- Хорошо. Я так и сделаю. Но прежде скажите, что произошло в коридоре
А-6? Какая-то стрельба, пожар...
- На меня напали. Я полагаю, представители сил, враждебных и Системе, и
вашему делу, профессор, в чем бы оно ни заключалось. Еще больше, чем вы во
мне, я уверен в вас: ваша деятельность не может быть направлена во зло
человечеству.
- Вы очень близки к истине, молодой человек, ибо мы здесь занимаемся
техническим воплощением безынерционного гиперпространственного
трансфуркационного перехода, который мне посчастливилось обосновать
теоретически.
После экспедиции на Землю и приключения Дэна Ахавы Зоров был морально
готов к чему-то подобному, но едва сдержал взрыв восторга и только произнес
тихо:
- Это... это величайшее открытие века, профессор! Но почему, почему...
- ...Я скрыл это от Совета? - закончил его мысль Вильбах. - Объясню.
Над этой проблемой я работал давно, но решение упорно не давалось. Полагая,
что приблизить к нему могут разнообразные эксперименты, я набросал программу
и передал на утверждение. Эксперименты, признаю, были весьма дорогостоящими,
но ведь и перспективы открывались!.. Короче, мне отказали. В этот период
времени Совет в очередной раз рассматривал проект "Надежда" о
крупномасштабной дезактивации Земли. Я примкнул к группе сторонников
немедленного осуществления проекта, заразив многих перспективой применения
безынерционной трансфуркации для удаления больших масс радиоактивной,
химической и прочей дряни с поверхности нашей прародины. Если бы проект
поддержали, в его рамках я получил бы любое необходимое финансирование. Но,
как вам должно быть известно, проект зарубили.
- Точнее, отодвинули рассмотрение на двадцать пять лет, - вставил
Зоров.
Вильбах фыркнул, живо напомнив Зорову прошлое: точно так же реагировал
профессор, когда однажды на зачете Зоров начал путаться в выводе
конфигурационного параинтеграла Рэйли - Поттера.
- Через двадцать пять лет меня, вероятно, уже не будет в живых, - с
горькой иронией произнес Вильбах. - Да и вам будет за шестьдесят. Вам ведь
нравится Планета Карнавалов? Чистое небо, солнышко, ласковый океан... Так
неужели бы вам не хотелось окунуться в волны земного океана, позагорать на
земном песке - под земным Солнцем?
- Я не знаю в Системе ни одного человека, который не мечтал бы об этом.
- Что не помешало Совету тем не менее принять это идиотское решение...
извините за резкость. И давайте не будем об этом, а то у меня поднимется
давление... Однажды, пребывая в состоянии черной хандры, я решил
воспользоваться - впервые за много лет - положенным мне отпуском и провести
две недели на Планете Карнавалов. И то ли очарование чудесной природы
благотворно повлияло на мои мозги, то ли по какой другой причине, но решение
проблемы безынерционной трансфуркации пришло ко мне именно здесь. Вместе со
мной тогда отдыхал, уйдя в отставку со всех постов после памятного
голосования в Совете, мой друг и единомышленник Рамон Чандра, главный
идейный вдохновитель проекта "Надежда". Помню, мы проговорили до утра, не
сомкнув глаз, и тогда же определили свой путь... Сейчас даже не верится, что
нам удалось так много, имея так мало, да к тому же сохраняя секретность. Нам
очень помогли единомышленники, примкнувшие к работе после "исчезновения". И
недавно пришел первый огромный, настоящий успех...
- Ликвидация громадной свалки радиоактивных отходов на востоке Европы?
- Вы в самом деле хорошо осведомлены. Мой друг Горди Чалмерс не
дремлет, так?
Зоров не ответил, широко открытыми глазами уставившись на Вильбаха. Он
сказал то, что очевидным образом замкнуло логическую цепь умозаключений. И
только потом понял и осознал всю грандиозность сделанного Вильбахом и его
коллегами.
- Так это правда?! Вы... вы... - Голос у Зорова перехватило, и он с
трудом закончил: - ...делаете великое... великое и святое дело.
- Великое и святое дело... - горько повторил Вильбах. - И это говорите
вы, проголосовавшие против "Надежды"? - Он махнул рукой и отвернулся.
- Не отождествляйте меня с Советом, профессор. Я даже не его член. К
тому же, если бы в Совете знали о вашем открытии, я уверен, что все бы
изменилось. Перед вылетом сюда меня принял Круг Шести в полном составе, и
если бы вы знали, как каждый из этих уставших от страшного бремени
ответственности людей мечтает о том, чтобы когда-нибудь человечество
вернулось на Землю!
- Они мечтают, а мы делаем, - буркнул Вильбах, не оборачиваясь. Но в
голосе его уже не было той горечи.
- Поверьте, профессор! Весь технический потенциал Содружества был бы
подчинен вам! Вы бы такое смогли!.. Разве это не очевидно?
- Во всяком случае, далеко не так, как вам. Те, кто уже однажды отверг
наш энтузиазм, нашу готовность самоотверженному труду, еще живы и
здравствуют. И что помешает им проделать это еще раз? Скажем, под предлогом
большей полезности моего открытия на других направлениях? Предлогов вообще
можно выдумать множество...
- Извините, профессор, но мне кажется, что вы говорите с чужих слов. И
вас не отвергли, нет. Просто временно возобладали другие приоритеты.
Возможно, ошибочно, особенно если учесть дальнейшее развитие событий. Что же
касается происходящего на Планете Карнавалов... Вам не приходило в голову,
что не все здесь... чисто? Я имею в виду не моральный аспект "исчезновения"
людей, а нечто иное. Возможно, занятые исключительно научно-техническими
проблемами, вы не замечали ничего...
- Замечал, - перебил его Вильбах, - я что, слепец, по-вашему? Но мне
давали работать, и это главное. Остальное не имеет значения. На сегодняшний
день мы переправили в солнечную топку миллиарды тонн разнообразной мерзости
с поверхности Земли! Так что я должен был предпринять, по-вашему?
Затормозить работу и заняться сомнительными расследованиями? Или все-таки
делать дело, которое действительно и великое, и святое? Я выбрал дело.
Единственное - я запретил Фоссу бывать здесь. Поставил Рамону условие - либо
я, либо он.
- Кто такой Фосс? - быстро спросил Зоров, мгновенно вспомнив
ориентировку Чалмерса.
- А черт его знает. Член не то Совета, не то какой-то комиссии при
Совете. Высокий интеллект, хотя и со странностями. Вначале он здорово помог
нам, особенно на первых стадиях технической реализации проекта "Наша
Надежда", как мы его назвали. Некоторые его инженерные подсказки я бы
рискнул назвать, без преувеличения, революционными, хотя он будто бы и не
физик вовсе. Именно он поставил условие и настоял на абсолютной
секретности... и неустанно твердил о ней. А затем, когда пришли первые
успехи, Фосс начал... ставить палки в колеса, что ли. Да, странная он
личность, очень странная. Иногда мне кажется, что в нем скрыто... нечто
нечеловеческое. Чушь, конечно, но с ним явно связана какая-то тайна. Рамон
посвящен в нее, но мне ничего не говорит.
- А...
Но очередной вопрос Зорову задать не удалось. Замигало расположенное
над дверью алое табло "Тревога", завыла сирена и голос робота-информатора
произнес: "Внимание! Начинаю отсчет времени ликвидации центра по сигналу
НОЛЬ. Шестьдесят минут". В алом окошечке появились черные цифры, сменявшие
друг друга со зловещей неизбежностью: 60-00, 59-59, 59-58, 59-57...
- Дьявол! - вскричал Вильбах, вскакивая на ноги. - Но ведь это
невозможно!
- Что случилось?!
- Включена система ликвидации станции, минуя фазу полной эвакуации!
- Программу можно остановить? - быстро спросил Зоров.
- Никоим образом. Любая попытка подобного рода приведет к немедленному
взрыву.
- Кто включил программу?
- Не знаю. И ничего не понимаю. Программа включается одновременно двумя
ключами, один из которых у меня, а второй - у Чандры. Мой - вот. Никаким
другим образом программу включить нельзя, существуют сторожевые
подпрограммы, полностью исключающие такую возможность.
- Компьютерные программы многое что исключают, - мрачно заметил Зоров.
- Например, мытье человека крутым кипятком в автоматической душевой с
заблокированным замком...
- О чем это вы?
- Да так... Насколько я понимаю, у вас очень мало времени. Что вы
собираетесь предпринять?
- Спасать людей. На это, к счастью, хватит и получаса. Но оборудование,
особенно уникальное...
- Я очень хорошо вас понимаю, профессор. Что с технической
документацией?
- Имеется три полных комплекта, два у меня и один у Рамона Чандры.
- Было бы неплохо, профессор, если бы один из них вы передали мне. Этим
мы резко повысим вероятность того, что документация уцелеет.
- Понимаю вас и не возражаю.
- Как вы собираетесь спасать людей? И кстати, профессор Рэдгрейв здесь?
- Персонал лаборатории уже собирается у пирса, где находится наша
баржа-турбоход. Рэдгрейв как раз руководит погрузкой.
- Так. Какие транспортные средства, кроме баржи, есть на острове?
- Есть один гравиплан "стриж".
- Он вам нужен?
- Нет, я покину остров вместе со всеми.
- В таком случае я могу воспользоваться гравипланом?
- Вполне. Но как вы попали на остров?
- На маленькой подводной лодке. Сейчас мне желательно иметь под рукой
более быстрое средство передвижения.
- Понятно. Вот КМП с комплектом техдокументации. - Вильбах взял из
сейфа и протянул Зорову кристалл магнитной памяти, упакованный в прочный
металлический футляр.
- Благодарю вас, профессор.
- Что мне сообщить руководству?
- Если вы не хотите усложнить мне задачу по поимке преступников,
запустивших программу уничтожения вашего детища, то ничего. Кроме самого
факта запуска, естественно.
- Вы полагаете, что Рамон...
- Я полагаю, что ваш друг Рамон Чандра и его ближайшие заместители
ведут, мягко говоря, странную игру. Я не знаю пока ее сути и точного
распределения ролей, но... не все благополучно в датском королевстве!
- Возможно, вы и правы, Зоров. Возможно... Хотя осознавать это
достаточно болезненно. Распорядиться, чтобы вас проводили к гравиплану?
- Разрешите еще вопрос, профессор. Куда прятали "исчезнувших" во время
их поисков?
- Их отвозили на остров Лисий Хвост. Там есть биостанция, но не это
главное. Чуть более двух лет тому назад мой ассистент Карл Юнц обнаружил на
острове некий загадочный физический объект, и Рамон направил его туда на
постоянную работу. С тех пор я Карла практически не видел, за исключением
случаев, когда самому приходилось там прятаться. О сути объекта сказать
ничего не могу, поскольку Рамон убедил меня, что мне нельзя отвлекаться от
основной работы. Я понимал, конечно, что от меня утаивается нечто, но это
меня не ущемляло.
- Но как хоть все это выглядело?
- Нас доставляли туда и, как ни странно это звучит, усыпляли.
Просыпались мы уже в некоем помещении, которое называлось "базовым лагерем".
Там мы пережидали, сколько необходимо, затем процедура происходила в
обратном направлении.
- Вас усыпляли из соображений секретности?
- М-м-м... Не думаю. Карл сказал, что это делается во избежание
искажающих воздействий психодинамических полей многих людей на механизм
открытия входа в базовый лагерь.
- Неужели у вас нет даже предположений о сути объекта?
- Это скорее всего, что-то наподобие пространственной капсулы. Вроде
открытого в системе Беты Сириуса "кокона Ладейникова - Берга".
- Что ж, вполне возможно. Области пространства с измененной фазой
обычными методами обнаружить невозможно... Еще раз благодарю вас,
профессор. Не как функционер, а как человек. Ибо то, что вам удалось
сделать, - для всего человечества.
Зоров встал и крепко пожал руку Винсенту Вильбаху. И вдруг словно
звенящий ледяной поток пронесся сквозь него, упруго вторгаясь, в неведомые,
запретные области его сознания, и какая-то частичка его глубинной сущности
встрепенулась... рванулась, разрывая непроницаемую ранее пелену... волна
накатилась и исчезла, доли секунды длилось необыкновенное состояние. Но
что-то осталось. Конечно, осталось.
- Знаете, как назовут вас благодарные потомки? - спросил Зоров,
улыбаясь. - Ожививший Землю...
Глава 10
К гравиплану Зорова проводил уже знакомый офицер охраны; он был хмур,
зол, явно ничего не понимал и, несмотря на прямой и недвусмысленный приказ
Вильбаха, бросал такие взгляды, словно с удовольствием пристрелил бы Зорова
на месте. Тем не менее он привел Зорова на площадку под открытым небом, где
сиротливо прикорнул "стриж", и даже козырнул на прощание. Проводив его
взглядом, Зоров прошел к гравиплану, взялся за ручку ведущей в кабину
дверцы... и перед глазами потемнело от боли. И не в ручке была причина. Боль
воспользовалась-таки мимолетной, на полвздоха, передышкой в сплошном
запредельном усилии, в котором он держал себя с момента проникновения в
недра острова, усилии, судорогой сжавшем в тугой комок эмоции, чувства и
ощущения. Чуть-чуть позволил Зоров разжаться тискам, и боль нашла слабинку,
и ударила туда исподтишка со всей своей злой силой. Зоров попробовал усилием
воли блокировать боль, да не тут то было. Постановка болевой психоблокады
вообще штука крайне непростая. Попробуй-ка уговори организм и его сенсорную
квинтэссенцию - мозг, что все хотя бы в относительном порядке, когда нервы
буквально разрываются от мощных болевых импульсов. Один из возможных и
наиболее простых путей постановки блокады - достигаемая самовнушением
подмена одних ощущений другими. Так, сильная боль подменяется в сознании
очень сильным зудом, который, в свою очередь, сводится к нестерпимому
чувству холода - до полной анестезии в результате "обморожения". Эти азы
Зоров освоил в первые месяцы спецподготовки и быстро постиг способы гораздо
более эффективные. Однако самые хитрые аутопсихонические изыски оказались
бессильны перед захлестнувшей сознание болью, когда Зоров начал отдирать
приваренную лучом лазера композитную основу "шкуры" от почерневшего,
обуглившегося, но еще живого мяса. И он рычал, и шипел, и скрежетал зубами,
и произносил множество разных, невесть как всплывших из глубин не иначе как
генетической памяти слов и выражений могучего родного языка... Наконец
специальный аэрозоль, соединивший обезболивающее, антисептическое и
регенерационное действие, белой, быстро застывающей пеной покрыл пораженные
участки. Океан боли быстро мелел - аэрозоль творил чудеса. Однако в голове
еще здорово шумело, и Зорову пришлось потратить еще несколько минут на
комплекс восстановительных упражнений гимнастики айкидо, прежде чем организм
пришел в рабочее состояние. От химиостимуляторов он решил, пока это
возможно, воздержаться. В полном соответствии с учением сэнсэя Ямото Сузуки,
вообще отвергавшего их напрочь. Забравшись в гравиплан, Зоров свечой послал
его в светлеющее утреннее небо. 8 часов 32 минуты по местному времени.
Восход солнца в 8.44. Как быстро пролетела ночь! Горизонт уже тлел
разгорающимся пожаром нового дня... Что приготовил он, какие сюрпризы? А
ведь иные дни по вместимости своей, по наполненности событиями перекрывают
остальную жизнь. Мелькнула и решительно была изгнана из головы мысль о
скором сеансе связи с Джоанной. Он подумает об этом, когда придет время,
установленные 10.00, а пока о другом, о чем угодно, кроме этого...
Зоров отключил блок безопасности, врубил форсаж и исполнил несколько
лихих фигур высшего пилотажа. Немного помогло. С километровой высоты океан,
чью поверхность не позолотили еще солнечные лучи, выглядел мрачно. Зоров
приметил только что отчалившую от острова белую оспинку баржи, уносящей
великого физика и великого человека Винсента Вильбаха и его соратников к
берегам Виктории. Что ждет их там? Зоров с трудом подавил искушение набрать
код вызова крейсера "Тиль Уленшпигель" и завершить все одним махом. Особенно
впечатляющ будет, конечно, десант ударной группы "Торнадо" на остров
Виктория. Все закончится очень быстро, Зоров знал, как работают эти парни...
Нет. Еще не время. Во-первых, он должен раскрыть загадку острова Лисий
Хвост. Во-вторых, выяснить, кто (или что) скрывается под личиной Фосса и его
подручных. В том, что именно они пытались его убить и именно они запустили
программу ликвидации станции, Зоров не сомневался. Есть еще "в-третьих". О,
как не хочет он этого "в-третьих"! И тем не менее ровно в 10 часов 15 минут
он выйдет на связь... Зоров поднял летательный аппарат еще выше, и лучи
Джанга, обрушившись из-за горизонта, окатили гравиплан и пилота жарким
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг