фантазера и затейника? Вика?"
Но хватит думать об этом. Василь твердо решил: пора взяться за ум и в
первую очередь надо избавиться от безвольного хаоса настроений, стряхнуть
чары колдовского озера...
За серебрившимися холмами и темной рекой послышались отдаленные звуки
свирели. Пастух! Давно его не было - пас лошадей в другом месте. Но
сегодня перед рассветом он наверняка подойдет к околице села.
Не желая вспугнуть его, Василь поднялся на антипоясе и вернулся домой.
Парни и девушки уже разошлись. Тишина. Где-то уютно звенел сверчок. Огни
везде погасли и лишь окно его хаты светилось...
Ночные гости
Почувствовав неладное, я очнулся, сел на кровати и огляделся, ничего не
соображая. Где я? Понемногу начал осваиваться. Сквозь окно коттеджа падал
лунный свет и разливался на полу голубой лужицей, а храп конвоиров в
соседней комнате окончательно вернул меня к действительности.
Что испугало меня? Встревожило так остро, что прервало глубокий сеанс и
мгновенно перебросило из одной реальности в другую? Я встал и осторожно
подошел к окну. Кусты сирени и траву в палисаднике, словно тонким слоем
инея, покрывал лунный свет. Не тот мягкий, окутанный романтической дымкой
свет Лебединого озера, а свет мертвенно-холодный и пронзительный. Он четко
вырисовывал каждый листик сирени, каждую травинку. В палисаднике никого, и
все же угроза - я чувствовал это! - таится здесь.
Глубоко во мне зашевелился он (или это я сам? Моя лучшая ипостась?) и
настойчиво просился на связь. Я сел на кровати и прислушался.
- Что стряслось? - Из неведомых глубин моих поднимался тихий, но
взволнованный голос.- Ты прервал сеанс...
- Что-то нехорошее. Словно тревожный сигнал разбудил меня. Похоже на
приближение нечистой силы.
- Вампир? Мистер Ванвейден?
- Нет, только не он... Вспомнил! Это сигнал дяди Абу. Он знает многие
здешние тайны. Он и днем предупреждал, но я не придал этому особого
значения.
- Твое легкомыслие не кончится добром,- проворчал он.- В чем опасность?
- По улицам бродит ночной шпион и соглядатай. И знаешь, кто? Гоголевский
Вий. Он стал так усердно служить сатане, что у него пробудились новые
способности. Когда ему поднимают веки, он может не просто видеть, но и
видеть ночные сны. О подозрительных снах он доносит. Мистер Ванвейден как
раз на этом попался. Ему снилось, что он возглавил заговор против сатаны,
захватил золотой трон и стал Гроссмейстером. Сейчас его пытают в цедепе. Я
доволен.
- Не злорадствуй. Ближе к делу. Как думаешь поступить?
- Сяду за стол и буду писать роман или вносить поправки в "Сатанинскую
симфонию". Это не должно вызвать подозрения. Нечистой силе известна моя
привычка работать по ночам.
- Похвальное усердие! - иронически воскликнул он.- Певец нечистой силы!
Расхвастался! Садись скорее за стол.
Я сел к окну, включил настольную лампу и развернул нотную запись. В
слуховой памяти возникли музыкальные образы. Звучные почти до
галлюцинаций, они так увлекли меня, что Вий ничего другого не вычитает,
если бы он даже мог видеть не только сны, но и мысли.
За окном зашелестели крадущиеся шаги. Я не шелохнулся. И все же вздрогнул,
услышав неприятный, требовательно-визгливый голос:
- Не вижу! Подымите мне веки!
Я невольно посмотрел в окно и напоролся на острые и красные, как
раскаленные гвозди, глаза. Собравшись с духом, погрозил кулаком
коренастому чудищу и крикнул:
- Эй ты, шпион! Не мешай работать верным слугам сатаны. Убирайся!
Ничто не дрогнуло на железной физиономии Вия. Это был добросовестный,
исполнительный служака. Он спокойно перевел взгляд на соседнюю комнату,
прощупал сны моих конвоиров и, не найдя в них ничего крамольного, зашагал
к другому кварталу. Посидев за столом еще минуты две, я погасил лампу и
сел на кровать.
- Ушел Вий? - услышал я голос.
- И надолго. Ему потребуется много ночей для обследования остальных
кварталов. Мне жутко здесь, душно. Пожил я немного на берегах чистенького
Лебединого озера, и меня снова сунули сюда - в помойную яму цивилизации, в
отходы... А если помойка прорвет плотину и хлынет на цветущие поля?
- Ты прямо-таки помешан на экологической опасности. Согласен: Вий,
драконы, штурмбанфюреры - нечто вроде индустриальных отходов. Уверен, что
Сфера Разума справится с нечистью. Чувствую, тебя беспокоит что-то еще,
что-то глубоко личное.
- Уж не замешана ли моя гадкая, вертлявая душонка...
- Поздравляю! - послышался во мне насмешливый голос.- Ты стал самокритичен.
- Уж не замешан ли я в не очень красивой истории с Викой и Аннабель Ли?
Конечно, в то время я пребывал в тебе в почти несуществующем, свернутом
состоянии. Но все же какие-то психические вибрации...
- Преувеличиваешь. Во всем виноват я. Но согласись - Аннабель Ли красавица
хоть куда. Загадка!
- Однако твое... наше увлечение красивой загадкой мудрая Биосфера не
одобрила, встретила весьма иронически. Вспомни язвительного водяного на
Лебедином озере или русалок, поклонившихся с откровенной насмешкой. Но вот
дриада! Покровительница твоих встреч с Викой под листвой Близнецов!
Ласковая дриада поощрила твой выбор. Да это же сама природа столь
своеобразно одобрила твою любовь к Вике. Я так понимаю.
- Правильно понимаешь. Сфера Разума почти не ошибается. Однако человек
волен поступать по-своему. Выбор подруги жизни, как и выбор профессии, в
конечном счете зависит от него. Сфера лишь советует. Сейчас последний
сеанс, ты станешь участником выпускного бала-экзамена. Он и определит твою
профессию и жизненный путь. На нем ты получишь знак зрелости и станешь
викингом.
- Викингом! Древнескандинавским воином и мореходом?
Мой изумленный возглас остался без ответа. Собеседник ушел. Он прав: час
ночи, и пора спать.
Не успел, однако, натянуть на себя одеяло, как кусты сирени в палисаднике
зашумели, громко треснула ветка. Я притаился и прислушался. Тихо.
Осторожно приподнявшись, я сел на кровати, взглянул на окно и похолодел.
Кто-то темный и волосатый приник к стеклу и пристально вглядывался в
меня... Пират Эдвард Тич! Черный паук!
В ужасе я вскочил и забегал по комнате. Кинулся было в угол, потом
зачем-то метнулся к окну... И тут произошло неожиданное: Эдвард Тич
отпрянул, с отвращением замахал руками и поспешно удалился. Я с
облегчением перевел дыхание и мысленно поблагодарил дядю Абу. Это он на
сегодняшнюю ночь так искусно перестроил мои биотоки, что я казался Черному
пауку не только "невкусным", но даже противным.
Я присел к окну и начал со страхом наблюдать, как "работает" мой паук.
Ярко светила луна. Эдвард Тич с беспокойством оглядывался и принюхивался.
Кругом, однако, никого. И вдруг Черный паук целеустремленно направился к
другому коттеджу, расположенному через два дома от моего жилища. В нем
поселился недавно материализовавшийся исторический персонаж, какой-то тип
из двадцатого века. Мужик он, как я слышал, неглупый и, подобно мне,
согласился (ничего другого не оставалось) служить сатане. О ночном людоеде
он ничего не знал и вел себя довольно беззаботно. Я присмотрелся... Так и
есть! Он даже спал с раскрытыми окнами. Рука моя потянулась к видеофону:
надо разбудить его, предупредить.
Но было уже поздно. Эдвард Тич-паук перегнулся через подоконник,
волосатыми ручищами сграбастал спящего и поскакал в лес. Человек проснулся
и заверещал. Я выскочил на крыльцо и видел, как паук-пират мчался через
пустырь к опушке леса. Еще один сдавленный, приглушенный крик, потом хруст
костей - и все было кончено...
Все это произвело на меня такое гнетущее впечатление, что ни о каком
сеансе, ни о каком сладостном погружении в мир Лебединого озера и душистых
полей не могло быть и речи. Ночью спал плохо. Снились какие-то мохнатые
чудовища. Я вскрикивал, просыпался и, в страхе поглядев в окно, снова
засыпал тревожным сном.
Весь день почти не выходил из дома и трудился над романом и симфонией.
Привычная работа принесла успокоение, и к вечеру ночные визитеры забылись.
Я лег спать и входил в очередной сон-сеанс на удивление легко и так тихо,
как никогда. Я просто вплывал в него, как в уютную голубую лагуну. Где я
очнусь? И кого увижу? Засыпая, вспомнил, что собеседник говорил что-то о
викингах. Странно: причем тут викинги?
Валькирии и викинги
Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний, первый гром,
Как бы резвяся и играя,
Грохочет в небе голубом.
Ф. И. Тютчев
Шмель уселся на цветок ветреницы дубровной и попытался достать пыльцу.
Неудача! Цветок качнулся, и грузный представитель семейства пчел сорвался.
Он поднялся ввысь и, словно жалуясь, прогудел у самого уха. "Слишком ты
тяжел,- улыбнулся Василь.- Попробуй еще раз".
Шмель не мешал Василю. К тому же классный наставник Иван Васильевич,
сидевший на пригорке в окружении своих подопечных, говорил о вещах отчасти
уже знакомых.
- В старину выпускники сдавали экзамены на аттестат зрелости. Уровень
знаний определяли учителя, и с развитием электронной техники - компьютер.
Потом выпускной бал... Сейчас то и другое сливается в один праздник, в
такой выпускной бал - экзамен, какой вашим далеким предшественникам не мог
и присниться. Сфера Разума уже знает особенности вашего мышления и
характеры, ваши мечты и склонности. Она и скажет свое слово, скажет
образно и поэтично.
Шмель снизился, покружился над венчиком цветка. Но сесть не решился, а
вновь поднялся и гудел, будто спрашивал: что делать? "Не знаю, дружище,-
Василь с сочувствием пожал плечами,- выпутывайся сам".
И вдруг старый учитель начал рассказывать такое, что Василь нетерпеливо
отмахнулся от шмеля: уйди! Оказывается, в свои далекие молодые годы
учитель был штурманом легендарного "Витязя", и только последствия какой-то
космической болезни заставили его вернуться на Землю.
- В свое время и у меня был выпускной бал,- улыбаясь и щурясь на солнце,
говорил учитель.- Вот как выглядел знак зрелости, подтвердивший мою
пригодность к профессии астронавта.
На куртке учителя появилось штормовое море, из бурных пенистых волн
которого вышел седобородый старец с трезубцем. Кто это? Нептун? Разглядеть
мешал все тот же шмель, круживший на сей раз перед самым носом. "Вот
наглец",- сердито отмахнулся Василь. Шмель отлетел в сторону, но знак на
груди учителя уже погас.
- А сам выпускной бал вы помните? - спросил кто-то.
- Отдельные эпизоды помню хорошо.
- Покажите их! Покажите! - зашумели ребята. Они знали, что Иван Васильевич
умеет, не без помощи, конечно, Сферы Разума, "вкладывать" в сознание
других людей отдельные картины своей прошлой жизни.
Холмистая лесостепь вдруг задернулась дымкой и превратилась в синее
утреннее море с пологими волнами. Из розоватого тумана красиво и тихо
выплывал старинный трехмачтовый парусник. На палубе матросы, один из них с
характерным прищуром глаз. "Неужели это Иван Васильевич в школьные годы?"
- подумал Василь.
Белые, как снег, паруса корабля задрожали, заструились и пропали.
Наступила тьма: Иван Васильевич, видимо, плохо помнил, что было дальше. И
вдруг на Василя обрушился грохот, ослепительные молнии выхватывали из тьмы
исполинские, с белыми гребнями, волны. Шторм швырял корабль, как щепку.
"Убрать паруса!" - послышалась команда капитана, и юные матросы с
невероятной ловкостью и отвагой сновали на мачтах. Василь понимал: кто-то,
быть может, сам бог моря, проверял стойкость ребят, их умение не теряться
в самых трудных и неожиданных условиях.
Все затуманилось перед глазами, потемнело. Из мглы выступила другая
картина, и Василь сквозь брызги и пену увидел палубу корабля. По ней с
шипением прокатывались волны, грозившие смыть людей. "Рубить мачты!" -
крикнул капитан. В тот же миг послышался тревожный голос: "В трюмах вода.
Все к помпам!"
И снова в памяти учителя досадный провал... Через минуту Василь увидел
невысокие волны, позолоченные мирным заходящим солнцем. Шторм улегся. Тихо
покачивался израненный корабль. У многих членов экипажа красовались синяки
и ссадины, но лица у всех ликующие: экзамен выдержали! Как бы в
подтверждение из подкатившей волны выпрыгнул на палубу седобородый морской
бог, взмахнул блеснувшим на солнце трезубцем и крикнул: "Молодцы, ребята!"
Приветственные возгласы ребят, плеск волн и скрип снастей стали затихать,
изображение гаснуть. Снова тишина и тьма. Но вот засинело утреннее небо,
где плыли облака и где невидимый жаворонок сплетал звонкие серебристые
узоры. Кругом знакомые луга, а рядом путался в цветах все тот же
неугомонный ворчливый шмель.
- Какой замечательный, какой суровый морской праздник! - восторгалась
Наташа Быстрова.- Нам бы такой!
- Что же, начнем свои поиски на море,- согласился учитель.
На другой день с утра учебная лодка приземлилась и растворилась на
новозеландском берегу - том самом, где начинали ребята свои школьные годы.
Здесь, оказывается, уже толпились юноши и девушки - выпускники школ
Австралии, Бразилии и Скандинавии. Они тоже жаждали морских приключений на
старинном паруснике. Василь пытался охладить их пыл:
- Природа не любит повторяться. Не придет морской бог, и шторма не будет.
Молодые люди, однако, с надеждой вглядывались в синие дали: вдруг
засверкает парусами бригантина? Но океан был разочаровывающе пустынным и
тихим, лишь у самых ног мелкие волны с легким шорохом лизали песок. Кто-то
из бронзово-загорелых бразильцев предложил покинуть скучный новозеландский
берег. Но в это время одна из пологих волн вздыбилась и белесо вскипела
своей вершиной. Огромным валом налетела она на берег и осыпала выпускников
брызгами, пахнущими морскими глубинами. Из облаков пены вышли океаниды -
все, как одна, в пенисто-кружевных платьях и с коралловыми гребнями в
светлых волосах.
- Аолла! - закричала Наташа Быстрова и заметалась среди океанид.- Где
Аолла?
- Я здесь, подружка! - откликнулась Аолла.
Последовала сцена, которая многим показалась сентиментальной. Наташа и
океанская красавица обнялись и поцеловались. Аолла, любовно глядя на свою
земную подругу, растроганно шептала:
- Милая. И ты все десять лет не забывала меня? Ты не ошиблась. Сегодня ты
останешься у нас.
Аолла выбрала из нетерпеливой толпы еще десятка два юношей и девушек.
Избранники улыбались: выпускники со знаками "Океаниды" становились обычно
океанологами и биологами широкого профиля, художниками-маринистами,
композиторами.
- Я хочу стать композитором! - не удержалась Вика и хотела присоединиться
к счастливцам.
- Да, у тебя есть способности к музыке.- Аолла внимательно посмотрела на
Вику.- Но к музыке другого профиля, и потому ждет тебя кто-то в твоих
родных лесах и полях.
Раздосадованная Вика улетела домой. Аолла сочувствующим взглядом окинула
других выпускников и сказала:
- Остальных тоже прошу покинуть Тихий океан. Сейчас у нас начнется морской
бал, и вам станет завидно.
- Не будем завидовать,- смеялись ребята.- Найдем кое-что и получше.
И пошли они скитаться по морям и океанам, по островам и материкам в
поисках своего счастья, своей доли. Интригующими были эти странствия. На
острове Цейлон и у берегов Африки нескольких выпускников "похитили" такие
природные существа, о которых ребята только слышали.
К полудню в воздушной лодке осталось около тридцати выпускников разных
школ. Лодка миновала Гибралтарский пролив, снизилась и, превратившись в
древнегреческую триеру, поплыла под синим небом олимпийской мифологии.
Средиземное море - Мекка выпускников!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг