Спираль кружилась всё быстрее, и угодивший в плен отравных грез Жуга никак
не мог оттуда вырваться, пока не углядел во мраке яркий путеводный огонек
мерцающего камня и не направился к нему.
Но добраться до него травнику было не суждено. Он ещё успел почувствовать,
как чья-то грубая рука, в кровь обдирая кожу, сорвала у него с руки браслет, и
с криком провалился в темноту.
Чёрный водокрут сомкнулся.
...и исчез.
* * *
Удар. Наотмашь, по щеке. Ещё один, ещё... Голова мотнулась, безвольная,
как тряпка. Жуга лежал, не чувствуя ни боли, ни обиды, одно лишь неудобство
позы, и лишь удар под рёбра, сильный и безжалостный, пробил барьер дурного сна,
заставив травника негромко застонать.
Глаза упорно не желали открываться. Взор застилала пелена. В вечернем
сумерке скользили тени по поляне. Он попробовал пошевелиться и не смог - ступни
и локти схватывал ремень. Жуга мотнул тяжелой головой, скривился от боли и
огляделся в поисках причины своего, столь странного сегодня пробуждения.
Искать почти что не пришлось - какой-то человек, совершенно Жуге
незнакомый, стоял над ним, пихая в бок ногой, обутой в кованый сапог. То и дело
по поляне туда-обратно проходили люди. Доносился негромкий чужой разговор.
"Неужто турки?"- вдруг подумалось Жуге. Чуть в стороне щипали свежую траву семь
взнузданных коней - для армии, конечно, маловато, но то наверняка была
разведка, летучий небольшой отряд османской легкой кавалерии. Жуга ругнулся про
себя, недобрым словом помянув монаха и его дурацкие грибы. Угораздило же так
нарваться... Ладно, что хоть богу душу не отдали. Скосив глаза, он разглядел
Бертольда и Милана - связанные спина к спине, они валялись на траве под дубом и
признаков жизни не подавали.
Турок между тем, завидев, что пленник пришёл в себя, нагнулся к нему, и
Жуга смог разглядеть его подробнее. Был он в широких шароварах, при сабле,
заткнутой в кушак, в зелёно-серой долгополой куртке, худой и смуглый, будто бы
обжаренный на жгучем южном солнце. Скуластое, с заметной желтизной в глазах
лицо предводителя отряда украшала тонкая холёная бородка. Бегучая кольчужная
броня облегала грудь и спину, оплечь вились ремни от сабли и колчана. Тугая
полоса зелёной ткани в несколько слоёв охватывала поверху округлый шлем-шишак.
- Норок, гяур, - недобро усмехнулся он, оскалив ряд ровных и белых зубов.
- Думнявоастрэ ворбиць?
Жуга не сразу сообразил, что турок, по какой-то непонятной причине выбрал
для общения с ним загорский диалект, который, хоть и правильно звучал в его
устах, был в здешнем краю совершенно неуместен. Или другого не знает? Хотя,
постой. Рубашку-то он купил в тех местах пошитую. А турок-то - гляди,
заметил...
Жуга хотел было ответить, но пересохшее горло отказалось повиноваться, и
травник лишь облизнул растресканные губы.
- Пофтиць... дэ апэ... - прохрипел он и смолк.
Осман, однако, понял, кивнул и снял с пояса флягу. Жуга пил долго, жадно,
проливая воду на рубаху; горло тут же заболело, вода холодным комом собралась в
животе. Пробрал озноб, и почему-то вдруг опять изрядно зашумело в голове, хотя
пора бы яду было давно уж выйти вон. "Да что ж это со мной?"- со страхом
подумал Жуга.
- Вэ мулцумеск, - пробормотал он.
Турок вытряс из фляги остатки воды и вновь повернулся к травнику.
- Спунець кум пот сэ трек Копша-Микэ?
Жуга покачал головой:
- Ку пэрере, де рэу еу ну ворбеск молдовэ...
- Э? - не понял тот.
- Валах.
- Шайтан! - ругнулся тот и, коверкая слова, попробовал иное, на сей раз -
местное наречие.
- На Копшу-Микэ знаешь путь? - Он тронул саблю. - Если не скажешь -
умрёшь.
Выбор был - веселее некуда.
- Дорогу я знаю, - помолчав, сказал Жуга. - Только идти сейчас не смогу.
Турок сжал кулаки.
- Напился вина, неверная свинья! Лежи, а завтра, Аллахом клянусь -
сдохнешь, а пойдёшь. - Он подтянул к себе трофейную сумку. Ткнул Жуге под нос
рукоятку меча. - Твой?
- Мой.
- Где взял?
- Не твоё дело, - буркнул травник.
Осман обнажил клинок, махнул им раз, другой, полюбовался гравировкой и
спрятал меч обратно в ножны.
- Что будет с ними? - Жуга кивнул на Шварца и Милана. Предводитель
красноречивым жестом провел ладонью по горлу:
- Нам ни к чему батрак, да и имам неверных тоже.
- Тогда я никуда вас не поведу.
Турок осклабился.
- Подохнешь с ними вместе.
Жуга пожал плечами. Мотнул головой:
- Пойди и поищи другого проводника.
На миг сердце травника замерло - он знал, что играет со смертью. Но как ни
крути, а весь местный люд перебрался в города. Кого тут найдёшь? Поколебавшись,
турок махнул рукой.
- Ладно, будь по-твоему, - сказал он и отвернулся.
- Эй!
- Чего ещё?
Жуга пошевелил руками.
- Ты забрал мой оберёг. Отдай обратно.
- Зачем он тебе? Молиться своим богам?
- Я же не спрашиваю, чьим именем ты клянёшься.
Лицо османа исказила злобная гримаса. В следующий миг он уже очутился
возле травника, и остриё его кинжала кольнуло пленника под горло.
- Ты обнаглел, поганый кяфир! - процедил он сквозь зубы. - Я -- Насратулла
ибн Хаким аль Хазри, и служу я в лучшей конной тысяче султана Мохаммеда; и
скорее червь будет сосать мою утробу, чем какой-то неверный - ставить мне
условия!
Жуга смерил сотника пристальным взглядом и усмехнулся.
- А он тебя и так сосёт.
На краткий миг турок замер, растерявшись, затем ударил пленника в
бессильной злобе кулаком в лицо и направился к своим.
* * *
Лес погрузился в темноту. Костров османы разводить не стали. Прищурив
битый глаз, Жуга угрюмо наблюдал, как всадники покончили с холодным ужином и
принялись молиться, повернувшись на восход и опустившись на колени. Молились
молча, не крестясь, но то и дело гладили ладонями лицо, как будто умывались, а
после, выставив дозор, устролись ко сну. Пленников кормить не стали.
Очнулся Шварц, а вслед за ним Милан. Опухшие с дурного сна, долго не могли
понять, что происходит. Крестьянин принялся было ругаться, схлопотал от стражи
по зубам и замолчал.
- Эй, Лис! - вполголоса окликнул странника монах. - Чего тут было-то? Мы
где?
- В лесу, коль сам не видишь, - буркнул тот.
- А это кто? Неужто басурмане?
- Они, поганцы, - ответил вместо травника Милан. - Я энтих турок нюхом
чую, по табаку по ихнему. Эх, закурить бы...
- Господи Исусе, спаси и сохрани!
На разговор явился караульный - высоченный чернокожий мавр, увешанный
оружием, как ёлка в рождество, сунул саблю за пояс и сгрёб монаха за грудки.
- Молчать, ты, грязный собак! - прошипел он ему в лицо, сверкая в темноте
белками глаз и тряся монаха, словно куклу. - Тихо здесь сидеть! Ты понял, да?
Шварц торопливо закивал, и турок, выпустив из рук монашью рясу,
растворился в темноте, пригрозив напоследок кулаком. Привязанного к Шварцу со
спины Милана он, похоже, вовсе не заметил.
- Святые угодники, ну и морда... - пробормотал Бертольд, со страхом глядя
стражнику вослед. - Monstrum magnum! - он вздохнул и обернулся к Жуге. - Слышь?
Лис! А, Лис? Как нас вчера так угораздило набраться? Ведь выпили-то вроде всего
ничего...
- Да не при чем тут вино, - буркнул в ответ Жуга.
- А что?
- Грибы.
- Как грибы? - подпрыгнул тот.
- Да тише, ты! Обыкновенно, как... Набрал всякой гадости, а я не
посмотрел.
- Да вроде все хорошие были. Маслята, мухоморы, белые...
- Мухоморы-то на хрена брал, дурило гороховое?!
- Так не красные же, а розовые! Сколь помню себя, всегда собирал.
Вкусные...
Жуга мысленно застонал. С этими грибами вечная проблема. Розовые мухоморы
и вправду кое-где, и в том числе в немецких землях почему-то завсегда без яда,
а в других местах обычно попадаются отравные. Но не обьяснять же это монаху
сейчас.
- Чего им, туркам, надо-то от нас? - меж тем спросил Бертольд. Ранние
комары вились над ним толкучим дымным облачком.
- Хотят, чтоб я им здешние дороги показал, а после, надо думать, порешат.
- И что же делать?
Жуга пожал плечами.
- Попробуем бежать.
- Как? Как бежать, когда тут этакая морда...
- Посмотрим. Вы мне только не мешайте.
Прошло не меньше получаса, прежде чем Жуга откинулся обратно и глухо
выругался сквозь стиснутые зубы.
- Чёрт... Не получается. - Он помотал кудлатой головой, с трудом поднял ко
лбу связанные руки и вытер пот. - Как будто не пускает что-то. Развернуться не
дает.
- Эх ты, а ещё ведун называется... - в сердцах бросил брат Бертольд,
поднял взгляд и осёкся. - Ой...
* * *
Комар был размером с хорошего воробья, и крыльями уж не жужжал, но еле
слышно хлопал, звук походил на трепет листьев у осины на ветру. И всюду над
уснувшим лагерем порхали эти страшные и непонятные в своем громадье
комары-кошмары. "Мошкары!" - мелькнула глупая в своей игре словами мысль. А
турки продолжали спать, как ни в чем не бывало, и даже часовой, похоже, ничего
пока не заметил.
- Матерь божья! - пробормотал Бертольд. - Жуга! Это откуда? Это чего?!
В голосе его слышались панические нотки.
Жуга, казалось, и сам был изрядно ошарашен.
- Ничего не понимаю, - он нахмурился. - Может быть, цвет...
Договорить он не успел. Трава зашевелилась, и вынырнувшая из нее
безмолвная фигура заставила его прикусить язык. С таким же молчаливым
удивлением травник смотрел, как возникший в руках лазутчика нож рассек
стягивающие их ремни. Жуга поднял взгляд. На краткий миг свет луны вычертил
профиль их нежданного спасителя, и Шварц не сдержал приглушённого возгласа.
- Золтан!
- Ш-шш... - Тёмный силуэт мага исчез также бесшумно, как и появился.
"Ползите к дороге!" - послышалось из травы, где, казалось бы и мышке негде было
спрятаться.
- Вещи бы забрать, - Бертольд облизал пересохшие губы.
- Дело, - кивнул Милан и пояснил: - Леса кругом, а в деревнях, поди, уж не
осталось ничего. Вот только, разве их найдёшь сейчас? Жуга, тебе там не видно,
а?
Жуга помедлил в нерешительности, оглянулся. В темноте он видел едва ли не
лучше, чем днём, и потому первым заметил брошеную турками под деревом поклажу.
- Там, - он указал рукой и поспешно прижался к земле: поблизости замаячил
часовой. Шаг, другой... Жуга напрягся, готовясь к прыжку, когда вдруг из травы
блеснула молния меча, и турок захрипел, царапая распоротое горло.
И тут же встрепенулся, почуяв беду, чей-то привязанный к дереву конь.
Дело было сделано. Лагерь пробудился. Забряцала сталь, донеслись
отрывистые возгласы команды. Вспыхнули угли костра.
Жуга вскочил.
- Бежим!
Милан и Шварц сломя голову бросились к кустам, причем, монах схватил таки
мешок. Из темноты на мгновенье возник Золтан Хагг.
- Лис! Лови!
Жуга едва успел подхватить брошеный волшебником меч.
- Но я...
- Заткнись и слушай! А, чёрт... Сзади!
Жуга обернулся. Свистнула сталь, и прежде чем травник понял, что делает,
меч его словно сам собою вылетел из ножен. Рука легла поверх руки привычной
горской хваткой, клинок скользнул по ятагану, описал восьмерку; что-то круглое
с глухим стуком упало на землю, и Жуга остался стоять, оторопело глядя, как
турок бежит дальше... без головы.
- Не стой столбом, дурак! - рявкнул Хагг, пинком придавая травнику
начальное ускорение. - Скорее в лес! - Он поднял и швырнул ему отброшенные в
спешке ножны.
- Потеряешь - убью!
Бежали, однако, недолго. Минуты не прошло, как маг остановился. Туркам,
похоже, было не до них: с поляны доносились крики, топот, лязг железа. И
страшно, дико, попросту безумно ржали кони.
Жуга обернулся к магу, тяжело дыша.
- Что... это?
- Не догадался ещё? - угрюмо буркнул тот. Жуга нахмурился и вдруг понял.
Понял и вздрогнул, словно наяву увидев чёрный земляной провал посереди поляны.
- На, возьми.
Травник снова обернулся.
В руках у мага был браслет.
* * *
Тяжёлый, чуть сходящийся на конус к острию клинок с глубоким желобком по
лезвию. Двойного хвата рукоять с граненой шишкой снизу. Идеальный баланс, и
никакой крестовины.
Совсем никакой.
Жуга опустил клинок и некоторое время растерянно молчал.
- Это что, другой меч? - спросил он, впрочем, уже зная ответ.
- Тот же самый, - заверил его Золтан, - можешь не сомневаться. Взгляни на
клеймо.
Возразить на это было нечего - безумный лис по-прежнему отплясывал свой
жок на острие клинка. А был у рукояти... Жуга вгляделся. Сомнений не оставалось
- рисунок был тот же самый.
- Я не я, и лошадь не моя, - задумчиво сказал он и вложил клинок в изрядно
полегчавшие ножны.
Маг между тем потянул из костра сохнущие там сапоги, пощупал их внутри
рукой и удовлетворенно кивнул. Жуга, на время оставивший меч в покое,
сосредоточенно смотрел, как Золтан обувается. Похоже было, что волшебник
подготовился к походу основательно, во всяком случае не хуже, чем османские
лазутчики, и уж конечно лучше, чем любой другой известный травнику колдун. На
нем была рубаха, чёрные, без пряжек и застежек штаны, и сапоги из мягкой кожи.
Шаг его при том был лёгок и бесшумен. Под удивлённым взглядом травника маг снял
и вывернул свою чёрную куртку, с изнанки оказавшуюся грязно-зелёного цвета,
довольно мерзкого на вид, но совершенно незаметного на фоне распустившейся
листвы, после чего вынул из сумки точильный брусок и занялся своим мечом -
недлинным, чуть изогнутым клинком с заточкой по наружному краю.
- Золтан.
- М? - тот обернулся.
- Почему ты пошел за нами?
- Так было нужно, - коротко ответил он.
- А дом? Оставил без присмотра?
- Оставшись в Маргене, я не дожил бы до утра.
- Двараги?
- Да.
Жуга нахмурился. Взьерошил волосы рукой.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг