ранние птицы. И лес сразу ожил, стал наполняться звуками.
Мирными и нестрашными звуками, совсем не такими, как ночью.
А конь все стоял и стоял неподвижно, низко опустив шею...
Через час солнце поднялось уже достаточно высоко, его яркий свет и ещё
слабое утреннее тепло наконец достигли полянки. Туман окончательно
рассеялся. И насквозь промёрзшему за ночь старику показалось, будто его
шёрстку тронули ласковые, знакомые, тёплые руки...
Как хорошо и покойно...
Конь приоткрыл глаза и заново осмотрелся.
Если бы он умел улыбаться, он бы улыбнулся сейчас. Но он лишь вытянул
шею, сморщив и раскрыв губы, и легонько принялся гонять воздух туда-сюда
ноздрями, пробуя и смакуя запахи летнего утра.
Яркий солнечный свет немножко резал глаза, но отворачиваться от него не
хотелось. И лес, такой страшный в ночи, выглядел вполне дружелюбным.
Такого - весёлого, согретого утренними лучами - конь его уже не боялся.
Он до того вымотался за ночь, что усталость отогнала даже страх. А
может, просто начал привыкать понемногу...
Паффи наклонился, захватил губами изрядный пучок сочной травы, обильно
пропитанной утренней росой. Неспешно принялся есть. Затем со вздохом
подогнул ноги и грузно, всем телом опустился на мягкий зеленый покров. Ещё
несколько раз, уже лежа, он отщипнул травки. Благо она была рядом и было
её множество.
вяло начал жевать, но стало так трудно держать голову на весу... Веки
окончательно наползли на глаза... конь глубоко заснул, пригретый
набирающим силу утренним солнцем, убаюканный ласковым шорохом листвы.
Когда ноздри коснулись земли, окружающее для него уже не существовало...
Следующий звонок, сделанный в эту ночь Василием Никифоровичем, был в
Санкт-Петербург. Но не Сергею. Цыбуля звонил генерал-лейтенанту Олегу
Павловичу, которого знавал когда-то ещё полковником КГБ. Теперь Олег
Павлович сидел в так называемом Большом доме и был много круче, к примеру,
заместителя начальника местного УВД. Фамилия генерала была Дегтярёв...
Глава шестая
НЕ ВЕРЬ, НЕ БОЙСЯ, НЕ ПРОСИ...
НВОВДО: "Не тронь вора, он всегда даст оборотку (сдачу)".
Воровская татуировка
Да здравствуют продуктовые базы! И родственники некоторых сотрудников
прокуратуры, на этих базах работающие!.. Подарок для именинника превзошёл
все ожидания, а на ту сумму, что собирали, и подавно. Из увесистого
пластикового пакета торчала палка твердо-копчёной колбасы, притом не
какой-нибудь импортной эрзац-салями, а нашей, отечественной, из настоящего
мяса с крупинками белоснежного, деликатесного жира, в правильной, из
настоящей кишки, оболочке. В углу пакета, навевая самые приятные
предвкушения, обрисовывались характерными силуэтами аж три бутылки
армянского коньяка. Всё оставшееся пространство занимали банки и баночки,
кульки и кулёчки - и просто россыпь мелкой кондитерско-гастрономической
роскоши...
Антону исполнялось тридцать пять лет. Пора уже было превращаться в
солидного Антона Григорьевича...
Важняки со старшими следаками уединились в кабинете виновника
торжества, предусмотрительно заперли изнутри дверь, украшенную табличкой с
надписью "Следователь по особо важным делам Панаморев А. Г.", и принялись
торжественно доставать из пакета "вещественные доказательства" праздника.
В те времена Панаме в голову не пришло бы купить бутылку и "приговорить"
её в одиночестве. А посему благоуханный продукт, на этикетке которого
Армения еще числилась союзной республикой, был торжественно распределён по
пластмассовым стаканчикам - и употреблён сообща.
...Позже, когда Панама перебирал в памяти события того вечера, ему
неизменно вспоминалось классическое: "Из мёртвой главы гробовая змея,
шипя, между тем выползала...". Действительно, ведь в то самое время, пока
разливали душистый коньяк, резали ветчину и лимон и желали Антону всего
самого доброго, - в это самое время где-то рядом шли своим чередом никак
от него не зависевшие события. События, в результате которых...
От него в самом деле мало что зависело. Даже день рождения, который они
отмечали, был ненастоящий. В четыре года он понятия не имел ни о каких
датах - день подарков и именинного пирога просто наступал, и всё. Так что
если бы, к примеру, детдомовские работники поставили в его бумагах другое
число...
Но и сам он в своих тогдашних поступках изменил бы немногое. Разве
что...
Когда они уже начали собираться, Панама от самой двери кабинета
вернулся к служебному сейфу и достал тонкую папочку с только что начатым
делом: "Три дня выходных, дома и покумекаю не спеша..."
Вот этого делать уж точно не следовало. Благими намерениями, как
известно...
На дворе стояла тёплая осенняя ночь. В небе ярко мерцали звёзды. Было
удивительно хорошо.
Пластиковый пакет самым несолидным образом висел у него через плечо. Он
уже не грозил разорваться под собственным весом, но по-прежнему отрадно
тяжелил руку, и твёрдокопченая выглядывала наружу, словно царский скипетр.
И назавтра отсвечивала далеко не лишняя в жизни перспектива выспаться, как
говорят, на все деньги...
Антон закурил сигарету, улыбнулся чему-то и не спеша побрёл по ночному
городу. Даже принялся от избытка хорошего настроения тихонько насвистывать
себе под нос. Докурив сигарету, он щелчком отправил окурок в ближайшую
урну. Не попал. Подошёл, поднял окурок и аккуратно определил его в
положенное место.
"Бывает всё на свете хорошо, в чём дело - сразу не поймёшь..."
Наверно, такое вот состояние вкратце и называется - "навеселе".
Панама пересёк улицу и двинулся вдоль штакетника какого-то детского
садика. Скамеечки, качели-карусели и домики-пряники, до утра покинутые
ребятнёй, смутно угадывались в темноте. Он, помнится, как раз сунул руку в
карман за очередной сигаретой, как вдруг из-за забора раздался истошный
девичий крик:
- По-мо-ги-и-ите!!!
Крик оборвался так, как будто кричавшей заткнули рот. Панама услышал
возню, доносившуюся из одного домика-пряника. И опять - слабый, тут же
оборвавшийся призыв о помощи:
- Пом-м-м-ммм...
Панама не раздумывал: тут же перемахнул забор и бросился к домику.
Выпитый коньяк не лишил его ни координации, ни быстроты - Антон был очень
крепок на алкоголь. Домик стоял довольно далеко от дорожки, но он пролетел
детсадовскую территорию в несколько огромных скачков. Мельком глянул в
резное окошко, из которого днём высовывались смеющиеся либо зарёванные
детские рожицы... Успел заметить на забавно-игрушечном столике
распластанное девичье тело. Юбка была задрана на голову, и обнажённые
бёдра представали, так сказать, в негативе:
впотьмах отчётливо белел узкий треугольничек трусиков. И на его фоне -
сразу две пары рук. Маленькие девичьи, сжатые в судорожной попытке
прикрыться. И ещё чьи-то. Уже отдиравшие их, уже разводившие в стороны.
Панама рванулся к двери... Всю ширину проёма перегораживала крепкая
мужская спина. Антон сгрёб насильника за пояс уже приспущенных джинсов и с
такой силой рванул на себя, что послышался треск поддавшейся ткани.
Ублюдок явно не ожидал внезапной атаки. Потеряв равновесие, он буквально
сложился пополам и задом наперёд вылетел наружу. При этом его затылок с
грохотом врезался в притолоку - дверной проём всё-таки не был рассчитан на
взрослых мужчин. Одним противником меньше!.. Панама перескочил обмякшее
тело и влетел в домик.
Всё произошло до того быстро, что двое, державшие девушку, замерли на
месте от неожиданности.
Их жертва первой сообразила, что происходит. Рванулась, высвободила
руку - и с отчаянной силой вмазала кому-то по роже. Хватка на её теле тут
же ослабла...
- Беги! - рявкнул Панама.
Повторять не понадобилось. Девчонка пулей вылетела в дверь, даже не
споткнувшись о голозадого "амурика", валявшегося снаружи.
Почти одновременно с нею "сделал ноги" и один из насильников, решивший
не дожидаться дальнейшего развития событий. Он ужом выскользнул в не
слишком-то большое окно и удрал в противоположную сторону, и Антон с
омерзением убедился, что сбежавший был совсем зелёный пацан. Вчерашний
подросток...
Третий тоже оглянулся на спасительное окно. Он был, как все насильники,
трусом, но широкие плечи в маленькое окошко не прошли бы ни под каким
видом.
Антону захотелось подойти и задушить его.
- Вы что ж, суки, делаете!.. - зарычал он в темноте.
Парень решил взять его "на понт":
- Мужик, ты валил бы лучше. Пока цел... И сделал движение мимо него - к
двери. Панама шагнул в ту же сторону:
- Стоять, падаль! Я из милиции!
Парень вздрогнул и промолчал. Снаружи послышался сдавленный стон.
- Значит, так, - распорядился Антон. - Я выйду первым, а ты за мной.
Медленно-медленно. Понял?
Тот кивнул. Но под арест, да ещё по столь неблаговидному поводу, ему не
хотелось. Совсем не хотелось. Едва перешагнув порог, он во всю прыть
кинулся наутёк. Антон бросился вдогонку, не дав беглецу скрыться в
потёмках:
- Стой!
Парень продолжал бежать.
- Стой, стрелять буду! - заорал Панама во всю силу лёгких.
С такими предупреждениями не шутят. Парень остановился как вкопанный,
потом медленно повернулся к Панаме.
...Сюда уже достигали из-за забора отсветы фонаря, и он сразу увидел,
что в руках у преследователя был только безобидный мешочек.
- Ну, падла ментовская... - Его дыхание было хриплым от быстрого бега и
пережитого страха. За который он, впрочем, намерен был сполна отыграться.
- "Стрелять буду", значит? Это я тебя резать буду. Сейчас...
Темнота скрадывала и черты лица, и движение, но характерный щелчок
открываемого кнопаря долетел очень отчётливо. Уж что-что, а этот звук
Панама хорошо знал.
- Мент, говоришь... Не знаешь, твою мать, с кем связался...
"Макаров", запертый в сейфе, сейчас пришёлся бы как нельзя более
кстати, но Антон вспомнил о нём разве что мельком. На самом деле безоружен
лишь тот, кто соглашается считать себя таковым. Антон сделал короткий и
быстрый, как выпад, шаг навстречу - и крепко приложил парня по руке,
державшей нож, своим пластиковым пакетом. Удар вышел тяжёлый и хлёсткий:
противник охнул, схватился за руку и выпустил нож. Улетевшее лезвие только
вспороло тонкий полиэтилен, отчего банки и баночки веером разлетелись в
разные стороны. Антон быстро наклонился и схватил первое, что попалось под
руку. Его пальцы сомкнулись на жирноватой поверхности. А нападавший,
добавив, таким образом, к попытке изнасилования ещё и вооружённое
сопротивление милиционеру, решил, что терять ему уже нечего:
~ Убью, падла!
Драться он определённо был не дурак, да и весил всяко больше Панамы.
Антон и не стал с ним шутить, принял со всем уважением. Показал удар в
голову, ушёл от вскинутой навстречу руки и шарахнул пониже уха
твердокопченой. Колбаса сработала не хуже резиновой милицейской дубинки,
но от удара сломалась. Парень же обмяк и грузно осел наземь, хватаясь за
отбитое место:
- Па-ад-ла-а-а...
Когда лупят тебя самого, это, оказывается, совсем не так. интересно,
как издеваться над слабыми. Антон не мешкая вмял его мордой в траву и
заломил, наступив коленом на позвоночник, правую руку. Парень завыл.
- Лежать! Дёрнешься - руку сломаю!
Панама уже вязал ему верхние конечности его же брючным ремнём, когда со
стороны домика-пряника вновь раздался жалобный стон, а затем началось
какое-то барахтанье. Это наконец очухался "головкой ударенный" подельник
задержанного.
Спустя некоторое время он даже поднялся, но бежать и не пробовал. Много
ли набегаешь, путаясь в сползших по колено штанах!..
Подталкивая в спину обоих, Панама с сожалением покосился на свои
баночки, поблёскивавшие в траве:
"Весь подарок, твари, испортили..."
Впрочем, отделение было в двух шагах - Панама рассчитывал обернуться
минут за двадцать и всё подобрать. Жаль было сломанную колбасу, но и
сломанная - она всё равно харч. А про тонкую папочку, оставшуюся среди
обрывков пакета, он даже не вспомнил...
Увы! Через полчаса, приехав на место происшествия с передвижной
милицейской группой, Антон не нашёл ничего. Ни колбасы, ни ножа, ни
продуктов, ни пластикового пакета. Они с ребятами перерыли всю
детсадовскую загородку.
Облазали все кусты. Даже объехали микрорайон, высматривая случайных
свидетелей... Ни души! Кто же всё столь тщательно подобрал ?.. Этого
Панама так никогда и не узнал...
А потом началось самое интересное.
Вернувшись в отделение, Панама увидел своих арестантов уже выпущенными
из "аквариума". Они сидели за столом и что-то писали под диктовку солидно
одетого мужчины. Другой не менее внушительный гражданин молча стоял рядом
и, кажется, наблюдал, правильно ли мальчики пишут. Его Антон узнал сразу.
Котов Виктор Васильевич. Бывший замдиректора крайпотребсоюза. Фигура
яркая. Личность колоритная... Ныне владевшая очень крупной
торгово-закупочной фирмой, чьи ларьки и магазины стояли буквально на
каждом углу. Фирма "Котовь и сыновья"
была прямой наследницей покойного крайпотребсоюза, руководство коего,
не в пример большинству простых смертных, оказалось далеко не чужим на
"празднике приватизации". А бывший зампред, тот и вовсе являл собой
выставочный образец нового коммерсанта, работающего на себя...
Навстречу Панаме уже спешил начальник дежурной части. Подойдя, капитан
бесцеремонно развернул важняка и повёл его обратно на улицу:
- Антон, ну-ка дыхни...
Панама дыхнул. Он родился далеко не вчера и научал догадываться, что
происходит. Догадки - особенно с учётом колорита некоторых личностей -
были до крайности нехорошими.
- Слушай,- вконец помрачнел капитан.- Ты... вот что. Иди-ка ты лучше
быстро домой. Тут... ну... В общем, требуют, чтобы тебя на экспертизу по
подводу алкогольного опьянения...
- На экспертизу?.. - криво усмехнулся Панама. - Я, значит, уже в
задержанные перешёл?.. - Нашли что-нибудь в садике? - вопросом на воnpoc
ответил капитан.
- Нет, - досадливо мотнул головой Антон. - Подобрал уже кто-то...
Значит, говоришь, "обратку" затеяли? А Котов, кстати, здесь что делает?
Кто его в дежурную часть пустил?
- А он отец их, - угрюмо пояснил капитан, и Антон перехватил его взгляд.
Начальник дежурной части смотрел как на смертельно раненного: вроде ещё
жив человек, но - уже обречён, уже не жилец. - Только уехали, звонок
начальника отделения: допустить к незаконно задержанным их отца...
Панама кивнул:
- К незаконно задержанным...
- Ну да. Сидели себе, понимаешь, трое невинных парнишек и совсем никого
даже не трогали. Ну там, попивали слегка... И тут к ним подваливает
здоровенный бугай. Размахивает ксивой...
Панама был ширококостным и крепким, но на "бугая", да ещё
"здоровенного", ни в коем случае не тянул.
- ...И требует, чтобы налили стакан. Недопил, стало быть. Мальчики,
естественно, возмущаются. Тогда бугай выхватывает пистолет и...
- Да не было у меня пистолета! В сейфе лежит! - Антон распахнул полы
куртки. - Я что, на службу оттуда сбегать успел?!
Его трясло от бешенства, но капитан лишь устало вздохнул.
- А кто "стой, стрелять буду" кричал?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг