* Речь идет о небиологических мутациях; термин использовался
Координаторией для описания изменении, происходящих в Бездне с чем угодно -
даже с машинами.
Это было наилучшим выходом. Разумеется, не окончательным - но Десантник,
брезгующий промежуточными решениями, гибнет в первых рейдах. Да, такое
скопление совпадений не нравилось Озр. Но его неиспользование было уж слишком
неперспективным.
Войти в среду землян, понаблюдать их поближе. А главное - слетать на
Планету Врат, сделав угон корабля гораздо менее варварским поступком.
Фактически он будет уже неофициальной услугой, помощью, оказанной слаборазвитой
цивилизации.
Эти рассуждения не были ни демагогией, ни попытками успокоить совесть.
Командор совершенно искренне считала, что права. Любой нормальный космолетчик
только поблагодарит за участие в межзвездном рейде - а с ненормальными пусть
разбирается Бездна. И их правительство тоже не должно иметь претензий.
Симулировать кому - очень легкое дело. Только заставь датчики врать нужным
тебе образом, вот и все. А за это время в избытке наберешь недостающую
информацию о конкретных людях, понаблюдаешь за ними через датчики компьютерной
сети (увы, местные досье хоть и ведутся на всех, но не дают представления о
человеке). И попутно, не выходя из госпиталя, можно поменять кое-какие
программы и схемы компьютеров "Дальнего" - здесь, как и везде, под рукой масса
световодов*. Конечно, кое-куда, например, к двигателям, придется сходить лично
- там очень много тонкой, тяжелой работы.
* Киборг, прикасаясь к световоду, может передать через него
запрограммированное глюонное поле, которое генерируется глюонами, частицами,
связывающими между собой кварки; для создания поля глюоны должны находиться в
особом типе возбуждения, не встречающемся в естественных условиях); оно может
делать что угодно и с веществом, и с физическими полями; программировать
изменения в веществе очень тяжело, поэтому в ответственных и тяжелых случаях
гораздо лучше работать непосредственно, то есть своими полями-манипуляторами.
"Петере" поправилась.
Очень скоро после этого "Дальний" был полностью готов к Черному Переходу.
Отношения с землянами вроде бы налаживались - правда, на обширные личные
контакты Командор пока не шла. Главной проблемой здесь оказалась сама Озр - ее
привычка к власти. Терпеть и не командовать такими дилетантами, позволять им
делать то, что они творят... Приходится.
Маски пока снимать не стоит. Рано.
О попытках взорвать двигатели Командор не подозревала - иначе, ради блага
экипажа, она аккуратно применила бы к виновным в них пункт из Кодекса:
сумасшедших убивают. Профилактика жесткая, но в Десанте нередко спасительная.
Лампы, скрытые за золотистым "шелком" потолка, заливали кают-компанию
планетолета обычно-веселыми лучами. Все выглядело совсем как в нормальном
ресторане. Стены сплошь покрыты яркими, "натуральными" коврами. В белых
пластиковых "кадках", отверстия которых идеально подогнаны под диаметр
конкретного ствола, стояли низенькие деревья. Определить, что и они -
пластмасса, можно было лишь при прикосновении. Химия дарила этой флоре не
только краски, но и запахи жизни.
Между деревьями стояли "нитяные", стандартно-кружевные столики на двух
человек. Рядом на ажурных стульях сидели люди в чистеньких комбинезонах.
Тишина и невесомость. Двигатели молчат. Мебель аккуратно приварена к полу,
донышки тарелок и упаковок - липкие, желе на тарелках - тоже. Сиденья стульев -
модифицированные "липучки" двадцатого века. Напитки и на Земле пьются из
упаковок, через соломинки. А не терять вилку - вопрос элегантных зажимов и
несложного навыка.
Через два часа снова глухо, зло заговорят главные двигатели и разгон
вступит в очередную активную фазу. Люди разбредутся по гидроамортизаторам,
которые будут трястись, плакать, как треснувшие стеклянные бутылки, и
собственные кости тоже начнут казаться стеклянными. Потом эти пять часов
кончатся, и двигатели снова станут остывать - лениво, важно. Пятнадцать часов
невесомости, в течение которых очередные дежурные влезут в нелепые, неуклюжие
скафандры, выберутся в Космос и будут напылять на зеркало главного отражателя
новый слой. Иначе часть энергии электронов, раскалывающихся над центром
искривленного зеркала, не отразится в безразличный ко всему вакуум, а прорвется
обратно, к планетолету, пронесется сквозь двигатель, взрывая его...
Пока новый слой застывает, тот же цикл - разгон-ремонт - повторится сразу
на двух вспомогательных двигателях. Только они тянут слабо, даже к полу
нормально не прижмут. И - снова невесомость, а потом опять - голос Большого
Зеркала...
Покой. Разноцветные желе из хлореллы с великолепными вкусовыми добавками.
Так питается и большинство людей на планете - естественная пища покажется им
отвратительно неоднородной, трудно пережевываемой и вдобавок химически не
сбалансированной.
Капитан опоздал к началу завтрака всего на полторы минуты. Вошел, спокойно
поздоровался сразу со всеми. Улыбнулся:
- После еды мне нужны первый пилот планетолета, штурман, старпом, оба
кибернетика.
Все упомянутые кивнули, и завтрак продолжился.
Артуру казалось, что сегодня пища абсолютно несъедобна. А время сошло с
ума и решило почти остановиться. Он кое-как проглотил свою порцию и вышел.
Его состояние учуяла только Командор, старательно поглощавшая ненужную для
нее пищу.
Нина шагнула в рубку и вздрогнула, увидев белесые полумертвые пульты с
редкими горящими индикаторами, слепой "хрусталь" всех экранов... Истомин стоял
спиной к двери и выглядел манекеном идеального космолетчика, водворенным в
макет корабля.
Сзади тихонько свистнул подошедший Олег Ромов, первый пилот планетолета.
От этого звука Артур на миг оцепенел. Вот и все. Буквально до последнего
момента пытаешься подобрать более или менее сносную мотивировку для своего
приказа. И не можешь. С самого начала знаешь, что не сможешь...
- Мы поворачиваем к "Титану". Объяснения я дам на Земле. Министру
Космофлота, лично.
Ольга Лорецкая, штурман, сцепила пальцы и, оттеснив старпома, вышла
вперед. Ее невысокая, широкая от гипертрофированных даже для мужчины мышц,
фигура напряглась.
- Капитан, мы все требуем данных о ситуации. Дело в неполадках компьютера?
Артур поморщился - и удивился, что еще может реагировать на такой пустяк,
как утечка информации:
- Не только. Но я пользуюсь параграфом 368-З*.
* Параграф дает капитану право действовать, ничего не объясняя экипажу, но
требуя от людей полного повиновения; применяется в исключительных случаях, так
как за его маломотивированное использование капитан выгоняется из Космофлота
без пенсии и одновременно отдается под суд Прав Личности.
Тишина. Показалось, что кондиционеры дали сбой. Капитан с трудом обернулся
и увидел, что даже "железная Ольга" несколько отмякла... То есть обмякла. "В
психушку затолкают... И раз ничего не смогут найти в корабле - то пожизненно.
Все, все... Но продолжать рейс с людьми в таких условиях... Может, успею
организовать правдоподобную аварию? Куликов же организовал, и ничего, летает. А
если все равно учтут, что у меня сестра сошла с ума?!"
- Необходимо срочно рассчитать примерный обратный курс. Его погрешности
исправим позже. Разворот планетарными, именно планетарными, двигателями,
включаемыми на ми-ни-маль-но-е время. - Артур наконец ухитрился, выдавил из
себя спокойную улыбку.
И тут, словно в ответ, дрогнул пол - раньше срока ожило Большое Зеркало.
(Озр не теряла время - даже сейчас, когда была уверена, что помешать ей очень и
очень сложно.) Все рванулись по креслам, к внезапно страшно ожившим пультам.
Старпом так поспешно вдавила клавишу общей тревоги, что сломала ноготь.
Экипаж, уже было занявший рабочие места, разбежался по
противоперегрузочным креслам, которые стояли повсюду - просто как дань
героическим временам. Ведь локаторы Ли всегда засекали метеориты размером до 15
см на расстояниях до 50000 км, а более мелкий мусор сжигало резонансное поле
Брауна. Конечно, планеты и планетоиды - места беспокойные, но в вакууме-то!
Аврал там, где десантники уже полстолетия могли вольготно наполнять свои каюты
разнообразным плохо закрепленным хламом, плюя на инструкции министерских крыс!
Нет, это полное безобразие, рецидив каких-то доисторических времен!
Но ускорение наваливалось - быстрое, нервное. Оно росло вопреки всем
мнениям экипажа. И плохо закрепленные предметы в каютах, естественно,
воспользовались своим шансом - начали срываться с мест, при случае кроша все,
не защищенное от подобных случаев - то есть другую контрабанду.
Пилоты катеров, впрессованные в пухопластик, перебирали все самые
изысканные комплименты в адрес своих коллег, так бездарно управляющих
планетолетом. Не суметь вовремя чуточку уклониться! Но не все могли выражать
свои чувства в таком комфорте. Например, Анна Остапенко, жизо-1, была
застигнута в самом начале проверки склада научного оборудования. Пока она
пыталась всунуть на место какой-то прибор кометологов (его подозревали в чуть
излишней радиоактивности), ее швырнуло на пол. Прибор раскололся на увесистые
части, которые начали летать и скакать между дверцами намертво встроенных в
отсек шкафов-контейнеров. Остапенко, как могла, добралась до
противоперегрузочного кресла, сжалась в нем, уткнувшись расцарапанным лицом в
резко пахнущий, покалывающий пластик. Куски прибора временами крушили секцию,
магнитную защиту которой не успела восстановить жизо. И воздух вокруг
становился все оживленнее.
В кают-компании не выдержало несколько деревьев - оторвавшись от пола, они
начали кувыркаться и перекатываться, как безумные инопланетные акробаты.
Пластиковая листва отрывалась, ветви ломались. Очень скоро стволы стали давить
столики...
В медотсеке Инга при первом толчке удержалась на ногах - в отличие от
медика-1. И крайне спокойно заявила:
- Кажется, я плохо заперла одну клетку.
Прежде чем Петр Сергеевич успел внятно приказать не валять дурака, она
скрылась за дверью из матово-белого бронированного стекла. (Не все ли равно,
откуда управлять кораблем?) Медик-1 лежал в кресле и слушал по интеркому, как
звери вопят дурными голосами. И ждал, что вот сейчас сработает комингс и по
стеклу двери потечет грязно-коричневая, герметизирующая смола, а там, за всем
этим, будут пробоина и пустота. И еще - Петере с перепугу может натворить что
угодно. Хотя, с другой стороны, при таких перегрузках трудновато предпринять
даже что-либо нужное...
В рубке все шесть человек пытались сделать хоть что-нибудь. Оба
кибернетика изо всех сил старались справиться с ходовым компьютером. Но эта
работа была чисто символической - свинцово-тяжелые руки парней кое-как то
ползали, то мотались (во время вибраций) по пультам. Львиная доля их сил явно
уходила на то, чтобы не нажать не ту кнопку. Артур даже пару раз хотел в меру
сиюминутных возможностей горла наорать на кибернетиков, потребовав, чтобы они
убирали свои лапы к чертовой матери и от греха.
Сам капитан хотел остановить двигатели. Он посмотрел в очередной раз на
экран их внутренних параметров - и пальцы стали холодными, а не только
свинцовыми, кусками ваты. Голова опустела.
В реакторе начались непонятные, самопроизвольные эволюции плазмы. Еще
мгновение - и датчики словно переключились на сумасшедший дом. Бессистемные, к
счастью (???) пока бессистемные, скачки показаний, как и сами данные, не лезли
ни в какие ворота. "Вот он, результат вчерашнего! Тянул! Ночью надо было будить
всех, поворачивать!!! Трус! Покойник и трус!!! Ах, все выключено, ах, все под
контролем... Идиот!.."
Компьютер - будь он проклят всем Космосом! - не пропускает ни одной
команды. Кнопка аварийного отключения ходовых двигателей, разумеется, опять не
срабатывает. Компьютер ее блокирует. По идее, он никак не может этого. Значит,
его схема меньше всего походит на изготовленную на заводе и проверенную на
"Титане". Только что проверенную. Бред! Перекроить за несколько дней полета то,
что переделывают, перепрограммируют на заводах, - за полгода!!! Чушь. Космос -
это же не пещера из детских сказок. В нем мрут от проклятой техники, мерзкого
магнетизма и чего там еще! Но не от чертей, черти все возьми! От объяснимого
дохнут люди!!!
Кнопка аварийного полного отключения компьютера (опаснейший шаг в такой
ситуации!). Тоже не работает. И мысли скачут все так же. По-прежнему упорно
кажется - стоит объяснить происходящее - и оно тут же кончится, не выдержит,
так сказать, света знания, сгинет. Классически полное бессилие. Компьютер не
может блокировать свое собственное отключение - и преспокойно делает это.
Молчит даже аварийная сигнализация - по мнению машин, на корабле все идет в
лучших традициях штатных расписаний. В соответствии с программой. Кто-то,
скорее всего Серж, грязно, матерно ругается. Нет времени оглянуться, наорать за
такое. И самому хочется закричать, набрать слов еще более отвратительных...
На долю секунды все вроде бы пришло в норму.
И немедленно началось самое страшное.
Звезды полыхнули, красно-желто-черными языками и рухнули в глубины
Мироздания - или туда провалился планетолет? Пространство вне и внутри
"Дальнего" наполнилось серо-черными, бесплотными кусками теней, похожих на
взмахи призрачных крыльев. Они сгущались, "уплотнялись", и скоро беспросветная
эфемерность растворила планетолет.
Отказали все нормальные чувства. Вокруг не было ничего - ни рубки, ни
корабля, ни Космоса, ни тебя самого. Тело перелилось, впиталось в ту же
эфемерность и существовало в ней - другое, чуждое, не подвластное ни сознанию,
ни ощущениям. И даже это понимание Артур вывел только из соображения: раз он
мыслит, то живет, значит, его тело все-таки существует в какой-то
апокалиптической форме бытия...
Это состояние было немыслимым, чудовищно тяжелым. Разум не приспособлен к
такой среде - настолько отличающейся от всего человеческого, что для мозга она
оказалась практически Ничем, хотя не могла не иметь хоть какой-то структуры.
Сознание отчаянно цеплялось само за себя, не желая потухать в этом бреду,
который даже черным можно было назвать чисто условно. Эфемерность,
перевоплотившаяся в Ничто, давила, гасила, не давала ни малейшей опоры слитым с
ней человеческим мыслям; структуры, на которых теперь они были записаны, словно
сопротивлялись новой организации, стремились уничтожить ее. Или это мысль с
непривычки не могла функционировать в Ничто, пыталась покинуть его - пусть и
ценой своего уничтожения?
Сознание уходило. Собрать все мысли, не дать им погаснуть было страшно,
мучительно, больно. Больно - а ведь тут даже боль не была сама собой, став
ощущением вечного, нереального кошмара, от которого не сумеешь даже
заледенеть... Человек не мог существовать в этом ужасе, прятавшемся до сих пор
где-то около привычного мира - под, над, рядом? И все время - время сюда
принесло сознание - казалось, что сил уже нет, что воля больше не может держать
жизнь, что это началась сама смерть.
Сгинуть здесь, в этом провале (глубине?) Мироздания, было особенно
страшно, неприемлемо...
Но кошмар, видимо, все-таки решил кончиться. Снова полет адских крыл,
унесших корабль в страну за миром теней. Только все происходит в обратном
порядке: от почти непроницаемого танца сгустков Небытия, пролетов его полотнищ,
до редких всплесков-дрожаний. Черно-желто-красные языки звезд. Конец!
Артур без сил то ли сидел, то ли валялся в кресле. Ноги, все тело -
дрожит. Ботинки - он почему-то думал о них - казались страшно неудобными.
Двигатель работал совершенно нормально - об этом докладывал ярко горящий
дисплей. Дисплей - единственное, что капитан сейчас был в состоянии разглядеть.
В пьяняще человеческой тишине рубки кто-то еле-еле шепнул: "Пронесло!" Этому
шепоту, оглушительному, почти такому же громкому, как стук сердца, ответил
испуганный женский вскрик - слабый, обессиленный, внятно слышимый лишь тем, кто
успел отвыкнуть от звуков.
В подсознании заворочался страх. Что-то рядом было неладно, крупно
неладно. Случилось что-то страшное, еще как следует не зафиксированное мозгом.
Капитан с усилием, резко развернулся к левому обзорному экрану.
И ослеп от голубого солнца.
Глава 3. Чем пахнет Планета Врат?
Старпом истерично смеялась, уронив голову на вновь уснувший пульт. Черные
волосы дергались на белом металле. Нина ничего не помнила - только что сидела,
не прошло и полсекунды, и без всяких ощущений возникла эта звезда... Только
шок, шок, идущий из глубин интеллекта. И неуправляемый животный страх, дурацкое
беспочвенное знание: это на самом деле чужое солнце.
Чужое.
Серж не переставая щипал свою руку. Ладонь уже вспухла, но пробуждение не
наступало. Артур пытался быть невозмутимым и кое-как барабанил пальцами по
колену. Остальные сидели в ступоре - их головы еще не оправились от присутствия
в Ничто.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг