- Послушай, Золтан, я устал от всего этого. Тайны, драки, беготня... Как
будто мало нам одной войны. Откуда этот меч? Что за хренотень такая творится? Я
же ясно помню, что он был другим!
Тот ответил не сразу. Провел последний раз точильным камнем по клинку и
вложил меч в ножны.
- Этого я и боялся, - сказал он наконец. - Похоже, меч признал тебя.
- Меч? - нахмурился Жуга. - Признал?
- Ну, да. Это Хриз. Клинок вечерних сумерек. Он сам выбирает хозяина и сам
выбирает, каким ему быть.
- Не темни, рассказывай. Я ничего об этом не слыхал.
- Сейчас. Тебе не доводилось слышать балладу о битве трех мечей? Тех, что
звались ксиалами.
- Навряд ли. Уж очень странное имя. Я бы запомнил, если бы слышал.
- Так вот. Там есть такие строки:
Откован первым был Хиор,
Прекрасен и жесток.
И серебро из сердца гор
Впитал его клинок.
Из серебра и стали скал,
За первым вслед рожден,
Второй был выкован Ксиал,
И Хейтон звался он.
Пройдя кузнечный жар печей
И полуночный бриз,
Последним братом Трех Мечей
Явился миру Хриз.
Они ушли на смертный бой
И, землю защитив,
Обратно не пришли домой,
Как и владельцы их.
С тех пор прошло уж много лет,
И враг давно разбит.
Мечей с тех пор не видел свет,
И подвиг их забыт.
Но где-то на чужой земле
Не спится злу, пока
Как три звезды в полночной мгле
Сверкают три клинка.
- Когда это было? - спросил Жуга.
Маг покачал головой и плотнее закутался в плащ.
- Никто не знает. Легенды гласят, что три меча-ксиала были откованы
по-разному, и каждый имел свой характер и норов. Первый - Хиор - вчерне был
выкован всего за одну ночь, закален был в человеческой крови, и, как всякий
первенец, характер имел суровый и непреклонный. Самым темным из всех трех мечей
получился он, красной была его рукоять, а в бою не знал он поражения и не давал
пощады - не было в мире меча, кровожадней Хиора. Знак волка на его клинке.
Второй, с именем Хейтон, закалили во влажной земле, и потому силу удара он имел
сокрушительную, а рубил хоть редко, но страшно. Он самый тяжёлый из трех мечей,
с белой рукоятью; и золотистый клинок его, вобравший все соки земли, красоту
имел необычайную, а мечен был медведем. Третий - Хриз, откован был последним.
Серебра в нем меньше, нежели в первых двух. Закалку он принял от ветра,
сильного, сырого и холодного, того, что дует с моря, когда спускается на землю
тьма. Безо всяких узоров его серебристый клинок, черна как ночь его рукоять, и
нет ему равных по легкости и верткости, а убивает он только врагов. Клеймо тому
мечу - танцующий лис.
Жуга покосился на свой меч.
- Это он и есть?
Маг поднял взгляд на травника.
- А ты сомневаешься?
Жуга промолчал. Поднял взгляд на мага.
- И что мне делать теперь? Тоже мне, нашёл себе хозяина... Хоть бы ты что
ли мне помог, я же ничего не умею.
- Так-таки и ничего?
- Ну, я дерусь, конечно. Так ведь это - посохом, ножом... ну, и просто
так... безо всего.
- Не так уж мало для бродячего знахаря, - усмехнулся маг. - А я не учитель
фехтования. Доверься ему, он сам разберется, где кто. В этом деле главное -
покрепче держаться за рукоять.
- Понятно, - тот кивнул, невольно вспомнив, с какой небывалой лёгкостью
обезглавил бойца из лучшей османской тысячи. - Но что заставило его вернуться в
мир?
- Трудно сказать. Между прочим, пока вы там обжирались всякой дрянью,
произошло уже две битвы, и если в первой Цепеш одержал победу, то вторая
кончилась иначе. Враг стоит у Яломицы.
- Большое войско?
- Очень. И я понятия не имею, для чего проснулся старый меч.
Жуга почувствовал озноб. Покосился на браслет. Камень вспыхивал и гас.
Чесалась кожа на руке. Маг перехватил взгляд травника и одобрительно кивнул.
- Не снимай его покамест. Это очень сильный талисман. Слабую магию усилит,
сильную - ослабит. А то помнишь, что ты натворил на поляне?
- Когда? - встрепенулся Жуга. - Ах, да. Комары... - Золтан кивнул. - Цвет
я не тот взял. Красный вместо зелени.
- Как можно было перепутать!
- Я их вообще не различаю.
- Вот как? Занятно. Там с давних лет копилась сила, а ты не смог с ней
совладать.
- Сила? - Жуга поднял взгляд на мага. - Откуда?
- Когда-то там родился единорог, - поколебавшись, с видимой неохотой
ответил тот. Поворошил догорающие угли и встал. - Ну все, пошли. Хорошо бы нам
твоих дружков до полудня догнать, а то не дай бог натворят чего.
Жуга обмотал меч мешковиной и повесил за спину. На миг остановился у
погасшего, подернутого белой пылью костра.
- Пепел, - пробормотал он. - Прах и пепел...
И вслед за магом углубился в лес.
* * *
Догнать Милана и Бертольда не составило труда - крестьянин и монах шли
бестолково, оставляя чересчур заметный след, да и перепугались при встрече до
одури. Жугу одолевали опасения, что турки могут их найти вот также вот быстро,
но до сих пор погони не было. К полудню добрались до деревни, где обнаружили
лишь опустевшие дома. По предложению Милана завернули на пасеку, где думали
остановиться на ночлег, и были здорово удивлены, когда застали там хозяина
(Милан, как выяснилось вскоре, и с ним водил хлеб-соль в былые времена).
- Дык пчёлы же. Куда же я от них? - ответил простодушно тот, срезая с
рамки темные, тяжелые от зимнего меда соты и складывая их в миску. - Они ж как
дети. А ну, как рой возьмет да полетит? Тут у меня шестнадцать ульев, не
потащишь же с собой. А мед... мёд всем потребен. Ешьте.
На столе перед путниками появилась громадная яичница, лепёшки, молоко и
мед. Ни пива, ни вина пчеляр не уважал.
- Мёд, молоко... - пробормотал Бертольд, качая головой. Переломил лепёшку.
- Еда пустынников.
Ел он, однако, с аппетитом, чего нельзя было сказать о Жуге. Травник долго
молчал над кружкой с молоком, задумчиво кроша хлеб, затем вздохнул и повернулся
к магу.
- Ну хорошо, - сказал он, словно соглашаясь. Потёр ладонью переносицу и
сморщился от боли в подбитом глазу. - Я понимаю - меч, легенда и всё такое. Но
как двараги узнают, где нас искать?
- Достаточно обнажить клинок, - ответил Золтан. - Гномы чуют металлы, как
мухи - навоз. Но нам не нужно, чтобы нас нашли. Наоборот.
Жуга провел рукой по волосам. Потеребил шнурок.
- Сказать по правде, я не знаю, где их искать. Они хоть как-то связаны с
людьми? Должны же они что-то есть!
Маг пожал плечами.
- Чёрт их разберет. Под здешними горами три подземных озера, если не
больше, да ещё Яломица в верховьях дважды уходит под землю, и никто не знает,
где и как она течёт.
- Одной ведь рыбой сыт не будешь, - задумчиво проговорил Жуга. - Ну,
скажем там, ещё грибы могут расти в темноте... Нет, всё равно. Должны они с
кем-то торговать. Должны.
Он посмотрел задумчиво на чашку с мёдом и встал из-за стола.
Назавтра вышли в путь. Ушли втроём - Милан остался, замолвив перед тем за
них словечко перед пасечником; тот дал еды и мёду на дорожку да два одеяла
впридачу. А к вечеру достигли гор, и здесь, в отрожистых верховьях Яломицы
стали на привал.
* * *
- Здесь перейдём?
Вопрос остался без ответа.
Все трое лежали в кустах у самой воды, глядя на другой берег, где то и
дело проезжали конные турецкие дозоры. Отвесная белесая скала вздымалась вверх
неровными квадратами растресканного камня, за ней виднелись островерхие, в
проплешинах лугов склоны гор. Чуток левей темнела в скале узкая промоина ручья.
Прохода не было. Дороги тоже. Холодный ветер гнал волну, шумел листвой,
раскачивал стволы высоких тонких сосен. Всё было как всегда - река раздулась
паводком, не думая спадать. Вот только не было на ней обычных по весне веселых
плотогонов, сплавлявших из верховьев вниз упругий красноватый бук: война.
- Нельзя нам здесь, - сказал Бертольд и заворочался на ветках. Плюнул в
воду. - Вишь, течение какое? И камни скользкие. Потонем на хрен. А нет, так
турки подстрелят.
- Не каркай.
- А чего?
Жуга молчал. Жевал травинку. Холодный ветер теребил полы его накидки:
полушубок травника остался на поляне, взятый турками в трофей, и травник
приспособил одеяло на манер плаща, продрав в середке дыру для головы и
подпоясавшись верёвкой. Шварц поёжился в своей рясе.
- И как тебе не холодно?
Жуга с усмешкой покосился на монаха:
- А у тебя, часом, лицо не мерзнет?
- Знамо дело, нет!
- А я вот весь, как твоё лицо.
- Хорош болтать, - вмешался Золтан. - Что скажешь, Лис? Здесь попытаем
счастья, или дальше пойдем?
- Здесь будем переходить, - рассеяно ответил Жуга, оглядывая скалу на том
берегу. - Есть там ложбина, влезем как-нибудь. Выше по течению плес, глубоко. А
ниже, на перекате такая сейчас стремнина... Да и турки лагерем стоят - вишь,
разьездились. Ночью перейдём.
- Перейдём, и?.. - спросил Бертольд. - Дальше-то чего?
- Там видно будет, - уклончиво ответил тот. - Есть у меня одна мыслишка.
- Ладно, - кивнул Золтан. - Ночью, так ночью. Коль так, кто хочет - может
спать. Я покараулю.
Бертольд заметно нервничал. Ни Жуга, ни Золтан Хагг не говорили, что
задумали, и лишь укладываясь спать, Жуга спросил, доводилось ли Шварцу ходить
по горам, и хмыкнул, услышав, что - нет.
- Придется научиться, - буркнул он.
И уснул.
* * *
Всем опасеньям вопреки, три путника счастливо миновали реку и турецкие
посты, и через день достигли первой из вершин, лежавших на пути. Отсюда
открывался вид на две других, разделенных неширокой седловиной перевала.
- Дибиу, - сказал Жуга, перехватив вопросительный взгляд монаха. - Перевал
солёных снегов. Боже, я уже забыл, как вольно дышится в горах... А у вас в
городах воздух тяжелей земли.
Он стоял на самом краю обрыва, спокойный, будто бы и не было под ним
двухсот локтей отвесной пропасти. Неподалеку тёк ручей, срываясь вниз негромким
водопадом. Шварц подойти так и не решился - больно уж кружилась голова. С его
точки зрения, дышалось здесь отнюдь не легко - прозрачный горный воздух был,
конечно, чище городского, но почему-то монаху его всё время не хватало. Мешок
его, казалось, тяжелел с каждым шагом. Он вздохнул и огляделся окрест.
Отсюда, с высоты, как на ладони было видно реку, лес и дальние луга.
Обугленными пятнами темнели разоренные деревни, штук шесть или семь - за
туманом трудно было разглядеть, сколько именно. На южном берегу реки
расположились турки, на северном дымили костры местного ополчения. Сновали
люди, похожие при взгляде с высоты на маленьких букашек. Костров было много,
как с той, так и с другой стороны. Людей - тоже.
- Почему они стоят? Ну, в смысле, турки. Почему не нападают?
- Обозов ждут. Нет им сейчас резона реку переходить.
- Куда дальше-то идем? - спросил монах.
- Я думаю, что никуда, - ответил Золтан вместо травника. - Так, Жуга?
- Может, и так.
- А чего ты ждешь?
Тот не ответил.
День разгорался. Воздух медленно теплел. Туман дымящими потоками, клубясь,
стекал в низины. Взошедшее солнце позолотило горные вершины, и почти сразу
откуда-то с запада донеслось еле слышимое овечье блеянье. Бертольд и Золтан
оглянулись, Жуга остался недвижим. Из-за уступа скалы показались бараньи спины,
а затем и пастух, шедший не спеша за ними следом. Лохматая овчарка с лаем
бросилась чужанам под ноги, остановилась и сдала назад, утробно рыча и поджимая
хвост. Овцы сбились в кучу.
- Геть, поганые! - прикрикнул на них пастух - высокий черноволосый парень.
Повернулся, смерил взглядом непрошенных гостей. На посохе блеснул
топор-валашка. - День добрый, странники.
- Здравствуй, Никуцэ, - Жуга встал и шагнул вперед.
Пастух сощурился, вгляделся травнику в лицо и вдруг попятился.
- Исусе! - Пальцы сжались, и рука его взметнулась, сотворяя крестное
знамение. - Ваха! Ваха-рыжий!
- Забудь про Ваху. Я Жуга.
- Тебя же сбросили со скал!
- А я вернулся.
- Ты умер.
- Я живой, - сказал Жуга, протягивая руку. - На, потрогай.
- Так не бывает, - Никуцэ быстро спрятал руки за спину. Пастух уже вполне
овладел собой. Румянец возвращался на его лицо. Он покосился на монаха, на
Золтана и снова оступил. - Наверное, ты демон... Стой! Не подходи!
Жуга вздохнул.
- Ты мог бы мне очень помочь, Никуцэ. Ты был единственный, кому я доверял.
И если не ты...
- Нет! Нет! Изыди, сгинь, бесовское отродье!
- Хватит! - рявкнул Жуга. Провел ладонью по лицу. Овчар примолк. - Молоко
от твоих воплей киснет... Что мне сделать, чтоб ты мне поверил? Перекреститься?
На. Чего ещё?
Никуцэ поколебался.
- Ты был единственный, кто побивал меня на посохе... и если ты в самом
деле Жуга...
- О господи, - травник криво усмехнулся. - Всего-то... Ты совсем не
изменился, Никуцэ. Хлебом не корми, дай подраться.
- Ну? Так как?
Жуга пожал плечами.
- Я не взял с собой посоха.
Золтан тронул его за плечо. Травник обернулся.
- Чего тебе?
- Возьми Хриз.
- Но...
- Возьми, говорю.
Под браслетом кольнуло, и Жуга предпочел не спорить, молча скинул с плеч
котомку и распустил завязки. Нащупал меч. Чёрная с серебром рукоять была на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг