Друзья вошли во дворец и записались в фотокружок, который
занимался в пятницу вечером. На этот раз дежурил другой педагог -
мужчина.
В четыре часа Веня и Родя явились к Гене. Они застали его и Лялю
во дворе. Надо сказать, что двор этот больше походил на парк. Тут
росли старые тополя и липы, тут были ярко раскрашенные скамейки,
беседки и песочницы для малышей. И было тут маленькое футбольное поле,
огражденное сеткой, какой обычно ограждаются теннисные корты. По этому
полю, сражаясь за мяч, метались восемь полевых игроков примерно
Родиного возраста, а в воротах из планочек прыгали два вратаря. Кроме
того, по площадке со свистком в зубах бегал взъерошенный коренастый
парень, в котором ребята узнали самого Гену. Он временами свистел и
командовал:
- Угловой у ворот "Синицы"!.. Стоп! Рукой сыграл. Штрафной от
ворот "Чижа"!..
А снаружи, вцепившись в решетку и прильнув к ней носами, стояли
еще человек десять мальчишек. Вид у них был такой, словно они узники в
тюремной камере, а крошечное футбольное поле для них целый мир, где
царят свобода и счастье.
Недалеко от футбольного поля была другая площадка, с клумбой
посредине. Здесь приятели увидели Круглую Отличницу и Валерку, тут же
было много старшеклассников. Один бренчал на гитаре, двое других
играли в бадминтон, перебрасываясь воланом через клумбу, остальные
просто сидели на скамейках, и Родя с Веней заметили, что в руках у
некоторых тетради с результатами их неоконченного опроса.
- Гена, иди! - позвала Ляля, увидев Рудакова и Маршева.
- Ге-е-на-аа! Соци-о-о-ологи пришли-и-и! - дурачась, закричала
одна из девушек.
- А с линейкой - это надо на заметку взять, - сказал какой-то
парень, листая тетрадку.
- С какой линейкой? - спросили его.
- Для резки пластмассы.
Это было единственное серьезное замечание, которое ребята услышали
по поводу опроса. Старшеклассники были явно заинтересованы этим
мероприятием, но относились к нему, как к чему-то очень забавному.
Пришел Гена и грубовато сказал старшеклассникам:
- А ну давайте сюда! - Он забрал у них тетрадки и Алькины листочки
и кивнул "социологам": - Пошли! Тут не дадут поговорить: зубы скалить
будут. - Отойдя с ребятами в сторонку, он продолжал: - Значит, я
проанализировал материал. У вас один шестой еще не охвачен и два
четвертых, но, в общем, что-то около тридцати процентов получается.
- Исследователей и конструкторов, - пояснила Ляля.
- Да. Правда, вечных двигателей что-то многовато... Но это ведь о
чем говорит? Тяга у людей к изобретательству имеется, а направить их -
никто не направляет.
Пока Гена говорил, игра у футболистов прервалась.
- Гена! Ну, Ген!.. Ну, иди, суди! - кричали они.
- Играйте! - крикнул Гена. - Пусть Димка судит пока!
- Ген!.. Ну мы закончим опрос, а что дальше? - спросил Валера.
- А дальше... для начала вот что сделаем: напишите статью в
стенгазету. Не в отрядную, а в большую, общешкольную.
- А что написать? - спросила Ляля.
- Ну, ты помнишь, о чем я дома у нас говорил? Об этом и напишите.
Приведите цифры, только сначала закончите опрос...
- Ген!.. - снова закричали футболисты. - Ну, не умеет Димка
судить! Он только под ногами путается!
- Да отстаньте вы!.. Сейчас, говорю! - огрызнулся Гена и снова
обратился к ребятам: - Про научно-техническую революцию не забудьте
упомянуть.
"Социологи" помолчали, озадаченно поглядывая друг на друга. Потом
Родя пробормотал:
- Ген!.. Гена! А может, лучше тебе статью написать... Все-таки
общешкольная газета... Там старшеклассники все-таки, а мы... Мы
что-нибудь не так напишем.
Глаза у Гены вдруг сузились и стали злыми.
- А вот такие разговорчики ты лучше оставь, - процедил он сквозь
зубы и спросил Лялю: - Ты им сказала?
- Нет, не успела еще.
- Ну так я скажу. Я сегодня дал согласие быть у вас пионервожатым.
- Вот... Да-а-а! - обрадовался Веня.
- Подожди, не дакай! У нас учебная программа напряженная, затем я
из "Разведчика" уходить не собираюсь, значит, со временем у меня будет
туго. Значит, если с вами придется нянчиться и все за вас делать, я -
пас. Понимаете? Я только общее руководство могу осуществлять, а
работать должны вы сами. Так что пусть вот это дело, - Гена постучал
ногтями по тетрадям, - будет для нас проверкой. Пробным камнем, как
говорят. Всем понятно?
- Всем! Понятно! Всем! - торопливо ответили мальчишки.
Гена сунул в руки Маршева материал опроса.
- Считайте себя инициативной группой и действуйте, а я пошел, а то
они себе глотки сорвут, - проговорил он и отправился к футболистам.
"Инициативная группа" решила сделать уроки, а часов в шесть
собраться у Маршева и засесть за статью.
Глава одиннадцатая
А вот как провела этот день Зоя.
На первом уроке она сидела рядом с Соней Барбарисовой, подперев
подбородок кулаком, делала вид, что внимательно слушает объяснение
преподавательницы, но сердце у нее колотилось и мысли в голове
налезали одна на другую.
"Тоже мне герои!" - думала она про Маршева и Рудакова. Забраться
на ночь в пустой и темный Дворец пионеров они не боятся, возможность
попасть в руки неизвестных злоумышленников их тоже не страшит, а вот
что скажут наутро папа с мамой, это их беспокоит. Чего доброго, они
даже откажутся от своего предприятия, лишь бы только родителей не
тревожить! Нет, она - человек иной закваски, ее не остановит такой
пустяк. Она попросту оставит родителям записку: "Не беспокойтесь,
вернусь только утром".
В этот день председатель совета отряда Ладошина получила несколько
замечаний от педагогов за то, что ничего не слушает на уроках. Во
время перемен ей не хотелось встречаться ни с Маршевым и Рудаковым, ни
со своими друзьями. Она уходила куда-нибудь на другой этаж, чтобы
оставаться со своими мыслями одной. Теперь ей рисовались сцены куда
более волнующие, чем простенькая история с пожаром, о котором мечтала
Зоя ночью.
Вот она пробирается по темной лестнице в темный вестибюль, вот
набирает телефон милиции, сообщает что нужно и ждет. Проходит две
минуты, может быть, три... Ко дворцу подкатывает машина, и с десяток
милиционеров врываются в вестибюль. (Заперты будут двери дворца или
распахнуты настежь, Зоя об этом не думала.) А утром и родители Зои и
вся школа узнает о ее подвиге, а еще через несколько дней всей стране
становится известно, что пионерку Зою Ладошину наградили медалью за
разоблачение шайки опасных преступников.
Однако чем подробнее разрабатывала Зоя план своих действий, тем
больше ей становилось не по себе. Зоя была почти уверена, что никто не
заглянет за щит с таблицей Менделеева, где она будет прятаться. Даже
мысль о появлении сумасшедшего Купрума Эса или неизвестных
злоумышленников ее не очень пугала. Но при мысли о том, что она
останется совсем одна в огромном пустом и темном здании, у Зои от
страха холодело под ложечкой. Встреча с самыми свирепыми бандитами
казалась ей не столь ужасной, как это одиночество в темноте. А ведь
может и так случиться, что никто в лабораторию не придет, и тогда ей
придется терпеть этот ужас до самого утра! Нет, такого она не
выдержит, этак она сама спятит не хуже, чем Купрум Эс.
Зоя решила, что ей не обойтись без сообщника, и стала перебирать в
уме возможных кандидатов. Было бы глупо думать, что Соня, сестры
Мухины или Шурик Лопухов согласятся идти выслеживать сумасшедшего или
бандитов. Чего доброго, они еще предупредят взрослых о Зонных планах,
чтобы спасти ее от этого опасного предприятия. Влюбленный в Зою Жора
Банкин, возможно, не побоится бандитов, зато, как Маршев, побоится
беспокоить родителей. Но вот у Нюси Касаткиной с родителями дело
обстоит проще: Нюсин отец в командировке, а мама работает кассиршей в
аэропорту и нередко дежурит там ночами. К тому же Нюська понимает, что
это она - виновница вчерашнего скандала, и, наверно, будет рада
искупить свою вину.
Когда прозвенел последний звонок, Ладошина подошла к Нюсе. (Та в
течение всего дня не решалась с ней заговорить.)
- Твоя мать когда будет ночью дежурить? - спросила Зоя. Спросила
сухо, как бы нехотя, сурово сдвинув брови.
Нюся очень обрадовалась, что ее наконец удостоили разговором.
- Сегодня, - просияв, ответила она. - А что?
- Мне нужно, чтобы ты помогла в одном деле. Сегодня вечером.
Можешь?
- Могу! Пожалуйста, конечно, могу! А как?
И тут Зоя подумала: а зачем Нюське все объяснять? Ведь она может
испугаться и на попятный пойти...
- Сегодня пойдем во Дворец пионеров и побудем там... часов...
часов до десяти, до половины одиннадцатого.
- Зоя, а меня туда пустят? Я ведь там никуда не записана.
- Пустят. Со мной.
- Зоя, а что мы будем там делать?
- Я за тобой зайду. Без четверти восемь. Не подведешь?
- Не подведу. Только, Зоя, что мы там...
- Потом узнаешь. Сейчас мне некогда.
Зоя повернулась и быстро побежала от Нюси к лестнице.
Этот день был, пожалуй, самый томительный в Зонной жизни. Читать
она ничего не могла. На месте ей не сиделось, и она принялась
слоняться по квартире, что-то весело напевая, чтобы бабушка не
догадалась, как она взволнована. Но Зоину бабушку Веру Федоровну
трудно провести. Когда Зоя в какой-то раз сунулась в кухню, бабушка,
как всегда прямая, подтянутая, стояла перед мойкой с сигаретой в зубах
и мыла посуду. Она даже не обернулась, даже не вынула сигареты изо
рта, прежде чем спросить:
- Так, чем же мы озабочены, позвольте узнать?
- Ничем, - со вздохом ответила Зоя и, чтобы не попадаться бабушке
на глаза, отправилась во двор. Там она с кем-то играла в мяч, с кем-то
болтала, но с кем играла и о чем разговаривала, она так и не
запомнила. Запомнила Зоя лишь то, как она спрашивала чуть ли не у всех
прохожих, который час.
Наконец она увидела возвращающуюся с работы маму и пошла вместе с
ней домой. Теперь Зое надо было делать вид, что она готовит уроки.
Сегодня она даже не пыталась понять, что написано в учебниках, даже не
заглянула в дневник. Она сидела за столом и думала о том, что вот уже
второй день не выполняет домашних заданий, что ей, наверное, впервые в
жизни предстоит получить так много двоек. Но тут Зою обдавала волна
радости. Ну кто придаст значение каким-то там двойкам, да и кто из
педагогов осмелится поставить эти двойки, если скоро весь город будет
знать о совершенном ею подвиге! А через минуту эта мысль сменялась
другой: ну кто вспомнит про какие-то там двойки, когда вся школа, а
может быть, и весь город будет идти за гробом юной героини, убитой
злоумышленниками в коридоре Дворца пионеров! (Какая судьба постигнет
Нюську Касаткину, Зоя об этом не думала.)
Наконец в восьмом часу Зою позвали ужинать. Перед тем как идти в
кухню, она вырвала листок из тетради и написала:
Дорогие мама, бабушка и папа!
Пожалуйста, не беспокойтесь, но я сегодня дома ночевать не
буду. Не волнуйтесь и не ищите меня, завтра все узнаете.
Ваша Зоя.
В семь часов ужинала только одна Зоя, а все взрослые в этой семье
ужинали поздно, в девятом часу. Покончив с едой, Зоя выбрала
подходящий момент, открыла холодильник и положила записку в кастрюлю,
где хранились котлеты. Как только бабушка вынет кастрюлю, чтобы их
разогреть, она тут же найдет послание. После этого Зоя сказала
домашним, что хочет прогуляться перед сном, и вышла.
Минут через пятнадцать они с Нюсей шагали к Дворцу пионеров.
Маленькая Нюся то семенила рядом с Зоей, то забегала вперед, чтобы
заглянуть в глаза, и все спрашивала, зачем Зое нужна ее помощь и в чем
эта помощь должна выражаться. А Зоя, проволновавшись целый день, так и
не придумала, как все это Нюське объяснить, и теперь плела, что на ум
взбредет.
- Понимаешь, мне нужно одного человека разоблачить...
- Человека? Взрослого?
- Ну, взро... не взрослого, конечно, а этого... мальчишку.
- Зоя! А что он делает, Зоя?
- Н-ну... не очень красивыми делами занимается, - цедила сквозь
зубы Зоя, напряженно стараясь придумать, что это за "некрасивые дела".
- Зоя, а в каком смысле некрасивыми делами? Зоя, и потом... что
мне надо будет делать?
К счастью для Зои, они вошли в это время в ворота Дворца пионеров
и двинулись по короткой аллее к его входу. Тут Зоя нашла предлог,
чтобы сменить тему разговора.
- Значит, так, - сказала она. - Если тебя будут спрашивать, куда
идешь да зачем, - ты молчи и ничего не говори. Я за тебя буду
говорить. Понятно?
Нюся молча кивнула и притихла. Она не сказала ни слова, пока
девчонки не оказались на третьем этаже.
Разговаривать им много не пришлось. Женщина в черном халате,
сидевшая рядом с телефоном, спросила Зою, как старую знакомую:
- Зойка, а ты куда это так поздно?
- Мне Александр Павлович велел прийти в восемь часов. У нас особая
репетиция. А эта девочка, - Зоя кивнула на Нюсю, - она у нас
новенькая. Ей тоже Александр Павлович велел прийти.
- Идите, раздевайтесь, - сказала женщина, и тут Зоя поняла, что
она не все до конца продумала.
На ней и на Нюсе были плащи. Но ведь их в гардеробе на всю ночь не
оставишь! Если они не явятся за плащами до закрытия дворца, их
наверняка примутся всюду искать.
Нюся спокойно направилась к гардеробу. Зоя нагнала ее и схватила
повыше локтя.
- Стой! Подожди! - прошептала она.
Нюся остановилась и в недоумении завертела головой, помахивая
своей метелочкой на затылке. Тут на лестнице послышался гомон, топот,
и через несколько секунд в вестибюль ввалилось десятка два мальчишек в
тренировочных костюмах. Зоя увидела, что гардеробщица занялась
мальчишками, а женщина у столика не смотрит в ее сторону. Она еще
сильней вцепилась в локоть Нюси и очень быстро подтащила ее к
лестнице.
- Снимай плащ! - прошептала она, когда они были уже на третьей
ступеньке. (Сделав рот сковородником, обалдело глядя на Зою, Нюся
повиновалась.) Зоя тоже сняла плащ, сложила его и скрутила в рулон. -
Сверни его так! Слышишь? Сворачивай так! Быстро!
Нюся страдальчески смотрела на Зою. Один уголок рта полез у нее
куда-то вниз, а другой - вверх, так что губы ее приняли форму знака,
который в математике обозначает бесконечность. В полном молчании она
кое-как скомкала плащ.
- Пошли! Быстро! - шепотом скомандовала Зоя, и они бегом пустились
вверх по лестнице.
На площадке второго этажа они остановились. Щиты, за которыми Зоя
собиралась спрятаться, стояли на прежнем месте. Где-то справа из
коридора доносились голоса старшеклассников.
- Бросай плащ! Вот как я, бросай! - тихо сказала Зоя и швырнула
свернутый плащ в черное треугольное пространство между щитами и
стеной.
Нюся тоже бросила свой плащ, но так близко, что его мог бы увидеть
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг