сказал:
- Нидуд, как красива твоя дочь! И мне нравится, что у этого цветка есть
шипы. Если бы я уже не попросил у тебя Бёдвильд, Нидуд конунг, я бы сделал
это сейчас!
Нидуд расхохотался.
- Рандвер, ты настоящий орел! Однако я другое хочу сейчас тебе предложить
и думаю, что это дело отгонит от тебя скуку. Помнишь, я обещал тебе
подумать о приданом для Бёдвильд? Посмотри-ка на ту скалу, стоящую в море:
мы называем её островом Севарстёд. Я тебе там кое-что покажу, и ты
убедишься, что мне поистине ничего не жаль для Бёдвильд и для тебя.
Лодку, в которой приехали близнецы, перевернули вверх дном, выливая воду.
А из корабельного сарая вытащили другую - всю в замысловатой резьбе.
Они отправились на остров вдвоём: Нидуд первый посмеялся бы над вздумавшим
опасаться хромого и беспомощного кузнеца. А перед тем, Как отплыть, Нидуд
обернулся к Бёдвильд, стоявшей на берегу, и к воинам вокруг неё. Он сказал:
- Дайте Бёдвильд сухую одежду и одеяло. И пусть она дожидается нас
взаперти.
Ветер был попутный - и вот уже каменная громада заслонила полнеба.
Привязав лодку, Рандвер сказал наполовину шутя:
- Куда мы попали, конунг? Если бы это не ты привёз меня сюда, я бы решил,
что меня хотят скормить злобному троллю, живущему в камне...
Задрав голову, он разглядывал нависшие утёсы, изглоданные тысячелетним
прибоем. Нидуд сказал ему без улыбки:
- А у тебя, Рандвер, не только орлиные когти, но и глаза как у орла. Твоя
правда, живет здесь в камне я сам не знаю кто, тролль или человек...
Слышал ли ты когда-нибудь о кузнеце по имени Волюнд?
Рандвер ответил:
- Кто же не слышал о нём, творящем чудеса из золота и железа?
Нидуд указал пальцем наверх:
- Мы поднимемся по тропинке, и ты увидишь, правдивы ли эти рассказы. Там
он с прошлого лета сидит у меня на цепи...
Рандвер помолчал некоторое время, потом пробормотал:
- Кто другой похвастался бы мне таким подвигом, Нидуд, я не сходя с места
назвал бы его лжецом. Такй это его ты хочешь мне подарить?
- Да, - сказал Нидуд. - Бёдвильд и тебе. Я прятал его здесь, ибо не хотел,
чтобы о нём знали вокруг. Рандвер сказал:
- Ты держал его на цепи, а я, пожалуй, прикажу выстроить прочную клетку...
Нидуд усмехнулся.
- Я уже позаботился о том, чтобы он не сбежал. Он не может ходить,
Рандвер, и только ползает на четвереньках. Цепь нужна мне больше затем,
чтобы он не убил себя, бросившись со скалы. Рандвер сказал:
- Так это совсем хорошо, Нидуд конунг! У меня будет не только кузнец, но и
шут!
Они полезли по крутой каменистой тропе. И судьбе было угодно, чтобы
Рандвер поскользнулся на том самом месте, где в начале прошлого лета едва
не сорвался сам Нидуд. И тоже только чудо удержало его на тропе... Мелкие
камешки посыпались вниз, звонко отскакивая от гранитной стены. Рандвер
промолвил, побледнев:
- Нехороший это знак, Нидуд конунг. Кто-то предостерегает меня...
Нидуд ответил со спокойной улыбкой:
- И меня, Рандвер, постигло здесь нечто подобное. И я, как ты, тоже готов
был подумать, будто удача мне изменяет. Но потом я понял, что всё это
сказки пугливых старух.
Молча поднялись они на самый верх... Заросшая мхом, стояла перед ними
хижина, прислонённая к каменному плечу скалы.
Бёдвильд лежала на мягкой соломе, закутанная в одеяло: мачеха Трюд
повелела запереть её в конюшне. Высоко на крыше щебетали беззаботные
птицы, а лошади фыркали и вздыхали, неторопливо жуя свой корм. Был среди
них и конь Рандвера - белый, точно пояс из начищенного серебра...
Бёдвильд приподнялась, стянула с ног толстые шерстяные носки и перекусила
зубами прочную нитку. Её взгляд скользнул под крышу, к стропилам,
опиравшимся на сосновые столбы...
Рандвер вошёл в домик следом за Нидудом. И долго щурился, привыкая к
полутьме. Потом разглядел Волюнда, сидевшего в углу, разглядел змеившуюся
цепь и сказал:
- Так это и есть, Нидуд, твой знаменитый кузнец? Ну и страшен же он, как я
погляжу! Нидуд ответил:
- И мы с тобой сделались бы не краше, если бы просидели целую зиму в этой
норе. Однако мне кажется, не больно ты веришь мне на слово, Рандвер. Сними
с пальца любое кольцо и убедись, что я не солгал!
- А что! - сказал Рандвер. - Не откажусь! На продымленную наковальню,
звякнув, легло золотое кольцо с вделанным в него розовым камнем. Нидуд
снял с себя ремешок с ключом и разомкнул цепь.
Рандвер прошёлся по лачуге, осматриваясь. Походя наподдал ногой глиняную
плошку, в которой Волюнд подогревал себе еду. Плошка покатилась по
неровному каменному полу, щербатясь и жалобно дребезжа. Нидуду не особенно
это понравилось... А Волюнд, как обычно, молчал.
- Вон там кольцо, - сказал ему Нидуд. И кузнец пополз к наковальне,
опираясь на стиснутые кулаки. Звенели, волочась, его кандалы. И Рандвер
весело смеялся, глядя, как он ползет. Потом, когда Волюнд принялся за
работу, он сказал:
- Дома я сделаю так, чтобы он полз в кузницу через весь двор. Славная
будет потеха моим молодцам! Но Нидуд конунг покачал головой.
- Ты ведь не таскаешь свой меч по камням, хотя он мог бы неплохо при этом
звенеть! Уморишь его без. толку, а ведь второго такого тебе нигде не
сыскать. Смотри, не раздумал бы я его тебе дарить!
Такие слова заставили Рандвера призадуматься. Он сказал:
- Ты прав. Я послушаю тебя, конунг, потому что ты мудр.
- Не называй меня мудрым, - отозвался Нидуд, смягчаясь. - Просто я хороший
хозяин и тебя хотел бы видеть таким же. А у хорошего хозяина не только
скотина ест досыта, но и рабы. Особенно те, которые этого стоят!
Они разговаривали в проёме двери, повернувшись к Волюнду спинами. Двоим
вооружённым воинам - опасаться его, закованного, неспособного даже ходить?!
Рандвер переступил с ноги на ногу, поудобнее прислоняясь к шершавым
камням. Он сказал:
- Я всё хотел спросить тебя, Нидуд, - куда бы это могла плыть на лодочке
наша Бёдвильд, когда твои сыновья поймали её нынче утром?
Когда за их спинами внезапно прекратился звон молоточка, Нидуд даже не
сразу повернул голову - лишь слегка удивился тому, как быстро управился с
работой кузнец. Но потом всё-таки оглянулся - и застыл!
Недоделанное кольцо лежало на наковальне. А Волюнд смотрел, не мигая, на
обоих конунгов, и глаза его были похожи на синее пламя, вьющееся меж
раскалённых углей. Он стряхнул с себя кандалы. Сунул руку в подстилку из
прелого мха и рванул наружу длинный, сизого блеска меч. Клинок зацепил
наковальню, брызнули искры, и каменная крошка усеяла затоптанный пол. И
Волюнд встал, опираясь на свой меч, как на костыль!
Нидуд и Рандвер невольно попятились перед ним. И лишь там, под открытым
небом, на площадке скалы, похожей на подставленную ладонь, они поняли, что
им не померещилось. Волюнд вышел наружу следом за ними. Ему пришлось
пригнуться в дверях. И когда он выпрямился, то оказалось, что он на голову
превосходил их обоих!..
Он сказал:
- Надоело мне работать на тебя, Нидуд. Теперь я хочу сразиться с тобой!
Старый Нидудов жеребец, серый, с круглыми яблоками на сытых боках, ласково
обнюхивал Бёдвильд, сидевшую возле копыт. Конь хорошо помнил, как много
зим назад Нидуд сажал в седло маленькую дочь, чтобы порадовать её поездкой
вокруг двора. Конь любил Бёдвильд, всегда находившую время почесать ему в
гриве и угостить вкусной горбушкой. Вот он и старался утешить её, как умел.
Потом со двора донеслись голоса и звуки шагов, и Бёдвильд настороженно
прислушалась.
- Я не разрешаю тебе! - властно произносила владычица Трюд. - Не смей
кормить эту дочь рабыни, возомнившую о себе невесть что!.. Слышишь ты
меня, Хильдинг?
- Слышу, - спокойно отвечал Хильдинг ярл. - Слышу и вот что скажу тебе,
Трюд. Не конунг ты, чтобы мне приказывать... Хедин, отопри!
Бёдвильд услышала, как хозяйка двора не выговорила - прошипела:
- Верно, Хильдинг, не конунг я и даже не воин, чтобы одолеть тебя силой...
Но скоро вернётся мой муж, и ты не думай, будто я промолчу!
Хильдинг ответил:
- Это уж, Трюд, дело твоё.
Скрипнув, растворились перед ним двери конюшни, и он вошёл. У него была в
руках деревянная мисочка и ещё ложка. Подойдя к Бёдвильд, он грозно
уставился на неё и спросил:
- Где твои носки?
Бёдвильд не ответила. Хильдинг поставил мисочку на пол, наклонился и
крепкими руками взял Бёдвильд поперёк тела. Силы ему пока ещё было не
занимать. Он поднял Бёдвильд, оторвав её от пола, и хорошенько встряхнул.
По полу покатился серый клубок.
- Так! - проворчал Хильдинг и наклонился поднять. - На твоем месте я бы
тоже распустил свои носки и сделал веревку. Вот только вешаться я бы не
стал! Я придушил бы Хедина, который тебя сторожит, а сам удрал бы и
оставил старого Хильдинга в дураках!
Рандвер сказал:
- Мы недооценили его, конунг...
Они смотрели на меч, который Волюнд двумя руками держал перед собой. Он
сделал этот меч из двух, отнятых когда-то у конунговых сыновей.
Нидуд сказал:
- Дерзкого раба надо связать, не то он сделается опасен. Я побуду здесь,
ты же сходи к лодке. Там должна быть хорошая верёвка.
Рандвер ушёл, оглядываясь. Волюнд проводил его глазами и сказал:
- А ведь ты, Нидуд, боишься меня.
Конунг ответил:
- Нет при мне плетки, не то я иначе поговорил бы с тобой. Ты, калека, не
противник для меня и к тому же мой раб!..
Волюнд только усмехнулся. И повторил:
- Ты боишься меня, Нидуд. Ты трус.
Нидуд побагровел от ярости, и капли пота выступили у него на лбу. Он
прыгнул вперёд, занося меч для удара, и эхом раскатился в утёсах его
боевой крик. Рандвер, спускавшийся по тропинке, услышал и задумался, не
следовало ли вернуться...
Белой тучей заклубились над островом сотни потревоженных птиц!
Стремительно портилась погода. Всё бешеней делался ветер, гнавший к берегу
табуны клокочущих волн. И клочья седого тумана цеплялись краями за вершины
горного кряжа, стоявшего на берегу, словно великанской работы ограда
вокруг конунгова двора...
А сам Нидуд уже понимал, что снова недооценил кузнеца. Не человек
противостоял ему, а каменная скала! Волюнд молча шёл вперед, хромая на
изувеченных ногах, готовых вот-вот ему изменить. И гнал Нидуда страшными
ударами, заставляя его отступать - сперва на шаг, потом ещё и ещё... Потом
Волюнд вдруг заговорил. Он сказал:
- Может, ты и любишь кого-нибудь, Нидуд конунг. Но для всех, кто живет по
другую сторону твоего забора, не человек ты, а ржавый железный топор. Не
был я таким никогда и не стану, да и тебя, видно, уже не перекуёшь. А нет
у тебя власти надо мной и не будет, пока я дышу...
Кружившиеся чайки видели, как Волюнд загнал повелителя ньяров в хижину,
сложенную из замшелых камней. И как через некоторое время он вновь вышел
наружу - один...
Неверными движениями он засунул за пояс свой меч и почти с удивлением
огляделся вокруг... По безрукавке текла алая кровь: победа над Нидудом
дорого ему обошлась. Хватаясь за камни, побрел он к тайнику, к спрятанным
крыльям.
Но не дошёл...
Сильный удар бросил его на колени, и жестокая боль пронизала правое плечо.
Он обернулся и увидел Рандвера, стоявшего в десятке шагов.
- Метко ты бросаешь нож, - сказал Волюнд. - Но бросаешь в спину. Ты трус.
Он размахнулся и бросил в Рандвера свой меч. Бросил левой рукой, потому
что правая перестала повиноваться ему. Рандвер легко увернулся. Он сказал:
- Славный подарок приготовил мне Нидуд!.. Знаешь ли ты, раб, что я с тобой
сделаю за его смерть?
- Не знаю, - ответил Волюнд, медленно оседая на тропу. - Но вот рабом ты
меня больше не назовешь.
Рандвер шёл к нему, на ходу свивая в руках верёвочную петлю. Волюнд
смотрел на него, не мигая и не отводя глаз... Жизнь уходила с кровью из
его ран, но в левой руке ещё оставалось достаточно сил. Рандвер подошёл, и
Волюнд прижал его к земле и связал ещё прежде, чем тот понял, что
произошло. Потом поднялся на ноги и, шатаясь, продолжил свой путь к
тайнику...
Море глухо ревело у берега, сотрясая гранитные подножия скал. Бёдвильд не
повернула головы на шорох, раздавшийся в углу: что могло шуршать в
конюшне, на полу?.. Мышь?..
Но шорох повторился, и она скосила глаза. Там, в углу, высунувшись
откуда-то из-под пола, шарила в соломе тонкая мальчишеская рука. Рука
Сакси, её меньшого единокровного братца.
Бёдвильд вскочила. Мигом пробежала через всю конюшню и схватила эту руку
своими двумя.
- Бёдвильд!.. - шепотом позвал её Сакси. - Бёдвильд, лезь скорее!..
Ни о чем не думая, скользнула она в узкую нору. И некогда было вспомнить,
как ещё в прошлом году мальчишки во главе с Сакси играли в похищение
волшебного мёда. И как за неимением скалы, которую одноглазый Один
просверлил своим буравом, они устроили этот подкоп. И как потом завалили
его, чтобы не попало от старших...
Бёдвильд вылезла следом за Сакси по другую сторону стены. И чьи-то руки
тут же набросили на неё широкий плащ с капюшоном, прятавшим лицо. Бёдвильд
оглянулась и увидела старого Хильдинга.
- Хильдинг!.. - сказала она. И больше не могла вымолвить ни слова.
- Давно поседела моя голова, Бёдвильд, - сказал старый ярл. - А твоя - как
жёлтый цветок, и мне мало хочется, чтобы её выбелило до времени. Сакси и
Готторм отвезут тебя к моим братьям. А мой меч позаботится о том, чтобы
вас не догнали.
Бёдвильд обвила руками его шею, поцеловала в жёсткие седые усы... Потом
приметила Готторма - тот стоял подле Сакси, как воин подле вождя. Она
сказала ему:
- Готторм! Ведь Рандвер - твой брат!.. Готторм ответил с достоинством:
- Я сын конунга, Бёдвильд. И я сам выбираю, за кем мне идти.
Тогда она спрятала лицо и пошла с ними к берегу. Старый Хильдинг долго
смотрел вслед беглецам. Он видел, как лодка немного покружилась по гладкой
воде, а потом пошла туда, где пенились сердитые волны, разбивавшиеся о
камни в устье фиорда... скрылась из глаз...
Тут-то Бёдвильд, прятавшаяся на дне, почувствовала, как что-то живое
зашевелилось у неё в ногах. Протянув руку, она откинула лежавшую в лодке
старую сеть и увидела кудрявую головку невольницы Хильд.
- Откуда ты здесь?.. - спросила Бёдвильд изумлённо. Рабыня обняла её
колени и заплакала.
Тогда Бёдвильд обратилась к своему младшему брату, державшему руль. Она
сказала:
- Куда ты правишь, Сакси? Он ответил с удивлением:
- Как куда? К родичам Хильдинга ярла! Бёдвильд сказала:
- Прошу тебя, Сакси, свези меня к острову Севарстёд.
Сакси долго молчал, прежде чем отозваться:
- Ведь там, на острове, наш отец! Бёдвильд сказала так:
- Там Волюнд на острове, Сакси. Я чувствую, братец, с ним что-то
случилось. И если ты откажешься свезти меня туда, я выпрыгну из лодки и
поплыву.
Сакси нахмурился и проворчал:
- Мне он нравится не меньше, чем тебе. Но я почему-то не прыгаю в воду и
не плыву! Бёдвильд сказала:
- Я не могу объяснить тебе, Сакси. Может быть, ещё семь зим пролетят над
тобой, а может, пять. Тогда ты поймешь сам.
Очень не нравилось Сакси, когда ему так вот напоминали о малости его
лет!.. Молча переложил он руль. Быстро помчалась лодка к острову
Севарстёд...
Волюнд взобрался на вершину утёса, волоча за собой крылья. Широко легла
перед ним бушующая морская равнина. Окутанный белой пеной прибоя, высился
вдали берег...
Он грудью встал против ветра и надел на себя крылья, отливавшие нетронутой
белизной. И распахнул их, еле заставив подняться свою правую руку. Крутым
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг