организовано для побега. Когда ему сказали, что обедать путешественики
будут у Ку Разумного, он побледнел.
- Это очень серьезно. - Су стал ходить взад-вперед от волнения. -
Только бы вас там не арестовали. Стража Ку фактически никому не
подчиняется, кроме своего боба. Полагаю, что Ку Разумный хочет лично
убедиться, что среди вас находится друссиянка. Тогда он потребует у короля
разрешения на ваш арест. А так как вы находитесь на территории столичной
провинции, то арест произведут его люди. Это важный момент, вы все
окажетесь полностью в руках Ку. А этот человек, когда чувствует свою силу,
не церемонится.
- Зачем ему нужно нас арестовывать? Мы же не делаем ничего плохого?
- Причины я не знаю. Подозреваю, что Ку ведет какую-то свою большую
игру. Практически он третий человек в государстве. Второй - советник
короля по религии. Он и Ку ненавидят друг друга, но Мусса Неповторимый
приблизил обоих, играя на их разногласиях. Так ему спокойнее, поскольку
каждый из них докладывает о малейшем промахе другого. У Ку везде свои
люди: в армии, полиции, в других провинциях. Он знает положение в стране
лучше, чем советники короля по религии и безопасности. Кстати, Шу - тоже
преданный ему человек, и он информирует своего хозяина обо всем, что
происходит в "Саду для гостей". Влияние и авторитет Ку объясняются просто:
он - блестящий оратор; постоянно восхваляя Муссу Сегодняшнего, он в своих
речах проповедует и собственные идеи - прежде всего, о загнивании
стареющей Друссии, о том, что будущее принадлежит целеустремленным,
волевым муссам, которые создадут Великий, Вечный Муссатанг. Надо сказать,
что на выступления Ку приходят толпы людей из числа тех, кто желает
возродить былое величие родины. Особенно обожают Ку молодые офицеры и
чиновники. Они обычно бешено аплодируют ему. А сам Ку во время своих речей
до того распаляется, что перед ним ставят миску со льдом, куда он опускает
руки, чтобы остудиться...
- Ку серьезно думает, что Муссатанг сможет обогнать Друссию?
- Обогнать - не знаю, но разгромить - может быть. Когда-то, в давние
времена, ученые, создавшие большие летающие лодки, жили именно в провинции
Танг. Сохранились некоторые чертежи. И как раз на территории столичной
провинции находятся сегодня заводы, где в большом секрете стараются
воссоздать эти летающие лодки. Отсюда авторитет Ку среди военных. Разумный
уделяет много времени этим заводам. Летающие лодки можно начинить
взрывчатыми веществами и направить на Друссию... Тогда от
интеллектуального превосходства друссов мало что останется. Но, повторяю,
все это готовится в строжайшей тайне.
- А как относится к этому Мусса?
- Идея Великого Муссатанга ему по душе, но, побаиваясь друссов, он
более сдержан, чем Ку. Можно добавить, что перед Ку заискивает сам
советник короля по безопасности, которому подчиняются армия и полиция.
* * *
Ку Разумный внешне оказался довольно приятным человеком, который, в
отличие от Муссы Сегодняшнего, живо интересовался историей
путешественников и с увлечением стал расспрашивать их обо всех случившихся
с ними приключениях, а также о жизни во Франции и Европе. Путешественники
разговорились. Ку довольно остроумно комментировал их рассказы.
Единственная странность, бросившаяся всем в глаза, - Разумный избегал
обращаться к Лале. Расстались все внешне довольные друг другом. Ку,
возможно, узнал то, что ему было нужно (убедился, что Лала - друссиянка),
а друзья облегченно перевели дома дух, так как до последней минуты
опасались ареста. Очень довольным выглядел и Шу, видимо, выполнивший
данное ему боба поручение.
Рано утром Су разбудил Раймона, Поля, Лалу и Илу и попросил быстро
собраться на "прогулку". Он очень торопился: Шу не знал, что друзья
уезжают в горы, и, если бы узнал, то наверняка задержал бы их в "Саду для
гостей". Вскоре путешественники в сопровождении двадцати всадников - все
баны - и самого Су выехали в сторону границы с Друссией. Часам к десяти
утра они расположились на "пикник", как выразился Су. Стали пить чай.
После чая все двадцать стражей заснули богатырским сном. "На сутки", -
пояснил Су, подсыпавший в чай стражников снотворное. Беглецы забрали всех
лошадей и спустились с гор на плато, за которым возвышались другие горы,
отделявшие Муссатанг от Друссии. Плато было каменистым, кое-где росли
небольшие группы деревьев.
- Это плато называется долиной Смерти, - пояснил Су. - Когда-то
долина внушала суеверный ужас: человек, ступивший на ее землю, мог умереть
через несколько дней - и никто не знал отчего.
Но умирали не все, а самородного золота в долине было много. Вот люди
и рисковали. Потом обнаружили, что убийцы - москиты, разносящие особую,
смертельную лихорадку. Сейчас, в это время года, москитов здесь не бывает.
Правда, много скорпионов и змей, поэтому спускаться с лошадей на землю не
рекомендую...
Пока двигались по плато, Су по просьбе Раймона рассказывал о принятой
в Муссатанге системе деления людей на касты.
- В древних книгах, - говорил обан, - я прочел, что касты ввел Мусса
Первый. До этого все люди были равны перед законом, а должностным лицам
предписывалось избегать пяти пороков, которые могли поколебать их
честность: праздности, зависти, жестокости, поспешности в действиях и
неопытности. Я помню, в старых законах была фраза, которая меня поразила:
"Завистливые и ленивые чиновники не могут преуспевать в достижении
народного блага. Должностным лицам следует избегать жестокости и злобы,
быть великодушными и доброжелательными, решая общественные дела". Я
запомнил эту фразу и старался руководствоваться ее смыслом.
Плато удалось пересечь за пять часов. Оставалось трудное восхождение
на заснеженный перевал (Су надеялся, что на это уйдет часов шесть) и часа
три движения по снегу. Потом шел неопасный спуск к долинам Друссии. За два
часа преодолели первую половину подъема к перевалу и вышли на широкую
площадку, с которой открывался вид на долину Смерти. С площадки
просматривалась и прилепившаяся к скале узкая тропинка (двум лошадям не
разойтись), серпантином полого поднимавшаяся к перевалу. Оставалось около
часа светлого времени. С двух сторон на площадку выходили ущелья.
- Надо располагаться на ночлег, - сказал Су. - Подниматься ночью по
этой тропинке на перевал нельзя: разобьемся. К тому же к вечеру здесь
резко похолодает, и на перевале можно замерзнуть. Переночуем в одном из
ущелий, там меньше ветра.
- Смотрите! - воскликнула вдруг Илу. - В долине какое-то движение!
Действительно, далеко внизу беглецы увидели большой конный отряд,
направлявшийся в их сторону.
- Нас, кажется, преследуют, - заметил Су. - Неужели Шу обнаружил
спящих стражников и поднял тревогу?
- Что делать? - спросила Лала.
Су старался сохранить спокойствие.
- Идти сейчас на перевал, - сказал он, - равносильно самоубийству.
Преследователи будут на нашей площадке завтра, часа через полтора после
рассвета, - раньше не поспеют. Ночью подниматься наверняка не будут -
слишком опасно. Мы с вами завтра, через полтора часа после рассвета, будем
еще на карнизе, не очень высоко от площадки. Перестрелять нас снизу будет
нетрудно: по тропе нам придется продвигаться временами боком, прижавшись
лицом к скале, - отличная мишень... - Су помолчал. Все напряженно слушали
его. - Предлагаю женщинам и одному из вас начать подъем к перевалу, как
только рассветет, а мне и второму мужчине остаться здесь, чтобы выстрелами
не допустить стражников до площадки. Когда трое поднимутся достаточно
высоко, чтобы чувствовать себя в безопасности, они найдут закрытую
позицию, с которой будут простреливать площадку, прикрывая наш отход. Есть
возражения?
- Подождите минутку. - Илу что-то сосредоточенно соображала. - Я
знаю: здесь неподалеку, в ущелье, в скале есть древний храм. Когда был жив
отец, мы с ним туда лазили. От главной площади храма длинный коридор ведет
ко второму выходу. Этот выход, как говорил мой отец, уже на территории
Друссии, по ту сторону горы. Но вход в храм расположен в отвесной скале,
на высоте около тридцати метров от дна ущелья. Мы с отцом забирались по
тропе на карниз, нависающий над входом, и спускались метров на семьдесят
вниз по веревочной лестнице.
- Веревки я прихватил, но их хватит лишь метров на пятьдесят, -
сказал Су, - а взобраться тридцать метров по отвесной скале невозможно.
- Выход есть, - вмешался отец, - взобраться вполне можно. Какая ночью
будет температура?
- Часа через три вода замерзнет, - ответил Су.
- Прекрасно!
- Что ты предлагаешь? - спросил отца Поль.
- Оставаться здесь двоим и отстреливаться - можно кого-то потерять. Я
предлагаю забраться в храм-пещеру и через него выйти к друссам.
- Но как взобраться?! - воскликнули хором остальные.
- Есть старый способ, применяемый в горах. Придется убить нескольких
лошадей, и крупные куски мяса пришлепывать к скале. Мороз намертво
прикрепит кусок, превращая его в ступеньку лестницы. Так снизу вверх до
отверстия в пещеру надо будет нашлепать куски мяса. Потом я заберусь по
ним наверх и спущу вам веревку, по ней поднимутся все с оружием,
боеприпасами, факелами, продуктами. Лошадей бросим в темноте. А утром, с
восходом солнца, мясо оттает и упадет вниз.
- Рискованно, но придется попробовать, - выразила общее мнение Лала.
Все обошлось. Мороз действительно крепко сцементировал мясо со
скалой. Отец, тренированный альпинист, без особого труда забрался в пещеру
и помог подняться остальным. Илу хорошо помнила путь внутри храма. Только
в одном месте она остановилась в нерешительности.
- Мой отец говорил, что здесь есть ловушка, и мы с ним шли у самого
края стены. Но я не помню, справа или слева.
- Посветите мне получше, - попросил Поль. - Я попробую что-нибудь
выяснить.
Он внимательно осмотрел стены, пол и потолок прохода. Потом велел
остальным отойти шагов на тридцать назад. Место, вызвавшее сомнение у Илу,
походило на начало большой, метра два в диаметре, каменной трубы,
уходившей с некоторым наклоном вниз. Поль еще раз внимательно обследовал
пол и потолок, потом вернулся в коридор и притащил тяжелый камень,
лежавший в проходе. Он обвязал камень веревкой и осторожно, ступая у самой
стены, стал продвигаться с ним вперед. Так же осторожно он поставил камень
посередине туннеля-трубы и возвратился, скользя вдоль стены. Посоветовав
всем отойти еще дальше назад, он стал с помощью веревки подтягивать камень
к себе. Как только камень попал на какой-то квадрат пола, он стал медленно
уходить вниз. Одновременно с потолка посыпались камни и песок, и вдруг
оттуда же со страшным грохотом упал огромный двухметровый каменный шар,
покатившийся по туннелю-трубе. Если бы в этот момент в трубе были люди,
они были бы неминуемо раздавлены исполинским каменным ядром.
- Быстрее! - вдруг закричал Поль, и все увидели, как сверху медленно
стала спускаться громадная плита, которая явно должна была перекрыть
туннель. - Вперед! - снова не своим голосом крикнул он, и беглецы
бросились по туннелю вслед за гигантским шаром. И вовремя: плита за их
спинами закрыла ход назад.
Подавленные, друзья двинулись по туннелю вниз. К счастью, факелы во
время стремительных передвижений не погасли. Всех волновала мысль, не
закупорил ли каменный шар выход. Он действительно мог наглухо закупорить
проход, но сила его инерции, помноженная на вес, была такова, что этот
подземный болид глубоко врезался в стену в том месте, где туннель
поворачивал на девяносто градусов влево. Образовавшаяся сбоку щель
позволяла человеку пройти свободно. Еще через несколько сот метров туннель
вывел беглецов на пологий склон горы значительно ниже перевала. Они
оказались в Друссии.
ДРУССИЯ
...Как-то я спросил отца, почему он не остался в Друссии, как это
сделал Поль.
- У моего друга была на то серьезная причина, - помолчав, ответил
отец. - Только учти: расстаться с родиной - огромное несчастье для любого
человека. Родина у каждого одна, и забыть ее нельзя. А если человек
оказывается далеко от родины, она остается в его сердце. Человек,
равнодушный к своей родине, - очень плохой человек. Могу сразу сказать:
такой никогда не сможет любить по-настоящему ни своих родителей, ни свою
жену, ни своих детей. И у него никогда не будет настоящих друзей.
- А как же мать? - задал я каверзный вопрос. - Ведь ты лишил ее
родины!
- Мне непросто ответить тебе, сын. Илу очень любит свою родину и
тоскует по ней. Ей было девятнадцать лет, у нее не было никого, кроме Су,
меня и памяти своего отца, которого она безумно любила. Но остаться на
родине она не могла: нас всех там в скором времени казнили бы как "шпионов
соседнего государства", хотя, конечно, мы не были никакими шпионами.
Только это вряд ли заинтересовало бы королевский трибунал при вынесении
нам смертного приговора. Позже выяснилось, что наш услужливый и
улыбающийся "друг" Шу тщательно готовил показательный политический процесс
над нами, Су и некоторыми попутно притянутыми сановниками. Процесс должен
был притупить бдительность короля и отвлечь его внимание от подлинного
заговора, возникшего в тот момент среди высшей знати. Наш побег спутал
заговорщикам все карты, и они обвинили Шу в неумении "делать дело". Тогда
тот решил "кое-что подправить"... Но об этом мы узнали позднее.
- Значит, связи с Муссатангом не были оборваны?
- Муссатанг сам протянул к нам свои щупальца. Понимаешь, я, Илу и Су
с первых же недель пребывания в гостеприимной Друссии затосковали. Причины
тоски у каждого были разные. Я вдруг остро захотел вернуться во Францию.
Илу страдала по своей, хоть и неласковой, родине, особенно огорчаясь, что
никто не ухаживает за могилой отца. А Су плохо чувствовал себя в
организованной Друссии, хотя о своих бывших коллегах по ту сторону гор и
вспоминал с отвращением.
- А Поль?
- Поль забыл все на свете, кроме Лалы. Он очень любил ее и,
женившись, был счастлив. Перед свадьбой она открыла ему свой секрет. Мы
ведь были уверены, что красивой, умной и начитанной друссиянке от силы лет
восемнадцать-девятнадцать, а она призналась жениху, что старше его на
пятнадцать лет... Оказывается, друссы долго сохраняют молодость. Отцу Лалы
было за восемьдесят! В этой стране медицина и биология намного обогнали
другие науки, и врачи научились продлевать всем молодость. В среднем же в
Друссии человек живет до 160 - 170 лет! Но так долго жить можно, лишь не
покидая страну, где дважды в год каждый проходит специальный курс
омоложения. Поэтому Лала прямо сказала Полю, что, как только покинет с ним
свою родину, она начнет быстро стариться и тогда он может ее разлюбить...
Вот Поль и остался в Друссии.
Раймон рассказал, как закончился побег пленников из Муссатанга. Когда
они вышли наконец из пещеры на землю друссов, то вначале немного приуныли:
кругом была безлюдная местность, а силы их оставляли. К счастью, одно из
следящих устройств, установленных в пограничном районе, обнаружило их
довольно быстро. На помощь беглецам немедленно выслали стреколет, и всех
пятерых доставили в столицу, город Рус. Туда же прилетел отец Лалы. Он
рассказал, что правительство подготовило операцию по освобождению троих
путешественников - их собирались выкрасть из Муссатанга. Как выяснилось,
друссы долго не знали, что Лала, Поль и Раймон остались живы. Полагали,
что все трое погибли под снежной лавиной (она прошла два часа спустя после
того, как потерпевшие катастрофу успели выбраться из опасной зоны).
Вылетавшие на поиски стреколеты обнаружили лучеискателями глубоко под
снегом обломки стреколета Лалы.
Прошло довольно много времени, прежде чем разведчики Друссии,
внедрившиеся в Муссатанге, случайно узнали, что все трое живы и находятся
под охраной. Еще какое-то время ушло на разработку деталей операции по
освобождению пленников. Выделили несколько специальных стреколетов и
других аппаратов, которые должны были участвовать в операции. Однако
путешественники сами опередили события.
Отец с огромным уважением и искренней симпатией рассказывал о друссах
- народе, безусловно, талантливом, добром и очень необычном. Но однажды он
признался, что ему было не совсем просто в этой стране.
- Я невольно чувствовал свою какую-то ущербность среди друссов, -
говорил отец. - Это похоже на ощущение человека, неспособного даже
подтянуться на турнике и оказавшегося вдруг в обществе красивых и хорошо
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг