторону стены. - Сэр
Торвальд! Вы здесь?
- Здесь, - нехотя отозвался я.
- Ну, слава Всевышнему! Наконец-то вы нашлись!
Я поморщился и, что-то насвистывая сквозь зубы, побрёл к воротам, чтобы
встретить "незваного гостя". Виверна за моей спиной мягко приземлилась на
поросший двор и, загребая когтистыми лапами, принялась топтаться по вершине
холма, низко наклоняя голову к земле, щёлкая зубами и издавая невнятное
ворчание.
- Тише ты, - выругался я. - Чего разоралась?
Мои слова не произвели на божью тварь ни малейшего впечатления. Она
продолжала самозабвенно рычать в пространство, колотя хвостом по земле.
"Нервная", - пожал плечами я.
Святой Каранток, опираясь на свою сучковатую палку, довольно бойко
поднимался вверх по склону, продираясь среди кустарников, но так, что
казалось, ни одна колючка не решается разодрать не то что тело его, даже
одежды.
- Чем обязан?
- Я только хотел сказать вам, - святой протянул мне руку и я схватил
её, помогая преодолеть последние футы, - да, я хотел вам сказать, что
намереваюсь отправиться к архиепископу Кентерберийскому вместе с вами.
- Куда направиться? - не совсем понимая, о чём говорит подвижник,
переспросил я.
- В хижину меж двух скал, - не задумываясь, выпалил Каранток, так,
будто я спросил его, верует ли он в Господа. - В хижину, где, забытый всеми,
призывает милость божью на головы враждующих и защиту на земли Британии
архиепископ Кентерберийский Эмерик.
- Вы с ним знакомы? - настороженно уточнил я.
- Нет, до этого дня не были. Но я много о нём слышал, когда он был
первейшим из слуг Божьих в Британии.
- Откуда же вы узнали, что он там живёт?
- Узнал. - Задумчивость отразилась на лице валлийца. - Откуда-то узнал.
Не помню. Может, кто-то рассказал? Одно могу сказать точно: я должен идти
туда вместе с вами.
- Но почему?
- Сие мне неведомо. Пути мои в руце Господней, - гордо ответствовал
святой. И слова его были поддержаны хлопаньем крыльев виверны, словно
аплодисментами.
- А с чего вы взяли, что мы собираемся к его высокопреосвященству?
Признаться, когда я задавал этот вопрос, мною двигал чисто спортивный
интерес, однако ответ моего собеседника превзошёл все ожидания:
- Но ведь это же так!
Ничего не попишешь, к святым вообще тяжело подходить с точки зрения
общих мерок, а уж к святым валлийским, то есть совмещающим небесное
водительство с врождённым упрямством, тем паче. Я беспомощно развёл руками и
вызвал Лиса.
- "Алё, Капитан, шо у тебя опять стряслось?" - встревожено
поинтересовался мой напарник.
- "Ничего особенного. Я просто хотел сказать, что нас в "богомолье"
будет сопровождать спутник. Вернее, два спутника".
- "Кто такие? Я их знаю?"
- "Пожалуй, да. Это Каранток и его виверна".
- "Ух ты, ёлкин дрын! Шо ж это им неймётся-то?" - удивился Серёжа.
- "Без комментариев. Может, у святого там религиозный диспут
намечается. Может, ему просто нужно пообщаться с кем-то из своего круга.
Одним словом, Божья воля".
- "А, ну да, ну да. Одного поля ягодицы. А шо, пусть идёт, всё веселее
будет".
* * *
Прощание с Ллевелином было недолгим, но грустным. Поставленный перед
фактом нашего отъезда и не имеющий реальных оснований нас удерживать, Страж
Севера огорчённо выговаривал новоиспечённому лорду Камелота, какой тяжёлый
час настал для Британии и как нужны сейчас ей такие доблестные сыны, как мы.
И что, невзирая на горькую измену Мордреда и исчезновение славного Артура,
он и все, кого он сможет собрать под свои знамёна, будут стоять на защите
законов, данных нашим добрым королём, и духа славного рыцарства Круглого
Стола.
- Кто, как не мы должны возродить Камелот во всём его величии? Кто, как
не мы, его верные рыцари, должны спасти императорский венец Британии от
посягательств тех, чьи руки запятнаны изменой и предательством?
В глубине души я был согласен с герцогом, однако у нас было своё
задание, и с этим приходилось считаться. Пообещав Ллевелину вернуться как
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг