дактилоскопического узора обрываются и вместо них появляются скрещенные
линейки, похожие на значки умножения.
Полковник пытливо посмотрел на долговязого начальника бюро судебных
экспертиз, принесшего материалы.
- У вас есть комментарии, Лев Ильич? Одна бровь Льва Ильича
многозначительно подпрыгнула, другая осталась на месте. Это должно было
означать согласие.
Полковник давно уже знал начальника бюро и притворно вздохнул:
- Без вас как без глаз, Лев Ильич.
Довольная улыбка появилась на губах Льва Ильича.
- Смейтесь, смейтесь над стариком... Но сначала выслушайте! Слабые
отпечатки получились не случайно. У того, кто оставил следы, по всей
вероятности, патология кожи. Почти нет жироотделения и потовыделения. Такое
явление возможно, например, при высокой температуре. Но, как я понимаю, вряд
ли человек с сорокаградусной температурой будет расхаживать по
лабораториям...
Полковник согласно кивнул, выражая всем своим видом усиленное внимание.
- Нарушается потоотделение и при зобной болезни, Семен Антонович. Но мы с
вами знаем, что тогда отпечатки были бы все же явственнее...
Он еще секунду помедлил, не в силах отказать себе в удовольствии
заинтриговать слушателя, а потом, многозначительно морща лоб, проговорил:
- Когда-то я видел точно такие же отпечатки. Это было знаменитое дело
Баркасова. Два года преступника не могли обнаружить. В конце концов,
отпечатки его пальцев показали одному старому криминалисту...
- И совсем вы не старый, Лев Ильич. Мужчина в расцвете лет.
Как ни делал строгое лицо начальник бюро, как ни подавлял довольную
улыбку, она таки проклюнулась.
- Не хочется даже вспоминать, сколько они возились с этим. Да... Так вот,
я посмотрел на отпечатки и тихо, заметьте себе, очень тихо, - чтобы, упаси
бог, не навязать свою волю и чтобы услышал только тот, кто хочет услышать, -
сказал: сдается мне, что у вашего "мокрушника" болезнь кожи. И правильно
было бы его назвать не "мокрушником", за которым числится шесть убийств, и
не "медвежатником", вскрывшим восемь банковских сейфов, а обыкновенным
"ихтиозавром". Потому что он, видимо, болен ихтиозом, и кожа у него похожа
на рыбью чешую. Она грубая и утолщенная. А лицо у него должно быть
соответственно малоподвижным, маскообразным. В общем с моих слов записали
они предполагаемый словесный портрет. А когда наконец с помощью этого же,
заметьте себе, предполагаемого портрета поймали преступника и сравнили с
моим описанием, все детали сошлись как две капли воды.
- Простите, Лев Ильич, - прервал рассказ полковник. Он знал, что
криминалист может часами вспоминать случаи из своей практики. - Я хочу вам
показать еще одни отпечатки.
Он вынул из ящика стола несколько фотолистов. На них тоже были
увеличенные отпечатки пальцев, снятые с вмятины на бампере автомобиля, в
котором погиб Алексей Резанов. Бросался в глаза характерный рисунок линий,
похожий на значки умножения.
Лев Ильич тонкими длинными пальцами вынул из кармана лупу и трафаретку,
несколько секунд изучал и сравнивал листы, потом нерешительно сказал:
- Можно полагать, что имеется идентичность, представьте себе.
- Значит, и там и здесь предполагается присутствие одного лица,
"ихтиозавра", как вы его метко назвали?
- Надо еще сравнить отпечатки в лаборатории, уточнить, - уклончиво
ответил Лев Ильич.
- И если ваш прогноз, как всегда, подтвердится...
- Ну, делать выводы - это уж ваше дело, Семен Антонович. Впрочем, на
вашем месте я бы составил воображаемый словесный портрет.
- Мы знаем кое-что и о его костюме, - сказал полковник. - Вот заключение
товароведческой экспертизы: "шерсть с двадцатипроцентным добавлением
лавсана, цвет темно-синий в белую крапинку, артикул семьдесят четыре, состав
материала сорок восемь, сорт - первый. Выпущен Черниговским комбинатом,
поставлен на швейные фабрики Смирнова-Ласточкина в Киеве и Клары Цеткин в
Днепропетровске... Потовых пятен на клочке материала, к сожалению, не вы*
явлено"...
- Ну что же, Семен Антонович, общий баланс и так неплохой, - вы можете
иметь детали предполагаемого словесного портрета и описание одежды...
- Я позволю еще ненадолго задержать вас, - поспешно сказал полковник. -
Посмотрите, пожалуйста, кое-какие расчеты...
Лев Ильич быстро просмотрел бумаги.
- Со мной уже советовались, и я проверял расчеты. Здесь все верно.
- Но получается ...
- Получается чепуха. Но расчеты правильные. Лев Ильич протянул руку
полковнику. Тарнов пожал ее.
- Спасибо... Думаю, мне еще понадобится ваша помощь.
Автотехническая экспертиза подтвердила расчеты криминалистов. После
резкого торможения пятитонный грузовик с вывернутым рулем должно было
занести еще минимум на полтора метра вперед. Но человек в темно-синем
костюме, выбросив руку вперед, остановил его и при этом сам остался
невредимым...
НОВЫЙ ЗНАКОМЫЙ АЛИНЫ ИВАНОВНЫ
После дождя галька была сырой, шатер неба казался выстиранным, а полоса
моря у берега потемнела.
Отдыхающие не спешили на пляж, топчаны под навесом были свободны. Аля
села на один из них, издали лениво наблюдая за волнами. Ее знакомый вчера
уехал, а ее путевка кончалась через неделю.
- Скучаете?
Она повернула голову.
За ее спиной стоял незнакомый мужчина. Ничего особенного - чуть выше
среднего роста, худое лицо... Только улыбка какая-то странная - одними
глазами. Уже потом она отметила - глаза у него вообще часто и почти
неуловимо менялись. То они были серьезными, то веселыми, а по временам в них
появлялась грусть, и смотрели они то прямо в душу, будто видели тебя
насквозь со всем твоим кокетством и хитростью, а то становились задумчивыми,
глядели мимо тебя вдаль.
- Я случайно пришел сюда из-за дождя, - сказал мужчина. - Раньше ходил на
другой пляж, а теперь на пути туда - огромная лужа. Вот и свернул. А тут -
вы.
- Ну и что же?
- Вы мне не случайно встретились, - ответил мужчина. - Я это точно знаю.
И еще... Мне почему-то кажется, вы врач...
- Да, я - врач, - растерянно произнесла Аля.
- Значит, судьба. "Свет дальней звезды и свет судьбы в моем окне..."
Его глаза смотрели на нее и улыбались. Аля обрадовалась, что этот
незнакомец знает ее любимые стихи. Вопросительно взглянула на него. Словно
защищаясь от ее взгляда, мужчина вытащил из кармана и надел темные очки,
- А если бы я не была врачом?
- В юности я любил женщину, похожую на вас. Она была врачом, работала в
Орле. "А случайных совпадений в этой жизни не бывает. Случай и
закономерность - это две стороны одной медали".
Аля машинально наклонилась к собеседнику, словно хотела сквозь темные
стекла заглянуть в его глаза.
- Я тоже из Орла, - тихо произнесла она.
- Потому я и говорю - судьба, - нисколько не удивившись последнему
совпадению, сказал мужчина и поднялся. - Давайте вместе поплаваем!
- Аля, иди к нам! - окликнули ее соседи по столу в доме отдыха,
судачившие о чем-то в тени под грибком.
В другое время она бы подошла к ним, отшутилась, а уже потом пошла бы с
новым знакомым. Но сейчас она только кивнула головой знакомым и принялась
стаскивать через голову сарафан.
Плавала она неважно, быстро уставала. Выплыв за пенную полосу прибоя,
хотела было повернуть к берегу, но мужчина предложил:
- Поплыли дальше. Если устали, возьмитесь за мои плечи. Не стесняйтесь.
Скажите только: "Юрий, я устала... Стань кораблем моим - я стану им..."
Пожалуй, никому другому она бы вот так сразу не доверилась да еще в воде.
А тут как ни в чем не бывало послушно ухватилась за его плечи, и он, словно
дельфин, помчал ее в открытое море.
- Довольно! - засмеялась она. - Поворачивайте! Вы же устанете!
Плавали они долго. Плечи Юрия были холодными, пальцы ощущали гладкую
кожу, под которой перекатывались мышцы. Аля закрыла глаза, и ей казалось,
что и вправду он не человек, а дельфин.
Когда они вышли на берег, под ласкающие лучи солнца, она поймала себя на
мысли, что не может поднять глаза и посмотреть прямо в лицо этого
прекрасного пловца.
Але было уже двадцать шесть лет. В детстве она два года училась в
музыкальной школе, ей прочили будущее пианистки. Потом посещала изостудию
Дворца пионеров. Два ее рисунка были отобраны для республиканской выставки и
удостоены премий. Но ни пианисткой, ни художницей она не стала. С тех времен
осталась только неубывающая любовь к искусству.
Замуж вышла она за коллегу, врача, разделявшего многие ее взгляды и
вкусы, живо интересующегося театром и музыкой. Еще совсем недавно - года три
назад - она считала себя счастливой: любящий муж, интересная работа, мечты.
Вместе строили планы на будущее... Летом путешествовали по реке на байдарке,
несколько раз выезжали в дальние туристские поездки.
Муж преуспевал на службе, но со временем у него появлялись новые друзья,
он стал все чаще оставлять ее одну дома, уходить в компании. Она
чувствовала, что он грубеет и отдаляется от нее, а удержать его не могла.
Начались скандалы. Она замечала в муже новые неприятные черты, заново
"открывала" его. Пробовала исправлять его, но скоро убедилась, что это
непосильное занятие. Тогда она решилась на крайнюю меру - развод. Считала:
он испугается, одумается. И когда муж ушел из дому, все ждала, надеялась,
что он вернется и начнется новая жизнь. А он женился на другой. Она решила,
что это он сделал назло ей, что это ненадолго. Но прошел год, и однажды,
встретив его, она поняла, что он совсем чужой, давно уже совсем чужой
человек.
Сначала ей было непривычно одной в квартире, где, казалось, и стены еще
хранили родной голос. Привыкла. Приспособилась. Перестала ждать большого
счастья, научилась довольствоваться малыми радостями. Говорила себе: больше
никого не смогу полюбить. Замкнулась, ушла в себя, как улитка в раковину. И
уже боялась мгновений, когда просыпались прежние мечты о счастье - большом,
ярком, необычном. Торопливо уговаривала себя, твердила как заклинание: это
сказки, в жизни их не бывает.
И вот сегодня...
Юрий словно подслушал ее мысли:
- Каждый человек в детстве и юности мечтает встретить сказку. Потом много
раз обманывается, разочаровывается. И когда в самом деле встречает сказку,
он уже не верит, что это она.
- Не верит, - как эхо откликнулась Аля.
- Вы думаете, это хорошо? - спросил Юра очень серьезно.
- Нет, я так не думаю, - смутилась Аля.
- И я так не думаю...
Он улыбнулся ей обрадованно и ласково, ожидая ответной улыбки.
Но Аля поспешно сказала:
- Впрочем, все гораздо проще. Проходит детство, и человек перестает быть
маленьким принцем, - она вздохнула, - а о том, как сбываются сказки, он
иногда пишет книги...
- А разве в книгах не случается то же, что и в жизни?
- Вы так верите книгам?
- Конечно. Как человек опишет то, что не пережил сам?
Аля отвернулась и стала смотреть в небо. Синева была такой прозрачной,
что взгляд словно проваливался в нее как в омут. Когда она решилась
взглянуть на Юру, его глаза были темными, словно рассматривали что-то очень
далекое:
- Иногда мне кажется, что я проглотил слишком много книг и слишком много
чужих мыслей, образов людей. Они ворочаются во мне, шепчутся, думают за
меня. Я их проглотил, а теперь они гложут меня своими заботами и
несчастьями... Книги - это люди: те, которые их написали, и те, что в них
описаны...
"Наивный, - подумала Аля. - Какой он наивный!"
- А какая у вас профессия? - спросила она вслух.
- Не знаю... Вернее, я об этом еще не думал. - Заметив ее недоумение,
добавил: - Больше всего о жизни я знаю из книг.
Он сказал это настолько искренне, что она была готова поверить ему. И все
же что-то в его тоне настораживало. Аля спрашивала себя: "А может быть, все
дело в том, что я не встречала таких?"
Она все время ждала, когда Юрий снова позовет в море. К ней подходили
знакомые, заговаривали, но она отвечала немногословно, рассеянно, не обращая
внимания на откровенно недоброжелательные замечания о тех, кто "скоро
забывает". Аля поглядывала на Юру - как он реагирует? - но ее новый знакомый
просматривал книгу, которую она принесла на пляж, и был поглощен этим
занятием. Аля обратила внимание, что он листает страницу за страницей, не
задерживаясь ни на одной больше секунды.
Аля вынула из пляжной сумки блокнот, карандаш и несколькими штрихами
попробовала набросать шарж. Но рисунок не получался. Ей никак не удавалось
уловить черт, пригодных для шаржирования: профиль Юры был классически
неуязвим. Тогда она обыграла в рисунке его позу, выражение лица, глаз.
Получилось неплохо, и когда Юра наконец закрыл книгу, она протянула ему
листок блокнота:
- Узнаете?
- Да это же я! - обрадовался он. - Как это вам удалось?
В его глазах появилось восхищение, и Але стало приятно, что ее рисунок
произвел впечатление.
Юра продолжал внимательно рассматривать его, сказал:
- В одном месте похоже, в другом - непохоже. - Он поворачивал листок,
рассматривая рисунок и так и этак, затем воскликнул, будто совершил
открытие. - Вы искали характерные черты моего облика!
- Конечно, - пожала плечами Аля. - В этом и заключается шаржирование.
- Шаржирование... - он так произнес слово, будто слышал его впервые. -
Интересный метод анализа.
Приближался вечер. Море потемнело. Вдали в солнечном мареве грелись горы
- спины зеленых верблюдов. Река тумана медленно стекала в ущелье, наполняя
его до краев.
Вечером после ужина Юра ждал ее у столовой дома отдыха. Они гуляли по
парку у моря. Луна летела сквозь легкие облака, как новенькая монета,
которую кто-то бросил в море на прощание. Юрий рассказывал Але о недавно
прочитанном фантастическом романе, в котором действовал искусственный
человек - сигом. У нее замирало сердце, было немного тревожно, и Юрий сам
казался ей могучим сигомом, пришедшим для того, чтобы встретиться с ней.
Потом она показала ему самую романтическую аллею парка, где над головой
шелестели листья с промельками лунного серебра и сплетались в зеленые арки
лианы.
Они были вместе еще три дня, а потом он вдруг огорчил ее, сказав, что
уезжает в двухдневную экскурсию и вернется только к ее отъезду. Вечером,
когда Юра проводил ее и попрощался, Аля долго смотрела ему вслед. Она
увидела, как навстречу Юрию откуда-то изза кустов вышла темная массивная
фигура, протянула руку, преграждая путь.
Аля выскочила на дорожку, закричала, бросилась к Юре и неожиданно для
себя обняла его.
- Это мой личный робот-слуга, - удивленно высвобождаясь, сказал Юрий.
Темная фигура повернулась, на Алю в упор посмотрели два ярких глаза.
Робот поклонился.
Алю била нервная дрожь. Юрий набросил ей на плечи" пиджак.
- Боишься его? - спросил он.
- Немножко, - призналась она.
Чтобы успокоить девушку, Юрий приказал роботу изображать влюбленного и
сочинить специально для нее балладу.
Робот опустился на одно колено. Внутри у него - Аля это видела сквозь
щель в его нагрудном щитке - зажглись дополнительные индикаторы, что-то
загудело. Затем гудение стихло, послышались мелодичные аккорды гитары.
Низкий приятный голос запел:
Однажды влюбился робот
В земную обычную женщину...
Банальная это история,
Но он ей признался в любви:
- Я робот стальной и могучий.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг