хорошо... отблагодарить.
-- Это не телефонный разговор, Василий Фе-дорович.
-- Понимаю.
-- Вы сможете подъехать к нам завтра, го-лубчик мой?
-- Смогу.
-- В какое время?
-- Лучше, если бы это было после трех дня.
-- Договорились, Василий Федорович, я бу-ду вас ожидать в половине
четвертого, устроит?
-- Да.
-- В таком случае, до завтра, профессор.
-- До свидания, -- сказал Аршиинкин-Мертвяк, но тут же спохватился и
взволнованно заговорил в трубку: -- Георгио Фатович! Георгио Фатович,
послушайте... -- но осекся, замолчал, потому что в трубке уже пульсировал
неумолимый прерывистый сигнал. "А жаль..." -- поду-мал профессор, -- "Надо
бы ему было поубедительнее сказать о благодарности, что она и в самом деле
будет большой... Они не должны пе-редумать!.."
Аршиинкин-Мертвяк живо подскочил из кресла, но... внутренне...
остановивши расшатавшуюся шестидесятилетнюю этажерку чувств, стал
сосредоточено прохаживаться по кабинету со взглядом еще одержимой
безысходности и одновременно нарастающей надежды -- как арестант, ожидающий
амнистии...
-- Ну, вот... -- по-взрослому снисходительно, в адрес только что
прекратившего существование на телефонной линии абонента, проговорил Ворбий
и, как хозяин, открыл паузу со смыслом, известным только ему... Медленно
положив телефонную трубку на аппарат, он мягко, слегка откатился в своем
рабочем кресле назад, к окну, при этом не отрывая жалящего взгляда от своего
собеседника... Теперь, Ворбий, будто приготовившись для начала к смачному
плевку на расстояние, неотступно сидел за все тем же столом в Приемной
Интегральной фирмы. -- Шлифовка идет чудно, конечно же, если вовремя удалять
сучки, вроде тебя, мадам, -- сказал представитель фирмы, как бы давая
понять, о чем была его пауза, и как бы пригрозившиею, только что, змеино
проползшей. Ворбий противно оскалил зубы в сторону своего собеседника,
обнаруживая свое видение в этом собеседнике близкой жертвы.
-- Я имею возможность загладить свою ви-ну? -- не поднимая опущенной
головы задала вопрос представителю фирмы Юсман.
-- А как бы ты хотел...ла, уважаемая Виктория Леонидовна? -- с
издевкой, в угрожающем тоне, спросил Ворбий.
-- Загладить... Надо заплатить или что-то другое? -- все так же
безысходно проговорила Юсман.
-- Заплатить... -- повторил, наигранно за-думываясь Ворбий -- Нет! --
Он покачал головой, оттопыривши верхнюю губу. -- Что-то другое?.. А вот это,
пожалуй... кое-что! А?
-- Хотелось, хотя бы так, -- немного ожила Юсман и в надежде на
мгновение, взглянула в сторону представителя фирмы и снова опустила глаза.
-- Ладно, -- коротко определился Ворбий и немного помолчал, -- В конце
концов, ты всегда можешь умереть: поживешь, пока и поможешь, а может...,
поможешь и будешь как прежде жить. Все зависит и будет зависеть уже не от
тебя, а от обстоятельств, которые сложатся. Тебе больше ничего не остается.
Твоя жизнь -- благополучный исход предприятия. У тебя нет выбора, мадам,
голубчик мой!
-- Я согласна. Что необходимо делать? -- сказала Юсман в интонации,
которую давно и нетерпеливо, взволновано ожидала проявить, но еще не было
такого дозволения.
А теперь, наконец-то, ей разрешено загово-рить в этой интонации, и
пусть даже так: надменно -- брошена, как собаке кость, брошено разрешение на
подобную интонацию, брошено -- "в фирменной упаковке", упаковке, которую
Виктория Леонидовна стала, не раздумывая, распаковывать и тут же примерять
на себя, примерять разрешенную интонацию на свой голос, его звучание,
примерять как подарок представителя фирмы. И даже, если эта интонация
окажется ей не к лицу, то, лишь бы он этого не заметил, должно понравиться
хозяину. Нужна необходимая хозяину реакция.
Свидание
-- Мой отец какой-то необычный в последнее время, и мне кажется, что
он... задумал меня выдать замуж. -- сказала Юля, и в ее глазах промелькнула
обворожительная догадка о чем-то.
-- Вы знаете, Юля, я тоже это заметил, -- поддержал направление
разговора молодой человек.
-- Интересно, Миша, -- приветливо и застенчиво посматривая на свои
ручные часы, проговорила девушка, -- отчего же именно вы, и что, и как могли
заметить?
-- Целый каскад вопросов! -- воскликнул молодой человек, и девушка
подняла опущенную голову и едва, ненадолго, прикоснулась к его лицу своим
понимающим взглядом. Миша обнажил свою очаровательную улыбку, которая тут же
перемагнитилась на лицо девушки. -- Я должен обязательно отвечать, -- сказал
он, -- или мне предоставляется право выбора, например, сохранять страшную
тайну?
-- Мне кажется, следуя нормальному этикету, вы должны объясниться! --
определилась девушка.
-- Извините, но я не в гостях, мы на нейтральной территории и потому...
-- Хорошо! -- оборвала собеседника Юля, и в ее голосе выказалась
упрямая гордячка. -- Пусть будет, как вам хочется. -- И она сделала вид, что
ей абсолютно безразлична тема начатого разговора.
-- И все-таки вам не безразлично -- буду от-вечать я или нет?!
-- Может... -- Юля призадумалась, -- это именно так.
-- Тогда я лучше отвечу?
-- Попробуйте, -- задумчиво проговорила девушка.
-- В таком случае... Гм... Да... -- запнулся, начавши было говорить,
молодой человек, набираясь решительности, -- ваш отец приглашал меня в
гости...
-- Помочь порешать задачки, -- оборвала его девушка.
-- Нет. То есть да, но... решение задачек не являлось, как я
догадываюсь...
-- Отец предложил вам жениться на мне?
-- Да, -- сказал молодой человек и озадаченно обронив заметно
взволнованную паузу, уточнил -- то есть нет...
-- Так что же?
-- Василий Федорович намекнул мне об этом...
-- Я не думаю, что нам необходимо больше встречаться, -- коротко
сказала девушка.
Она сразу же ушла.
Уличные фонари будто косились на молодого человека, небрежно освещая
переулок напря-женными клочьями света. Ее каблуки отстучали вниз по
лестнице. Лестница увела девушку в ла-биринты метро.
Гости
Это происходило около двух часов дня, того самого дна, который
ознаменовался началом...
-- Миша, мне некого было больше пригласить, кроме вас, -- наспех
объяснился перед мо-лодым человеком профессор. -- Извините.
-- Что произошло, Василий Федорович?
-- Я все объясню, не волнуйтесь.
-- Почему именно здесь, в этом переулке и такая спешка встречи? Ничего
не понимаю. Че-стное слово, Василий Федорович. Что-то случилось невероятное?
-- Погодите, Миша, с догадками! -- бегло остановил молодого человека
Аршиинкин-Мертвяк. -- Скажите: вы помните тот журнал?
-- Какой? Их бесчисленное множество!
-- Тот самый, который вы невзначай почи-тывали у меня на кухне, в тот
вечер, помните?
-- Ну, помню, был какой-то журнал, -- сказал Миша. "Ерунда какая-то,
причем тот журнал", -- подумал он про себя.
-- Пожалуй, не название журнала меня привело сюда, а название его
статьи, "Обратная сторона" -- помните?
-- Что-то припоминаю... -- задумался нена долго молодой человек, --
кажется, там описы-валась какая-то фирма, которая реабилитировала, или
что-то вроде этого, мужеподобных и наоборот -- в нормальных, кажется, путем
исправ-ления психики. Но причем здесь статья? -- озадачился еще больше
молодой человек.
-- Правильно, -- тут же согласился профессор,--и статья не причем, но
фирма! Вы помните мой коротенький спор с Юлей по поводу содер-жания работы
"Обратной стороны"?
-- Не припоминаю в деталях, но в общих чертах да.
-- Понимаете, Миша... Как бы вам это правильнее объяснить... Я долго
выискивал возможность попасть в эту фирму, потому как, меня, как
профессионала, плюс нарекания дочери, весьма заинтересовала правильность,
если хотите, со-циальная юридичность в подобной форме ре-шать сложнейшую
проблему. "Обратная сто-рона" -- довольно труднодоступная фирма для человека
с улицы, не пораженного болезнью по-ла. Но, все-таки, мне удалось, буквально
двумя часами назад, договориться о встрече с ее пред-ставителем. Понимаете?!
-- То, что вы договорились о встрече и вашу заинтересованность -- я
понимаю, Василий Федорович, но!
-- Какой вы недогадливый, Миша! -- заботливо похлопал по плечу молодого
человека про-фессор (если бы молодой человек оказался по-внимательнее, то он
бы обязательно заметил, что профессор сейчас нервничает, то и дело искоса
поглядывает по сторонам и будто недоверчиво ощупывает собственные кисти рук,
словно проверяя принадлежат ли ему они, его ли это руки), -- помните
предостережения Юли?
-- Не помню.
-- Она говорила, что если могут избавить кого-то от психического неуюта
-- прибывать в теле мужчины, но страдать желанием иметь обличие женщины и
наоборот -- то есть, помочь обрести общепринятое сознание себя, то есть,
полная или приличная вероятность, соблазн, лазейка и для обратного эффекта!
-- Хорошо! Возможно это так, но я все равно ничего не понимаю, Василий
Федорович. Что должен делать я? Ворваться в фирму и потребовать, чтобы вас
туда пропустили, так вы уже договорились об этом. Может мне необходимо их
побить, но...
-- Это уже ближе, но бить никого не надо, Миша. Я вас очень прошу, --
профессор взглянул на часы,-- через пятнадцать минут мне на-значена встреча,
сопроводите меня в эту фирму.
-- Телохранителем? Что же вы сразу не сказали. Это нетрудно, но что вам
бояться, Василий Федорович, это же вполне официальная фирма.
-- Так-то оно так, но "Береженого -- Бог бе-режет" -- как говорится.
-- Боитесь, профессор?
-- В себе я уверен, но Юлины фантазии, при-знаться, немного навеивают
на меня некоторые сомнения, а потом, такая труднодоступность! Остается
думать, что в жизни всякое бывает.
-- Все-таки вы чудной, Василий Федорович, надо полагать, эта фирма
где-то здесь поблизости?
-- Мы стоим возле нее, Миша...
...
Вечером этого же дня Юля обыкновенно ожидала возвращение отца из
университета.
На циферблате настенных часов стрелки отследили восемь, половину
девятого, но в пятнадцать минут десятого часы развели стрелками, будто
руками в стороны, не ведая, будто удивившись, почему от них отстает хозяин.
Юля выключила телевизор, подошла к окну, и оглядевши настораживавшийся
на ночь двор, потянула за специальные веревочки и захлопнула шторы.
Затем она взглянула на телефон, приблизилась к нему, осторожно занесла
руку над аппаратом и несколько мгновений казалось ей, что телефон вот-вот
зазвонит, но он молчал.
"Исправен ли?" -- подумалось девушке и она скоро сняла трубку и
прислушалась к ней -- "Гудок есть", Юля положила трубку на место.
И тут раздался и в самом деле звонок!
Девушка схватила трубку, но неуклюже и аппарат свалился с тумбочки на
пол.
Звонок повторился дважды подряд. Теперь только Юля сообразила, что
звонят в дверь, а не по телефону, и она поспешила в прихожую.
-- Добрый вечер, -- сказала, кажется, незна-комая женщина, объявившаяся
на пороге, когда Юля открыла дверь. -- Мне можно пройти?
-- А вы кто? -- озадаченно поинтересовалась девушка.
-- Я -- Юсман Виктория Леонидовна, кан-дидат психологических наук. Я
работаю в Уни-верситете. Мы знакомы с Василием Федоровичем.
-- Да... Я припоминаю что-то, -- задумчиво проговорила девушка.
"Наверно, это и есть из-бранница папы -- промыслилось ей. -- Дачный поселок,
и... по-моему я присутствовала на защите ее диссертации?"
-- Мне можно войти? -- будто поинтересовалась женщина.
-- Конечно, проходите, -- спохватилась девушка, -- но папы еще нет.
-- А вы Юля? -- утвердительно спросила гостья, после того как,
по-приглашению, молча прошла в гостиную комнату и уселась в предложенное
хозяйкой кресло.
-- Да, вы не ошибаетесь.
-- А что это у вас телефон валяется на полу, поломался?
-- Нет. Мое неосторожное движение.
-- Бывает, -- будто одобрила Виктория Леонидовна.
-- К сожалению, папы еще нет, -- напомнила девушка и тут же уточнила:
-- Вы же к нему?
-- Нет. Скорее по его поводу.
-- Как это понимать?
-- Мне необходимо с вами серьезно переговорить, Юля.
-- О чем? -- поинтересовалась девушка, хотя ей подумалось, что она
понимает смысл данного визита. "Такая пришла не удочерять -- у нее свои
планы и стиль, хорош папа!"
-- Честно говоря, мне трудно об этом говорить вам, сейчас должна
подъехать еще одна женщина, думаю, что тогда мне будет легче объясниться.
-- Вы как будто меня к чему-то готовите? Что за внезапная вечерняя
таинственность?
-- Не стану скрывать, я и в самом деле, как вы правильно догадываетесь,
подготавливаю вас.
-- К чему?
-- Жизнь штука сложная. Вы, человек взрослый и умный...
-- Что вы хотите этим сказать?
-- Все-таки, давайте дождемся Веру.
-- Вера -- это и есть та самая женщина, которая должна подъехать?
-- Именно так.
Наступило произвольное молчание: Юля сидела так же как и гостья в
кресле напротив, их разделял низенький журнальный столик.
И вот раздался непродолжительный, но какой-то, как показалось девушке,
вкрадчивый звонок в дверь и Юля внутренне насторожилась. "Может, они
собрались делить моего отца?" -- думала она, -- "А где же все-таки он сам?
Непонятно, ничего непонятно!.."
-- Это Вера, -- сказала Юсман.
-- А почему вы так уверены в этом? -- удивилась уверенности гостьи
девушка.
-- Должна быть она, если, конечно же, к вам не имеет кто-либо
обыкновения приходить в гости в такое время.
-- Но ведь здесь живет еще и мой отец, и это может быть он, скорее
всего! -- определилась Юля, обрадовавшись про себя, что сейчас должно многое
проясниться.
-- Нет, -- категорически заявила Юсман, -- это никак не может быть
Василий Федорович!
-- А что так? -- съехидничала немного в тоне своего голоса девушка,
приостановившись у выхода из гостиной, -- вы бы не хотели с ним встречаться?
-- Нет, это не так, Юля. Просто... -- заговорила сбивчивыми
расстановками Юсман, -- он..., именно он..., сейчас прийти -- это
исклю-чено.
-- Ладно, -- определилась девушка, -- сейчас посмотрим! -- и она
поспешила в прихожую ко входной двери.
"Почему эта женщина так уверена, что отец, именно папа, сейчас прийти
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг