пламени, а значит, достойные души не могут пока вознестись в Обитель Храмна,
за пиршественные столы.
Йарра кивнул с полным знанием дела. На его родине бытовали сходные
представления.
- Милостивая Богиня дарует им плоть и облик дельфинов и посылает
присматривать за нами, мореплавателями. Оттого и бывает, что они спасают
терпящих кораблекрушение. И еще, - тут Левзик победно покосился на Эвриха, -
ни один островной сегван, даже умирая от голода, никогда не обидит дельфина.
В отличие от всяких там голоногих!..
- Волкодав великий воин, - сказал Эврих юному итигулу.
- Волкодав очень хорошо дерется, - степенно подтвердил Йарра. - Я
видел. В "Зубатке", когда приходили выгонять его вон.
Венн греб, слушая их разговор, и на всякий случай помалкивал. Он не
сомневался, что Эврих готовился в очередной раз над ним подшутить.
- Я не о том, - сказал молодой аррант. - До сегодняшнего дня он ни разу
не вращал весла на "косатке", а посмотри, как гребет! Надо быть великим
воином, чтобы вот так сразу постигнуть незнакомое дело!..
Йарра подлез под руки Волкодава, устроился рядом с ним на скамье и
повторил, как о заветном:
- Я тоже стану великим воином и пойду среди мужей, когда Элдаг Быстрый
Клинок поведет нас истреблять шанов... да исчезнет их имя из разговоров
мужей! Мы очистим от них нашу священную землю и не оставим никого,
способного продолжить мерзостный род! Вождь Элдаг носит старинный кинжал с
рукоятью из бирюзы. Если время от времени не смачивать ее шанской кровью,
бирюза начнет трескаться и тускнеть...
Волкодав, почти весь день упорно молчавший, при этих словах неожиданно
спросил его:
- А ты хоть раз видел поселение, вырезанное до последнего человека?
- Нет, - озадаченно ответил Йарра, - не видел, но когда мы...
- А я видел, - перебил венн. И слышалось в его голосе нечто такое,
отчего воинственный маленький горец вмиг понял: надо сидеть смирно и
слушать. И головой по сторонам не вертеть, даже если опять появятся
дельфины. - Я был в Саккареме, когда тамошние жители восставали против
своего шада, - угрюмо и тяжело продолжал Волкодав. Он говорил на языке
Шо-Ситайна, чтобы Йарра хорошо понимал его. - Шад Менучер расправлялся с
восставшими безо всякой пощады. Мы с моей Наставницей забрели однажды в
деревню, где накануне побывал отряд "золотых"...
- Это отборные наемники, ближняя охрана саккаремских правителей, - тихо
пояснил Эврих. Он тоже навострил уши, ибо этими воспоминаниями венн никогда
с ним не делился. Эвриху вдруг подумалось, что венн вообще к себе в душу его
не очень-то допускал...
- Деревня была большая и богатая, - орудуя веслом, медленно говорил
между тем Волкодав. - Наверное, больше сотни дворов.
- У нас в... - начал было Йарра, но Эврих толкнул его под ребра, и
мальчик смущенно умолк.
- Когда мы с Наставницей вышли из тростников, между дворами ходило
всего несколько человек, - сказал Волкодав. - Родственники и друзья из
соседнего селения, пришедшие узнать, что случилось. Они не могли дать
каждому умершему погребальный костер, потому что на это во всей округе не
хватило бы дров. Они выкопали возле старого кладбища одну большую могилу и
свозили в нее мертвых. Нагружали телегу, катили туда, вываливали и опять
возвращались за трупами. Они толкали телегу руками, потому что лошади
пугались запаха смерти. Люди сказали нам, что поначалу пытались хотя бы
складывать погибшие семьи рядом друг с другом, но теперь у них и на это не
было сил. Никто даже не плакал. Мы принялись им помогать...
Волкодав помолчал некоторое время. Ни на Йарру, ни на Эвриха он не
смотрел.
- Мы с одним тамошним парнем, Саргел его звали, забрасывали мертвых в
телегу. Брали за руки и за ноги... если у них еще были руки и ноги...
раскачивали и взваливали наверх. Там были мужчины, женщины и грудные
младенцы. Один из тех, кто с нами вместе работал, зашел в какой-то дом и
долго не появлялся. Когда мы с Саргелом туда заглянули, он сидел за столом
среди мертвецов и играл с ними в кости. Смеялся, пел песни и вел счет
выпавшим фишкам...
- Он сошел с ума?.. - робко спросил Йарра. Волкодав молча кивнул.
- Потом мы нашли девушку... - сквозь зубы сказал он погодя. - Мне тогда
было двадцать лет, а ей... не знаю... пятнадцать, четырнадцать... "Золотые"
насиловали ее, потом перерезали горло. Лежит в луже крови... а лицо
спокойное, светлое, чистое, ну вот сейчас проснется... Надо в телегу
закидывать, а Саргел вдруг прямо затрясся и говорит: погоди, мол, нельзя же
с ней как со всеми, сейчас на руки подниму... Начал поднимать, а у нее
голова на лоскутьях кожи держалась. Так и откатилась нам под ноги. Саргел...
чуть не завалился, побелел весь...
Йарра безмолвно смотрел на него. Он и сам был не румяней. Эврих тоже
молчал.
- Мухи, - сказал Волкодав. - Синие мухи. Они жужжали и садились на
трупы. Они не сразу взлетали, когда мы наклонялись подобрать мертвеца...
Йарра уткнулся в колени лицом и долго не поднимал головы.
Гудящее море с ветрами боролось,
По палубе брызги стеля,
Когда мы услышали сорванный голос,
Донесшийся с мачты: "Земля!.."
В разорванных тучах проглянуло небо,
И солнце метнуло лучи,
И берег, похожий на зыбкую небыль,
Жемчужный туман облачил.
Был с нами на судне один северянин,
Он руки вперед протянул:
"Утесы в снегу!.. Вот мой берег буранный,
Где я расцелую жену!.."
Вскричал уроженец далекого юга,
Смоленых канатов черней:
"Я вижу пустыню! Там плачет подруга;
Мы скоро обнимемся с ней!"
И третий, с востока, заплакать готовый,
Всем телом к форштевню приник:
Он видел вдали заостренные кровли
И слышал, как шепчет тростник.
"Мой город!.." - восторженным крикам я вторил,
Неистовой радостью пьян:
Гранитная крепость вставала из моря,
И башни пронзали туман.
Но спряталось солнце, и в отблесках молний
Седой океан опустел.
Лишь мерно катились железные волны,
Да ветер над ними свистел...
12. ВСАДНИК
Арранты любили хвастаться, будто самую первую карту начертили именно
они. Может, так оно и было в действительности. Во всяком случае, родной
материк Волкодава на всех картах именовался Восточным - по той единственной
причине, что лежал к востоку от Аррантиады. Землю же, разделенную Заоблачным
кряжем на Шо-Ситайн и Озерный Край, всюду обозначали как Западный материк.
Волкодава это, собственно, не удивляло: как ни крути, а надо же было
мореходам разных стран сговориться о каких-то общих названиях, чтобы сразу
понимать, о чем речь. Иначе выйдет, как с Железными горами, они же
Ограждающие, они же ЗАмковые, ЗамкОвые и неведомо какие еще. Гораздо более
странным казалось венну другое. Морские пространства к востоку и западу от
Аррантиады гордо именовались Восточным и Западным океанами. Волкодав был
согласен, что водную ширь, которую самый быстрый корабль пересекал несколько
дней, следовало именовать отнюдь не лужей. Но и на океаны оба эти весьма
обширные моря уж никак не тянули.
Он спросил об этом Эвриха. Эврих смутился:
- Видишь ли... Когда-то мы, арранты, не умели строить морских кораблей
и не посещали других стран, известных нам ныне. В те времена у нас полагали,
будто весь земной мир состоит из одной Аррантиады, окруженной водами вечного
Океана. Мы давно оставили свое старинное заблуждение, но названия
сохранились. Не знаю, достаточно ли понятно я...
- Вполне, - проворчал Волкодав. Все же совместное плавание что-то
делает с человеком, и он в кои веки раз не обиделся. Даже больше того.
Кажется, на него ни разу еще не нападало желания по своей воле, без долгих
уговоров, рассказывать Эвриху что-либо о своем племени. А вот теперь
захотелось. Волкодав даже спросил себя: уж не потому ли, что это некоторым
образом уравнивало его маленький народ с уроженцами великой страны?.. Он
сказал: - В древности у нас тоже считали, что одни мы, венны, настоящие
люди, а кто за лесом живет, уже непонятно чьи выкормыши... Ну и что Светынь
прямо на тот свет течет, тоже... Я даже слышал, когда род кого-нибудь
изгонял за злодейства, человека сажали в лодку и отправляли вниз по реке,
закляв не приставать к берегу трижды три дня. Старики думали, что после
этого он причалит уже в Исподнем Мире, у мертвецов...
Он сам слегка испугался собственной откровенности и наполовину ждал,
чтобы аррант, по своему обыкновению, уколол его язвительным замечанием.
Однако Эврих, сидевший на скамье, лишь согласно кивнул.
- Вот и Тилорн говорил мне о том же, - проговорил он погодя. - Много
столетий назад у него на родине бытовали воззрения, схожие с вашими... и с
нашими тоже... Люди от века очерчивали для себя границы населенного мира, а
за его пределами усматривали чудовищ. Там тоже сперва предпочитали не
доверять чужеплеменникам. Потом считали свой мир неповторимым творением
Богов, избранным и единственным. И наконец поняли, что мир этот - всего лишь
пылинка, летящая во Вселенной...
"Косатка" снова резво бежала под парусом, растянутым вдоль корабля.
Позади осталась короткая стоянка в порту Каври, расположенном на северной
оконечности Аррантиады. Несколько дней в городе прошли тихо и мирно. Горячие
нравом сегваны умудрились не натворить ничего, способного привлечь внимание
стражников, даже не ввязались в какую следует драку: несколько разбитых
носов да покрытая ссадинами физиономия Левзика, спьяну поцеловавшего
мостовую, - разве это урон, о котором следовало бы говорить?..
- Может, поэтому они там так и держатся друг за дружку, - сказал
Волкодав. - Когда поняли, что пылинка.
- Совсем как мы здесь, на корабле, - подхватил Эврих. Он вертел в руках
красивую походную чернильницу, купленную в одной из лавочек Каври. -
Помнишь, сперва Йарре чуть уши не оборвали, когда он плюнул за борт? А
теперь! Смотри-ка, Астамер его сам на нос позвал, что-то показывает...
Чернильница у Эвриха уже была, и весьма неплохая. Эту он купил больше
затем, чтобы напоминала об очередном посещении "нижней" Аррантиады. И
предвкушал, как откупорит ее в какой-нибудь грязной дикарской лачуге, дабы
составить очередное дополнение к Салегринову "Описанию", и заново ощутит
себя посланцем страны Божественных мудрецов.
Он задумчиво проговорил:
- Вот за это я и люблю долгие морские путешествия. Такие разные люди
собираются на корабле, а пройдет несколько дней, и все как одна семья. Из
Кондара отплывали, я и то озирался: ох, думаю, рожи, с такими добра
наживешь!.. А вот пожил с ними бок о бок и вижу: ничего порочного в них нет,
мужественные, красивые люди. Верно ведь, друг мой?..
Волкодав попробовал вспомнить, называл ли кто-нибудь красивым его
самого, но так и не вспомнил. Вот висельником и головорезом - это сколько
угодно. Красивым же...
- А отношения! - рассуждал Эврих. - Поначалу ведь только и делали, что
косились: на тебя - за то, что ты венн и выглядишь опасным, на меня - за то,
что аррант. Да и мы с тобой на них тоже, наверное. Помнишь, как с я Левзиком
цапался? А сейчас упади кто-нибудь за борт, первый вслед прыгну. И тот же
Левзик, я уверен, меня выручать бросится... А, Волкодав?
Волкодав опять промолчал. Он и Эвриху-то доверял не сказать чтобы
совсем безоглядно, уж какое там ораве прожженных сегванов с выговором
родичей Людоеда!..
Йарра стоял на носу корабля. И обшаривал взглядом горизонт, изо всех
сил стараясь не жмуриться от ветра. Там, впереди, клубились высокие белые
облака.
Мальчик пытался хотя бы мысленно придать им очертания исполинских
снежных хребтов, еще незримых вдали. Прибытие в Тин-Вилену ожидалось к
вечеру следующего дня.
Тин-Вилена располагалась на крайней оконечности обширного полуострова,
далеко вдававшегося в Западный океан. Полуостров являл собою не что иное,
как отрог исполинского Заоблачного кряжа, не уместившегося на материке и
частью сползшего в море. У берега бухты - единственной на много дней пути
окрест пригодной для корабельной стоянки - с незапамятных пор существовал
городок; вглубь страны от него тянулась дорога. Дорога эта вилась удобными
долинами, прорезавшими горный край не иначе как по мановению очень
могущественных Богов. Потом однажды с острова Толми прибыли воинствующие
приверженцы Близнецов и выстроили себе крепость. Последователи этой веры
часто превращали в крепость всякий свой храм. Как говорили они сами,
делалось это в память об эпохе гонений, когда беспощадно травили и самих
Божественных Братьев, и любого Их ученика. Преследований на Западном
материке ждать было вроде не от кого, но замок получился неприступным и
очень красивым. Под сенью его стен люди почувствовали себя в безопасности,
так что город начал быстро богатеть и расти.
Тин-Вилена, чье имя порой толковалось как "Младшая Сестра", была
расположена по морским меркам совсем недалеко от острова Толми и своего
старшего брата - стольного Тар-Айвана, и корабли сновали в обе стороны почти
беспрерывно. Шедшие издалека - из Галирада или того же Кондара, -
останавливались по пути либо в ар-Айване, либо в аррантском Каври. Выбор
зависел только от самих мореходов, поскольку никаких выгод ни северный, ни
южный путь не сулил. Астамер выбрал Каври. "А не люблю я этот Тарский залив!
- ответствовал он на расспросы любопытного Эвриха, удивленного, почему
ватажники, вроде ехавшие послужить Близнецам, не предприняли поклонения в
великом храме острова Толми. - Земля там сплошь желтая, по берегу как
потопчешься, на сапоги тошно смотреть: точно в дерьмо вляпался..." На самом
деле решение Астамера объяснялось, конечно, причинами более вескими. После
долгого морского перехода хотелось как следует повеселиться, а нравы в порту
Каври были куда как попроще, чем на острове Возлюбленного Ученика. Вот и
весь сказ.
...Простояв на носовой палубе добрую половину утра, Йарра неожиданно
вернулся к своим спутникам, и вид у мальчика был несколько настороженный.
- Выгнали все-таки? - посочувствовал Эврих. Йарра мотнул головой:
- Нет, я сам ушел... Земли все равно пока не видно, а Астамер что-то
тревожится... Я решил, не буду мешать...
- Астамер, по-моему, еще у кондарских причалов начал тревожиться, -
сказал Эврих. - Тогда ему попутный ветер не нравился, а теперь что?
Ему самому шутка показалась натянутой. Все же сидит где-то в человеке
безошибочное чувство беды, и сколько ни пытайся заглушить его голос, не
получается.
- Астамеру не нравятся волны, - честно пояснил Йарра. - Он смотрит на
юг и ждет шторма.
Ветер между тем тянул как раз с юга, то есть в направлении, вполне
пригодном для плавания под парусом, но неровные, гаснущие порывы уже не
могли наполнить пестрое полотнище, и кормщик снова посадил мореходов на
весла. Волкодав, недавно сменивший Эвриха на скамье, счел, что уже
достаточно освоился с новой для себя работой, и впервые отважился
оглянуться. Астамер в самом деле пристально созерцал волны, и лицо у него
было раздосадованное и мрачное. Волкодав тоже посмотрел за борт. Волны как
волны. Круглые водяные горбы, кое-где взъерошенные вздохами ветра.
Сухопутному жителю не вообразить, будто Астамер или кто-то другой может по
ним прочесть, как по книге, замыслы моря. Волкодав и сам сперва не верил
россказням двоих сегванов, своих сотоварищей по колодкам. Но те так спорили
между собой, припоминая малейшие оттенки цвета воды и формы гребней, что
молодой венн скоро убедился - не врут. Он, к сожалению, мало запомнил из их
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг