Он не договорил: снаружи что-то заскрипело, и вдруг, уже не где-то
вдалеке, а здесь, на собственном его дворе забилась лошадь в стойле. Заржала
страшно, заметалась, в кровь разрывая поводом губу.
- Что? Что это?! - Атанасова жена вскочила, как ошпаренная.
- Тихо, дура! Молчи! - шикнул на нее Атанас. Он был бледен, как мука. -
Через ворота он перелез...
- Кто?
- Молчи, говорю!
А ещё через миг в дверь постучали.
Все замерли, кто где стоял.
Стук повторился. Был он слабый, неуверенный, но всё ж-таки - стук, а не
какое-нибудь там царапанье, и Атанас приободрился.
- Человек стучит, - меж тем определил на слух Дьёрдь. - Волк так не
сможет. Открой.
- Ещё чего! - опешил Атанас. - Ты что задумал, душегуб? У меня жена, дети,
чего это я среди ночи... А ну как злодей какой? Да не один?
- Один, - угрюмо буркнул Дьёрдь, не поднимая головы. - Не было других
шагов.
- Дьёрдь дело говорит, - Жуга потянул к себе посох. - Мало ли что могло
случиться. Открывай. А если что - я помогу.
Атанас приблизился к двери.
- Эй, кто там? - крикнул он, на всякий случай отыскав топор.
Ответа не было, лишь снова стукнули тихонько. Жуга отстранил хозяина,
откинул засов и приоткрыл дверь.
Снаружи было тихо, лишь лошадь билась и храпела под навесом. Жуга раскрыл
дверь шире и остановился на пороге.
У самых дверей атанасова дома, одетый в драную, немыслимо грязную рубаху,
лежал ничком мальчишка лет пятнадцати. Лежал не шевелясь, и только грудь ходила
ходуном. Из рваных ран на руках и ногах сочилась кровь. Глаза его были закрыты.
- Матерь божья... - ахнул Атанас и быстро перекрестился.
* * *
Жуга перешагнул через распростёртое тело и вышел во двор. Вернулся вскоре.
- Нет больше никого, - сообщил он и нагнулся к лежащему.
- А лошадь? Лошадь как? - засуетился Атанас.
Жуга брезгливо отмахнулся:
- Цела твоя кобыла. Перепугалась, правда, здорово... Ну-ка, помоги.
Найдёныш не шевельнулся, даже не застонал, когда его поднимали.
- Живой?
- Живой...
- Сюда клади, на лавку... - захлопотала хозяйка. - Иванка! Свет неси!
Старшая дочь стрелой сорвалась с печки и вернулась с лучиной. Тусклый
огонек выхватил из темноты бледное мальчишечье лицо, острый нос и белые как
снег брови и волосы.
- Из вашей деревни парнишка?
- Нет. - Атанас помотал головой. - Не из наших, точно.
- Может, из соседней?
- Нету там таких, я всех в округе знаю! - поспешила вставить Иванка.
- Цыц, помело! - прикрикнул на нее отец. - Ишь ты, знает...
Жуга нагнулся к пареньку, рассматривая раны.
- Снимайте с него рубаху, - распорядился он. - И воды несите. Да побольше!
- Худющий-то какой... - изумленно ахнула хозяйка. Скомкала липкую от крови
и грязи рубаху. - Куда ее?
- В печку! - нетерпеливо бросил Жуга. - Где вода?
- Вот... Грязь смывать?
- Смывай...
Жуга тем временем уже вытаскивал мешок. Рванул зубами узел, торопливыми
движеньями разложил травы прямо на полу. Достал и развернул сухие листья
кровохлебки.
- Держи лучину, - кивнул он девчонке и принялся перевязывать раны.
Ругнулся на нее: - Ровней держи, ровнее!
Дьёрдь некоторое время сидел, вслушиваясь в суету вокруг находки, затем
вздохнул, махнул на всё рукой и завалился спать.
Парнишка и впрямь выглядел худым и измождённым. Под левым глазом у него
темнел синяк. Укусы и царапины сплошь покрывали ноги до колен, а кое-где - и
выше. Босые ступни были сбиты в кровь, лицо и ладони исхлестаны ветками, под
ногтями чернела земля. Раны оказались хоть и не глубокие, но грязные и рваные,
и было далеко за полночь, когда Жуга закончил бинтовать.
- Все, - сказал он и долго плескался у рукомойника. - Дайте ему воды, и
пусть отлежится. И вы тоже ложитесь спать.
- Спать... - хмыкнул Атанас. - А ну, как он очнется, натворит чего? Хрен
его знает, кто такой...
- Он ничего не натворит, - устало возразил Жуга. - Ты глянь: он столько
крови потерял, что еле дышит. А впрочем, если ты так хочешь, я посижу с ним до
утра.
- Да уж, сделай милость.
Атанас ушёл к жене за занавеску, долго там укладывался, кряхтя и
ворочаясь. Наконец всё утихло.
Жуга некоторое время стоял возле лавки, где укрытый старым одеялом, лежал
незванный гость. Взял в руку забинтованную мальчишечью кисть и долго
разглядывал в свете лучины. Осмотрел ему зачем-то уши, шею, оттянул губу, затем
неслышно отошёл и забрался к Дьёрдю на полати.
- Да, дела... - вздохнул он и помотал головой.
- Чего? - зашевелился Дьёрдь спросонья.
- Так, ничего, - ответил тот и, помолчав, добавил про себя: - Ни-че-го...
Камень на его браслете мерно пульсировал.
* * *
Проснулся Атанас ни свет, ни заря, хоть и устал после вчерашнего. Долго
лежал, слушая, как гремит у печки сковородками жена, затем вспомнил про
вчерашнее и с беспокойством откинул занавеску. Выглянул наружу.
Утро выдалось не по-весеннему хмурое. Шуршал по крыше легкий дождь. В окно
сочился тусклый свет, рисуя на полу неровные квадраты. Рыжего странника в избе
не было, его слепой приятель всё ещё спал. Детишек тоже было не слыхать. Что до
вчерашнего найдёныша, то он всё также без движения лежал на лавке у печи,
укрытый одеялом с головой - виднелись только руки, да прядь волос, едва
колеблемая дыханьем. И ведь какие волосы-то! Даже грязные, и то - белее снега.
Не может быть таких волос, и не бывает...
"Как бы не помер парнишка..."- вдруг беспокойно подумал Атанас, оделся
спешно и прошлепал босиком к нему.
- Ты, Атанас? - жена выглянула из-за печки. - Чего вскочил?
- Как он?
- Да живой вроде... Дышит.
- А этот... рыжий где?
- На двор ушёл.
Атанас присел у лавки. Отогнул край одеяла.
Малец, похоже, спал. Лицо его, и без того худое и бледное, казалось, ещё
больше заострилось со вчерашнего, зато царапины и ссадины исчезли, будто их и
вовсе не было - даже следов не осталось. Атанас поскрёб в затылке, хмыкнул и
потянулся было глянуть на его руки, да под повязкой было ничего не разглядеть;
а когда он перевел свой взор обратно, глаза мальчишки были открыты.
- Очнулся! - ахнула жена.
Губы паренька беззвучно шевельнулись.
- Что-что? - Атанас склонился ниже.
- Во... воды...
- Пить просит, - повернулся к жене Атанас.
- Я сейчас! - засуетилась та. Принесла квасу в кружке. Приподняла ему
голову.
Парнишка с жадностью глотнул разок, другой, и вдруг закашлялся, забился в
судорожных корчах. Согнулся пополам. Питье потоком хлынуло обратно, заливая
одеяло. Атанас невольно отшатнулся.
Дверь хлопнула, и тут же, словно чертик из коробочки, откуда ни возьмись
вдруг выскочил Жуга. Глянул на растерянного Атанаса, и понял всё без слов.
Шагнул вперед, протягивая руку: "Дай сюда!"- глотнул из кружки, выругался.
- Ч-чёрт!.. - он обернулся к атанасовой жене. - Неси воды!
Та опрометью бросилась к бадье. Занавеска наверху зашевелилась, любопытные
ребячьи головы свесились с печки, привлеченные суматохой. Растревоженный Дьёрдь
тоже сел на лежанке, на слух пытаясь распознать, что там случилось.
Теперь найдёныш пил долго, не отрываясь, и лишь опустошив не меньше
кружки, успокоился и затих, откинувшись на изголовье.
- Чего это с ним? - спросил опасливо Атанас.
- Нельзя ему, - хмуро бросил в ответ Жуга. - Ни квасу кислого нельзя, ни
молока... Я после для него питье приготовлю.
Выглядел рыжий странник измождённым и усталым, возле глаз неровными
кругами залегла синева бессонной ночи. Атанас помолчал. Пожевал губами.
Покосился на жену - та как раз отвернулась - и понизил голос.
- Слыхал я, будто оборотни тоже кислого на дух не переносят, - начал он. -
Уж не из них ли малый-то?
Травник лишь отмахнулся устало:
- Не мели чепухи.
* * *
К полудню заявился деревенский Голова. Дородный, белобрысый, в новеньком
зеленом полушубке, он ввалился в хату к Атанасу, как к себе домой, а перед этим
добрых пять минут колотился у запертых ворот, пока ему не отворили.
- Здорово, Атанас! - с порога начал он. Прищурился, оглядывая горницу. -
Никак, я вижу, гости у тебя?
- Бывай здоров и ты, Богдан, - кивнул в ответ хозяин. - Марица! - кликнул
он жену. - Поди-ка собери гостям на стол... Чего пришёл-то?
- А то как будто сам не знаешь! - усмехнулся тот. - Что за карусель вчера
тут у тебя крутилась? А? Соседей всех перебудил... - Он покосился на Жугу, на
Дьёрдя, спящего в углу. - А вы кто будете такие?
- Странники прохожие, - ответил за обоих Атанас. - Пустил я их вчера
заночевать.
- Ага... Заночевать, значит... Так-так...
Пятная дегтем от сапог скобленый пол, староста направился к полатям.
Дьёрдь приподнял с лежанки перевязанную голову.
- Что за шум? - спросил он, сморщился и сел, нашаривая саблю в изголовье.
- Кого там принесло? Начальство что ль какое, деревенское?
Богдан поспешно сдал назад.
- Ну ты, не очень-то! не очень! - он нахмурился, поправил за поясом плеть
- короткий кожаный канчук. - Ты кто таков? Почто башку тряпицей замотал?
Боишься, как бы не признали ненароком?
- Ты погоди кричать, - вмешался Жуга. - Незрячий он. В охране службу нес у
графа одного, боярина вельможного, там зрение и потерял.
- У графа, говоришь... Ну, ну... - Богдан шагнул к печи. Приподнял одеяло.
- А этот?
Жуга медленно встал.
- Парнишка там. Собаки его покусали. Не тревожь.
- А ты мне не указывай! - огрызнулся тот. Всмотрелся пареньку в лицо. - Не
наш, вроде... - пробормотал он. - Точно говорю - не наш... Ночью, стало быть,
прибежал. Ну-ка, вставай! - Он наклонился и потряс мальчишку. - Ты чей? Откуда?
Рука Жуги легла Богдану на плечо.
- А я говорю - не трогал бы ты его, - глухо сказал он.
- Что?! - староста рванулся, наливаясь кровью, и выхватил плеть. - Ты...
Ты на кого руку поднял? Пошел прочь, погань!
Канчук взвился упругой змейкой. Жуга шагнул в сторону, вскинул руку,
рванул, и через миг Богдан уже ошеломлённо смотрел, как странник сматывает с
кулака его плеть.
- Шёл бы ты... по своим делам, - процедил Жуга сквозь зубы. - Староста...
А мы здесь уж как-нибудь сами разберемся.
Богдан, похоже, понял, что шутки кончились. Одно дело - поднять руку на
безответного странника, совсем другое - на разъяренного горца. Староста
посмотрел на Дьёрдя, на Атанаса, и попятился к двери. Нашарил шапку.
- Ты об этом пожалеешь, рыжий! - угрюмо сказал он.
- Иди, иди... - кивнул Жуга.
Дверь за ним захлопнулась. Жуга некоторое время стоял, вертя в руках
отобранную плеть. Посмотрел на спящего мальчишку.
- Дьёрдь! - позвал он, не оглядываясь.
- Что? - слепой повернулся на голос.
- Выйдем. Поговорить надо...
* * *
На улице потеплело. Снег таял, чёрный и слежавшийся, земля кое-где уже
просохла. Людей близ хаты было не видать.
- Сволочь какая, - пробормотал Жуга, когда дверь за ними закрылась. Потёр
багровое запястье - след от канчука.
- Богдан? - Дьёрдь повернул голову.
- Ну, да. Не Атанас же... И как только народ такого выбрал?
- Известное дело, - усмехнулся тот. - Одних запугал, других подкупил, а
третьи - вслед за остальными. Чего звал-то? Говори.
- Что про парнишку скажешь, Дьёрдь?
Ответил тот не сразу.
- Соврал небось хозяину-то? - спросил он наконец.
- Соврал, - признался Жуга.
- Мальчишка что, и вправду волколак?
- Всё может быть, - Жуга ответил с неохотой. Нахмурился. - Наверняка
сказать не смогу, но очень похоже на то.
- Вот как? - Дьёрдь покачал головой. - Да... Взглянуть бы! Никогда
оборотня не видел.
- Даст бог, ещё увидишь.
- Хорошо бы... - Тот вздохнул. - А ну, как не помогут травы твои?
- Помогут. Иначе - стал бы я с тобой возиться. Так что делать будем?
- Уходить надо.
- А малец?
- А что - малец? Он кто нам - брат, сват? Отлежится, сам уйдет... А у нас
своя дорога.
Жуга нахмурился.
- У парня ран до чёрта... - сказал он. - Я смотрел утром - царапины уж
затянулись, а иные - так и вовсе зажили, а укусы до сих пор кровятся. Да и жилы
- целы, нет ли - не знаю... Здорово его погрызли. А староста этот не сам
пришёл. Поселяне подослали разузнать. Если парня здесь оставить, несдобровать
ему. Оборотень он, там, или нет - это дело десятое. Разбираться не станут,
просто пришибут, от греха подальше, пока не оклемался... Да ладно бы одного
его! - Жуга помрачнел, - до Атанаса доберутся, дом сожгут... Жену, детей - на
колья всех поднимут...
На сей раз слепой молчал довольно долго, а когда заговорил, голос его уже
звучал не так уверенно.
- Так что, нам, выходит, с собой его забрать, что ли?
- Выходит, что с собой...
Жуга сказал это и смолк, сам слегка озадаченный.
- Ох, рыжий, всё никак тебя я не пойму... - задумчиво проговорил Дьёрдь.
Оперся локтем о перила. - Всё ходишь, ищешь гнезд пчелиных. Вот погоди -
нарвешься на шершней. Волколак ведь!
- Так и так - нельзя парнишку оставлять.
- Мало тебе со мной возни?
- Да о тебе и речи не идет, ты ещё дешево отделался. Считай, что повезло.
- Это тебе тогда повезло! Меня на саблях сам Кришан не часто одолеть мог.
Паршивец ты всё таки. В глаза... - Он тронул перевязку.
- А ты подумал, каково мне было? Охотничек...
- Мне думать не положено - мне платят, я служу.
- Так думай впредь, кому свою саблю продаешь!
- Ладно, не учи, - Дьёрдь распрямился, - что не добил, так в том себя
вини. За то что пользуешь - спасибо, а в остальном уж как-нибудь я сам
разберусь... Куда мы денем-то его?
- Нести покамест на себе придется. А там посмотрим.
- Говорил же я: возьмем коня, так ты не захотел. А сейчас бы он нам ох,
как пригодился!
- А чем его кормить, коня твоего? Палой листвой? - огрызнулся Жуга. -
Ладно, пошли в дом. Коль выходить, так засветло, пока селяне с дубьем не
нагрянули.
- А ну, как в погоню кинутся? - спросил с опаской Дьёрдь.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг