не может?" -- по пути в прихожую думалось Юле, -- "Либо она знает, где он,
либо успокаивает себя надеждой на желаемое, либо..."
Юля, даже не посмотревши в глазок, машинально-ловкими движениями
открыла входную дверь: на пороге стояла какая-то, теперь уж точно --
совершенно не знакомая девушке женщина.
Выглядела она лет на сорок пять, хотя, возможно, была и моложе:
довольно плотненькая, невысокого роста, волосы редкие, цвета свежей
ржавчины, коротко подстрижены. Лицо округлое, отчего ее лоб воспринимался
заметно ужатым в висках.
При виде этой женщины возникало состояние, будто она только что наелась
чего-то жирного и сладкого, а руки и губы не вымыла. Ее серый утепленный
плащ, казалось, распахнула нараспашку массивная грудь. Но в общем, эта
женщина понималась подвижной, прочно стоящей на ногах.
-- Что с моим папой?! -- тут же требовательно спросила девушка, и эта
взволнованная фраза, которая бесцеремонно обнажила внутреннее волнение Юли,
словно преградила путь в квартиру очередному гостю.
Женщина на пороге оторопело смотрела в глаза хозяйке квартиры, наконец:
-- Он болен, -- сказала она.
-- Вы что, издеваетесь?! -- немного подкрикнула в голосе девушка.
-- Нет. Он действительно болен, Юля, -- услышала за своей спиной
девушка.
Юля повернулась назад: сказанное принадлежало Юсман, которая тоже,
вслед за хозяйкой квартиры, вышла из гостиной.
-- Внезапно заболел, -- снова подтвердила Юсман и добавила: -- Это --
та самая Вера, которая должна была подъехать.
-- Проходите, -- сказала печально и медленно Юля женщине, стоящей на
пороге.
-- Да, но... -- начала было говорить женщина и загадочно замолчала.
-- Что? -- тут же задала вопрос ей девушка.
-- Дело в том, что я не одна, -- ответила Ве-ра и она молча повела
головой в сторону, указывая тем самым на присутствие там, чуть пониже
площадки этажа, на ступеньках лестничной клетки, еще кого-то, какого-то
человека, которого девушка никак не могла заметить, находясь в прихожей у
распахнутой входной двери.
-- Кто там? -- оживляясь, спросила Юля у Веры и не дожидаясь ответа,
потребовала для себя желаемого подтверждения, -- папа?! -- бы-ло воскликнула
она.
-- Нет. Это... молодой человек. Вы его знаете.
-- Кто? -- настороженно и пугливо забеспокоилась хозяйка квартиры.
-- Юленька! -- послышалось с лестничной клетки, -- ради бога, не
волнуйтесь, -- продол-жал говорить приближающийся голос. -- Это я. -- Сказал
он, объявившись возле Веры.
-- Миша? -- что-то соображая про себя, про-говорила девушка. -- Но что
делаете здесь вы?
-- Они сейчас тебе все объяснят, Юля, -- хо-лодно сказала Юсман.
Минут пятнадцать Юлю приводили в чувства, ибо девушке стало нехорошо
еще там, в при-хожей: у нее подкашивались ноги, кружилась голова, и она
постоянно повторяла одну и ту же фразу: "Что с моим отцом?.., Что с моим
отцом?.., Что с моим отцом?.."
Ее кое-как довели и усадили поудобнее в кресле в гостиной.
Больше всех беспокоился о происходящем молодой человек: он говорил
сердечно и волнуясь. Юсман же и Вера оставались хладнокров-но-тактичными,
они интонировали свои голоса и производили свои утешительные действия в
адрес хозяйки дома, будто сговорившись, словно контролировали себя по
инструкции хорошего тона.
Когда девушка немного пришла в себя и была способна выслушать и понять
-- ей все рассказали.
Несколько минут Юля молчала, потом по-просила всех оставить ее одну и
когда тяжело-весные гости вечера, такими показались девушке Вера, Виктория
Леонидовна и Миша, собрались было уходить, как Юля почему-то, остановила
Мишу:
-- Миша.
-- Да, Юленька.
-- Пожалуйста, останьтесь еще немного со мной.
-- Хорошо, Юленька -- я останусь. Вы... идите, -- коротко и довольно
сухо сказал молодой человек женщинам, тоже остановившимся в прихожей.
Виктория Леонидовна Юсман и Вера ушли. Теперь молодой человек и девушка
оставались в квартире одни.
Юля, медленно передвигаясь, предложила Мише пройти на кухню. Движения
ее рук будто парашютировались, иногда останавли-вались, зависали.
Оба молчали, пока Юля готовила чай. Миша непроизвольно и как-то
виновато посматривал на девушку.
-- Вы сегодня какой-то другой, Миша, -- наконец-то печально произнесла
девушка уже за питьем чая.
-- Мне кажется, я всегда был таким.
-- Неправда.
-- Разве что-то существенно заметно во мне иное, большее, нежели
переживание за вас, Юленька?
-- Вы сегодня ни одного разу не улыбнулись, Миша.
-- Хорошо. Я попробую, -- и молодой человек натужно обнажил на своем
лице улыбку.
-- Нет. Это улыбнулись не вы.
-- Но это я, Юленька, -- словно оправдываясь, сказал молодой человек,
заметно обеспокоившись, -- Я, -- улыбнулся, будто подтвердил он.
-- Во всяком случае, раньше вы улыбались не так, Миша. Ведь мне совсем
не захотелось улыбнуться вам в ответ. Хотя... Весь мир теперь для меня -- не
так.
-- А хотите, я вам прочту стихотворение, Юленька?
-- О чем?
-- О стихах не говорят, их... читают.
-- Хорошо. Почитайте..., пожалуйста, -- за-думчиво согласилась девушка.
Молодой человек аккуратно отставил недопитую чашку чая в сторону и,
облокотившись одной рукой на подоконник, а другой о край кухонного стола,
рассматривая что-то в ночном кухонном окне, заговорил:
Похоже, капает листва:
Распластанные
капли
листьев...
А я у свежего листа
Бумаги белой.
Так же -- вместе:
Бумага,
Я -- мой парк раздумий.
Бумаги много очернило
Любовно
Едкое чернило.
Но осень, разве же в ином?
Она, слезится за окном,
Она -- воятель мертвых мумий!
К живому тянется всегда,
Но откровенная беда:
В ее любви,
В дождливых ласках --
Живые умирают краски...
Люблю, люблю я белый лист,
Глядишь, и лист уже не чист...
Что,
Все способно изменить?
Лишь то,
Что может все губить?
Всегда, везде,
И даже в ласках
Рождаются
И гибнут краски...
-- Откуда?.. Откуда вы эти стихи знаете? -- немного помолчавши после
того, как молодой человек закончил чтение, настороженно спросила девушка.
-- Стихи принадлежат всем и сочиняют их все от какого-нибудь лица,
выражая, -- сказал молодой человек.
-- А вы... гораздо сложнее, чем я думала, Миша. Но, все-таки..., это же
стихи моего папы, откуда они вам известны?
-- Здесь нет ничего таинственного, Юленька! Просто... ваш отец как-то
подарил мне их. А вам подумалось что-то другое?
-- Нет. Скорее всего так. Но почему именно вы, вам? -- задала вопрос
Юля, будто самой себе вслух.
Молодой человек уловил это в интонации девушки и не стал отвечать.
-- А знаете, -- снова заговорила Юля, -- уже довольно поздно... --
определилась она.
-- Понимаю, конечно... я сейчас ухожу, -- торопливо оправдываясь,
сказал молодой человек.
-- Нет, нет!.. Вы меня не правильно поняли... Не так как я хотела, -- в
свою очередь оправдалась девушка, -- я имела ввиду -- "поздно", но это не
значит, что вам пора уходить. Скорее... Вам поздно уходить. Оставайтесь
спать здесь, у нас, я постелю вам в гостиной. Хорошо?
-- Хорошо, Юленька.
-- Вы остаетесь?
-- Да.
Обоюдное согласие
На следующий день, утром, Юля чувствовала себя уставшей так, будто
ребенку запретили входить в излюбленную комнату, но все-таки, переспавши с
несчастьем, бедою отца, девушка могла теперь произвести более взвешенный
анализ случившегося.
Но вдруг, еще одевая халат в своей комнате, ей послышалось, что кто-то
находится в папином кабинете...
Осторожно вышла она из спальни, остано-вилась и прислушалась к закрытой
двери напротив. Девушке мнительно казалось, что кто-то или что-то теперь
пристально притворяется тишиной.
И вот, действительно, и в самом деле послышалось шуршание бумаги и...
медленное движение... конечно же ящика стола!..
-- Кто там? -- негромко, сглатывая взволнованность, спросила Юля, не
решаясь открывать дверь в комнату отца, чтобы не спугнуть, возможно
возвращение счастья, (отец в кабинете -- почему-то, девушка была абсолютно
уверена в этом)!..
У нее на сердце было так же, как если бы это был там он, и в самом деле
-- отец.
Но снова сосредоточилась тишина.
Тогда девушка медленно и осторожно попятилась назад и ускользнула в
свою комнату, словно играя в прятки, прикрыла дверь -- пусть папа найдет.
Не через долго, отчетливо уловилось: кто-то, будто ощупывая каждый свой
шаг -- "точно" вышел из отцовского кабинета!..
Казалось, что молниеносно Юля распахнула дверь своей комнаты в прихожую
но..., застала уже уходящего в гостиную Мишу.
Молодой человек не заметил увидевшей его девушки и в следующее
мгновение скрылся в гостиной.
Вначале Юля сиротливо, обмануто оторопела, но вот разочарование словно
ударило поддых -- дыхание сводило, каждый вдох будто завязывался в узел в ее
груди, который с трудом развязывался при выдохе, а в глазах стекленели
беззвучные слезы.
Несколько минут спустя, девушка еще про-должала бороться со своим
внутренним волне-нием, как оттуда, из гостиной послышался те-лефонный звонок
и Юля стала всеми трудно-послушными силами души, которые были разворочены
теперь на тяжелые глыбы переживаний, сосредоточивать в себе срочно
понадобившуюся внимательность, вслушивалась в телефонный разговор молодого
человека с кем-то, отчего ее волнение подернулось хладно-кровным туманом,
остановилось в его леденя-щей вязкости и наконец растаяло, забылось, словно
девушка внезапно оставивши его объятья, отвернулась от него.
--..А втчи.ш.ту ...ше, -- не разобрать что, -- проснулась, -- быстрым
шепотом произнес Миша в гостиной по телефону и тут же заговорил через паузы
уже обыкновенно, не приглушая голоса. -- Да... Думаю, что нет... Мне очень
трудно осваиваться... Попробую, и надеюсь, что все получится... Я очень
благодарен вам... Конечно же так... Хочется верить... Вам -- да... Верю... А
как, что теперь будет с ним?.. Спасибо... Да, как и планировали... Нет, еще
не звонила... Я все понял... Понятно... Конечно... Согласен... Буду
продолжать игру!.. Кажется так... Да... До свидания...
Когда в гостиную входила Юля, молодой человек успел уже положить трубку
на аппарат -- он закончил свой разговор.
-- Доброе утро, -- пристальноприсматриваясь к Мише, сказала девушка и
присела, так же как и гость, в кресло.
-- Доброе утро, Юленька! -- тут же поспешил отреагировать в свою
очередь встречным приветствием Миша и постарался улыбнуться.
-- Нет, -- определенно рассматривая молодого человека, холодно, твердо
заметила Юля.
-- Что, Юленька? Что-то не так?
-- Вы совершенно разучились улыбаться, мне и теперь, все так же, как и
вчера, не захотелось улыбнуться вам в ответ. И вообще, вы стали каким-то
другим.
-- Что же все-таки изменилось?
-- Насколько я помню, вы... не проявляли такого мягкотелого характера,
а сейчас... честное слово, -- девушка нерешительно остановилась, -- а
впрочем, какая разница! -- предлагая переменить тему разговора, сказала она.
-- И все-таки? -- попытался настоять на ответе Миша.
-- Сейчас?.. -- Юля отчетливо выдержала паузу, -- вы больше походите на
моего папу, нежели на себя, каким я вас помню.
Несколько секунд молодой человек молчал, вежливо смотря в глаза
собеседнице.
-- Я стараюсь, хоть как-то, -- сказал он, -- сгладить ваше состояние, и
поверьте, это я делаю не специально, не в соответствии с этикетом, который
подразумевает разум -- сегодня я себя так веду и не могу уже быть другим.
Скорее, если я стану оставаться таким же как вы меня помните, то именно в
таком случае мне придется играть.
-- Боже... -- негромко, настороженно и уди-вленно произнесла девушка,
едва покачав головой по сторонам, -- вы даже стали говорить его языком.
-- Поверьте, это у меня получается произвольно.
-- Не надо оправдываться, Миша. Хорошо, что так, -- сказала девушка и
негромко всплакнула, опустивши лицо в свои ладони. Но тут же, будто
опомнилась, -- расскажите, как это произошло?
-- Честное слово, я не хотел бы вас больше, чем уже есть, травмировать.
-- Это ничего, -- аккуратно высморкавшись в носовой платок,
определилась девушка. -- Вчера, -- сказала она, -- я плохо соображала, все
казалось мне нереальным. Пожалуйста, расскажите, как это произошло, еще раз?
Как это вообще могло произойти?
-- На вопрос "как?", если вы настаиваете?
-- Да, я настаиваю!
-- Я могу повторить уже рассказанное вчера, но на вопрос "почему?"...
-- Его я задала скорее для себя, чем для вас.
-- Понимаю... -- задумчиво произнес молодой человек, -- хорошо, --
добавил он через паузу и... медленно стал рассказывать. -- Вчера днем...,
гм..., во второй половине дня я и ваш отец встретились в центре, по его,
вашего папы, предварительной инициативе на то.
-- Зачем? -- спросила девушка.
-- Понимаете, Юленька... -- ненадолго зап-нулся молодой человек в
поиске подходящего тона для последующего изложения событий, -- ваш отец
позвонил мне по поводу вас.
-- Меня? -- удивилась Юля.
-- Да, именно так.
-- Сейчас припоминаю, -- сказала девушка, -- вчера вы об этом говорили,
но подробности..., они совершенно потерялись.
-- Так вот, -- продолжал Миша, -- Василий Федорович позвонил мне и
сказал, что ему срочно необходимо встретиться со мной и что это касается,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг