на духу, без дураков и без обид! Серьёзно спрашиваю!..
Пока говорили о Крыме, Сергей успел ярко представить себя на победном
финише пятигорского Дерби, и при этих словах Деда первым его чувством было
чувство жгучей несправедливости. Мелькнула перед глазами вороная,
поседевшая от пыли Крымова грива: почему Женька, почему не он сам
пролетит, пригибаясь к этой гриве, мимо финишного столба?.. "Приехали...
стараешься, стараешься... И всё коту под хвост..."
- Ну... - протянул он неопределённо... и понял, что просто так Дед
Цыбуля подобного вопроса не задал бы. И Сергей ответил решительно: -
Женька парень хороший. И ездит грамотно... Должен справиться... Он тут
Крыма несколько раз галопировал - мне понравилось!
- Дело вот в чём, - наконец объяснил ему Василий Никифорович. - В
Сайске твой крестник стоит... Заказ. Не ладит он у них что-то... Пять раз
в этом году стартовал - и всё неудачно. А по моим расчётам - быть ему
нынче дербистом!
Должен, и всё! Как пить, дать должен!.. А он не ладит, хоть тресни...
Съездил бы ты туда, глянул... Может, пособишь чем?.. Очень уж рассчитывал
я на него...
Потому и тебе в Пятигорск не отправил - думал, чего ради двум классным
лошадям в одном Дерби... Пусть, мол, лучше два сразу нам выиграют. И вот
оно как поворачивается... Ну?.. Сергунь?.. Что скажешь? Поедешь?..
Во властном, резком голосе Деда вдруг прозвучали такие жалобные,
просящие нотки, что молодой жокей понял сразу и окончательно - поедет! Как
тут не поехать. Тем паче что в Сайске его ждёт Заказ. Кузька! Сосунок
паршивый...
И вот тут на Серёжу снизошло внезапное вдохновение:
- Василь Никифорыч, а если я на Заказе выиграю, в отпуск за свой счет
пустите? - Сказал, сам испугался, не много ли запросил, и начал
оправдываться:
- Мне... всего недельку-другую. Мне в Ленинград очень надо... в
Санкт-Петербург...
В трубке повисло тяжёлое молчание. В отпуск? Жокея? В разгар-то
скакового сезона?..
Но через секунду Серёжа услышал:
- Пущу! - И после короткой паузы: - Ты выиграй только...
Видно, победа или окончательное поражение Заказа в самом деле были для
Деда вопросом жизненной важности.
В воскресенье, сразу после окончания очередных скачек, Серёжа выехал в
Сайск. К Петру Ивановичу, своему старому тренеру. К Заказу, который для
него, жокея, видевшего сотни коней, был всё же особенным...
Он потерял счёт времени. Не заметил, как рядом с ним села какая-то
тётка.
Народ постепенно наполнил троллейбус, потом начал тесниться. Все окна
были открыты, но жара неотвратимо превращала медлительную машину в
передвижной крематорий. Бойкие южные пенсионерки затевали пронзительные
перепалки, оспаривая друг у дружки право приклеиваться к коричневому
дерматину передних сидений.
С таким же успехом их голоса могли бы доноситься с другой планеты -
Сергей их просто не слышал.
Троллейбус между тем миновал круглую площадь. где водили хоровод увитые
плющом стальные столбы. одолел, гудя и вздыхая, благословенно-тенистую
Потёмкинскую "першпективу" и наконец натруженно замер перед вокзалом.
Пассажиры сразу перестали ругаться и устремились на выход, и только тут
Сергей, спохватившись, очнулся и одним из последних выпрыгнул в дверь.
Привокзальная площадь жила своей жизнью, суматошной и вечной. Люди с
чемоданами, детский плач, запах беляшей, кукурузы, жареных семечек...
цыганки в пёстрых юбках, кучкующиеся у ларька с яркой надписью
"Coca-Cola"...
Рынок, автовокзал, почта и телеграф - всё находилось здесь же,
поблизости.
Первым делом Серёжка отправился к междугородным телефонам: надо же
порадовать Деда, а заодно уточнить насчёт отпуска. Дозвониться удалось
достаточно быстро, только вот Цыбули в конторе не оказалось. Ещё бы -
лето, самые директорские труды!..
Правду молвить, Серёжа положил трубку, не особенно опечалившись. Он
доложил? Доложил. Деду передадут? Передадут. А он будет явочным порядком
считать себя в отпуске...
Не то чтобы он боялся, что Цыбуля может нарушить данное слово, - такого
за директором не водилось. Но вот придумать ему ещё какое-нибудь очень
важное дело на недельку-другую - это пожалуйста!
Подумав немного, Серёжка отправился на телеграф и для страховки отбил
Василию Никифоровичу телеграмму:
"ПОЗДРАВЛЯЮ ПОБЕДОЙ САЙСКОМ ДЕРБИ ТЧК ЗАКАЗ МОЛОДЧИНА ТЧК УЕХАЛ ОТПУСК
ДВЕ
НЕДЕЛИ САНКТ-ПЕТЕРБУРГ ТЧК ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОЗВОНЮ ТЧК ПУТЯТИН"
Потом отправился на вокзал брать билет: до самолёта на Питер ещё надо
было доехать по железной дороге. Затем на рынок - как же, в самом деле в
северный город хоть ящичек с настоящими южными фруктами не привезти?.. Он
помнил, сколько стоили в Питере любимые Анькины абрикосы, которые сайские
бабки насыпали ему в кулёк с полуторным "верхом" - только бери,
родненький, не то пропадут!.. А груши? Вовсе не было в Питере таких
медовых, румяно-бронзовых груш, только зелёные импортные замухрышки,
каждая с фирменной наклейкой, чтобы ненароком не приняли за огурец... А
сливы - круглые, черно-сизые сливы, тающие во рту!..
- Бабуля, что же вы тут с ними сидите? Ехали бы в Ленинград, обратно на
"Жигулях"...
- И-и, милый, на что мне, я уж как-нибудь... потихоньку...
Первоначально запланированный ящичек ненавязчиво разросся до двух, плюс
большая, здесь же купленная кошёлка. То есть к Петру Ивановичу Серёжа
поехал навьюченным, как ишак. Причём не подлежало сомнению - там ему
подсыплют ещё.
Анечке из своего садика - как не взять?..
Шёл девятый час, когда Серёжа открыл наконец знакомую калитку и уже в
полной темноте вошёл в палисадник. Из летней кухни, в которой хлопотала
супруга тренера, разносились такие запахи, что поздний гость невольно
сглотнул, а в животе немедленно заурчало. Хозяин дома сидел там же, под
виноградником, за ярко освещённым обеденным столом, и задумчиво пощипывал
большую горбушку:
похоже, проголодался вконец, ожидая Сергея. Вокруг лампы бесшумным роем
носились мохнатые южные мотыльки.
- Ну, наконец-то. - При виде Сергея Пётр Иванович поднялся из-за стола,
и жокей сразу отметил, что радость, которой лучился тренер на ипподроме,
отгорела бесследно. - Хозяйка дичь третий раз подогревает, - ворчливо
продолжал Пётр Иванович. - Решили уже, что ты не попрощавшись удрал да и
вещички забыл...
- Куру с пылу с жару кушать надо, - подхватила супруга. - А иначе какой
вкус?.. Мойся, Серёженька, скорее да и присаживайся...
У жокея разом свело челюсти: он с утра маковой росинки во рту не имел,
а уж жареной курочки не пробовал месяца два.
- Айн момент!.. - Фруктовые ящики примяли траву, Сергей кинулся по
тропинке, и там, куда он убежал, скоро загремел умывальник.
Пётр Иванович привстал и повернулся к хозяйке:
- Не возражаешь? Заветную...
- Да чего уж, неси.
- Вот... - Пётр Иванович сходил в дом и продемонстрировал Сергею, с
полотенцем в руках появившемуся из темноты, бутылку марочного коньяка. - В
Нальчике подарили, на гастролях, директор ипподрома тамошнего поднёс...
"За самую красивую езду"... Когда последний раз жокеем скакал... Лет уже
пятнадцать стоит, всё повода ждал... Думал сегодня праздник отметить...
Вот, дескать, и я наконец часа своего дождался... Теперь на
международные... Как же... Ладно...
Давай за твою победу, сынок. Заслужил ты...
- Пётр Иваныч, а что не в порядке? - тихо спросил Сергей. И похолодел
от внезапной догадки: - С Заказом?!.
Перед глазами успело мелькнуть жуткое видение красавца коня,
безжизненно вытянувшегося на опилках... Неужели всё-таки слишком много сил
отдал Заказ перед финишем, и он, Сергей, был тому виной?.. Кузька,
малыш... К чёрту и эту победу, и купленный на вокзале билет... и ящики с
фруктами...
- А то с кем ещё? - фыркнул тренер. - Не со мной же!.. Э, ты что,
напугался?... Да ладно тебе, живёхонек конь! - Сергей снова начал дышать,
а Пётр Иванович продолжал: - Увезли его, всего-то делов. Цыбуля на завод
забрал.
Производителем!.. Всё, отскакался наш Кузя...- Пётр Иванович отвернулся
и с ожесточением стал терзать пробку: - Ну-ка, вылазь!.. Приросла?
- Ясно, приросла! Её ж поди лет двадцать тому в бутылку засунули.
Смотри, джинн вылетит! - подала голос жена. И забеспокоилась: - Пить-то
можно его? Не отравитесь?
- Если бы коньяк нельзя было пить, его бы ели. - Рассерженный хозяин
наконец справился с пробкой. - В Армении говорят, коньяк как мужчина: в
тридцать лет могуч, в пятьдесят - мудр, а в семьдесят... Не стой, Серёжка,
садись! В отпуск, слышно, собрался?.. Ну и лопай от пуза... Потом веса в
норму вернешь. Гуляй, пока можно...
Гулянка, однако, получалась что-то не очень весёлая. Сергей взял рюмку,
неуверенно понюхал коньяк. Таким - огорченным и злым - он Петра Ивановича,
кажется, никогда ещё не видал.
- С Дерби тебя, Серёженька! - поднял тост тренер. И, заметив, что
хозяйка, словно чувствуя повисшее напряжение, за стол не торопится,
повернулся к ней с рюмкой в руке: - А ты что? У нас с Серёжкой нынче
праздник - Дерби выиграли...
Слово "праздник" прозвучало трагически, и Сергей спросил:
- Кто же за Кузькой?.. Наши кто из совхоза приехали?
- Да нет. Парень какой-то... Вроде недавно из Калининградского завода в
совхоз приехал работать. Ближе не нашёл... Говорит, у себя там на
жеребцовой конюшне помощником бригадира был... Кажись, парень толковый.
Умеющий... Сразу видно... Только последняя скачка закончилась, пятит к
конюшне коневоз ипподромовский. Из него этот выходит и доверенность
протягивает. Дескать, от Василия Никифоровича, за Заказом прислали. Я,
конечно, в контору... Там мне - всё чин чинарём, вот она, телеграмма,
просим, значит, отправить для племенной работы. Срочно притом... Вот и
всё, стало быть... Погрузили, он и поехал...- Тренер вздохнул, помолчал и
добавил: - Кузька-то в машину идти не хотел... Ох не хотел... Еле уговорил
я его...
- Пётр Иванович, а почему ипподромовский? Заводской наш коневоз где?
- Да я этого тоже спрашиваю, чего, мол, коневоз-то чужой? А он в ответ:
нам, мол, только до станции довезти, до вагона...
Серёжа молча почесал затылок и положил руки на стол. Ничего необычного
вроде не произошло, но странное, тревожащее ощущение не отпускало.
Почему?..
Потом до него дошло, что Цыбуля распорядился забрать Заказа в
хозяйство, ещё не зная о его победе на Дерби. Пороть такую горячку было
совсем не в характере Деда. "Очень уж рассчитывал я на него", - припомнил
жокей. Неужели Василий Никифорович настолько отчаялся увидеть Кузьку
дербистом, что решил в любом случае отозвать его с ипподрома?..
- Да, крепко Дед-луковица в Заказа вцепился, - словно подслушал Пётр
Иванович Серёжины мысли. - А знаешь, в чём дело? Подожди, сейчас я тебе
кое-что покажу...
Тренер поднялся и тяжёлой походкой направился к дому.
- Ты, Серёженька, кушай, - немедленно вмешалась хозяйка. - Ты на моего
не смотри. Он-то дома, а тебе ещё ехать Бог знает куда...
В тарелку улёгся шкворчащий кусок жареной курицы. Да не просто кусок -
кусище! Хозяйка щедрой рукою добавила разваристой молодой картошки,
дымящейся, обильно посыпанной укропом. Оставшееся пространство мигом
заполнили помидоры и огурцы, буквально плавающие в сметане. В рыночной,
деревенской сметане, имеющей такое же отношение к магазинной, как ключевая
вода - к хлорированной водопроводной...
- Ой, тётя Лида! Да куда вы столько... Я же тресну! Отвык...
- А ты не спеши. Оно и уляжется себе потихоньку... А я ещё подложу...
Изголодал совсем!
Жена бывшего жокея отлично помнила, как под конец скакового сезона
становился похожим на тень её собственный муж. Когда уж очень "веса
гонял", случались и голодные обмороки. И этот такой же - чёрный, жилистый,
все косточки наружу... Ну как не подкормить паренька?
- Отдохни уж, Серёженька, раз отпуск... Пётр Иванович вернулся за стол,
неся в руках большую самодельную папку.
- Пётр, дай поесть человеку! - решительно воспротивилась жена. - И сам
закуси! Выпил ведь...
- И закусим, и ещё выпьем... Дерби не каждый день выигрывают. - Коньяк
определённо добавил Петру Ивановичу жизни. - Наливай, Серёжа. Теперь за
Заказа... Он заслужил!
Все дружно выпили. Даже хозяйка, обычно не уважавшая крепких напитков,
свою рюмочку осушила до дна.
- А хорош коньячок! - улыбнулась она, заедая "Двин" домашним салатом. -
До семидесяти ещё не дошёл!
За едой Пётр Иванович постепенно повеселел. Когда супруга понесла со
стола посуду, он даже крикнул ей вслед:
- Лидунь, ты нам, может, ещё кофейку к коньячку сделаешь? Пировать так
пировать!
- Тоже мне, графья выискались, - долетело в ответ. - Может, вам ещё
сигары подать? Сейчас, только в Париж сбегаю...
Пётр Иванович рассмеялся, придвинулся поближе к Сергею и взял наконец в
руки папку.
- Смотри...
На стол легли какие-то графики, диаграммы и поверх всего - большущий
лист ватмана, весь исчерченный не вполне понятными линиями.
- Это генеалогическое древо Заказа, - стал рассказывать тренер. - Когда
он в моё отделение от вас поступил, чувствую - не понимаю чего-то. То Уж
Цыбуля над ним трясётся, как над хрустальным яйцом, а то вдруг ко мне - на
второстепенный ипподром. Не-е, думаю, шалишь, неспроста это! Мало ли что
посредственно скачет!.. Стал я тогда на досуге родословную Заказа
разрисовывать, и глянь, чего обнаружилось...
Серёжа уставился на огромный лист бумаги, испещрённый прямоугольниками,
в каждом из которых стояла кличка какого-нибудь из предков его Кузи. И
самым первым, что бросилось ему в глаза, было изобилие англоязычных имен.
Некоторые из них гремели несколько лет назад на весь мир. То есть Сергей
вообще-то знал - происхождение у Заказа было неслабое. Но чтобы
настолько...
- Ты помнишь? - услышал он голос Петра Ивановича. - Был в Америке такой
знаменитый скакун Секретариат. Как мы говорим, трижды венчанный. Все самые
престижные скачки Америки выиграл. Только на призах более миллиона
долларов своим хозяевам привёз... Самого его продали почти за семь
миллионов. А рождён он был вот от этих родителей...
Пётр Иванович указал на несколько прямоугольничков, нарисованных в
разных местах ватмана.
- Его суперскаковые гены проявились вследствие кросса двух знаменитых
американских линий - Неарко, через Назрулу, а потом через Боулд Рулера...
и Карусо - через бабку Секретариата, Императрис...
- Мужчины, кофе готов! - подала голос Лидия Николаевна. -
Складывайте-ка свои бумажки, не то залью!
Пётр Иванович с Серёжей подняли головы, отсутствующе кивнули и снова
уставились в ватман.
- Помнишь, Серёга, купили мы кобылу в Лабинском заводе? От Энтерпрайза?
- Это вы про бабку Заказа? Кумушку?
- Про неё самую. Так вот, Энтерпрайз - тоже внук Назрулы. А Кумушку
искусственно осеменили привозной из Англии спермой. Помнишь? Первые опыты
после поездки Цыбули в Ливерпуль? Мать того жеребца, чью сперму
использовали, - вот она, Виннинг Кэролс, и - видишь? - она тоже несла в
себе кровь Назрулы. Даже дважды. В очень дальнем инбридинге. И получилось,
что в крови матери Заказа очень много генов Назрулы. Но это ещё не все...
- Ребята, я наливаю. Остывает ведь!
Пётр Иванович не глядя отодвинул ватман чуть в сторону, освобождая
место для чашек.
- Теперь смотри сюда... вот отец Заказа. Мало того, что в его крови по
материнской линии сплошной Норсерн Дансер... Тоже, кстати сказать, трижды
венчанный! Так ещё и его дед по отцу, знаменитый Сир Тейлор, от той же
самой Императрис - бабки Секретариата. Понял теперь, что Цыбуля задумал?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг