проклятая Книга! А Асканий вцепился в нее и так упрашивал продать, что
Годтар-Уф-Нодол не смог отказать.
Создатель, да ведь в дальнем стойбище томина будет похоронена лучше,
чем в болотце!
Неужели он на самом деле в это верил? Наверное, нет. Просто... так уж
получилось. А теперь Книга вернулась к нему снова.
6
Сафельд громко кашлянул, стараясь привлечь к себе внимание дуршэ. Тот
прервал рассказ и посмотрел вниз. Там, еле заметные в ночном полумраке,
стояли тролль и невесть откуда взявшийся дождевик. Последний - долговязое,
нескладное на первый взгляд существо - терпеливо ожидал, пока на него
обратят внимание. Когда наконец это произошло, дождевик блеснул огромными
глазами и... промолчал, предоставляя троллю говорить вместо него.
- В чем дело, Сафельд? - В голосе Годтара-Уф-Нодола звучало
раздражение. На самом же деле дуршэ пытался скрыть за ним тревогу.
- Этот дождевик утверждает, что станет нашим проводником. - Тролль
замялся, потом добавил: - Только сумма, которую он требует за свои услуги...
она несколько высоковата.
- Скажи ему, что уже завтра у нас отбоя не будет от желающих занять эту
должность за половину той платы, которую он требует.
Сафельд кашлянул.
- Что-то не так? - раздраженно поинтересовался дуршэ.
- Думаю, даже половину той цены, которую он назвал, мы не станем
платить самому лучшему из проводников.
- Тогда просто скажи ему, чтобы убирался отсюда и не морочил нам
голову, - заключил Годтар-Уф-Нодол.
- Я уйду, - неожиданно произнес дождевик. - И когда вы убедитесь, что в
деревне никто не согласится быть вашим проводником, я снова приду.
Он развернулся и исчез во тьме, совершенно бесшумно. Эта деталь
поразила Эльтдона больше всего, потому что астролог помнил, насколько вязкая
вокруг почва. Сафельд же только развел руками и удалился, шлепая по грязи
высокими кожаными сапогами.
Киноцефал перевернулся на другой бок, по всей видимости не
расположенный продолжать повествование. Единственное, что услышал эльф в ту
ночь от своего соседа - да и то он не был уверен, что это ему не
послышалось, - было слово "Почему?". Признаться, Эльтдон и сам был бы рад
услышать ответ на сей вопрос.
Уже утром обстановка немного прояснилась. Или наоборот - это ведь с
какой стороны поглядеть.
В деревне, куда прибыл караван, их встретили вежливо, но не более того.
А когда речь зашла о проводниках, старейшины прямо сказали "нет". И
объяснять ничего не стали. Просто отказали и удалились - мол, вы, конечно,
гости дорогие, но хозяева здесь мы, а следовательно, поступаем так, как
считаем нужным.
Годтар-Уф-Нодол сдаваться не желал. Сафельд, посланный с тем, чтобы
тайно подговорить кого-нибудь из деревенских на роль провожатого, вернулся
нескоро. Но -один. Никто не желал вести караван через Дольдальмор Лиияват.
Киноцефал выругался и приказал отправляться в путь. В конце концов,
дуршэ едет этой дорогой не впервые, так что добраться до более
цивилизованных мест караван уж как-нибудь сможет. А уж там тракты, прямые да
ровные, расстелются перед ними - ступай не хочу.
Когда передние парайезавры в третий раз недовольно зарычали, опять
оказавшись перед глубоким оврагом (и откуда взялся? полткарна назад таких и
в помине не было!), дождевик появился снова. Он подождал, пока погонщики
развернут рептилий, и только тогда подошел к дуршэ.
- Тебе все еще нужен проводник?
Сафельд, оказавшийся поблизости, страдальчески закатил глаза. Сумма,
названная вчера дождевиком, не укладывалась в сознании тролля. Такие цены...
столько не стоил даже самый лучший парайезавр в Бурине в удачнейший из
ярмарочных дней. Годтар-Уф-Нодол уже спрашивал у тролля о плате, так что
теперь просто покачал головой:
- Это слишком дорого для нас.
-Ты уверен, киноцефал? - улыбнулся дождевик.- Может статься, через
несколько часов ты переменишь свое решение.
Дуршэ тяжело вздохнул и спустился на землю, встав прямо перед
насмешником. Внимательно оглядел дождевика с ног до головы:
- Объясни мне, что происходит, и тогда я, может быть, найму тебя.
Должна же существовать какая-то причина всему, что здесь творится.
- Должна, - подтвердил дождевик. - И существует. Но не годится так
вести дела. Угости меня цахом, сядь рядом - тогда и поговорим нормально, как
положено.
- У нас нету времени, - холодно сообщил Годтар-Уф-Нодол. - Желаешь
говорить - говори, нет - ступай откуда пришел!
Дождевик промолчал. Только склонил набок косматую голову, прислушиваясь
к капающему, крикливому лесу, окружавшему караван со всех сторон. Киноцефал
терпеливо ждал.
- Хорошо, я скажу, - согласился наконец дождевик. - Ты когда-нибудь
слышал о лламхигин-и-дуррах?
Дуршэ скривился:
- Не только слышал, но и видел - мерзкие твари. Как-то раз (в
позапрошлом году) парочка залетела сюда с южных болот. У нас в то время был
проводник из ракушников, он нас и сберег.
- На сей раз даже ракушник вам не поможет, - заметил дождевик. - Месяца
два назад лламхигин-и-дурры мигрировали сюда. Поэтому никто и не желает идти
к вам в проводники. Не я один - многие видели деревни после того, как над
ними пролетели лламхигин-и-дурры. Весьма... поучительное зрелище, если так
можно выразиться.
- Понимаю, - поджал губы Годтар-Уф-Нодол. - Но скажи, чем же ты можешь
нам помочь?
- Я колдун. И если заплатите, уберегу вас от этих тварей.
- Гарантии? - К дуршэ вернулась его купеческая хватка.
- Оплата только после того, как выберемся к тракту.
- Согласен. Когда нам ждать нападения?
- До завтрашнего утра можете считать себя в полной безопасности. После,
впрочем, тоже, но с той лишь разницей, что завтра утром об этой безопасности
позабочусь я.
Колдун поклонился и направился к переднему парайезавру, потом
обернулся:
- Да, еще одно. Зовут меня Вальдси.
Киноцефал, недоверчиво покачивая головой, взобрался на спину эльфовой
рептилии и уселся в шаткое креслице. Заметив удивленный взгляд Эльтдона,
пояснил:
- Лламхигин-и-дурры - твари неприятные. Если они обоснуются здесь
надолго, я буду вынужден менять весь маршрут. А-а, да что там говорить, сам
увидишь!
Признаться, Эльтдон как раз предпочел бы услышать, но от него здесь,
кажется, ничего не зависело.
Караван, ведомый Вальдси, продолжил движение, теперь уже без задержек.
Эльф надеялся, что Годтар-Уф-Нодол доведет до конца рассказ о Книге, но
тот лишь махнул рукой, продолжая над чем-то напряженно размышлять. Эльтдону
ничего не оставалось, как пожать плечами и обратить свое внимание на
окружающее.
Дольдальмор Лиияват жили обычной жизнью, и им было глубоко наплевать на
караван, продирающийся через колючую мокрую чащобу. Ветви деревьев плотно
переплетались где-то над головами путешественников, так что солнечные лучи
сюда попадали в очень ограниченном количестве. Их хватало ровно настолько,
чтобы эльф мог разглядеть ближайшие широколистные кусты и узкую корчащуюся
тропу под ногами парайезавра. Все остальное пространство силился заполнить
собой серый туман.
Но если на зрительные картины Мокрые Леса были бедноваты, то уж звуками
они сполна возмещали эту ущербность. Помимо чавкающе-чмокающих шагов
парайезавров и их "бесед", состоявших из грубых рычащих нот, вокруг
рождались и умирали тысячи и тысячи разнообразнейших звуков. Капанье, писк,
шорохи, тонкие пронзительные выкрики "ай-ай-ай" какого-то местного
насекомого, кваканье и сопенье, дикий хохот неведомой рептилии, чей-то шепот
- все это напирало со всех сторон и, казалось, готово было разорвать
барабанные перепонки путников, забираясь внутрь черепа. Но - удивительная
вещь! - это же и убаюкивало, так что Эльтдон сам не заметил, как задремал
той разновидностью полудремы, когда все, что слышится вокруг, мозг
незамедлительно переделывает в логически связанные образы. Стоит ли
упоминать о том, что подобная логика, кажущаяся естественной во сне, эльфа
бодрствующего способна надолго вывести из равновесия?..
- Ах ты!.. - досадливо вскрикнул кто-то над самым ухом, и Эльтдон
растерянно заморгал, силясь разобрать, в чем же, собственно, дело.
Сверху пролетело что-то массивное, задев его тонким хвостиком с
кисточкой на конце. Эльф испуганно отшатнулся, заслоняясь руками от этого
неведомого существа, с запозданием понимая, что мгновение назад видел
крупную хвостатую жабу с широкими кожистыми крыльями. И между прочим, с
кисточкой на конце хвоста! Такое даже в самом невообразимом сне не
примерещится!
Годтар-Уф-Нодол снова прокричал: "Ах ты!.." - и попытался спрыгнуть на
землю, но у него ничего не вышло. Словно какая-то невидимая нить привязала
дуршэ к сиденью. Как, кстати, и Эльтдона. Как и всех остальных, кто сидел на
парайезаврах. Только Вальдси бегал внизу, по грязи, и выкрикивал какие-то
непонятные слова да размахивал в воздухе руками.
А над головами путешественников кружились, разочарованно шипели жабы -
целая стая летающих жаб с их смешными хвостиками. Потом Эльтдон увидел
разинутую пасть одной из них - и всякое желание смеяться у него мгновенно
пропало. Всю жизнь он был уверен, что жабы - существа беззубые. Даже та
тварь, из-за которой он попал в пациенты к Фтилу, даже она обходилась только
ядом, а здесь... Создатель! - полон рот зубов, да каких! тоненьких, острых,
словно какой-то шутник иголок понавтыкал. Эльф судорожно вздохнул и
покосился на дуршэ. Тот уже догадался, почему ему не удается покинуть свое
место на парайезавре, и теперь внимательно следил за дождевиком. Эльтдон
попытался было о чем-то спросить, но киноцефал только раздраженно покосился
на астролога и бросил отрывисто:
- Это и есть лламхигин-и-дурры. Любуйся.
Секундой позже одна из жаб заметила сидевшую на ветке ящерку и
спикировала прямо на жертву. Ящерка раздула горловой капюшон и отчаянно
зашипела, что, впрочем, ей ничуть не помогло. Жаба, разинув пасть, налетела
прямо на маленькую рептилию и прокусила ей голову. Потом уселась на ветку,
удерживаясь задними лапами и помогая себе пальцевидными выростами на
крыльях. Моргнула большими радужными глазами и стала поедать добычу.
Эльтдон ни минуты не сомневался, что окажись он вне магического
колпака, которым дождевик накрыл весь караван, лламхигин-и-дурры накинулись
бы на него и сожрали, не испугавшись больших размеров добычи. Теперь стали
понятны рассказы о "поучительном зрелище" в деревушках, над которыми
пролетали эти твари. Видимо, Годтару-Уф-Нодолу и впрямь придется менять
маршрут каравана.
Вальдси все еще что-то выкрикивал, но уже перестал бегать. Похоже,
самое страшное миновало, да и лламхигин-и-дурры, сообразив, что поживиться
больше нечем, потихоньку улетали в чащу леса, недовольно поквакивая.
Неожиданно магические путы исчезли, и Эльтдон смог подняться с сиденья.
Годтар-Уф-Нодол же попросту спрыгнул в грязь и поспешил к дождевику.
-Ты же говорил, до завтрашнего утра все будет спокойно! Кто-нибудь
пострадал? - обратился он к Вальдси.
- Нет. Следовательно, я соблюдаю условия соглашения. Что же до
лламхигин-и-дурров, то для меня их появление было такой же неожиданностью,
как и для всех остальных. Но я не волен управлять ими. К сожалению.
Дождевик отвернулся и направился к переднему парайезавру. Только сейчас
Эльтдон заметил, что Вальдси шатается от усталости, - наверное, то, что он
сотворил, далось чародею нелегко. Дуршэ тоже обратил на это внимание.
Годтар-Уф-Нодол велел, чтобы колдуна напоили крепким цахом и выяснили, может
ли он вести караван дальше. Тот ответил, что да, может, в конце концов, это
его прямая обязанность. Киноцефал, пробормотав что-то о гордецах, вернулся
на свое место, и караван двинулся дальше.
Еще несколько раз лламхигин-и-дурры появлялись в пределах видимости, но
Вальдси успевал поставить магический заслон, исправно выполняя свои
обязанности.
Тем не менее к вечеру его шатало так, что Годтар-Уф-Нодол снова
попытался настоять на привале. Дождевик только зло оскалился:
- Как ты не понимаешь! Чем быстрее мы минуем здешние края, тем лучше.
Остановись мы хоть на пару часов, эти твари слетятся отовсюду, как мухи на
труп. Да мы и будем трупами, потому что я не смогу постоянно держать заслон.
Поэтому двигайтесь, двигайтесь, сожри вас пиявки, вы платите мне деньги за
работу - я ее выполняю. Большие деньги - тяжелая работа. Но подыхать из-за
вашей тупости я не намерен. Двигайтесь, двигайтесь! Никаких привалов, пока я
не разрешу.
- Животным скоро потребуется отдых, - заметил дуршэ, несколько
смущенный такими речами.
- Перебьются, - отрезал Вальдси. - Парайезавры способны идти несколько
суток безо всяких привалов. Вот пускай и идут. Если и потеряете одного-двух,
это все же лучше, чем погибнуть самим. Вперед!
Киноцефал возражать не стал. Его приказ передали по цепи, и караван
продвигался даже ночью, с зажженными факелами, с полусонными лицами - а
наверху кружились, шипя, лламхигин-и-дурры. Эта фантасмагорическая картина
запомнилась Эльтдону надолго. Он забыл обо всем, таращась в мрак, окруживший
их со всех сторон, и тщась разглядеть, откуда твари атакуют на сей раз. Было
очень страшно. Астролог боялся, что вот сейчас Вальдси упадет, не в силах
что-либо сделать, изнуренным непрерывным колдовством, и лламхигин-и-дурры
накинутся на них, чтобы растерзать в клочья.
Но этого не случилось ни в эту ночь, ни в следующую. Парайезавры,
утомленные долгим переходом, удивленно порыкивали и поднимали головы, чтобы
укоризненно взглянуть на своих погонщиков, но те только понукали рептилий да
сами порой оглядывались на дуршэ. А что мог поделать дуршэ? Он, как и
остальные, зависел сейчас от мастерства Вальдси.
На вторую ночь лламхигин-и-дурры почти не появлялись, а утром дождевик
заявил, что главная опасность миновала. Но все равно гнал караван вперед еще
часа три, и только после этого позволил устроить привал. Поклонился
Годтару-Уф-Нодолу и... рухнул на землю, потеряв сознание.
7
- Мне нужно поговорить с тобой, эльф, - сказал Сафельд.
Привал, которого все так долго ждали, растянулся до самых сумерек.
Небольшие робкие костры, разведенные караванщиками, отчаянно дымили, вокруг
собрались погонщики с усталыми, изможденными лицами. Парайезавры жалобно
сопели и тянулись к зеленым кустам из тех, что поближе. Дуршэ молча сидел у
того костра, где приводили в чувство дождевика, и наблюдал за врачующими с
мрачным интересом. Эльтдон задремал было, но седой тролль тихонько тронул
его за плечо, а вот теперь даже требовал беседы. Нашел, однако, время!
Тем не менее эльф поднялся и пошел вслед за Сафельдом во тьму. Они
остановились у покрытого костяными наростами бока парайезавра, и только
здесь тролль заговорил снова:
- Насколько я понял, Книга у тебя.
Первой мыслью было отпираться, но Эльтдон тут же понял, что это глупо.
Припомнив рассказ Годтара-Уф-Нодола, он начал понимать, что вроде бы
случайные фразы, брошенные Сафельдом как бы мимоходом и спасшие, киноцефала
от опасности, на самом деле не были случайными. Каким-то образом тролль
узнал о Книге, и "играть в дурачка" не стоило.
- Да, она у меня. Но тебе-то что за дело до этого?
Наверное, слова прозвучали излишне задиристо, но, когда речь заходила о
Книге, Эльтдон не мог иначе. В конце концов, это подарок Фтила, не говоря
уже о той величайшей ценности для ученых всего мира, которую таит в себе
неказистый том в зеленой коже. "А как же слова об опасности? - спросил
какой-то язвительный голосок внутри. - Уж не перехитрил ли ты сам себя,
мудрый астролог? Наверное, не зря твой "бесценный том" так долго и
последовательно пытаются уничтожить". Эльтдон предпочел не слышать этого
голоса. С него вполне хватало того, что говорил Сафельд.
- Есть дело, - отрезал тролль. - Поскольку мне кое-что известно об
истории этой Книги. Дуршэ хотел уничтожить ее, но случай (как же "удачно"
все случилось, просто диву даюсь!) помешал. Удивительный случай... ну да ты
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг