такой волне уж точно никто не приплывет. Ну что ж, делать нечего. Пойдем,
опрокинем по кружечке.
Жуга вздохнул и обреченно кивнул головой:
- Пошли.
* * *
Паденье иногда длиннее, чем подъем, особенно если сотни клыков вцепляются
в тело, и близкая земля отдаляется, уходит, убегает бесконечно... Чёрный силуэт
высокой башни, небо в грязных клочьях мяса, кровь во рту и на руках, кровь на
воде, как давняя память - картина из прошлого, где у дельфина взрезано брюхо.
Винтом кружась, глянцевитое тело уходит в глубину. Ниже... ниже... и вот уже
скрылось совсем...
Удар!!!
Но нет, меня так просто не убьешь! Я сам строил этот замок, эти камни
помнят тепло моих рук. Ну, подходите же! Хоть по одиночке, хоть всё сразу! А,
проклятые твари, вам жутко не повезло!
Глаза... Морды... Крики, вой... Рассеченные тела... Дождь... Жизнь утекает
по капле, душа тяжелеет, как свинцовый шар в ладонях, и лишь ветер... ветер...
Неужели, всё?
Кажется, и впрямь - всё...
Всё.
* * *
Странным сном минула ночь, и снова наступил день, туманный и хмурый.
Утром, обшаривая трюм, Жуга обнаружил длинный брус сухого красноватого кедра, и
примостившись на корме, сподобился стругать его ножом. В воду летели стружки.
Зерги просто сидела рядом, поджавши ноги и упираясь подбородком в колени.
- Сколько тебе лет, травник?
- Не знаю, - Жуга передёрнул плечом. - Не считал. Лет двадцать, наверное.
А что?
- Ты не бреешь бороду.
- Не растет.
- А травы твои где?
- Потерял... Лето вот настанет - новых наберу. - Он поднял голову. - А ты
взаправду ученица колдуна?
- Не веришь? - глаза её сощурились. - Думаешь, вру, да?
Жуга усмехнулся.
- Верю-верю всякому зверю, а тебе, ежу - погожу...
Некоторое время Зерги молчала, склонив голову набок и задумчиво кусая
губы. Жуга чувствовал себя как-то неловко под пристальным взглядом её серых
глаз, и весь ушёл в работу, стараясь не смотреть в её сторону.
- А я знаю, кто ты, - сказала вдруг она.
Тот поднял бровь:
- Тогда ты знаешь больше, чем я сам.
- Ты - крысолов. Тот самый, из Гаммельна, который всех крыс увел и в речке
утопил. Угадала, да?
- Ох, люди! - Жуга мотнул рыжей головой и рассмеялся. Прошёлся пятернёй по
волосам, посмотрел девушке в глаза. - С чего ты взяла?
- Слухами земля полнится, - улыбнулась та. - И потом - кто ещё смог бы
такое проделать?
- Чего только не придумают... Не топил я их. Не было этого.
- Может, ты и детишек не уводил?
- Детей увел, - кивнул Жуга. - Так получилось. Да только я же и обратно их
привел... А что ещё из Гаммельна слыхать?
- Всего понемногу, - уклончиво ответила Зерги, глядя в сторону. - Звонарь
от них ушёл, а нового так и не нашли. А ещё говорили, что бургомистр ихний
провалился.
- Чего-о?! - Жуга опешил. - Это как?
- Очень просто. Сел со всей семьей за стол покушать, ну, все вместе и
провалились... со второго этажа на первый, а оттуда - в подвал. Крысы пол
подгрызли. - Пояснила она, поймав его недоуменный взгляд.
- Что, только у него? - ошарашенно спросил Жуга. Девушка кивнула. - Вот
так раз...
Он отложил в сторону начатый посох и долго молчал. Прошёлся пятернёй по
волосам. Зерги придвинулась ближе, перехватив его руку в движении, и Жуга
вздрогнул, ощутив холодное прикосновение. Тыльную сторону его ладони наискосок
пересекала розоватая полоска - память о вчерашней драке.
- Это что - вчера, ножом?
- Угу.
- Больно?
- Нет. Уже затянулось.
- Хм! Надо же, как быстро...
Жуга лишь кивнул в ответ. Он и сам заметил в последнее время, что раны его
заживают с быстротой невероятной, порою - просто пугающей. Что было тому
причиной, он не знал, а думать об этом как-то не хотелось.
- Ты метался во сне. Что тебя гнетет?
Жуга ответил не сразу, собираясь с мыслями.
- Мне снятся собаки, - сказал он, наконец. - Мне снятся звери. Мне снится,
что твари с глазами, как лампы, вцепились мне в крылья у самого неба, и я
рухнул... Нелепо, как падший ангел. - Он посмотрел ей в глаза и продолжил: - Я
не помню паденья, я помню только глухой удар о холодные камни. Неужели я мог
залететь так высоко, и сорваться? Жестоко... - Он вздохнул и помотал головой,
словно прогоняя видение. - Прямо вниз...
Зерги не ответила.
- Кто такие псы дождя? - помолчав, спросил Жуга.
Девушка вздрогнула. Взгляд её серых глаз сделался настороженным.
- Ты думаешь, они существуют? - спросила она.
Жуга пожал плечами:
- Мне просто отсоветовали с ними встречаться.
- Псы дождя... - медленно произнесла она. Порыв ветра взметнул её
золотистую, косо обрезанную челку. - Я только слышала про них. - Она закрыла
глаза и заговорила, медленно, словно повторяя заученное: - Они приходят в ночь
самого большого весеннего прилива. Злые, трусливые, вечно голодные, они бегут
по следам твоей души, не зная устали, слюна капает с их клыков, и нет от них
спасения ни днём, ни ночью... Они разрушат все, что тебе дорого, и даже если им
самим ничего не нужно, тебе они всё равно ничего не оставят... - Глаза её
открылись. - Если ты веришь в псов дождя, так может, и в белых волков - тоже?
- А чего не верить? - Жуга пожал плечами. - Я их видел.
- Ты их... что?!
- Я даже с ними говорил.
Потрясенная, Зерги умолкла, и молчала на сей раз довольно долго. Жуга даже
подумал, не обидел ли он её чем-нибудь.
- Я не слыхала, чтоб кто-нибудь остался в живых после встречи с ними... -
наконец сказала она. - Даже Веридис, и тот об этом никогда не упоминал. Только
в детстве, помню, слышала я одну песню...
- Спой.
- Я не умею петь, - потупилась та.
- Спой, как умеешь. Пожалуйста.
Она запела. Сперва тихо и - просто читая строку за строкой, но старые
слова жили своей собственной жизнью, тянули мелодию за собою, голос девушки
набирал силу, и вскоре песня стала песней.
Утром снежным белые волки
С утренним снегом, как беглые толки
Выбегут в поле, следы разбросают,
Набегавшись вволю, бесследно растают.
Что вы ищете в выпавшем снеге?
Вам противен вкус нашего хлеба.
Вас гонит в зиму запах добычи -
Крови медвежьей и крови бычьей.
Вы - холодные снежные звери.
Неисчислимы ваши потери -
Гибнете сотнями в солнечном свете,
И жизнь ваша длится лишь до рассвета.
Жутким плачем расколется ночь -
Всё! никто мне не сможет помочь:
Застынет под окнами бешеный вой -
Это снежные волки пришли за мной.
Лишь рассветет и - белые кости
Под сахарным снегом, как тонкие трости
Вырастут в поле под музыку вьюги,
Их не разыщут ни волки, ни люди.
Жуга поднял голову.
- Всё так, - пробормотал он. - Все так... Скажи-ка, Зерги, в этой твоей
магии чисел четверка хоть что-то значит?
- Четвёрка? - она задумалась. - Пожалуй, да... Да. Четыре времени года,
четыре стороны света, четыре стихии... А что?
- Твой учитель, он ведь, вроде, магией стихий занимался?
Та кивнула.
- Расскажи.
- Агриппа писал...
- Агриппа - кто он? - нетерпеливо перебил Жуга.
- Один ученый. Он говорил, что в мире есть четыре основы всех телесных
вещей, суть: огонь, земля, вода и воздух. Из них и образуется все. Четыре
стихии дают четыре формы совершенных тел: камни, металлы, растения и животные.
- Эк чего нагородил... - пробормотал Жуга, морщась и машинально потирая
запястье, где тусклой зеленью поблескивал браслет. Кожу под металлом саднило. -
Мудрено. А если попроще?
Зерги тем временем углядела браслет:
- Ой! Красивый камень. То красный, то чёрный... Можно посмотреть?
- Смотри, - Жуга протянул к ней руку с браслетом. - Но только так.
Последнее время я побаиваюсь его снимать.
- Почему? - Она коснулась браслета и тут же отдёрнула руку, ощутив
непонятное жжение. Зерги нахмурилась, лизнула кончик пальца и провела им по
зеленоватой поверхности, оставляя тонкую светлую дорожку. Почему-то Жуга только
сейчас ощутил вдруг её запах - тонкий, сладковатый, совсем не похожий на
мужской. Ему вдруг подумалось, что раньше он бы его не различил.
- Как тебе сказать... - Он замялся. - Даже сразу и не объяснишь... Эта
штука что-то делает со мной, как-то изменяет меня, и я не знаю, как.
- Двух подвесков не хватает, - словно не слыша его, заметила Зерги,
поднимая голову. - Что здесь было?
- Фигурка человека. И звезда.
- Жаль, что учитель погиб... Я не знаю, что это, но мне не нравится. Снял
бы ты его, что ли, от греха подальше.
Жуга покачал головой и опустил рукав.
- Лучше не надо, - сказал он. - Хлопот потом не оберешься. Звезду вчера в
драке оборвали - всякий раз что-то случается после этого. И потом... есть ещё
кой-какая причина.
И он снова взялся за нож. Зерги молча смотрела, как Жуга поставил шест
стоймя, отмерил его себе по переносье и отрубил лишнее, после чего вынул
приготовленную загодя полоску мягкой кожи и принялся оплетать самую его
середину. До Зерги вдруг дошло, что рыжий паренёк не просто мастерит себе
дорожную клюку - то был боевой, тяжёлый посох-вертухай. Ей вспомнилось, что в
каюте, на огне стоит с утра большущий медный ковш, где плавится свинец, и она
окончательно уверилась в своей догадке.
- Думаешь, опять придется драться?
- Береженого бог бережет.
- Странный ты, Жуга, - помолчав, сказала она. - Ох, странный...
- Все так говорят, - не поднимая головы ответил тот.
* * *
Что не посмели сделать люди, сделали к ночи ветер и вода - якорный канат
перетёрся. Яльмар и Жуга только начали задаваться вопросом, отчего это, мол,
корабль качает как-то не так, когда дверь вдруг распахнулась, и в каюту
буквально влетел стоявший на стороже свою очередь цыганчонок Ян. Глаза его
были, что твои блюдца.
- Там это! - вскричал он, размахивая руками и тяжело дыша.
- Что? - вскинулся Яльмар, хватаясь за топор. - Гости пожаловали?
- Нет! Верёвка порвалась!
- Ну и хрен с ней. Чего орать-то?
- Большая верёвка! - выкрикнул Ян, и видя, что два дружка всё ещё ничего
не поняли, наконец нашёлся: - Которой корабль был привязан!
Повторенья не требовалось - Яльмар и Жуга вскочили и со всех ног бросились
наружу, едва не сбив по пути мальчонку. Зерги замешкалась, разыскивая куртку, и
догнала их уже на палубе.
Янек был прав - якорь сорвало. Тяжелые волны медленно, но верно несли
корабль на береговые камни - ветер, как назло, переменился и снова дул с
севера.
- Один! - викинг топнул ногой и посмотрел на небо. - Так нас и впрямь
разнесет...
- Парус надо поднимать! - крикнул Жуга, перекрывая свист ветра.
- Так ветер же!
- Ну так и что, что ветер!
Зерги словно нож вклинилась между спорщиками.
- Не время ругаться! - вскричала она. - Если сами с парусом управиться не
можете, так моряка спросите - всё равно ведь без толку в каюте валяется.
- Как же я раньше не догадался! - Жуга хлопнул себя по лбу и поморщился -
свежая рана напомнила о себе. - Снимайте пока чехол, я сейчас вернусь!
И он скрылся за дверью.
Ганзеец появился, растирая затекшие руки, посмотрел на небо и сразу
переменился в лице.
- Donnerwetter! - вскричал он. - Что ж вы всё ещё стоите?!
И первым схватился за верёвку.
Парус поднимали всё - и Курт, и Яльмар, и Жуга, и даже Зерги в меру своих
слабых женских сил. Не дожидаясь, пока большой квадратный парус наполнится
ветром, Курт продел конец каната в бронзовое кольцо, в момент завязал его
каким-то хитрым путаным узлом и проделал то же самое со вторым канатом, после
чего метнулся на корму и навалился на руль, разворачивая корабль по ветру.
- Что делать будем? - крикнул он. - В море не выйти - ветер!
- Правь к берегу! - распорядился Яльмар.
- Там же скалы...
- Правь, говорю, морда немецкая! Вон туда, где маяк! Берег там песчаный,
да и волна не такая крутая. Сядем на брюхо - всё лучше, чем если утонуть...
Ветер крепчал. В вихре пены и брызг корабль мчался к берегу. Тяжёлый и
неповоротливый, когг тем не менее, оказался на редкость устойчивым судном. Жуга
пробрался на нос и там, ухватившись крепче за верёвку, молча смотрел, как
вырастает прямо по курсу чёрная громада маяка. "Слишком быстро!"- мелькнула
беспокойная мысль, и в этот миг тугое, полное ветра полотнище вдруг хлопнуло
оглушительно, послышался громкий треск, и почти сразу - крик ганзейца: "Парус!
Порвали парус!" Корабль развернуло боком. Оставив руль Яльмару, Курт бросился
отвязывать канаты. Бешеный порыв ветра повалил корабль на бок, в трюм хлынула
вода, а ещё через мгновение страшный удар сотряс когг от киля до клотика.
Обледенелая верёвка выскользнула из пальцев, и Жуга полетел в темноту.
Холодная вода обожгла не хуже огня. Жуга всплыл, крича и задыхаясь, и
снова скрылся в волнах - плавал он из рук вон плохо. Тяжелая туша корабля
ворочалась совсем рядом, Жуга ещё успел заметить, как что-то тёмное мелькнуло в
воздухе, прежде чем очередная волна накрыла его с головой, и рев прибоя
поглотил его последний крик.
* * *
Темнота.
Долгий, пристальный взгляд. Лицо худое и очень длинное. Короткий жёсткий
ёжик стриженых волос. Темные, в глубоких впадинах глаза. Сурово сжатые губы.
Жуга впервые в этом сне был самим собой. Он смотрел в эти темные холодные
глаза, и прошла, казалось, целая вечность, прежде чем он нашёл в себе силы
сделать первый шаг.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг