Вот еще новости - я вношу рознь в ряды заговорщиков. Действительно,
хоть плачь, хоть смейся. Но смех более уместен. Слава Богу, Тальви сцен
ревности не устраивает, тут у него благоразумия хватает. Его и Ларком не
беспокоит, несмотря на то что там, в отличие от Альдрика, какие-то чувства в
наличии имеются. А Хрофт... чем-то он напоминал мне одного молодого
человека, вечно болтавшегося в "Раю земном". Тоже красавчика. Он был
избалован женским вниманием донельзя, а посему доказать ему, что его
собственное внимание может кому-то быть побоку, было невозможно.
Единственный способ избавиться от него не прибегая к силе, состоял в том,
чтоб сказать ему какую-то грубость. Он бывал так потрясен, что его, столь
неотразимого, обозвали дураком или кем похуже, что впадал в некое
оцепенение, достаточно длительное, чтоб удалиться от него на приличное
расстояние. Не знаю, почему мне пришло на ум это сравнение. Кроме
смазливости, ничего общего между Хрофтом и тем несчастным дурачком не было.
Разве что трепетное отношение к своей особе. Кстати, тот бедолага никогда не
питал ко мне вражды. Выйдя из ступора, он убеждал себя, что все сказанное
ему послышалось, и потому не таил обиды. Кончил он плохо. Один из множества
мужей, коим он успел понаставить рога, застукал его и прирезал. И я даже не
припомню его имени.
Этот разговор происходил ранним утром, когда над морем еще висела
зыбкая дымка. Но сегодня погода прояснилась, туман развеялся, выглянуло
солнце, а вместе с солнцем явился полковник Кренге.
Его из всей честной компании мне пришлось видеть лишь единожды, и
порядком давно. И если о действиях и передвижениях остальных я имела
представление, то чем в прошедшие два месяца занимался полковник, известно
мне не было.
На сей раз совещание происходило совсем в иной атмосфере, чем вчера.
Никаких застольных бесед, соревнований в остроумии и теологических
экскурсов. И - сугубо узкий круг. Хрофта и Эгира не пригласили (правда, их
не было и на собрании в "Ландскнетте"). Эгир, я уверена, не обиделся, он по
натуре своей был человек подчиненный. А Хрофт, может, и обиделся бы в иное
время, но сегодня он сам предпочитал не светиться в обществе с расквашенной
физиономией.
По первости речь держал полковник. Из того, как он вел себя, я поняла,
что ему ощутимо не нравится мое и Каллиста присутствие. Сказывалось кастовое
презрение к женщинам и простолюдинам. Однако столь же ясно было, что ради
пользы дела он готов нас вытерпеть и до поры попридержать гордыню в узде. То
ли изрядный жизненный опыт сказывался, то ли еще что. Он все же не был
прямым потомков графов Свантерских, да и титул был давно упразднен, так что
особо кичиться перед Скьольдами у него причин не было. А на Юге - там вообще
вес имеет не титул, а кошелек, и Каллист, с этой точки зрения, был познатнее
многих. Правда, не поручусь, что Герман Кренге обо всем этом задумывался. И
понятное дело, ни словом сих материй не упоминал.
Говорил он о "заклятом друге", как накануне выразился Тальви. Сверре
Дагнальд отнюдь не гулял вокруг аббатства Тройнт, размахивая тесаком, его
понесло совсем в другом направлении. После неудачной попытки перетянуть на
свою сторону эйсанских братьев он решил поискать счастья на западных
границах Эрда. По сведениям Кренге, он выезжал и за пределы герцогства,
причем не в первый раз. Причина была проста - он покупал себе
солдат-наемников, а также отставников из императорских войск. На этот счет у
Кренге были точные сведения от армейских друзей. Откуда Дагнальд взял
деньги? (Этот вопрос, само собой, задал Каллист. ) Кренге не знал. Награбил,
наверное. Или занял. Без отдачи.
Здесь было над чем поразмыслить. То, что Дагнальд нанимает убийц, уже
было нам известно. Но от найма обычной банды до формирования собственного
полка - довольно большой путь.
Главное же, сказал Тальви, когда полковник завершил свое сообщение, в
том, что подобные полки уже более полувека особым рескриптом запрещено
создавать частным лицам, не состоящим на герцогской или императорской
службе, независимо от их звания и имущественного положения, если они не
имеют на то разрешения императора. В противном случае подобные действия
приравниваются к государственной измене. И никто никогда не слышал, чтоб
такое разрешение уДагнальда имелось.
- Итак, наше обращение к его величеству строится на необходимости
противостоять подготовляемому Виллибальдом Вирс-Вердером и Сверре Дагнальдом
мятежу, - подытожил Фрауэнбрейс. - Если первый, ради корыстных целей,
провоцирует действия, подрывающие общественное спокойствие в герцогстве и
могущие привести к военному столкновению с Карнионой, то второй, в обход
закона, что уже само по себе является преступлением, набирает вооруженные
отряды, что способно вызвать гражданскую междоусобицу. - Он чуть улыбнулся.
- Кстати, я должен подчеркнуть, что не только все вышеперечисленное - чистая
правда, но и то, что наша позиция с юридической точки зрения абсолютно
безупречна.
- Юридически безупречная позиция не всегда бывает житейски безопасной,
- возразил Каллист. - Подобное обращение налагает огромную ответственность,
ибо в случае неудачи чревато множеством бедствий. Вопрос в том, кто решится
взять ее на себя.
- Я, - сказал Тальви. Каллист кивнул:
- Так я и думал. Но в подобном случае я бы посоветовал отправить это
послание, когда вы получите патент на звание капитана гвардии. Оно будет
иметь больше веса, исходя от человека, де-юре являющегося наследником
герцога, чем от частного лица, такого же, как Да гнальд.
Полковник заерзал в кресле. По-моему, его терзали противоречивые
желания: согласиться с предложением Каллиста, потому что оно было
правильным, и возразить ему, поскольку оно вышло из уст шпака и южанина. В
результате он предпочел смолчать.
- Объективно вы правы, Каллист, - ответил Тальви. - Но я могу получить
этот патент, а могу и не получить Или получить, но слишком поздно. Мы не
знаем, сколько у нас в запасе времени - полгода или две недели. Но тянуть
нам не дозволено. Это во-первых. Во-вторых, по древним северным обычаям,
дворянин старинного рода имеет право обратиться непосредственно к
императору, даже если не состоит у него на службе. И я намерен этим правом
воспользоваться.
- И вы еще сравнивали его с этим... Катилиной? - шепнула я Рику.
- По мне, лучше быть Катилиной, чем Катоном, - туманно изрек он в
ответ.
Я не знала, кто такой Катон. Тоже, наверное, древняя сволочь
какая-нибудь. Но спрашивать не стала, поскольку разговор продолжался и
Каллист не унимался.
- Я много размышлял нынче о том, как могут развиваться события, если о
ваших замыслах станет известно при дворе. Вы пишете послание к императору...
- А я беру на себя смелость передать его, ибо я - не частное лицо, -
вставил Фрауэнбрейс.
- Предположим, он принимает меры против мятежников, каковыми,
бесспорно, являются Вирс-Вердер и Дагнальд. А вы тем временем возглавляете
гвардию... упомянутое вами звание, если я не ошибаюсь, соответствует званию
шефа полка?
- Не ниже, - проворчал Кренге.
- Гвардия и армия, насколько я понял, на вашей стороне. Да еще
поддержка Эйсанского ордена. Все это замечательно. Но если смотреть на
дальнейшее в масштабах империи, этого ощутимо недостаточно.
- То есть? - спросил Фрауэнбрейс.
- Реакция императора - оружие обоюдоострое. А если он решит подавить
мятеж, не опираясь на вас? Да, я знаю, ему не выгодно оттягивать войска как
с южной, так и с западной границ, но такой возможности нельзя упускать. А в
нынешние времена ввод императорских войск, даже с самыми благими
намерениями, может быть воспринят как покушение на древние вольности Эрда. И
то, что подогрели подобные настроения не вы, а ваши противники, дела не
меняет. И это, господа, чревато настоящим мятежом, направленным уже не
против Карнионы, а против Тримейна...
- Следовательно, моя - и господина Тальви - задача усложняется. Мы
должны убедить императора, что сможем подавить мятеж собственными силами...
- ... Или в том, что во главе императорских отрядов, коли их сюда все
же направят, должны стоять эрдские командиры, хорошо известные в герцогстве,
- перебил Фрауэнбрейса Кренге.
- Именно так, - поддержал его Альдрик.
- Но есть и другая возможность. Император умоет руки и воздержится от
каких-либо действий. И Дагнальду удастся вооружить достаточное количество
солдат. Что тогда?
- Тогда недурно будет натравить их на Вирс-Вердеровых приказчиков и
студиозусов, - мечтательно бросил Рик. - Не все же этой черни громить южные
подворья, пусть попробуют обидеть тех, кто покрепче...
- Конечно, это было бы наилучшим выходом, если бы силы Дагнальда и
Вирс-Вердера взаимно истребили друг друга, - вздохнул Каллист. - К
сожалению, столь изощренные планы редко осуществляются в жизни... Но я не об
этом веду речь. В Эрде есть и другие силы, которые может заметно затронуть
смена власти. Например, церковь...
- На сей счет нам вряд ли придется беспокоиться, - сказал Тальви. -
Примас поддерживает наши воззрения. Мы встречались с ним, когда я в
последний раз был в Эрденоне. Он берет на себя обращение к кардиналу
Тримейнскому, а также убеждение коллегии епископов
Мне лично ни о каких встречах Тальви с архиепископом Эрденонским не
было известно. Хотя я тогда провела в Эрденоне около суток, а Тальви пробыл
там не меньше недели. За это время со всей коллегией епископов можно
повстречаться. Примас, слыхивала я, весьма и весьма в летах, старше даже
герцога, и человек он достойного образа жизни, кроток и благочестив. Как же
его, болезного, угораздило сюда впутаться, ему же не карьеру делать и не
мошну набивать пристало, а о душе размышлять! Наверное, из-за этого и
впутался. Ради спокойствия и благолепия в Эрде. Иначе что у него может быть
общего с таким безбожником, как Тальви?
Каллист удовлетворился ответом и развивать церковную тему не стал.
Однако и не замолчал.
- И что не менее важно - эрдское купечество и городское управление.
Простите меня за грубый прагматизм и напоминание о том, что я говорю от
имени их конкурентов - но кому- кому, а им удаление южан вполне на руку.
- Похоже, соперничество вас и впрямь ослепляет, - возразил Тальви. -
Знакомство с советником Самитшем должно было отучить вас односторонне
воспринимать деловые круги Эрда. Да, немало здешних купцов были бы рады
исчезновению южных конкурентов. Тем хуже будет человеку, который открыто за
это ратует, если станет известно, что за его спиной стоят все те же южане.
Самитш об этом позаботится. И конечно, никому из них не выгоден приход к
власти такого человека, как Дагнальд.
- Верно, - усмехнулся Кренге. - То есть поначалу он примется потрошить
южан, потом евреев, потом протестантов, а после очередь дойдет и до
остальных, у кого в кошельке что- то брякает. И при его замашках дойдет она
скоро.
- Но все-таки, - продолжал гнуть свое Каллист, - в отношении
Вирс-Вердера в среде городского патрициата могут быть колебания. Здесь я не
сужу предвзято, поскольку знаю, сколь многое зависит от денежной
аристократии. Я говорю, конечно, не о выскочках полукровках, вроде
Сигурдарсонов, а о старых, исконно эрдских семьях, таких как Кельсмайеры,
Олленше, Хортоны...
- Ну, теперь, когда брак Тальви с Агнессой Олленше, можно считать, дело
решенное... - начал Кренге.
- Герман! - На лице Фрауэнбрейса выразился ужас. - Не при... - Он
удержался, чтобы назвать мое имя.
- В чем дело? - сердито спросил полковник, в недоумении сдвинув брови.
- При чем здесь она?
- И верно, сударь, при чем здесь я? - поддержала я его. Меня вовсе не
уязвило это обстоятельство. Я никогда не питала иллюзий относительно чувств
Тальви и знала, что там, где дело не касается его навязчивой идеи об
изгнанниках, он действует, руководствуясь исключительно трезвым рассудком. И
если женится, то только по расчету. Так что мое самолюбие не было задето.
Каллист внимательно посмотрел на меня, словно стремясь прочитать мои
мысли. Если ему это удалось, то должно было успокоить.
- А Вирс-Вердер такого хода сделать не может, - продолжал Кренге. - Он
женат, и у него трое детей.
- Две дочери и сын одиннадцати лет, - выказал Каллист свою
осведомленность. - Наличие наследника, особливо мужского пола, тоже может
считаться преимуществом. Кроме того, я слышал, что у его жены сильная родня
в Тримейне, и он не стесняется прибегать к ее поддержке...
Тут разговор снова вернулся к интригам при императорском дворе, и на
этой почве Фрауэнбрейс заметно потеснил Каллиста. Рик откровенно затосковал
и, когда Мальмгрен, которому в этой компании великих умников было явно
неловко, предложил послать за вином, откликнулся с одобрением. К моему
разочарованию, сегодня это оказался мускатель. Уж лучше бы бренди подали,
или его целиком Хрофт вылакал? Зато Рику, по- моему, было чем слаще, тем
лучше. И как это он такие белые зубы умудрился сохранить? А может, их нынче
как-то выбеливать научились?
- Слишком много разговоров, - произнес он, разглядывая на свет
хрустальный бокал. - Вам это тоже не нравится, не правда ли?
Он ни словом не обмолвился о предстоящей женитьбе Тальви и моем к ней
отношении, за что я была ему благодарна. Хотя вообще-то Рик не упускал
случая уколоть меня. Правда, предположительно дело было не в его
деликатности, а в том, что он, как и прочие, считал, будто я давно обо всем
осведомлена. Ведь, припоминая отдельные фразы и намеки, я поняла, что об
этом знали все, вплоть до Хрофта и Эгира.
- Нет, я в общем-то не имею ничего против тщательно разработанных
планов. В моей прежней карьере приходилось порой делать очень сложные
расчеты... Но я работала одна... И меня не оставляет мысль, что ваши
трудности можно было бы разрешить гораздо проще. И если никто другой не
возьмется, я сама готова этим заняться.
- Вряд ли вы придетесь по вкусу Вирс-Вердеру. Даже если он изрядно
утомился от своей деятельной супруги.
- Сегодня, сударь, остроумие вам изменяет. Кто говорит о соблазнении?
Здесь много рассуждалось о том, как избавиться от Вирс-Вердера и Дагнальда.
Не разумнее ли без затей прикончить обоих? А большие банды убийц, как вы
имели возможность убедиться на собственном опыте, не всегда бывают
эффективны.
Ответное поведение Рика было совсем не таким, как я ожидала. Если
обычно его голос напоминал мяуканье, то теперь он едва не зашипел, как
рассерженный кот.
- Прикончить? Опуститься до уровня этих убожеств? Простите меня, но как
ни расположен я к вам душевно, но в очередной раз с прискорбием убеждаюсь,
что женщины не способны понять законы чести.
Можно подумать, что головорезы Дагнальда, напавшие на нас из засады,
были сплошь дамского полу. Но я не стала приводить этот пример.
- Не спорю. Разумеется, благородней было бы покончить с каждым из них в
открытом поединке. Не сомневаюсь, что вы, с вашим изумительным владением
шпагой и обширным опытом, сумели бы победить их в честном бою. Даже обоих
сразу. Да только сдается мне, честный бой - не для них. Они предпочтут
послать пулю в затылок.
- А вы что бы сделали?
- Выстрелила бы в затылок тому, против кого меня пошлют. Или в лоб,
если вам так больше нравится.
- Как это вульгарно! - Рик брезгливо поморщился. Хотя я не понимала,
почему мозги, вышибленные пулей, вульгарнее кишок, выпущенных клинком.
- Зато от скольких забот это бы вас избавило!
- Есть обстоятельства, где выгода не должна играть решающей роли. Иначе
мы давно сравнялись бы с животными. Клянусь, что при всех преимуществах, кои
несет с собой наша просвещенная эпоха, я порой тоскую о временах, когда в
мире царил меч, - Он провел ладонью по эфесу шпаги. Это движение выдавало ту
любовь к оружию, на какую способен лишь мужчина, даже такой, как он, и
каковой никогда не полюбит его женщина, даже такая, как я. Продолжая ласкать
пальцами золоченый металл, он отсутствующе произнес: - А насчет поединка -
это мысль...
Взгляд его снова переместился на группу беседующих. До меня долетел
низкий голос Каллиста:
- ... Но все это гадательно. Отпечаток перстня на воде, как сказал
Блаженный Августин...
Я машинально взглянула на правую руку. Перстня, конечно, на ней не
было, я оставила его в замке. А те кольца, что дал мне Тальви, привезла сюда
вместе с платьями, но почему- то тоже не носила.
Тем временем Рик, утратив ко мне всяческий интерес, бросил меня у окна,
где он попивал сладенькое винцо, а я развивала свои смертоубийственные
замыслы, и удалился к Фрауэнбрейсу и Каллисту. Но я не была на него в обиде.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг