Раймон был тронут рассказом Илу. Он заявил, что в жизни не встречал
девушки лучше, признался, что полюбил ее с первого взгляда. Для него будет
большим счастьем, сказал он, если она согласится стать его женой. Илу
подняла на него большие серые глаза и вдруг заплакала.
- Я вспомнила об отце, - сказала она сквозь слезы. - Как бы он был
счастлив, если бы смог увидеть нас с тобой.
Раймон много рассказывал Илу о Франции, Европе, Индии, а однажды
честно признался, что надеется когда-нибудь вместе с нею, Полем и Элен
убежать из Муссатанга: чем больше узнавал он эту страну, тем меньше она
ему нравилась. Илу, не колеблясь, согласилась бежать вместе с Раймоном,
только сказала, что надо обязательно взять с собой Су, которому грозит
казнь, если чужеземцы убегут. Су отвечает за них перед королем. Кроме
того, Су может существенно помочь в организации побега. Раймон задумался.
Он решил посоветоваться с Лалой и Полем, а пока попросил Илу ничего Су не
говорить.
Монголовидный улыбающийся Шу, навещавший время от времени пленников,
вдруг стал проявлять к ним особое внимание. Однажды он предложил им
поехать за город, посмотреть живописные места вокруг Танга. Держался Шу с
пленниками очень вежливо и просто (без напыщенности, свойственной Зу) и
старался предупреждать их желания. Необходимые формальности, связанные с
прогулками, Шу быстро уладил. Он с явным удовольствием расспрашивал про
обычаи в Европе и, в свою очередь, много интересного рассказывал об
истории муссов. Но что-то в его суетливой вежливости и предупредительности
настораживало. Первой заговорила об этом Лала.
- В наших школах, - сказала она Полю и Раймону, - изучают психологию
человеческого поведения. И мои познания наводят на мысль, что обан Шу -
человек очень неискренний и опасный. Будьте с ним крайне осторожны. Я
немного знаю местные нравы. Пожалуй, в интересах продвижения по службе он
может устроить нам какую-нибудь провокацию. Изображая из себя искреннего
друга, он, похоже, выискивает наши слабые места. К тому же, боюсь, он
догадался, что я друссиянка.
- Мне тоже это приходило в голову, - сказал отец. - А что вы думаете
о Су?
- Насколько я могу судить, он человек порядочный.
Наконец наступил день аудиенции у короля. Накануне в "Сад" пожаловала
представительная, весьма торжественная депутация: молодой, но важный
сановник в синей, вышитой серебром одежде, которого несли в паланкине,
четверо менее молодых и чуть менее важных людей в оранжевой одежде,
несколько полностью утративших свою повседневную важность "зеленых" (то
есть обанов), которые почему-то страшно суетились, и большое число солдат
и музыкантов в коричневых костюмах. Все они медленно шли под звуки
восточной музыки. Приблизившись к пленникам, вышедшим встретить нежданных
гостей, они остановились. Музыка смолкла: и "синий" боба выступил вперед.
Один из "оранжевых" протянул ему бумагу, и боба громко и нараспев начал ее
читать. В бумаге сообщалось, что завтра Его Неповторимость примет
чужестранцев в час, когда солнце будет в зените.
Раймон от имени путешественников вежливо поблагодарил Его
Неповторимость за оказанную им большую честь и выразил признательность
членам делегации во главе с многоуважаемым боба за то, что они "так
замечательно передали высокое приглашение" (витиеватые фразы Раймон
произнес по просьбе Су, который объяснил, что подобного пышнословия
требует этикет).
Музыканты снова заиграли, и под их музыку процессия удалилась.
- Великие любят почет, - пробормотал по-латыни Поль, а Лала не могла
скрыть смешинок в глазах.
Утром следующего дня путешественников повезли в трех золоченых
каретах на аудиенцию к Его Неповторимости. Королевский дворец находился за
городом на плоской вершине невысокой горы, склоны которой были
искусственно обрублены таким образом, чтобы по ним никто не смог
взобраться снизу. У подножия горы дорога упиралась в металлические ворота.
За воротами был туннель, кругами поднимавшийся вверх внутри скалы. В
нескольких местах его перегораживали железные ворота.
Мусса принял гостей в огромном тронном зале. Рядом с правителем и
вдоль стен, как живые истуканы, застыли асины - личные охранники короля.
Выражение их глаз походило на взгляд кобры, приготовившейся броситься на
свою жертву. Отец вспомнил, как однажды во время прогулки Су рассказывал о
личной охране короля. По словам обана, ею руководит старший советник не по
безопасности, а по религии. Он сам тщательно отбирает для работы в охране
короля молодых людей, но только тех, кто поддается определенному виду
внушения. С отобранными проводятся необходимые занятия, а затем их увозят
в специальное поселение за городом. Там им дают особый наркотик.
Одурманенным юношам объявляют, что они попали в рай. Несколько дней
будущих охранников всячески ублажают вышколенные красавицы, выдающие себя
за райских гурий. Они готовят молодым людям изысканные кушанья и напитки и
одновременно следят, чтобы в организме у каждого постоянно поддерживалась
необходимая доза наркотиков. Наконец наступает день прощания с "раем", и
каждый надеется, что праведной жизнью заслужит возвращение в него. Юношам
внушают, что, если они отдадут жизнь за короля, то снова немедленно
попадут в рай. Поэтому охранники легко жертвуют своей жизнью. По первому
знаку короля они беспрекословно прыгают со стен дворца вниз и насмерть
разбиваются у подножия горы. Так король проверяет их преданность.
Аудиенция у Его Неповторимости фактически была отрепетированным
театрализованным представлением. Когда путешественники вошли в тронный
зал, они увидели только асинов и нескольких придворных, причем каждый
находился строго на своем месте. Короля не было, впрочем, как и трона,
зато в разных местах стояли чучела животных и птиц. Потом заиграла тихая
музыка, и в зале стало темнеть. В этот момент чучела ожили: птицы
захлопали крыльями, звери начали поднимать лапы, вытягивать шеи и рычать.
Громко заклекотал большой орел, сидевший на искусственной скале в углу
зала. Снова потемнело, и под звуки музыки сверху спустился Мусса
Сегодняшний-Неповторимый на ярко освещенном золотом троне. Ему было лет
сорок пять, черты лица выражали жесткую волю. Он милостиво кивнул всем, и
путешественников попросили подойти к нему поближе. Началась беседа.
Переводил Су. Мусса, видимо, был в курсе приключений наших героев. Он
поинтересовался, как французы чувствуют себя в его государстве. Отец,
выступавший от имени всех, учтиво поблагодарил короля за заботу (по
сравнению с рядовыми жителями Муссатанга путешественники действительно
жили в роскошных условиях) и сказал, что все трое с огромным интересом
знакомятся со страной Его Неповторимости (что было правдой).
Все-таки разговора не получилось. Пленники опасались задавать вопросы
(их предупредили - не проявлять излишнюю активность), а Мусса был
настолько поглощен собственной персоной, что, похоже, все остальное
представлялось ему мелким и неинтересным. Король спрашивал скорее из
государственной вежливости и согласно существующим традициям встречи
чужеземцев. Отцу показалось, что за профессиональной монархической
вежливостью короля скрывается полное равнодушие к собеседникам. Все же
аудиенция продолжалась сорок минут. Потом вновь заиграла музыка,
потемнело, и трон с монархом поднялся в потолочные выси. При виде такой
дешевой театральности путешественники с трудом сдерживали улыбки и
сохраняли серьезность.
Су считал, что аудиенция прошла хорошо. Илу, с которой он поделился
более подробными впечатлениями, сказала Раймону, что король только что
раскрыл заговор против своей персоны и поэтому мало интересовался
иностранцами, видимо, целиком поглощенный мыслями о наказании
заговорщиков.
- Часто бывают у вас заговоры? - спросил отец у Илу.
- Нет, - ответила она, - редко. Последний раз, когда я была девочкой,
лет восемь назад. Тогда десятерых заговорщиков казнили публично, отрубив
им головы на главной площади столицы. С тех пор о заговорах я ничего не
слышала.
Илу сказала также, что, по мнению Су, его коллеги Шу и Зу смертельно
обиделись, что их не пригласили участвовать в аудиенции.
- Как бы они не выкинули какой-нибудь подлости, - озабоченно добавила
Илу, возможно повторяя слова Су.
Су официально уведомил путешественников, что Его Неповторимость решит
их участь несколько позже: сейчас он занят неотложными государственными
делами.
- Пока вы поживете в "Саду". Надеюсь, вам здесь неплохо, - сказал Су.
- В зависимости от решения Его Неповторимости вы получите определенный
социальный пропуск в наше общество. Социального равенства, как вы
заметили, мы не признаем.
- А где мы будем жить дальше? - спросил Поль.
- Это тоже будет зависеть от цвета вашего пропуска. "Черно-розовые",
"синие" и "оранжевые" имеют у нас право жить в отдельных деревянных домах.
Правда, для категорий бо и боба дома разрешается строить из особо ценных и
полезных для здоровья пород дерева. Обаны живут в отдельных домах, но из
камня. Баны, как правило, селятся в хороших квартирах, но в общих каменных
домах. Анам предоставляются небольшие квартиры или большие комнаты в общих
домах. Там строгая дисциплина и каждые пять семей объединены в пятерку во
главе со старостой. Он докладывает регулярно властям о любом проявлении
беспорядка среди членов подопечных семей. Ны живут в специальных домах
типа общежитий. У них дисциплина еще строже, чем у анов.
- Порядочки! - не выдержал отец.
- У каждого народа свои традиции, - грустно сказал Су.
Обычно перед ужином отец, Поль, Лала и Илу гуляли в саду. Иногда к
ним присоединялся Су. В тот день, запомнившийся отцу, Су пришел в парадной
зеленой одежде, немного возбужденный, и сразу же во время прогулки
принялся рассказывать забавные истории из жизни муссов. Поведение обана
удивило наших друзей. Это не укрылось от самого Су и, прервав свое
очередное шутливое повествование, он сказал:
- Через месяц - День короля, день рождения Муссы
Сегодняшнего-Неповторимого. В этот день каждый подданный по традиции
делает подарок королю - пишет отчет "О себе". Горе тому, кто вставит в
отчет хоть крупицу неправды или умолчит о том, что знает... В связи с этим
я хочу с вами посоветоваться.
- Слушаем вас, - ответила за всех Лала.
- Женщины моей страны никогда не отвечают прежде мужчин, - посмотрев
на нее, заметил Су. - Только в странах, именуемых Европой и Америкой, есть
такие женщины. Есть они еще в одном месте - соседней с нами территории,
которая называется Друссией.
Он снова внимательно посмотрел на Лалу.
- Продолжайте, - холодно сказала друссиянка.
- То, что Элен не из Европы, я понял сразу. Это не было заметно по ее
английскому произношению, но для внимательного человека определить женщину
из Друссии не представляет особого труда. Друссиянки очень образованны,
организованны, спортивны и бесконечно уверены в себе. Сейчас передо мной
дилемма: или написать в отчете "О себе", что среди наших гостей имеется
скрывающая свою национальность друссиянка, что автоматически ведет к
обвинению всех троих в шпионаже, а в связи с раскрытием недавнего заговора
против короля, возможно, и в стремлении свергнуть существующий строй, за
что полагается смертная казнь после тяжелых пыток, или скрыть из
человеколюбия этот факт, что все равно грозит в недалеком будущем
разоблачением и последующей казнью уже не троих, а четверых - четвертым,
естественно, буду я. К тому же мой вечно улыбающийся друг Шу наверняка
обнаружил, что Элен друссиянка, но по каким-то известным только ему
причинам пока помалкивает об этом.
- И что же вы решили? - спросил отец.
- Бежать. Помочь бежать вам, а вместе с вами и самому. Илу,
разумеется, мы тоже возьмем с собой. Без нее, насколько я разбираюсь в
обстановке, вы все равно не побежите.
- Совершенно верно, - сказал отец. - Только где гарантия, что все это
не провокация?
- Никакой гарантии. Один здравый смысл. Семьи у меня нет, кроме Илу,
заменившей мне дочь. Обоих нас ничто здесь не держит. Через год наступит
мой "трок" - меня официально отстранят от должности по возрасту. Я стану
обаном вчерашним, а, следовательно, мое жалованье уменьшится втрое, я
лишусь большинства привилегий в получении продуктов и проведении отдыха. Я
даже не смогу оставить за собой право ездить на охоту и рыбную ловлю. Эту
привилегию сохраняют лишь вчерашние бо и боба.
- Вы хотите бежать в Друссию, чтобы поохотиться? - спросила Лала.
- И это тоже. Но не надо издеваться. Я уже стар, и мне давно надоело
участвовать в придворной пляске на канате - вроде той, о которой писал
английский писатель Джонатан Свифт. В молодости опасные курбеты с целью
продвижения наверх будоражат кровь, подхлестывают тщеславие, к старости
они вызывают отвращение, да и сломанные кости срастаются труднее.
- Простите, Су, к какой касте принадлежали ваши родители? - снова
задала вопрос Лала.
- Я родился аном, и, поверьте, пробиться в обаны было непросто. Я все
же пробился, но однажды вдруг стало невмоготу выделывать па на канате
карьеры - при этом нужно ведь обязательно спихивать вниз своих соперников,
танцующих рядом. Так что звания бобана я уже не хотел добиваться. Особенно
сильно повлияло на меня незаслуженное разжалование и опала моего старшего
друга Лу, отца нашей Илу. Кстати, его наказали за то, что в ежегодном
отчете "О себе" он не упомянул об одном доверительном разговоре по поводу
персоны короля, опасаясь подвести собеседника. Однако тот в своем отчете
не забыл подробно описать разговор... Каждый отчет тщательно проверяет
специальная служба, и любое расхождение немедленно расследуется... Мой
отчет будут внимательно изучать в сравнении с отчетами Шу и Зу, а они,
думаю, много чего смогут написать...
Су посоветовал бежать незадолго до Дня короля, когда все будут заняты
приготовлениями к празднику, писать торжественные речи, восхваляющие Муссу
Сегодняшнего-Неповторимого, отбирать подарки для короля, а главное, с
трепетом ожидать Церемонии сдачи отчетов "О себе" - таково ее полное
название. Проходит она в каждом городском квартале и каждой деревне. Как
рассказывал Су, в этот период во многих глазах, независимо от ранга,
отражается волнение, а то и откровенный страх. Все понимают, что никто не
застрахован от расхождений между отчетом каждого о себе и сведениями о
каждом, имеющимися у специальной службы советника по религии, которая
проверяет отчеты. Хотя король карал "нечестных", как правило, через
несколько недель после Церемонии, страх начинал преследовать людей задолго
до Дня короля. Наказание варьировалось - от понижения в звании до
(особенно в случае словесного оскорбления персоны короля) смертной казни с
предварительными тяжелыми пытками.
Дней за десять до Дня короля, воспользовавшись общей нервозностью и
занятостью, Су получил у кого-то из боба разрешение свозить чужеземцев за
город. Во время этой прогулки и решено было сбежать.
Случилось так, что утром накануне побега к друзьям неожиданно пришел
Шу. Был он необыкновенно торжествен. Даже постоянная вежливая улыбка
исчезла с его лица. На плохом английском языке он объявил, что собирается
сделать важное сообщение и попросил Илу помочь его перевести.
- Мне выпала высокая честь, - начал Шу, - сообщить, что сегодня вас
всех приглашает к себе на обед Ку Разумный, четвертый палец правой руки
Его Неповторимости.
- Мы с глубочайшей благодарностью принимаем столь высокое
приглашение, а также отдельно выражаем нашу искреннейшую признательность
тому, кто так учтиво передал нам это приглашение, - ответствовал Раймон,
впервые слышавший о Ку, но уже начавший привыкать к церемониалу
официальных переговоров.
Кланяясь, Шу удалился.
- Это что еще за четвертый палец, который приглашает нас на обед? -
спросил Раймон у Илу, как только торжественная физиономия обана исчезла за
дверью.
Илу испуганно огляделась.
- Ку Разумный - один из влиятельных боба в государстве. Он руководит
самой большой провинцией - столичной провинцией Танг.
- А при чем здесь четвертый палец правой руки Его Неповторимости?
- Высший королевский совет состоит из десяти человек, обычно их
называют "десять пальцев Его Неповторимости". Первый палец правой руки -
бо, советник по религии, второй палец - бо, советник по безопасности,
третий - бо, советник по финансам и экономике. За ними следуют семь боба,
занимающих самые ответственные посты. Столичную провинцию возглавляет
четвертый палец правой руки...
- Понятно. Спасибо, Илу.
- Раймон, надо обязательно предупредить Су, что вас сегодня
приглашают к Ку Разумному.
Су пришел после завтрака в прекрасном настроении - у него было все
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг