солнечные соринки из глаз...
Но я продолжал лежать. Мне о вчерашнем думалось: я читал и
перечитывал про себя остатки вчерашних мыслей и впечатлений и
беззвучно шевелил губами, не открывая глаз...
"Мистика -- это все-таки наука, -- думалось мне. -- И я
начинаю верить в это... Саша показал мне, как они живут. Он
приходил ко мне по радуге -- совершенно реально; если это так,
-- значит он в какой-то иной, другой форме, а значит -- смерти
нет... И Бога тоже нет?.. "Но есть что-то вроде него..." А
что?.. Что "вроде него"?.. А может, это был просто сон, в самом
деле? Да, но тогда Наташа!.. Ведь я познакомился с ней там,
возле хижин, а она узнала меня здесь, в реальном мире, на
следующий же день... Собственно говоря, а где "там" я с ней
познакомился?.. На том свете, что ль?.. Гм... Что-то звучит уж
больно по-старушечьи... Все окончательно перепутывается у меня
в голове. Логика и здравый смысл -- дети, играющие за высоким
забором!.. Наивно, да и только!.. Что же там, за высоким
забором?.. Великий Астрал... Знакомое слово... Где я его
встречал?.. Ах да! "Возрожден ли мистицизм?", об "Астрале" там
упомянулось... и рассказ... Интересный рассказ о любви я прочел
вчера, то есть, читал вчера на ночь и, по-моему, уснул. Не
помню, -- дочитал ли?.. Интересно, я нищий без любви или
богач?.. Как все-таки мерзко выглядит человек, отнимающий
любовь у другого человека насильно!..
Аня... Вчера я познакомился с Аней. Она, честно говоря,
поразила меня. Ее рассуждения и взгляды... Они... Они меня
заставляют думать...
Двоюродный дед был колдун!.. Наверное, он живет где-то
там, в хижинах... Повидаться бы с ним. Я его никогда не видел,
но, кажется, что мы бы узнали друг друга. Тьфу! Так можно и
договориться!.. Ну, все. Пора вставать, -- начну заниматься
йогой!.."
Все еще с закрытыми глазами, я уселся прямо в постели и
принял позу "полулотос". Буду учиться для начала дышать.
Учиться дышать заново! Смешно осознавать, что я не умею дышать.
А ведь, в сущности, дыхание, -- одна из самых главных функций
человеческого организма, напрямую связанная с мышлением, --
что-то вроде этого я где-то когда-то читал. Итак, прежде всего,
необходимо сосредоточиться...
Я выдохнул весь воздух, какой только был у меня в легких,
и на мгновение замер, стараясь думать только о дыхании...
Форточка была открыта, и, медленно всасываясь через нос,
свежий воздух вначале вспузырил мне живот, потом расширил,
раздвинул грудную клетку, и я почувствовал жесткость ребер,
наконец, приподнялись плечи, -- во мне воздуха было уже по
горло! Несколько секунд я не дыша просидел вздутый изнутри,
словно воздушный шар, ноги сложены бантиком. И вот, постепенно
выдох, облегчение: опустились плечи, ужалась грудная клетка, в
области живота -- впадина. И опять я повторил все сначала. И
так я продышал минут пять...
На первый раз достаточно. Я открыл глаза, поднялся с
постели и ушел принимать душ.
По утрам время почти всегда бежит быстрее, особенно когда
залежишься в постели!
Приняв душ и побрившись, я только что и успел позавтракать
как пришла Вика:
-- Вот сегодня, Сережа, ты мне нравишься больше, чем
вчера, -- заявила она с порога, -- и умыт, и побрит, и
позавтракал, даже улыбаешься по-другому, обновленнее.
-- Я просто очень рад тому, что ты пришла, как и обещала,
-- сказал я, но про себя подумал: "Надо же! -- совершенно
забыл, что Вика должна прийти сегодня утром в гости... Ладно,
все равно я прилично проспал, залежался на диване, на просмотр
новых фильмов не поеду. Дом кино подождет!"
Я снова обратился к Вике:
-- Я радуюсь тому, что ты пришла... Можно твоему соседу
тебя поцеловать? -- я подошел к Вике, приблизился к ее лицу...
-- Можно -- ответила она.
Мы обнялись. Она молчала и очень смотрела на меня.
Я подхватил Вику на руки. На диване, в моей комнате, ее
красивые ноги обнажились. Она застеснялась меня, словно
школьница, вспорхнувшая на качелях...
Первое свидание
Директорам, конечно, может быть, не всем, но многим, хотя
бы иногда можно и нужно какие-то из служебных обязанностей
прогуливать! Но прогуливать как школьникам, перерешавшим
классные задачи на два дня вперед...
На работу я попал к двум часам дня. Я появился в
кинотеатре, как если бы посетил Дом кино, но я просмотр
кинофильмов прогулял, и это было замечательно!
Директор не укладывается в понятие определенного часового
рабочего дня, а скорее всего, директор укладывается в понятия
-- опережение, запас, направление... и другое...
Директор обязан уметь сегодня за целый день сделать одно,
с виду, может, очень маленькое дело, пусть даже пустячное, но
дело, которое протолкнет завтра кучу больших и объемных
служебных дел... Не проходите мимо такого дела, директора!
Бросьте все, оставьте всех, и вы выполните это маленькое дело,
пусть даже личное, и вы добудете, пусть даже за целый день, но
не даром прожитый, самое главное, что может пригодиться на
долгие дни потом -- настроение!
По секрету сказать, попасть на просмотр новых кинофильмов
мне удалось еще неделю назад, конечно, в ущерб личному времени,
с группой профсоюзных лидеров города. Но зато, как оно, это
потраченное, но сохраненное личное время понадобилось мне
сегодня утром! Я боготворю подобные переносы! Это есть не что
иное, как творчество жизни. Людей, живущих так двадцать четыре
часа в сутки, я назвал бы поэтами жизни... И как жаль, что я,
да и многие мы, редко бываем такими организованно-свободными!..
Это своеобразная гармония, музыка. Сотворение судьбы
собственными руками...
Итак, я поспел на работу к двум часам дня, и поспел в
замечательном настроении, сохраняя на своей груди Викино тепло.
-- Сергей Александрович, спасибо! -- окликнул меня Палыч в
малом фойе. -- Вы спасли сегодняшний фильм -- реклама на месте!
-- Что вы, Палыч, не за что! -- ответил я легко и
свободно.
Я теперь все чаще стал замечать, что, как только у меня
появляется женщина, все вокруг преобразуется в какую-то
благосклонность, уважительность, доброжелательность...
Вот и теперь все работники мне вокруг улыбались, и я себя
чувствовал очень уютно в кинотеатре. Но мое настроение как бы
спохватилось, заворожило меня еще больше, когда я увидел Лидию
Ивановну, уборщицу, и услышал, что она уже целый час как готова
ехать в больницу к Наташе!..
Не долго думая, я позвонил Степану, подвозчику кинофильмов
от кинопроката. И уже через полчаса я и Лидия Ивановна ехали с
ним в машине. По дороге в больницу я исподволь выведал, в какой
палате лежит Наташа, но все-таки заметил, как Лидия Ивановна
один разок искоса глянула на меня. Наверное, меня выдавала моя
излишняя озабоченность. Но я был слишком счастлив,
вспоминалось, как я не мог надышаться поцелуями Вики все утро,
и потом я уже предвкушал таинственность, встречу с Наташей,
ведь счастье, как и беда -- не приходит одно!
Мой дальнейший план был очень прост, я довез Лидию
Ивановну до больницы, а сам как бы по делам поехал в
кинопрокат, пообещавши вернуться в больницу через час. Через
час я действительно вернулся, отвез Лидию Ивановну обратно в
кинотеатр, но на этот раз проявил может быть излишнюю
холодность в отношении Наташи и снова вызвал косой взгляд в мою
сторону Лидии Ивановны.
Теперь путь к Наташе был свободен, я помог выбраться из
машины старушке, а сам тут же вернулся в машину и уговорил
Степана опять вернуться в больницу, сославшись на то, что
уборщица забыла там свою сумку.
Возле больницы я попрощался со Степаном. Я поблагодарил
его, но отказался от его предложения отвезти меня обратно в
кинотеатр. И он уехал.
И вот я поднялся по бетонным ступенькам на крыльцо
больницы и постучался в окошечко, врезанное в деревянную дверь.
Потрескавшаяся фанерка отодвинулась, окошечко открылось.
-- Вам что нужно, молодой человек? -- прозвучал ядовито
голос вахтерши.
-- Я хотел бы навестить Наташу из палаты номер девять, --
как можно вежливее попросил я.
-- Как фамилия? -- поинтересовалась вахтерша.
-- Моя? -- переспросил я, с ужасом соображая, что
фамилии-то Наташи я не знаю.
-- Фамилия Наташи? -- насторожилась вахтерша.
-- Такая же, как и у меня, -- ответил я, глупо
улыбнувшись, продолжая думать, как же выкарабкаться из этой
ситуации.
-- Так ты жених, что ль?! -- воскликнула пренебрежительно
вахтерша.
-- Да, -- тут же ответил я, и только после своего ответа
понял, что я ответил правильно.
-- Ну, а что тогда голову морочишь?! -- зло возмутилась
вахтерша.
Что-то щелкнуло за дверью, видимо, железная задвижка, и
одна половинка двери открылась настежь.
-- Заходи, -- послышался из-за второй, закрытой половинки
двери теперь почему-то безразличный голос вахтерши.
Я робко зашел в полутемный коридор. Стены вокруг были не
выкрашены, а словно измазаны зеленой краской с желтым отливом.
Вот уж поистине: каков человек -- такие и стены вокруг него!
Ядовитые стены -- ядовитая вахтерша.
-- Вон на вешалке халат, одевай! -- словно огрызнулась в
мою сторону вахтерша.
Я поспешно надевал халат, оглядываясь по сторонам.
-- На втором этаже девятая, -- сказала вахтерша, отчаянно
зевая.
-- Спасибо, -- тут же поблагодарил я. Вахтерша меня жутко
раздражала, хотелось поскорее избавиться от ее взглядов. Не
застегнув халат, я пошел быстрым шагом.
-- Молодой человек, -- словно выстрел в спину остановил
меня все тот же ядовитый голос. -- Так фамилия-то как? -- Я
оторопел. Я уже начал медленно спускаться с первых преодоленных
мною ступенек, спокойно осознавая свое поражение, но желание
навестить Наташу во что бы то ни стало клокотало во мне, как
вдруг:
-- Маргарита Львовна! -- послышался женский голос над моей
головой.
-- Да! -- выкрикнула раскатисто вахтерша.
-- Вы будете покупать эту кофточку, если нет, то Галина
Васильевна покупает! -- снова прогремел женский голос, он
усиливался акустикой ядовитых стен. Видимо, женщине лень было
спускаться со второго этажа, и она вела переговоры с вахтершей,
перевесившись через перила.
Я воспользовался случаем и через какие-то мгновения
проскользнул мимо медсестры, которая громко перекрикивалась с
вахтершей. Медсестра не обратила на меня никакого внимания.
Я торопливо зашагал по коридору, считывая номера палат с
табличек. Я каждую секунду ожидал, что меня снова окликнут в
спину. Но медсестра и вахтерша были заняты своим делом, и я
свободно передвигался вдоль коридора к заветной цели: палате
номер девять. Я подошел к ней и сразу же, не раздумывая, тихо
постучал в дверь.
Мне не ответили. Тогда я приоткрыл дверь и заглянул в
палату: на широкой деревянной кровати лежала Наташа: она спала.
Больше в палате никого не было. Я на цыпочках зашел в палату и
осторожно прикрыл за собою дверь. Я приблизился к Наташиному
изголовью.
Даже сегодняшнее свидание с Викой не могло удержать меня.
Я заронил эту девушку в свое воображение там, у хижин, у
свадебных машин, и лишь только сейчас, здесь, в больнице, я
начинал понимать, что я влюблен, и может быть, безнадежно,
навсегда. И эта безнадежность неухоженной робостью замерла у
изголовья Наташи сейчас...
Что -- устремленность к Наташе или к тайне минуту назад
осторожно прикрыла за мною дверь в эту палату? Но лишь спустя
много-много времени, когда я порядком изведаю мыслительные
тропы насущных дней и ночей, я пойму, что любовь и тайна --
одно и то же на свете. А пока я еще не знал об этом...
Неожиданно Наташа открыла глаза, словно ожидала. Как же
она была хороша! Вьющиеся волосы обрамляли безмятежное лицо.
-- Сережа, -- промолвила она шепотом, -- я ничего не
понимаю, обними меня, пожалуйста, мне страшно, я боюсь тебя.
Я подошел совсем близко, присел на краешек кровати,
нагнулся к Наташиному лицу, и мы начали перешептываться.
-- Все прояснится, -- сказал я, -- не бойся меня, все
прояснится...
-- Ты думаешь? -- с напряжением в голосе спросила Наташа,
-- а ты, случайно, не призрак?
-- Нет... Я настоящий.
-- А я, может, призрак?
-- Нет, ты тоже настоящая, видишь, я глажу твои волосы и
ощущаю их нежность, а сейчас ты ощущаешь мою ладонь у себя на
щеке. Ведь правда?..
-- Да, твоя ладонь настоящая, и я даже могу дотронуться до
нее губами.
-- Как твоя фамилия, Наташа, а то вахтерша не пропускает
меня.
-- Сказкина, а твоя?
-- Истина, Сережа Истина...
-- Истина, -- повторила Наташа. -- Это правда?
-- Да.
-- Серьезная фамилия, ты не находишь, Сережа?
-- Наверное, так, а твоя фамилия очень ласковая, --
Сказкина.
-- Истина рождается тяжеловесно, вырывается из тьмы,
освобождает свои крылья из тины невежества, -- прошептала
задумчиво Наташа.
-- Откуда это? -- поинтересовался я.
-- Я не помню, -- отрешенно ответила Наташа, -- пришло в
голову просто сейчас, -- она вгляделась в мои глаза. -- А я
тебя уже не боюсь. Ты словно родной мне человек...
-- У нас есть тайна, общая тайна. Она объединяет нас,
Наташа... Ты помнишь хижины?
-- Не надо об этом, Сережа, пожалуйста, мне снова
становится страшно...
Мы замолчали и долго смотрели друг другу в глаза. Наши
чувства и наши мысли будто переплетались.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг