Оказывается, вокруг стало ещё темнее.
Паффи в который раз насторожил чуткие уши: а что, если?.. Если прямо
сейчас раздастся человеческий голос и его позовут ?.. Домой, в знакомый
денник, туда, где светло и тепло?..
Но нет... Никого... Ни вблизи, ни вдали... Только тишина...
- Выводимся!.. Выводимся!!. Шаман, пошёл!!!
Сергей взвился на ноги и бросился в дверь, на ходу хватая одежду. Он
проспал, он безнадёжно проспал!.. Сейчас старт, а он, стыд и срам, заснул
в конюховке... и притом нагишом. Как могло такое случиться?..
Серёжа как следует очнулся почти на пороге комнаты, уже успев просунуть
одну ногу в трусы и одновременно путаясь в майке. Только тут сонная одурь
начала его покидать, и он со стыдливым облегчением убедился, что куда-то
бежать вовсе не обязательно. Ипподром растаял вместе с остатками сна: он
был в отпуске. В Санкт-Петербурге.
У Ани...
Сергей улыбнулся, оглядываясь на постель, с которой секунду назад так
заполошно взлетел. Плотно задёрнутые шторы ("Специальная термоткань, -
объясняла ему Аня. - Отражает тепло назад в комнату, а холод - обратно в
окно.
При нашем-то климате...") почти не пропускали уличный свет, но всё
равно было видно, что широкое двуспальное лежбище стояло пустое: Сергей
проснулся один.
Аня вчера предупредила его, чтобы не волновался, - она, мол, утром
убежит по делам.
Ну и что делать? Вставать? Не вставать?.. Приятный вопрос, когда дело
зависит только от твоих пожеланий. Серёжа оглядел знакомую комнату и,
приняв решение, блаженно рухнул обратно в постель. Ему так давно не
удавалось выспаться вволю, что пренебречь подобной возможностью было бы,
право, грешно.
Тем более заснули они с Аней чёрт-те когда...
Он натянул махровую простыню, ещё хранившую тепло его тела, и закрыл
глаза... но как следует заснуть не удалось всё равно.
- Рысью - марш!!! - раздался из недр квартиры тот же пронзительный
голос, что сдёрнул его с кровати двумя минутами раньше.
Серёжа, только-только начавший уплывать куда-то по незримым волнам,
страдальчески засунул голову под подушку и отчётливо понял, что поспать
ему не дадут. Эффект "второго сапога" сработал, как всегда, безотказно.
Вместо того чтобы расслабиться и задремать вновь, он начал напряжённо
прислушиваться. Вот сейчас снова прозвучит отвратительный вопль...
сейчас... вот сейчас...
Долго ждать не пришлось.
- Слезай!!! - заорал Серёжин мучитель. На сей раз - почти у него над
ухом.
Молодой жокей перевернулся в постели, свирепо вскидываясь на локтях.
Солнце, всё-таки пробившееся в щёлочку штор, светило ему в глаза прямо
сквозь трепещущие в воздухе широкие белые крылья. На спинку кровати у
Серёжи в ногах важно усаживался большой попугай.
- Твою мать, - с выстраданным чувством сказал ему Сергей. И запустил в
попугая попавшей под руку думочкой. Проворная птица взвилась со спинки
кровати и закружилась под высоким потолком, безостановочно повторяя:
- Твою мать, твою мать, твою мать...
Выходца из тропиков звали Кошмаром, и определённо не зря. Он, как
положено уважающему себя попугаю, нипочём не желал повторять слова,
которые люди желали бы слышать в его "исполнении". Зато с лёгкостью
необыкновенной подхватывал всё ненароком срывавшееся с языка - иногда к
немалому смущению гостей и хозяйки.
Сколько раз Сергей здесь бывал, столько же и попадался.
- Ябеда, - мрачно сказал он Кошмару. Окончательно откинул махровую
простыню и сел на кровати. Чай, выпитый накануне, напоминал о своём
существовании, вынуждая понимать команду "слезай" как конкретное
руководство к действию. - Вот поймаю - и съем! С перьями и костями!..
Попугай пронёсся у него над головой и с неразборчивым кудахтаньем
вылетел в дверь. Серёжа натянул пушистый Анин халат и, зевая, поплёлся по
коридору. А потом, уже умываясь, тщетно пытался припомнить, где же он пил
этот самый чай.
Кажется, ещё в самолёте, доставившем его в Петербург. Они с Аней вчера
не то что поужинать - даже поговорить толком не успели. Он принялся
целовать её ещё в Пулкове, как только спрыгнул с движущейся дорожки и
увидел темноволосую девушку, махавшую ему из-за чьих-то спин в зале
прибытия. Потом они стояли, обнявшись, в уголке под надписью "Выдача
багажа" и никак не могли наглядеться друг на дружку, и совсем не
сочувствовали Серёжиным соседям по самолёту, ворчавшим, что чёртов багаж
больно долго не выдают.
Но вот на резиновом поворотном кругу появились корзины и чемоданы, и
они загрузили Серёжину сумку и фруктовые ящики в Анину "Тойоту", и Аня
села за руль. В этот час в Сайске уже царила бархатно-чёрная тьма, а здесь
ещё вовсю светило низкое солнце, и, когда он смотрел на Аню, оно било
прямо в глаза, растворяя профиль девушки в сплошном расплавленном золоте.
"Тойота", откровенно немолодая, но по-прежнему юркая и быстроходная, так и
летела сквозь это вечернее золото, неся их домой. И вот наконец Аня
отперла дверь, и они поставили на линолеум поклажу и повернулись друг к
другу, и...
Прикосновение Аниного халата показалось Сергею объятиями любимой. Он
даже вздрогнул и, зажмурившись, сунул голову под струи холодной,
непривычной на вкус питерской воды. Потом отправился в кухню.
Эту трёхкомнатную квартиру Аня купила примерно год назад, когда удачный
поворот в бизнесе принёс ей действительно серьёзные деньги и позволил
исполнить многолетнюю мечту - выбраться из коммуналки. Сергей, правда,
ворчал, что мечта сбылась бы существенно раньше, согласись она принять его
финансовую поддержку или, того лучше, выйди она за него замуж. Так или
иначе, квартира была куплена, но неожиданно оказалось, что приобрести
жильё было существенно проще, чем толком обжить. Ни о каких наёмных
строителях и пресловутом евроремонте Аня не захотела и слышать - взялась
всё делать сама. Естественно, урывками и кавалерийскими наскоками, потому
что работа забирала почти всё её время. Когда же удавалось выкроить часть
дня, она принималась с увлечением красить, штукатурить и приколачивать.
Если по уму, всё уже давно должно было бы завершиться, но увы! Ко времени
следующей атаки Аня успевала заглянуть ещё в какой-нибудь журнал по
дизайну либо сама вдохновлялась новой нетривиальной идеей - и с не меньшим
энтузиазмом перекрашивала, переклеивала, отдирала. В результате процесс
обустройства квартиры принял перманентный характер, Аня же обрела
своеобразное хобби, о котором подруги шутили - Анька, мол, ремонт в
квартире чаще делает, чем они себе голову моют...
За этот год Сергей дважды гостил у подруги и оба раза заставал в доме
одну и ту же картину - если, конечно, считать, что от перестановки
слагаемых сумма не меняется. Аня уходила рано, а возвращалась иногда
заполночь, то есть у себя в квартире в основном ела и спала. Стало быть,
первоочередной задачей являлось оборудование кухни и спальни. Так оно, в
общем, и происходило - вот только спальня успела побывать в каждой из трёх
комнат по очереди. Кухню из-за водопровода и газа перемещать было труднее,
но Сергей подозревал, что когда-нибудь Аня решит и эту проблему. Во всяком
случае, единственной на весь дом ванной с окошком уже обзавелась...
Белый какаду Кошмар степенно чистил клюв, сидя на спинке кухонного
стула.
При виде Сергея он склонил головку, обращая к нему круглое блестящее
око, и встопорщил ярко-жёлтый "ирокез" на макушке.
- Жрать надо меньше, - задумчиво сообщил он жокею.
- Убью!..- заорал Сергей, подхватывая домашнний тапок с ноги и
замахиваясь на мучителя. Кошмар с победным кличем вылетел в коридор, а
Сергей, в сердцах хлопнув дверью, вернулся к столу.
Там, на деревянной разделочной доске, по-пиратски приколотая длинным
ножом, красовалась записка.
Серёжка! Я на конюшню, вернусь часам к трём. Завтрак в холодильнике. Я
уж тебя не будила - ты так сладко спал... Если позвонит Марина, скажи ей,
что по поводу ламинита у Капельки я в курсе. Если ещё что срочное, звони
мне на трубку.
Целую! Аня.
Сергей включил кофеварку. Потом открыл холодильник... и понял, что
фразе насчёт жратвы Кошмара обучили какие-то злопыхатели. Да ещё и
добились, чтобы смышлёный попугай произносил её конкретно на кухне. Аня ни
в каких диетах не нуждалась категорически - она была обладательницей
счастливого организма, способного переваривать любые количества пищи и не
приклеивать к талии лишние сантиметры и килограммы. Вероятно, именно по
этой причине она обожала кормить всякими вкусностями заглядывавших к ней
друзей и подруг. И чего только не было на стеклянных импортных полках!..
Сергей мужественно преодолел искушение, нашёптывавшее ему, что он в
отпуске, что ему МОЖНО... достал одно-единственное яйцо и побыстрее закрыл
дверцу "пещеры сокровищ".
"Ox... - У него так и стоял перед глазами позавчерашний ужин, истинный
праздник желудка. - Ну почему все хорошее так быстро кончается? Скоро
сказка сказывается... а ещё скорее отпуск заканчивается... Недели через
полторы снова на ипподром... Надо о весах думать..."
Решительным движением он вновь открыл холодильник, оторвал от пучка
зелени листик кудрявой петрушки, сунул в рот и принялся со вкусом жевать.
Так, словно тот был приложением к изрядному куску ветчины.
- Витамины! - продекламировал он вслух, уговаривая непослушное брюхо. -
Жизнь дающие. Больше петрушки - больше витаминов. Больше витаминов -
больше жизни. Больше жизни... И жира не наживёшь...
Под ковшиком с водой тихонько зашипел газ.
- Галлина Бланка, - пропел он фальшиво, - буль-буль, буль-буль...
Чуда не произошло. От словесного заклинания наваристый бульон в ковшике
не образовался. Серёжа тщательно дожевал петрушечный листик, взял кружку с
кофе и отправился гулять по квартире.
Как он и ожидал, в двух других комнатах обнаружился полнейший бардак.
Зайдя туда, где в его прошлый приезд имела место спальня, он увидел
громоздившиеся в беспорядке припасы, заготовленные Аней для следующего
"кавалерийского наскока". Пластмассовые ведёрки со шпаклёвкой и краской,
запаянные в прозрачный полиэтилен рулончики самоклейки... и поверх всего,
россыпью, журналы по конному спорту и коневодству. Сергей отхлебнул кофе
из кружки и взял в руки номер "Мустанга-иноходца", лежавший на самом
верху. Журнал раскрылся на статье о скачках за рубежом, и половина статьи
оказалась посвящена знаменитому жокею Оливье Пелье. Вот он победно
воздевает руку, выиграв "Триумфальную арку". Вот, поднявшись на стременах,
купается в лучах всеобщей любви и рассылает благодарной публике воздушные
поцелуи... На третьем снимке французский Серёжин ровесник был изображён в
обществе красавицы жены Мари и любимой Дочери Меган.
Сергей положил журнал и отошёл к незашторенному окну. Глядя сквозь
стёкла на лесопарк Александрино, попробовал вообразить себя в роли мужа.
Отца...
Сколько он звал Аню под венец, сколько раз предлагал ей руку и
сердце?.. Как сказал бы тот же Оливье Пелье - се ля ви. Сергей с радостью
согласился бы переехать, но в Петербурге до сих пор не построили
ипподрома, жокею здесь нечего было делать. Анины же клиенты, для которых
она готовила спортивных коней, сами за ними в Пятигорск не поедут...
Ковшик на плите закипел, и одинокое яйцо в нём застучало о стенки,
прыгая и вертясь в пузырящейся воде. Сергей только-только оглянулся и
сделал в ту сторону шаг, когда из прихожей раздалось поскрипывание
открываемого замка.
- Ты проснулся? - прямо от двери громко спросила Аня. Не почувствовать
запах свежесваренного кофе было нельзя, но вопрос рассмешил Сергея, и он
отозвался из коридора:
- Нет, сплю ещё. Брожу тут во сне и холодильник твой очищаю...
- А кофе осталось ещё? - Аня принципиально называла кофе "оно".
- Для вас, сударыня...- Сергей вышел в прихожую и хотел было добавить
что-нибудь типа "у нас, как в Греции, всегда всё есть", когда Аня
скользнула глазами по своему собственному халату, из-под которого торчали
худые жокейские ноги, и буквально согнулась от смеха:
- Ой, мишка плюшевый!... Нет, он тебе правда ничего... К глазам очень
подходит... васильки эти... А давай я тебе его подарю? Будешь у себя в
Пятигорске по утрам в саду пить кофе по-барски... в тени развесистого
инжира...
Он глянул на себя в висящее в прихожей зеркало: видок, надо сказать,
был ещё тот. Сергей представил себя в этом халате за кофе в садике своего
пятигорского жилища. А над забором - рожицы соседских мальчишек: "Трусы в
цветочек, цветы в трусочек..."
- Нет уж, - усмехнулся он, - я лучше по-нашему, по рабоче-крестьянски,
в трениках по Пятигорску побегаю...
На кухне Серёжа достал из пенала ещё одну чашечку:
- Салат? Бутерброды? Аня жадно потёрла руки:
- А слона в тесте нет?
- Мне мама в детстве сказку рассказывала, - оглянулся Серёжа.- Про
оленёнка. Охотник поймал его, решил сделать жаркое и для начала обмазал
тестом.
А оленёнок, не будь дурачок, давай облизываться, и получился не
оленёнок в тесте, а тесто в оленёнке. Я к тому, что, может, тесто в слоне,
в смысле, яичницу с колбасой? О'кей?..
Они сидели друг против друга. Серёжка ел своё яйцо вкрутую - экономно,
крохотными кусочками, как только можно растягивая куцее удовольствие. Аня
за обе щёки уписывала булку с маслом и прямо со сковородки поддевала
вилкой яичницу, заправленную помидорами. Все знавшие её соглашались, что
ела она невероятно "вкусно": стоит только посмотреть на неё за столом - и
даже у сытого человека в животе неминуемо начинает урчать.
- Сегодня лошадок показывала, - похвасталась она с набитым ртом. - Две
очень понравились. Все на движениях, на прыжках... до ста тридцати! Чего
доброго, купят...
- А что за лошадки?
- Будёновцы. Из Ростова, четырёхлетки.
- Фи, Ростов. Лучше к нам в Пятигорск приезжай. Я же говорю, такой
класс тебе присмотрел - зашибись!
- Знаешь... Я тут подумала... А если мне сразу с тобой и поехать после
"Подковы"? - И лукаво добавила: - Будёновцев твоих погляжу...
Сергей подпрыгнул на стуле, уронил на клеёнку скорлупу с остатками
недоеденного яйца, подскочил к девушке и расцеловал её в обе щёки.
- Пусти, подавлюсь сейчас!.. - пискнула совершенно счастливая Аня. - В
больницу попаду вместо Пятигорска...
- Двинемся поездом. Закупим целое купе... - немедля размечтался Сергей.
- А в Пятигорске у меня дивная комнатка. Я в этом году прямо у ипподрома
снимаю.
Эх, заживём!..
Великой совместной жизни в Пятигорске предстояло длиться какую-то пару
недель. Потом "се ля ви" снова разведёт их по разным городам, за тысячи
километров - до новых звонков, до новых свиданий...
Ипподром разлучал их, но ипподром же и познакомил.
Как-то летом, два года назад, на Серёжкину конюшню в Пятигорске пришла
незнакомая девушка. Вроде бы девушка как девушка, не сказать какая
королева с конкурса красоты, - но Сергей, подметавший дворик возле
конюшни, так и замер на месте. "ВОТ ОНА, - физически ощутимо толкнуло его
древнее, как мир, и не знающее ошибок чутьё. - ВОТ ОНА..."
Между тем незнакомка вежливо поздоровалась и представилась: Анна, мол,
Смолина. Из Ленинграда, то есть Санкт-Петербурга. Мастер спорта, держит
свою конюшенку. Хочет присмотреть в Пятигорске лошадок. А то и купить...
До Сергея далеко не сразу дошёл смысл её слов: наверное, целую минуту
он стоял столбом, просто слушая голос. В эти мгновения он не взялся бы
описать Анину внешность; он, кажется, просто не замечал таких ничтожных
подробностей, как цвет её волос или глаз, - всё смела и сплавила воедино
штормовая волна чувств, именуемых любовью с первого взгляда. Потом Сергей
словно очнулся, сообразил, как глупо, наверное, выглядит со стороны, и
начал неудержимо краснеть.
Девушка, уже начавшая что-то объяснять ему самым деловым тоном,
замолчала и, внезапно смутившись, тоже залилась краской. И Серёжа заметил,
что кожа у неё не по-южному белая, а волосы - тёмные, вьющиеся, коротко
подстриженные, и от этого румянец кажется особенно ярким и нежным.
"Сергей... Путятин",- кое-как выдавил он, не решаясь поставить метлу и
сделать хоть шаг. "Путятин? Жокей? - удивилась девушка и покраснела ещё
больше: - Тот самый Путятин?.."
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг