привала оказался недолог. Едва телега двинулась вперед, Милан мгновенно
задремал, едва не подпалив упавшей трубкой собранное сено. Доверившись волам,
они проехали вдоль по дороге ещё пару-тройку верст, но вскоре стало ясно, что
пора искать местечко для ночлега. Монах с крестьянином, опустошив на сон
грядущий фляжечку-другую, теперь вкушали, развалясь под деревом, этот самый
сон.
Жуге, наоборот, уснуть не удавалось. Лёжа в телеге на сене, он долго
ворочался с боку на бок, затем протянул руку в изголовье, нащупал в сене свой
мешок и потянул его к себе.
Меч распирал котомку наискось, поблескивал в завязках чёрным шаром
рукояти. Жуга помедлил, развязал мешок и вытащил клинок из ножен.
"Умеешь драться посохом, сумеешь и мечом," - говаривал когда-то
Дьёрдь-наёмник. У Жуги не было оснований ему не доверять, но меч лежал в руке
неловкой, непослушной железякой. В нем не было привычной массивности посоха; к
тому же рукоять была короткой, рассчитанной на хват одной рукой. Жуга в который
раз подивился легкости клинка. Металл был странный, сероватый - слегка светился
в темноте, а вот на солнце - вспомнилось - наоборот, блестеть упорно не желал.
Лис на гравировке щерил зубы, улыбаясь, скакал в нелепом танце; в сиянии луны
была заметна каждая шерстинка.
Рука зудела под браслетом.
Травник встал, взмахнул мечом для пробы, рубя крест-накрест воздух, раз,
другой, ударил и замешкался, потеряв клинок из виду: в движеньи меч как будто
растворялся в сумерках. Остановив удар, Жуга повёл клинок дугой, бросил его на
предплечье и выругался, порезавшись - привычка драться посохом заставила забыть
о лезвии. Он поплевал в ладонь, вытер кровь с руки и усмехнулся про себя.
Герой...
Он спрятал меч обратно в ножны и крепче завязал мешок.
Снова вспомнился подвал и странный разговор.
И маг.
И тело на столе.
* * *
Они тогда долго стояли молча. Чадили свечи.
- Ты знаешь горы, ты там вырос, - сказал негромко маг. - Останови весы.
Иначе смерти будут продолжаться.
Жуга вглянул на мага исподлобья. Отвел глаза.
- Чего ты хочешь от меня?
- Отнеси им меч обратно.
- И только? - криво усмехнулся травник. - Чего ж ты сам-то? Дождись, пока
они придут, да и отдай им. Вот, мол, ножичек случайно завалялся, не ваш ли,
дескать...
Золтан Хагг молчал.
- Ну? Что ж ты, а?
- Не получается, - сказал он наконец. - Они не просят и не требуют. Просто
убивают. И я не знаю, почему.
Они стояли так довольно долго, глядя на мёртвое тело, и Жуга первым
нарушил молчание.
- Не так-то просто убить дварага, - глухо сказал он.
Колдун кивнул:
- Кинкашу это удалось. Труп обнаружили в подземном ходе. Похоже, там
обвалилась кровля, его присыпало. А парень ранил его, видишь? Вот... Скорее
всего, он задохнулся. Распоряжением градоправителя тело доставили ко мне. Никто
об этом не знает.
- Не понимаю, - Жуга нахмурился. - Двараги уже века три безвылазно сидят в
своих горах. О них уж все забыли... И потом, почему он был один?
Монах не выдержал.
- Да нет же, двое их было, подкопщиков тех. Помнишь, Жуга, я говорил?! -
воскликнул он и шмыгнул носом. - Да и вообще, скажите наконец, что здесь
творится? Имею же я право знать! Кто это - двараги?
Жуга помрачнел.
- Двараги? Маленький народ... - проговорил он неохотно. - На западе их
называют дварфами. На севере - гномами. Сами они зовут себя тонгорами или
хаздами. Больше я ничего о них не знаю.
- Я тоже, - поддакнул волшебник. - Я провел вскрытие, но всё без толку. У
них огромная печенка и желудок, два сердца и просто железные мускулы. В носу
полно волос, наверное, чтоб пыль рудничная не попадала. А уж связки... Бьюсь об
заклад, что голоса у них - как у простуженных собак. В остальном они похожи на
людей, вот только ростом не вышли.
- Пошли обратно в комнату, - сказал Жуга.
* * *
Они проснулись за полдень. Милан, кряхтя и охая, запряг волов, затеплил
трубку, и вся троица, забравшись на телегу, двинулась вперед, рассчитывая до
темноты сметать остатнюю копну и повернуть обратно. Впрочем, это Милан
рассчитывал. Жуга и Шварц идти назад отнюдь не собирались.
Опять встретились беженцы, на сей раз целых три семьи с детьми и скарбом
на телегах. Милан остановился поболтать, спросить, не слышно ли чего о турках.
- Да за рекой, за Яломицей уже их конников видали, - угрюмо буркнул в
ответ отец семейства.
- И что, значит, говорят?
- Да ничего. Вот, правда, войско на подходе. В Тыргу-Муреше, слышал,
ополчение собрали? Бояре выступили многие. Бог даст, отобьемся.
- А воеводой кто? - спросил Жуга.
Крестьянин поднял взгляд.
- Граф Цепеш.
Травник промолчал.
* * *
Когда они вернулись в комнату с камином, за окном уже стемнело. Влана не
спросила их ни о чём, по лицам разглядев, что там, внизу они увидели такое, о
чём болтать не стоит.
- Ну? - спросил, расположившись в кресле, маг. - Ты не решился?
- Нет, - сказал Жуга.
Волшебник помолчал. Поскрёб ладонью подбородок, подбросил дров в камин и
повернулся к травнику.
- Не мог бы ты мне рассказать об остальных своих продёлках?
- Например?
- Крысы и каша в Гаммельне.
- Каша? - Жуга вскинул голову. - Какая каша?
- Гречневая, - ехидно усмехнулся Хагг. - С мясом. Твоя любимая, между
прочим. Ею завалило два квартала по самые окна вторых этажей. Городских
мусорщиков едва удар не хватил: три дня окрестные бродяги валом лезли в город,
чтоб пожрать на дармовщинку, а потом, когда вся эта прорва каши закисла, пришёл
черёд собак. О крысах я и вовсе уж молчу.
По мере того, как волшебник говорил, лицо Жуги вытягивалось всё больше и
больше, пока наконец челюсть его не отвисла совсем. Лишь после этого травник
опомнился и взял себя в руки.
- Надо же, - пробормотал ошеломлённо он. Бестолково подвигал руками, не
зная, куда их деть. Пригладил рыжие вихры. - Неужто Яцек... Гм! Навряд ли...
а...
- Значит, всё таки, это был ты? - спросил маг. Жуга вздохнул и молча
кивнул, подтверждая. - Может, ты ещё чего натворил ещё в последние два месяца?
- Нет, - ответил тот. - Вот разве только этот... Цепеш, граф который.
- Ах вот оно что... - пробормотал Золтан. - То-то я заметил, что в
последнее время Влад приобрел довольно странные привычки! Можно было
догадаться: не так уж много здесь, в стране, рыжих волос... Что ты с ним
сделал?
- Не хочется рассказывать, - Жуга мотнул вихрастой головой.
- Ага... И всё же мне хотелось бы узнать, как тебе удалось проделать
такое. Если то, что говорят о нем, правда... Ну что ж, по правде говоря, я даже
рад, что кто-то смог ему припомнить Амлас.
Жуга вскинул голову. Под кожей на его лице заходили желваки.
- Так там был... он?!
- Он, он. А ты не знал?
Травник не ответил. Амлас, где тридцать тысяч непокорных горожан остались
умирать на кольях...
- Не знал, - сказал он наконец. - А знал бы, так наверное прибил бы, как
гадюку.
- Сейчас он в Бухаресте, собирает ополчение.
- Что?!
Золтан Хагг откинулся на спинку кресла. Покачал рукой вино в бокале.
- Кто мы такие, чтоб об этом рассуждать? - задумчиво сказал он. -
Владислав Цепеш дважды был у власти, и каждый раз у него находилось множество
новых сторонников. Кто поручится, что третьего раза не будет? Даже в те
времена, когда турки оставляли Валахию в покое, обязательно находились какие-то
новые враги, и требовалась сильная рука. Равно, как и теперь. На господаря
надежды мало, Ватикан слаб, монашеские ордена хиреют, распадаются. Почти что
десять лет мира, и вдруг... Ума не приложу, что подвигло султана развязать
войну. - Он поднял взгляд на травника. - Так ты забираешь меч?
- Не знаю, - Жуга потупился. - Я не воин. Мне никогда не быть средь тех,
чей образ жизни - смерть. И в городах я не живу. Почему я должен вам помогать?
Колдун вздохнул. Глотнул вина.
- Ты прав. В горы турки не полезут. В горах земли - на полвершка, ни
вспахать, ни засеять. Вы там только овцами и живы. Предгорья и долины - вот что
их сейчас влечёт. Города потом сами сдадутся, когда придет голод. Озимые уже
взошли - там же поля, сады. Лучшие в стране виноградники. Каэр белое, ваго,
сэмулаш, флоричика... тебе это ничего не говорит? Я мог бы долго перечислять. А
деревни пустуют, многие сгорели.
Бертольд почувствовал, как рот его наполняется слюной только от одних лишь
перечисленных магом названий. Вина были более чем известные. Он потянулся за
своей кружкой и обнаружил, что она пуста. Влана, досадливо сморщившись,
толкнула монаха локтем. Маг, углядев его движение, великодушно кивнул на
графин. Бертольд долил себе вина и приготовился слушать дальше.
Жуга молчал.
- Ты забираешь меч?
- Ну, даже если заберу, ты всё равно мне не поверишь. А ну, как выброшу
его в ближайшую канаву?
- Не выбросишь, - маг поднял руку с зажатым в кулаке браслетом.
Жуга схватился за запястье.
- Яд и пламя! Как...
- Вот так, - маг усмехнулся, повертел браслет в руках. - Редкая вещица, не
правда ли? - Он тронул пальцами подвески. - Интересно, что будет, если оборвать
вот эту? Или... эту?
Жуга заворожённо наблюдал за блеском камня. Облизал пересохшие губы.
Потупился.
- Отдай, - сказал он глухо. - Прошу тебя. Я заберу этот чертов меч, только
отдай.
- Конечно, заберёшь, - кивнул волшебник. Пальцы его сжали одну из
подвесок. - А чтоб ты не забыл, я малость помогу.
И маг сорвал подвеску. Помедлил, глядя на Жугу. Разжал кулак. Зеленоватый
порошок рассыпался в ладони мягкой горкой.
- Пыль, - сказал негромко Золтан и вздохнул. - Прах, пепел - вот цена
любому колдовству... Ты знаешь старые стихи?
Война в лесах и городах,
Пожар её горяч и светел.
Кого она растопчет в прах?
Чей по ветру развеет пепел?
Он дунул на ладонь, и пыль, взметнувшись вверх, растаяла в каминном
дымоходе.
* * *
Отправиться задумали под вечер. Жуга сидел под деревом, бездумно теребя
подвески на браслете, когда Бертольд с берестяным ведром в руках вынырнул из
чащи вечереющего леса и направился к нему.
- Эгей, чего ты там засел? - окликнул он Жугу. Махнул ведром. - А я тут
вон, гляди - грибков набрал. Нажарим!
Жуга лишь кивнул, думая о своем. Отросшие рыжие волосы травник зачесал на
затылок и связал ремешком в пучок.
- На мага хочешь быть похожим? - Шварц уселся, вывалил грибы и вынул нож.
- Ну-ну. Напрасно, брат, стараешься, скажу я тебе. Думаешь, это конский хвост?
Ха! Это у тебя лисий хвост! - он рассмеялся и потряс головой. Очистки так и
сыпались с ножа. - Люблю грибы. Бывало в детстве поутру как сбегаешь в
окрестный лес, к полудню наберёшь, то-то славно! Вообще люблю поесть. Меня,
помнится, и настоятель постоянно за это ругал. Смотри, говорил, Бертольд,
чревоугодие есть грех, и смертный при том. А всё равно пожрать люблю.
...Под белое вино грибы сметали в два счета, хоть и нажарили их перед тем
большую сковородку - хоть сытная на вид была грибная снедь, а всё ж таки
пустая. Жуга опять устроился под деревом вздремнуть, монах же с Миланом завели
ленивый разговор.
Вдали от города Бертольд заметно повеселел - вино, простор и свежий воздух
сделали свое дело, к тому же "бесы", напугавшие его до полусмерти, оказались на
поверку всего лишь навсего подгорной мелкой нежитью, подвластной, как и люди,
времени, железу и молитве.
Жуга молчал, рассматривая браслет, и болтовня монаха проходила мимо слуха,
пустая, словно плеск воды.
С браслета Золтан Хагг сорвал спираль. Зачем - Жуга не знал. Какой был в
этом смысл, какую цель преследовал волшебник? Жуга вздохнул и вновь надел
браслет на левое запястье. Пошевелил рукой. Пальцы двигались как-то неловко. В
голове слегка шумело. Так или иначе, но теперь уже подвеску не вернешь, и
оставалось лишь гадать, когда и как даст знать о себе какая-нибудь новая
напасть. "Восток нас дурачит..." - донесся до слуха обрывок фразы. Жуга
насторожился и прислушался к беседе.
- Что бы басурманы ни говорили, - лениво рассуждал Милан, - а только я
скажу, что вино - это вещь.
- Во-во, - поддакивал Бертольд. - А я что говорю! Надо, надо было нам
этому твоёму Тибору на хвост подсесть!
- Пиво, кстати, тоже ничего, - бубнил из-под шляпы крестьянин. - Ежели,
конечно, хорошее пиво.
- Да по нынешним временам простую воду-то и вовсе пить опасно! Я,
признаться, тоже пиво пить люблю - пьянеешь от него как-то незаметно... - Шварц
вздохнул, - как-то незаметно... как-то незаметно...
- Да... А ежели трубочку ещё... А ты не куришь?
- Нет.
- Это ты зря. Когда вода холодная, без башмаков никуда...
- Сапоги... всмятку, с колесной мазью...
- ...тот, кто есть, но нет кого...
- ...круглая книга от корки до корки...
- ...ымз - он и есть ымз, чего уж тут...
- ...пере... тьфу...
Языки у обоих заплетались, всё больше сбиваясь на детский лепет. Жуга,
встревоженный, рванулся было встать и, охнув, повалился обратно на траву.
- Что за чёрт... - он сел и привалился к дереву.
В спине похолодело. Слюна ушла, язык ворочался во рту, сухой, шершавый
словно вата. Перед глазами замаячил, закрывая взор, широкий серый круг - должно
быть, красный ("Во всяком случае, уж точно не зелёный,"- почему-то вдруг
подумалось травнику) - кровь прилила к глазам. Вдруг дико захотелось пить. Жуга
поднялся на четвереньки и ощупью пополз вперед, пока его растопыренные ищущие
пальцы не коснулись котёлка. Ни Шварца, ни Милана он уже не слышал.
Вода ещё не успела остыть, и после первого же глотка голова закружилась
так, что накатила дурнота. Круг перед глазами медленно вращался, постепенно
завиваясь дымчатой спиралью. Круженье захватило без остатка. Мир исчез, и
чёрная воронка уводила в бездну времени, где не было начала и конца, и каждое
мгновение было лишь звеном в бесконечной цепи других таких же.
Время.
Не было прошедшего и будущего. Просто ВРЕМЯ. Травник ощущал его всё сразу,
целиком. Человека попросту могло нести с одного витка спирали на другой, но
сама спираль просто БЫЛА. Она менялась тоже - менялась постоянно, странным,
непонятным образом, иногда не без участия людей, но чаще - просто так, без
всяческой причины, и невозможно было распознать, что именно являлось точкой
перемены.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг