потом решили, что интересней самостоятельно это дело расследовать.
- А как?
- Ну, засаду устроить.
- На втором этаже? За теми штуками?
- Ну да.
Зоя помолчала, неподвижно глядя на Родю большими красивыми
глазами. Веня объяснил:
- Понимаешь, там внизу у технички есть телефон... Мы, значит,
посмотрим, кто в лаборатории орудует и что они вообще там делают, а в
случае чего спускаемся к телефону - и в милицию! Чтобы их накрыли.
А Родя добавил:
- Еще, может быть, там не Купрум Эс, а может, там целая банда
орудует.
Зоя не стала задумываться над тем, как смогут мальчишки, не будучи
сами замеченными, разглядеть, кто орудует в лаборатории и что он (или
они) там делает. В голове ее сверкнула такая мысль: это не Родька с
Венькой, а она сама спускается по темной лестнице Дворца пионеров со
второго этажа в вестибюль. И это не Маршев и Рудаков, а она, Зоя
Ладошина, звонит по телефону в милицию и встречает милиционеров у
входа во дворец.
- А... а когда вы собираетесь? - тихо спросила Зоя. На это ответил
Веня:
- Мы, значит, так: сегодня после школы сходим и запишемся в
какой-нибудь кружок, который занимается по вечерам. Позанимаемся
разок, изучим обстановку и...
Зазвенел звонок, и все трое двинулись к кабинету математики.
- Тут еще такой вопрос надо решить, - проговорил на ходу Родя, -
что сказать родителям, чтобы они не беспокоились.
- Ага, - сказал Веня. - Ведь их инфаркт может хватить, если мы
пропадем до утра.
Глава десятая
Но получилось так, что друзьям пришлось на какое-то время забыть о
таинственных окнах. Слух о проводившемся вчера "социологическом
опросе" широко распространился в пятых, четвертых и даже шестых
классах. Он взбудоражил исследователей, рационализаторов и
изобретателей, которых, как и предсказывал Гена, оказалось гораздо
больше, чем это было заметно на глаз. На первой перемене Веню схватил
за локоть незнакомый мальчишка. Он был маленького роста, тощий, но
жилистый. Он походил на цыганенка. У него был длинный грачиный нос,
большие черные глаза и черные, жесткие, торчащие волосы.
- Эй! - сказал он резким голосом. - Ты записываешь в общество?
- В какое общество?
- В пионерское. В научное.
Веня объяснил ему, что никакого пионерского общества еще нет, что
они просто спрашивают у ребят, кто чем занимается.
- Давай записывай меня! - приказал мальчишка. - Алька Портнов,
Александр то есть. Пятый "А".
- А ты что исследуешь?
- Я ничего не исследую. Я двигатель изобрел. На самом дешевом
топливе. Записывай!
- А что за топливо? - немного опешив, спросил Веня.
- Вода! Самая обыкновенная! Ты знаешь, что получается, если
разлагать воду электрическим током?
- Знаю. Гремучий газ получается, - ответил Веня.
- Ну вот! Теперь смотри: нажимаем на стартер, заставляем крутиться
генератор. Генератор вырабатывает ток, ток вырабатывает этот...
гремучий газ... А тут - двигатель, самый простой, автомобильный...
Гремучий газ попал в цилиндр, а тут искра, понимаешь... и пошло!
Двигатель крутит генератор, генератор вырабатывает ток, ток разлагает
воду, получается гремучий газ...
- Погоди! Постой! - сказал Веня и потер ладонью макушку. - А
гремучий газ-то, взорвавшись, превращается обратно в воду!
- Ну правильно, в воду!
- Так какое же это изобретение? Это перпетуум-мобиле!
Мальчишка засверкал глазами и полез на Веню грудью.
- Какая там тебе перпетуум-мобиля! Это двигатель! Самый
экономичный!
- Ну погоди. Ты же сам сказал, что гремучий газ снова превращается
в воду... А эту воду снова можно разложить... Значит, что же
получается? Вечный двигатель!
Мальчишка перестал налезать на Веню и просиял.
- Вот это ты правильно! Именно вечный! Я даже сам не допер до
этого, а теперь понимаю: вечный! Заправил литром воды и газуй хоть
вокруг света: вввжи!.. Записывай!
- А ты знаешь, что вечный двигатель невозможен? - спросил Веня.
Алька опять сжал маленькие, но, как видно, крепкие кулаки.
- Почему невозможно? Докажи!
- Н-ну... По науке невозможен, я где-то читал...
- "Где-то читал, где-то читал"! - все больше кипятился
изобретатель. - Ты докажи, почему невозможен! Докажи!
Веня пятился от изобретателя, ожидая, что вот-вот придется
драться, но тут он увидел Маршева, который разговаривал с Круглой
Отличницей.
- Родь! Родь! - позвал Веня.
Родя подошел, выслушал своего друга и пожал плечами.
- Ну и запиши: "Изобретает перпетуум-мобиле". Нам ведь главное -
записать, а прав он или нет, потом разберутся.
Вообще изобретателей вечного двигателя набралось порядочно: ровно
двадцать пять человек. Это было установлено, когда Валерка Иванов,
Круглая Отличница, Родя и Веня собрались вместе и перечитали свои
записи. Шестеро таких изобретателей приходилось на пятые классы, и
девятнадцать - на четвертые.
Вскоре обследователи перестали расспрашивать каждого о
подробностях его исследования или изобретения: некогда было. На всех
переменах конструкторы и исследователи сами разыскивали "социологов",
и возле каждого из них образовывалась небольшая очередь. Были тут
изобретатели усовершенствованных удочек, вроде удочки с лампочкой
возле крючка для подманивания рыбы светом, был изобретатель
миниатюрной электрической зажигалки, ради которой нужно было таскать с
собой батарею для карманного фонаря. Находились и такие, кто хотел
попасть в списки обследователей просто так, из тщеславия, лишь бы на
него обратили внимание. Тогда происходили разговоры вроде следующего:
- Запиши меня!
- А чем ты занимаешься?
- Я? Я этим... Ну, как его? Ну... археологией.
- А что ты делаешь?
- Ну, это... копаю.
- Что копаешь?
- Ну... яму, конечно.
- Где?
- Ну, у нас... во дворе.
- Зачем копаешь?
- Ну, чтобы эти найти.
- Что "эти"?
- Полезные ископаемые.
- Отойди, гад! - Валерка Иванов переложил шариковую ручку из
правой руки в левую и плюнул в правую ладонь. "Археолог" испарился.
В конце большой перемены Ляле принес тетрадку с результатами
опроса Петя Клюквин из пятого "А" (Круглая Отличница с ним вчера
говорила). За ним явился Юра Николаев из шестого "А", тот самый,
который строил "электронную черепаху". А на предпоследней перемене к
толпе выбежавших из кабинета пятиклассников подошел здоровенный
угрюмый малый с широким лицом и с челкой над самыми глазами.
- Э!.. - сказал он низким голосом. - Позовите Данилову!
Лялю стали звать, но та уже куда-то убежала.
- А кто тут еще опросом занимается? - спросил малый.
- Я занимаюсь, - ответил Родя.
- На! Передай Даниловой! Скажешь - от Столбова из шестого "Б". -
Парень сунул в руки Маршеву тетрадь и пошел было прочь, но вдруг
приостановился и оглянулся на Родю: - Ну-ка пойдем.
Родя прошелся с ним до окна в торцовой стене коридора. Тут Столбов
остановился, положил локоть на подоконник.
- Что Генкина сестра вам говорила? Нас пустят в "Разведчик" до
каникул? Хотя бы тех, которые в шестом?
- Она ничего такого не говорила, - ответил Родя и добавил, что, по
его мнению, этот вопрос решится не скоро.
- Плохо дело, - проворчал Столбов.
- Тебе-то что! Ты осенью в седьмом уже будешь, а вот нам...
- А мне осенью не нужно. Мне сейчас...
- А что у тебя за работа?
Столбов расстегнул портфель.
- Ты про биологическую борьбу с вредителями растений слыхал?
- Слышал такое выражение, но что это - не знаю.
- Есть химическая борьба, когда их ядами травят, - заговорил
Столбов, роясь в портфеле, - только это дело вредное: людей можно
потравить, домашних животных... А есть, значит, биологический метод.
Это когда на вредителей всяких паразитов напускают, а эти паразиты
вредных гусениц губят... А есть еще способ, когда этих гусениц всякими
ихними болезнями заражают. - Столбов извлек из портфеля закупоренную
стеклянную баночку, на две трети заполненную каким-то желто-бурым
порошком. - Видал?
- Что это?
- Гусеницы. Толченые.
- ?
- У нас огородный участок за городом, и на капусту прошлым летом
вредитель напал - капустная совка. Мы давай гусениц вручную собирать.
Только поздно хватились: треть капусты пропала. А потом я заметил, что
много гусениц больных или вовсе дохлых. Я их, значит, насобирал...
- Дохлых?
- И дохлых и больных. Больным дал подохнуть от болезни, а потом
высушил всех на солнце и истолок.
- Ну и что?
Столбов прищурил один глаз, разглядывая содержимое банки.
- А то! Может, тут у меня бактерии или микробы, от которых
гусеницы погибли. В сушеном виде, значит. Если гусеницы летом снова
появятся, я это дело в воде размешаю, капусту опрыскаю и здоровых
гусениц, может, всех перезаражу. - Столбов спрятал банку обратно в
портфель и еще больше помрачнел. - Только я ведь наобум работаю... Мне
бы хоть микроскоп... Хоть бы посмотреть, живые они или нет, эти
микробы! Я бы на них водой капнул - и под микроскоп!
- А ты у биологички попроси!
- Просил. В три шеи выгнала. Грозилась директору сказать, что я
заразу в школу таскаю.
Родя живо представил себе сцену между Столбовым и
преподавательницей биологии. Это была женщина довольно молодая, но
очень неприятная, которая и ребят не любила, и свой предмет.
- Пока! - сказал Столбов. - Гене привет передай.
И уже на самой последней перемене Ляля подвела к Маршеву и
Рудакову маленького русоволосого мальчонку. Друзья подумали, что он
второклашка, но это оказалось не так.
- Вот, знакомьтесь! - сказала Круглая Отличница. - Сам опрос в
четвертом "Б" провел, по своей инициативе. Толя Козырьков зовут.
Веня взял у мальчишки тетрадку. Отдав ее, тот опустил голову и
начал краснеть.
На первой странице ребята прочли:
"Козырьков Толя. Четвертый кл. "Б"
Ленейка для разризання пластмассы".
День выдался утомительный, и Веня был не в духе.
- Козырьков Толя. Это ты, значит? - спросил он.
- Я, - ответил Толя, глядя в пол.
- У тебя что - двойки по русскому?
- Тройки, - ответил Толя и еще сильней покраснел.
- Ведь "линейка" от слова "линия" происходит, а ты пишешь
"ленейка"!
- Хватит тебе придираться! - сказал Родя и обратился к мальчишке:
- Что это за линейка?
Толя еще ниже опустил голову и заговорил тихим прерывающимся
голосом, словно отвечая трудный урок:
- Мой папа любит мастерить, и он режет пластмассу... Он пластмассу
режет... Он положит на пластмассу линейку и по этой линейке режет...
такой железкой с зазубринкой... Он проведет по линейке железкой, и
получается царапина на пластмассе... Потом он еще раз проведет, и...
глубже станет... царапина. А потом... потом совсем разрежет. Только
пластмасса скользкая, и линейка скользит... Соскользнет, и царапина -
не туда... Папа очень много пластмассы испортил... - Толя умолк и
стоял не подымая головы, словно ожидая получить двойку.
- А что ты придумал? - спросил Родя.
- А я придумал, чтобы к линейке наждачную бумагу приклеивать...
Нарезать полосочками и приклеивать... Клеем "БФ"... И тогда она не
скользит...
- Гм! Это дело! - сказал Веня.
- А почему обязательно "БФ"? - спросил Родя.
Тут впервые Толя осмелел и поднял голову.
- Потому что у папы линейка стальная. Другим клеем она не
приклеится...
И каждую перемену друзей разыскивал Портнов, которого Веня теперь
иначе не звал, как Перпетуум-мобиле. И каждый раз он докладывал о
новом кандидате в пионерское научно-конструкторское общество. Чистой
тетрадкой Алька не запасся, поэтому он вел свои записи на промокашках,
на выдранных из старых тетрадей листочках.
- Во! - говорил он возбужденно. - Димка Грибов! У него аквариум, и
он хочет золотую рыбку с пескарем скрещивать.
- А это зачем? - спрашивали его.
- Ну как зачем! - кипятился Перпетуум-мобиле. - Для науки!
И ни Родя, ни Веня, ни Круглая Отличница не замечали, что к
разговорам о "социологическом опросе" внимательно прислушивается
Надежда Сергеевна. Не замечали, пока она сама к Ляле не подошла.
- Слушай, голуба моя, объясни, пожалуйста, кто придумал этот
"социологический опрос" и с какой целью он проводится?
- Мой брат придумал, - ответила Ляля и рассказала все, что хотела
узнать замдиректора.
- Вот оно как! Ну спасибо, - сказала Надежда Сергеевна и ушла.
К концу учебного дня у наших обследователей скопилось пять
тетрадок и куча записок на отдельных листочках, принесенных Алькой
Портновым.
Ляля собрала все это и побежала разыскивать Гену. Вернувшись, она
доложила:
- Он сказал, чтобы вы к нам пришли часа в четыре.
Как всегда, по дороге домой друзья проходили мимо Дворца пионеров,
и здесь только им вспомнилось освещенное окно и черная фигура,
метавшаяся в нем. Оба остановились перед воротами дворца.
- Запишемся, - предложил Родя.
- А в какой кружок?
Родя задумался, и тут его осенило.
- Слушай! Запишемся в такой кружок, который занимается в пятницу
вечером.
Веня сразу понял своего друга. Вы уже знаете, что к Рудаковым
приехали родственники - дядя Миша с женой. Дяде Мише исполнилось
пятьдесят лет, и он собирался отметить это событие в пятницу ужином в
ресторане. Были приглашены и супруги Маршевы.
- Правильно! - сказал Веня. - Раньше чем в полпервого ночи они
домой не вернутся. Может, и успеем провести эту операцию.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг