- В тот вечер Седых направлялся к вам?
- Должен был зайти в гости, заодно договориться о ремонте своего
"Москвича". Я и выпивку по такому случаю приготовил, а он... так и не зашел.
Майор попросил разрешения тщательно осмотреть огород. Вместе с Юрой и
лейтенантом направились к яблоне. С одной стороны ветки были сломаны. На
земле под яблоней виднелись следы. Лейтенант быстро снял с них слепки.
Неподалеку несколько кустов картофеля были примяты, ботва вдавлена в
землю.
Майор поморщился, потер красные воспаленные глаза, махнул рукой, будто
отгонял докучливое насекомое. Юрий знал, что он сейчас думает: "Как же мог
Стеблев не слышать крика, если убийство произошло рядом с его домом, а сосед
слышал?"
Петр Игнатьевич измерил рулеткой это место и записал в блокнот цифры. Его
внимание привлек обломок кирпича, вывернутый с дорожки. Майор осмотрел его
через лупу. На грани виднелось бурое пятнышко размером чуть больше
булавочной головки и несколько волосинок.
- В бюро судебных экспертиз, - сказал майор, передавая обломок кирпича
лейтенанту. - Кровь? - спросил тот.
- Может быть, - осторожно ответил Котлов. Он почувствовал болезненный
укол в груди и подумал, что, вполне вероятно, не ему, а кому-то другому
вместе с лейтенантом придется заканчивать розыск. И потому он позволил себе
на этот раз высказать предположение:
- Если это кровь и волосы убитого, значит, преступник воспользовался
кирпичом с дорожки - первым, что подвернулось под руку. В таком случае
убийство могло быть и неподготовленным. Отсюда труп перенесли на огород
Гомозова. Зачем? Почему Стеблев заявляет, что не слышал крика, в то время
как убийство произошло недалеко от его дома и даже в соседнем доме крик
слышали? При чем здесь детали от тормозного барабана? На эти вопросы
обязательно нужно ответить и выделить среди них главный. А сделать это будет
непросто.
- Да, очень уж все запутано, - согласился лейтенант. - Вот следы обуви у
Седых обрываются - тут его ударили. Около следов примята картофельная ботва
- тут он упал. А это вам не кажется странным: место падения в длину чуть
больше метра?
Осмотрев участок, они попрощались с хозяевами и пошли по дорожке,
выложенной точно такими же обломками кирпича, как и тот, что лежал в
портфеле лейтенанта.
- Ни за что не поверю, что Стеблев может быть замешан в убийстве, - тихо
сказал лейтенант, закрывая калитку.
Майор посмотрел на него, прищурился.
- Хотите, я вам скажу, почему вы так верите механику? Просто потому, что
у вас много общего. И не только во внешности...
Лейтенант покраснел, словно уличенный в чем-то нехорошем.
- Ничего, не смущайтесь, - продолжал майор. - Это со многими случается.
Вы нашли у себя и у Стеблева одинаковые черты, дополнили их другими,
"отданными взаймы", и в результате у вас получилась формула: я бы не мог
совершить преступление, значит, и он не смог бы. В логике такая ошибка
называется "нон секуитр" - не следует. То есть на основании нескольких черт
не следует делать вывод об общем сходстве.
Лейтенант оправился от смущения. Он даже прищурился точь-в-точь как майор.
- Но вы и сами верите Стеблеву, - сказал он. Котлов пристально посмотрел
на лейтенанта: не такой уж он простачок.
Его голос зазвучал по-иному:
- Правильно. Я тоже пока доверяю Стеблеву. Но еще больше мы обязаны
верить другому гражданину.
Юрий думал:
"Не от людей ли у меня цепкая вера в силу логики? В этом я такой же, как
они, и, возможно, это закономерно. Но человеческая логика основана на
человеческих знаниях о законах природы, об отношениях людей, сообществ, о
связи и причинности явлений. Здесь безграничное поле, хорошо удобренная
почва для ошибок..."
"Они на верном пути, но им еще долго шагать по нему. Заметили ли они
несколько пустых винных бутылок в кухне Стеблева? Как истолковали?
Указывалось ли в заключении судебномедицинского эксперта, что Седых в тот
день пил спиртное?.. Пожалуй, надо подсказать им, как сократить путь".
"Мне симпатичны эти двое людей, эти двое "разгребателей грязи". Им
приходится вечно копаться в подобных делах, жить в воздухе подозрительности,
быть готовыми к тому, чтобы в обычном человеке обнаружить преступника. И все
же они ухитряются не опуститься, не запачкаться. Это противоречит логике, но
многое в поступках людей противоречит ей. И тем не менее... Как им это
удается? Вот что мне необходимо выяснить".
Юрий как бы невзначай сказал майору:
- Вы, наверное, заметили, что ветви яблонь наклонены в сторону,
противоположную дому. Именно с этой стороны на земле валялось несколько
веток с листьями.
Майор вскинул на него удивленный взгляд:
- Спасибо, - сказал он и обратился к лейтенанту: - Попросите экспертов
определить, как долго лежали на земле эти ветки, и запросите на метеостанции
о направлении и силе ветра в ночь убийства и накануне вечером.
Папка с делом об убийстве старшего лейтенанта Седых становилась все
объемистей. Майор Котлов аккуратно подшил в нее еще две справки. В
лаборатории установили, что пятнышко на обломке кирпича, найденном в огороде
Стеблева, - человеческая кровь второй группы, что волосы, по всей
вероятности, волосы Седых. Метеостанция сообщила, что вечером и ночью, когда
погиб старший лейтенант, дул очень сильный ветер. Он дул в юговосточном
направлении и относил крик к дому соседа Стеблева...
- Теперь можно предположительно нарисовать картину убийства, - сказал
майор Юрию. - Седых находился во дворе Стеблева, на огороде под яблоней.
Убийца ударил его обломком кирпича, подобранным тут же. Седых упал. Тогда
преступник ударил его ножом. Потом с помощью сообщника - следы у яблони
принадлежат двум людям - унес убитого со двора. Причем унес не в поле, где,
вероятно, на труп не скоро бы наткнулись.
- Возможно, у него было мало времени, - заметил Юрий.
- Допустим. Но почему тогда он не бросил труп в соседний огород? А отнес
через двор, именно к Гомозову? И прежде всего - почему старший лейтенант
оказался на огороде? Что ему там делать? Почему удар кирпичом пришелся по
затылку? Значит ли это, что старший лейтенант уходил со двора, не разбирая
дороги, прямо по огороду, и камень полетел вдогонку?
- Что вы намерены предпринять теперь? - спросил Юрий.
Майор понял причину вопроса, шире раскрыл глаза, будто сбрасывал с
набрякших век дремоту:
- А что предприняли бы вы, если бы у вас оставалось столько же времени?
Юрий на миг опешил.
- Пожалуй, то же, что и вы, - постарался узнать, почему труп оказался в
огороде Гомозова.
- Рад, что наши мнения совпадают, - улыбнулся Котлов. - Вот и
познакомимся подробно с делом о несправедливом увольнении с работы А. В.
Гомозова. Сейчас лейтенант Кротков принесет дело из архива. Кстати, Гомозов
когда-то работал в том же автопарке, что и Стеблев. - Помолчал секунду,
раздумывая, и добавил: - Ив той же должности.
...Через полтора часа они втроем уже мчались в машине по знакомой дороге.
Проехали дом, где жил Гомозов, дом Стеблева, свернули в проулок и выехали на
широкую улицу, ведущую к автопарку.
В конторе им сказали, что механик Стеблев пошел на склад. Услужливый
счетовод из бухгалтерии вызвался проводить их.
На складе их встретил кладовщик, коренастый, полный, с пышной шевелюрой и
маленькими ласковыми глазками, которые так и стреляли во все стороны.
- Стеблев? Был, был... - Извиняющаяся улыбка. - Минуты три всего как
ушел. - Догадливая улыбка. - Не во второй ли корпус?
- А как ваша фамилия? - поинтересовался майор.
- Лобода, Степан Трофимович, приятно познакомиться, - довольная улыбка
расцвела на широком лице кладовщика.
- Вы уже работали здесь, когда механиком был Гомозов?
- Гомозов? - Вместо улыбки появилось выражение напряженного припоминания.
И - с улыбкой облегчения: - Да, да, а как же! Я тут работаю уже больше
пятнадцати лет. Сначала водителем КрАЗа, потом, после аварии, - кладовщиком.
Ветеран, можно сказать.
- Ваше мнение о механике?
- О каком из них? - с извиняющейся улыбкой уточнил Лобода.
- Давайте уж и о том и о другом, - предложил майор.
- Гомозова я мало знал. Человек он был замкнутый. Сначала говорили -
справедливый, честный. А после, когда на него письмо написали и стали
разбирать, выяснилось, что за ним немало грехов числится. А Стеблев человек
хороший, добрый. Ну, бывает, зальет за воротник, зато на другой день
работает как зверь.
- Его двор далеко отсюда?
- Да нет. Сразу же за забором. Смотрите в окно. Вон, где яблоня виднеется.
Лейтенант и Юрий тоже подошли к открытому окну. Юрий краем глаза следил
за майором. Он видел, что Котлов смотрит не в сторону двора Стеблева.
Оказалось, что просторный двор автопарка, кроме усадьбы Стеблева, граничит
еще со двором его соседа, слышавшего крик. Оттуда доносились голоса и
свирепый лай собаки.
Юрию не терпелось скорее уйти отсюда. Он чувствовал, что захлебывается в
чужих чувствах страха, злобы, ненависти, презрения, Билась в паутине жирная
муха. Пахло кровью и смертью. Юрий весь сжался от отвращения. И снова он с
удивлением подумал о людях, которые, разгребая грязь, умудряются не
запачкаться. Что помогает им?
Частично он уже знал ответ. Он помнил виноватое лицо майора, когда тот
разговаривал с женой убитого. "Он чувствует себя виноватым, что остался жив,
а друг погиб", - думал Юрий.
...Возвращаясь из автопарка, майор попросил водителя остановиться у двора
Стеблева. Вместе с лейтенантом и Юрием он прошел на огород и еще раз
осмотрел место, где, как предполагалось, лежало тело Седых.
- Ага! - воскликнул Котлов. - А почему старший лейтенант должен был
упасть непосредственно на грядки? Между ним и землей могло оказаться еще
что-то. - Майор присел на корточки, рассматривая грядки. Вот он отряхнул
руки, снял с тужурки какую-то зеленую букашку. Наконец выпрямился и сказал:
- Здесь стоял мешок, и старший лейтенант упал на него. Поэтому место, где
примята ботва, по размерам короче его тела. Теперь становится ясным и то,
почему он оказался на огороде, и почему удар камнем пришелся по затылку, и
почему те детальки были у него в кулаке.
Судорога свела лицо майора, он несколько раз глубоко вздохнул, прежде чем
опять заговорил:
- Такой уж это был человек... Удивительно доверчивый... Его обманывали, а
он продолжал доверять людям. Не от глупости, а из-за принципов. Пытался
воспитывать людей доверием. О таких говорят "не от мира сего".
Он взглянул на часы, вздохнул и кротко бросил:
- Поехали!
Очутившись в своем кабинете, майор тотчас позвонил в ОБХСС.
- Иван Николаевич, - сказал он в телефонную трубку. - Прощу организовать
срочную ревизию в шестом автопарке. Да, да... Что?.. Нет, не недостача, а
совсем наоборот. И очень нужно, чтобы в автопарке узнали о предстоящей
ревизии. Не удивляйся, узнаешь позже. Ну, договорились?.. Будь здоров!
Юрий прислонился к стене дома рядом с майором. Лейтенант спрятался за
яблоней. Сноп света из окна дома Стеблева, падая на грядки, серебрил ботву
огурцов, сверкал в каплях росы. Юрий, пользуясь инфразрением, отлично видел
и в темноте. Все вокруг испускало сияние, отдавая тепло: бледно-желтым
заревом горела ботва, оранжево-фиолетовыми фонтанами вздымались деревья,
яркооранжево - до красноты - пламенел забор. Самый богатый спектр свечения
был у людей. В нем присутствовала вся гамма цветов и оттенков.
Из-за забора послышалось рычание собаки. Юрий заметил, что лейтенант чуть
подался вперед из-за дерева.
На лунную дорожку упала чудовищная тень, не принадлежащая ни человеку, ни
животному. Лейтенант взглянул на забор. Над его краем в тени нависших веток
медленно поднималась огромная голова, раз в семь-восемь больше человеческой.
Она напоминала сказочную репу. Это сходство ей придавали волосы, растущие
одним большим пучком на макушке. Голова начала валиться с забора, по бокам
ее выросли длинные уши.
Но вот голова оторвалась от забора и шлепнулась на землю, глухо звякнув.
Она оказалась обычным мешком, а уши - руками человека, опускавшими мешок.
Неизвестный спрыгнул с забора вслед за своим грузом. Он осмотрелся по
сторонам и отдышался.
Скрипнула калитка. Зашуршали тихие шаги. К мешку подошел еще одни
человек. Донесся обрывок разговора: "Почему опоздал?" - "Задержался дома". -
"Ну, ладно, понесли!" Один из них помог другому взвалить мешок на плечи. Они
направились к выходу на улицу.
Вспыхнули острые лучи фонариков. Прозвучал властный, смягченный одышкой
голос майора:
- Стоять на месте! Не шевелиться!
Юрий почувствовал, как тошнотворный ком подкатывается к горлу, и быстро
отвел взгляд от бледного, искаженного страхом лица кладовщика Лободы...
Штора на окне вздувалась как парус. Мохнатая лапа ее скользила по столу,
словно что-то смахивая с него. Котлов взял у лейтенанта протокол допроса,
просмотрел его.
Напротив, через стол, уронив голову на грудь, сидел Лобода.
Майор дал ему подписать протокол, едва сдерживая ненависть.
- Я изучил дело Гомозова, - сказал Петр Игнатьевич. - Вас и вашего брата
надо было судить, когда вы еще работали водителями. И за "левые" рейсы, и за
лжесвидетельство против механика. Очень уж мешал он вам, ведь не раз
выступал на собраниях с разоблачением ваших проделок. Вы кричали тогда "мы
рабочие люди", вы прикрывались своими мозолями, как медалями, пока не
докарабкались до склада. Но теперь-то получите за все сполна.
Лобода поднял взлохмаченную голову. Взгляд его маленьких глазок из
растерянного и умоляющего стал свирепым и острым. В эту минуту Лобода
напоминал рассвирепевшего дикого кабана.
Юрий с изумлением следил за этим преображением. Совсем недавно звучали
жалкие слова "поверьте, я не хотел убивать...". Юрий сравнивал то, что
слышал на допросе, с тем, что читал в книгах. Каким-то боковым отрешенным
зрением он представлял, как все произошло, как, идя к Стеблеву, старший
лейтенант заметил, что двое людей тащат через забор мешок. Он крикнул
"стой!" - и они послушно остановились. Но это только ему казалось, что
послушно, а на самом деле они были парализованы страхом, увидя человека в
милицейской форме. Седых подошел и наклонился над мешком, чтобы узнать, что
в нем. Так в его руке оказались детали тормозов автомобиля.
Почти не сознавая, что делает, брат Лободы молниеносным движением
нагнулся, схватил с дорожки обломок кирпича и нанес удар. Кладовщик,
сомневаясь в сокрушительности удара брата, всадил под лопатку Седых большой
складной нож - тот, что нашли у Лободы при обыске.
Убийцы не могли оставить труп на огороде из-за близости склада. Они
вынесли его на улицу и понесли в поле. Улица была пустынна. Проходили мимо
дома Гомозова. Лобода взглянул на темные окна, и лютая всепожирающая злоба
захлестнула его. "Тогда не удалось посадить тебя за решетку, теперь не
выкрутишься!" Злоба душила его. "Ты грозился нас посадить, так получай,
гад!" - думал он, затаскивая труп милиционера на огород Гомозова.
Юрий знал, что именно так все и было. Однако то, что произошло, казалось
каким-то нереальным, невсамделишным, как дурной сон. Убийцы оказались самыми
обыкновенными людьми, без выраженных отклонений в деятельности мозга. И
работали они, как свидетельствовали в отделе кадров, неплохо, получали
премии...
Погрузившись в свои мысли, Юрий не заметил, как увели Лободу и он остался
в кабинете вдвоем с майором. Ему казалось, что это его только что ударили
камнем по затылку, что это в него, разрывая внутренности невыносимой болью,
всадили нож. Ненависть, какой он еще никогда не испытывал, не втиснутая в
расчеты и формулы, поднималась из глубины его сознания, отравляла все его
мысли, окрашивала их в кровавый цвет. И он не пытался остановить ее, ибо ему
обязательно и срочно, сию же минуту нужно было понять нечто очень важное,
без чего он не сможет оставаться самим собою. Он еще больше растравлял себя
мучительными вопросами, усугублял свою муку и свое отвращение.
И когда он довел себя до неистовства, до отчаяния, уже на самом краю
пропасти он вонзил в свое сознание, как нож, еще один вопрос: "А если бы на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг