- Ты все хуже... - Настя потерла лоб и почему-то опустила глаза. - ...Все
хуже и хуже.
- Что хуже? - Константин сделал вид, что не понимает.
"Где был?", "С кем был?" и "Когда это прекратится?" - три дежурных
вопроса, на которые он не в состоянии ответить. Ну не знает он, не знает!
- Когда твои загулы только начинались, я, грешным делом, надеялась...
Думала, подрабатываешь. Ну, думала, ты на зарплату семью содержать не
можешь, ищешь халтуру какую-то... как все нормальные мужья. А ты - хоть бы
копейку... Тебе хватает! А то, что жена к зиме без сапог...
- Настя, какая зима, о чем ты?
- Нет, так будет, - справедливо возразила она. - Зиму, Костя, никто не
отменял. А я в старых сапогах. Надо мной уже люди смеются. Я уж не говорю
о дубленке, о-о, про дубленку я даже не говорю!
Настя сделала страдальческое лицо, и Константин отметил, что с каждым
разом ей это удается все лучше. А супруга не унималась:
- Другие как-то крутятся, что-то находят. Если уж не хочешь бросать свою
школу, мог бы тоже... "Окон" у тебя полно, тетради не проверяешь. Тем
более сейчас лето. Ничем не занят.
- Что мне теперь, на базаре юбками торговать или в ларьке сигаретами? -
выпалил Константин, удивляясь тому, как жалко и неубедительно это
прозвучало. Странно, но раньше ларек и базар он считал железными
аргументами.
- Вот про юбки ты хорошо сказал, - обрадовалась Настя. - В самую точку.
Торговать юбками для тебя унизительно. Ну ка-ак же, верхнее образование! А
волочиться за ними тебе "вышка" не мешает, нет?
- Настюх, ну что ты... вечно тебя заносит, - улыбнулся он, неловко обнимая
жену.
- Не трогай меня! - взвизгнула она. - А что мне еще прикажешь?.. Каждую
неделю куда-то мотаешься. И как они тебя терпят, нищету такую? Они ведь не
жены, им цветочки желательно, то-се. Вот бабы пошли! Совсем оголодали! Уже
на беспортошных бросаются, а ты и рад пользоваться, кобель усат...
Настя замолчала и подозрительно прищурилась:
- Ты чего это?
- А чего? - засуетился Костя.
- Зачем побрился-то? Пять лет с усами ходил - я весь язык оболтала. А
теперь разонравились? Значит, поступила просьба, да?! Жена пять лет
просила - тьфу, а какая-то сучка...
Разревевшись, Настя убежала на кухню. Константин с опаской глянул в
зеркало - усы отсутствовали. Напрочь. Не веря своим глазам, он потрогал
кожу и только после этого озадачился по-настоящему. Куда они делись? Разве
что сами выпали...
Верхняя губа с непривычки мерзла. Костя вспомнил, что это назойливое
ощущение не покидало его всю дорогу - от самой "Октябрьской". Хотя...
дорога не может начинаться в метро. Откуда он ехал? Константин
нерешительно посмотрел на часы - двенадцать. В смысле, полночь.
- Где тебя носило? - выглянув из кухни, сурово произнесла Настя. - Ответь
мне, я требую.
- Я не помню, Настюх, - плаксиво протянул Костя. - Честно, не помню.
Бывает же такое!
- Да не бывает, не бывает, мразь ты паршивая! - Она в сердцах швырнула на
пол какие-то сковородки, и соседи предупредительно стукнули в стену. - Ты
у нее уже как дома. Освоился, кобель! Уже бреешься, ванны принимаешь,
сластолюбец сраный! Иди жрать, скотина!
Настя опять заплакала и быстро, не глядя по сторонам, перебежала из кухни
в комнату. Константин, расстроенный не меньше, понуро доплелся до стола и
взял ложку. В выпуклой нержавейке отражалась карикатурная морда - без
усов. Немного подумав, он открыл холодильник и достал бутылку
"Посольской". Берег на особый случай. А сейчас какой? Костя налил грамм
двести и, откромсав маленький кусочек сыра, выпил.
Удивительно, но его развезло от первого же стакана. Константин планировал
прикончить целый пузырь - он прекрасно знал, что и после литра остается в
норме, - но теперь почему-то обмяк и сразу захотел спать.
Сегодня складывалось как-то не так...
* * *
Удивительно, но все шло как по маслу. Ни больных, ни медперсонала в
коридоре не было, только неизменный санитар у выхода на лестницу, но он,
кажется, читал какой-то журнал.
Петр отпустил ручку и плотно закрыл дверь. Ключ повернулся мягко, почти
без звука, - вот что значит казенное помещение.
Где-то взорвался дружный хохот. Петр вздрогнул и мгновенно вспотел, но
сообразил, что это из комнаты отдыха. По утрам всю неделю показывали
повторы старых выпусков КВН. Администрация не противилась - положительные
эмоции полезны.
Переведя дух, он зажал ключи в кулаке и с независимым видом прошествовал в
палату. Дежурный оторвался от журнала и, пронзив Петра бдительным
взглядом, вернулся к чтению. Этот самый лучший. Были еще трое других - с
длинными руками и совсем без мозгов, а этот все-таки не пустая кегля. Но и
справиться с ним потруднее будет.
"А справляться придется, - со сладким томлением подумал Петр. - Сегодня, и
обязательно до обеда, пока не хватятся Кочергина".
В палате находились только Гарри и Зайнуллин.
- Рано тебя сегодня отпустили, - заметил Ренат. - Как прошло?
Петр неопределенно повел рукой - нормально прошло.
Полонезов не сказал ничего, он был занят какой-то композицией.
Петр открыл тумбочку и достал книгу. Зачем - он не знал. Он просто
выполнял задуманную кем-то многоходовку. Этапы сменялись сами собой по
мере выполнения - ему оставалось лишь верить, что все его шаги
укладываются в единый план. И надеяться, что этот план достаточно
проработан. Другого уже не будет.
Геологический справочник весил как чугунная пепельница. Петр подержал его
в руке - нет, лупить им никого не надо. А что тогда?.. А вот: книга
переломилась пополам, и из нее выпало несколько банкнот. Восемьдесят
рублей. Плюс полтинник покойного Кочергина - сто тридцать. Тридцатку Петр
отложил в карман, а сотню бросил на тумбочку.
- Гарри!
- Чего тебе? - недовольно спросил старик.
- Партеечку, а?
- Давай, давай, - промурлыкал Полонезов и, торопливо смешав фигуры,
перенес доску к нему на кровать.
- На что?
- Так... на что... просто так.
- Э, Гарри, это несерьезно. У меня есть сто рублей.
- А у меня нету, - без сожаления сказал старик.
- Тогда на "кукареку". Идет? Проиграешь - полезешь под койку, выиграешь -
получишь сотню.
- Зачем она мне?
- Гарри, ты совсем дебил, - подал голос Зайнуллин. - Сто рублей ему не
нужны! Да ты знаешь, почему эти суки с тобой играть не хотят? Не на деньги
потому что! А если на деньги - каждый согласится. Отбоя не будет!
- Да? - с сомнением поинтересовался Полонезов.
- Да! И я сыграю, и любой. Петр благодарно кивнул Ренату и выжидательно
посмотрел на старика.
- Хорошо, - согласился тот. - Какая? Петр ткнул в левый кулак, и старик
ехидно показал черную. Петру было все равно, играть он не умел.
Расставив с помощью Зайнуллина фигуры, он последовательно отдал четыре
пешки, коня и обоих слонов. Когда гроссмейстер съел ферзя, Ренат сказал,
что дальше все ясно, и Петр не возражал.
- Вот так, - молвил донельзя гордый Полонезов. - Меня на чемпионат
приглашали, а я...
- Тоже мне! - презрительно бросил Зайнуллин. - У Петрухи склероз, его кто
угодно охмурит. И вообще, он псих. А ты с нормальными пробовал? С
санитаром ты пробовал?
Реплика про психа показалась Петру обидной, но Зайнуллин говорил дело:
если удастся натравить Полонезова на охрану, дальше будет легче.
Собственно, ничего другого Продуманный План и не предполагал.
- Да он со мной не станет, - отмахнулся старик.
- За деньги-то? За сто рублей и не станет?
Гарри нерешительно поковырял в ухе и, собрав фигуры, вышел в коридор.
- Сейча-ас, - мечтательно протянул Ренат. - Пойдем, поприкалываемся.
- Рано, - сказал Петр. - Пусть начнут, а то бычара догадается.
- Пусть, пусть, - закивал Зайнуллин. - Правильно. Ох, ну и веселуха будет!
Этот, сука, если и проиграет, все равно бабки заберет, а Гарри... нашему
Гарри можно ногти выдрать - он промолчит, но шахматы... они его до крезухи
довели, а скоро и до могилы!.. Наш Гарри даст стране угля. Ох, сидеть ему
на сульфе!
Ренат растер шершавые ладони и заплясал у двери. Ему не терпелось
выглянуть и узнать, как проходит партия.
- Ну, что там? - спросил Петр.
- А... Играют, суки. Санитар, кажись, тоже кумекает. Не к тому послали,
надо было с Кланом замутить. Он бы ему устроил и дебют, и гамбит, и
паяльник в жопу.
- А кто сегодня по отделению?
- Гитлер Югенд. КВН со всеми смотрит, сука белобрысая.
- Сам-то чего не пошел?
- Да я этого не люблю - когда все ржут. И потом, мы же с тобой
договорились.
- Да? И о чем?
- Как?.. А, ты же того... Я и забыл. Вчера вечером добазарились. Ты по
вечерам немножко в себя приходишь, восстанавливаешься. Наутро - колода
колодой, а вечером ничего, вечером с тобой интересно.
- Интересно... - задумчиво произнес Петр. - Ну так о чем мы договорились?
- Сценку поставить. Я же во ВГИКе, на режиссерском.
- Конкретнее.
- Куда уж конкретней? Все. Сейчас подерутся - вот и сценка. И никакой КВН
не нужен,
- А дальше?
- Потом ты хотел продолжение сделать, чтоб я, значит, заперся в туалете и
звал на помощь. Только я колебаюсь.
- Не надо, Ренат, не колебайся.
- Так я ж на режиссуре, актер из меня неважный, - признался тот.
- Особого таланта не требуется. Держи дверь крепче и ори громче. Мы их
всех наколем. Пьеса года получится!
- На сульфу посадят, - с тоской проговорил Зайнуллин.
- Ничего, Полонезов ответит. Если что - я на себя возьму.
- Ты, Петруха, настоящий отморозок! За это и люблю.
По коридору разнеслись первые матюги, и Петр толкнул Рената в бок.
Зайнуллин вприпрыжку домчался до туалета и, хлопнув так, что со стены
слетело несколько плиток, заверещал:
- А ре-ежут! А убива-ают! Су-уки-и!! Спа-аси-ите-е!!
Из комнаты отдыха вышли какие-то растерянные люди. Через секунду,
распихивая их локтями, в коридор выскочила Гитлер Югенд. Дежурный у двери
пытался ей что-то объяснить, но на нем висел худой и цепкий, как варан,
Полонезов.
- Рокировочку, срань колесная... рокировочку уже нельзя, - приговаривал
он, взбираясь санитару на загривок.
- Слезь, падла! Десять уколов!
- Ладейку зачем трогал, щенок? Какая же тебе рокировочка, если ты ладейку
трогал?
Половина больных окружила охранника и начала смеяться - Зайнуллину бы это
не понравилось, но его, к счастью, здесь не было. Ренат бился в сортире и
оглашал больницу истошными криками.
- Вызывай, дубина! - велела Гитлер Югенд и понеслась в туалет.
Стряхнув Полонезова, санитар кинулся к столу, но принципиальный Гарри
схватил его за брюки и куснул в щиколотку. Вопль санитара на мгновение
заглушил стенания Зайнуллина. Югенд обернулась, но лишь отчаянно махнула
рукой. Петр дождался, пока она скроется в предбаннике, и побежал в комнату
отдыха. Что-то ему подсказывало: следующая фаза - там.
Вокруг телевизора осталось человек пять - из тех, кого выключенный экран
увлекает не меньше, чем включенный. У стены, нерешительно оглаживая
халаты, топтались Вовчик и Сашка.
- Петя, может, не надо? Ну ее, эту косьбу. Ведь сульфу пропишут, а после
нее...
- Что вы сегодня вареные какие-то? Сульфы боитесь! А носки дембелям
стирать не боитесь? Всяким садистам вроде Ренатика. Там еще и похуже есть.
- Ладно, ладно, зашугал! Мы начинаем, - предупредил Сашка и, подняв над
головой стул, метнул его в телевизор.
Вовчик взял второй и, разогнавшись, протаранил им окно.
- Веселей, симулянты! - поддержал Петр. - Неделька в ремнях, и свобода. За
погром такую статью проставят - военком вас за километр обходить будет!
Глухой взрыв кинескопа слился с жалобным звоном оконного стекла, и Петр
решил, что дальше здесь справятся без него. Что теперь? Проведать
Кочергина. А потом? Посмотрим.
Он устремился к кабинету, но ему преградил путь вечно грустный Караганов.
- Ты говорил, можно будет порисовать, - застенчиво произнес он.
- Да, Гитлер Югенд разрешила, - на ходу бросил Петр. - Краски и холст
найдешь в столовой. Поищи там как следует.
- А кисти, Петруха! - крикнул Борода ему в спину. - Кисти в столовой есть?
- В раздаточной. Спрятаны между тарелками.
Неужто даже Серега раскачался? Сонный увалень Серега. "И все - моя работа,
- с восхищением подумал Петр. - Славно подготовил. Только б не облажаться.
Нет, ну каков! Посмотреть бы на себя вечером - хоть одним глазком. Кто я?
Сотник..."
Возле уха пролетел какой-то металлический предмет, но это был не новый
накат бредовых воспоминаний, а самая что ни на есть реальность. Больные
кидались чем попало - двое уже отползали, держась за головы. Зайнуллин
вопил в туалете, видимо, у Югенд не хватало сил с ним справиться, а
подмоги все не было. Дежурный с окровавленным лицом лежал у выхода - на
нем, словно на батуте, прыгали Полонезов и кто-то еще. Из комнаты отдыха
раздавался треск ломаемой мебели, в столовой визжала нянечка, и даже на
лестнице, за бронированной дверью, безумно голосили.
Петр прошмыгнул мимо двух дерущихся типов и заперся в кабинете врача.
Валентин Матвеевич был на месте. Разбитый висок почернел и запекся, а щеки
постепенно приобретали синеватый оттенок, в остальном же он был похож на
хрестоматийного любовника, вскочившего с перепугу в гардероб. Петр снял с
перекладины вешалку и бережно положил на стол - мятую одежду он не
переносил. Свой халат и байковые штаны он запихнул в шкаф. Возникла идейка
обрядить в "психическое" самого Кочергина - ради смеха, не более, - но
времени на это не было.
Костюмчик Валентина Матвеевича пришелся впору. Ну, почти. Петр подогнул
рукава и брюки - намного лучше. Туфли - повезло! - оказались его размера.
Петр завязал галстук и, привыкая, прошелся по комнате. Так себе видок,
лоховатый. "Здравствуйте, я представляю канадскую компанию. Купите у меня
китайский фонарик..."
Эх, когда это было-то! Старые добрые времена... Теперь не то. Теперь
Чрезвычайное Правительство и война, война, война. И Нуркин.
Петр сжал кулаки и медленно выдохнул - не до ярости. Хладнокровие, иначе
отсюда не выбраться. Скорее всего и так не выбраться, но раз уж начал...
Конечно, это не простая психушка, однако с Кочергиным вот получилось. Надо
пробовать.
Он накинул поверх костюма свежий крахмальный халат и потянул дверь. В
коридоре стоял невообразимый гвалт. Полонезов, намаявшись, слез с
дежурного и принялся собирать по полу шахматы. Тот несколько раз пнул его
ногой в живот и лишь после этого отодвинул засов.
Высокая створка открылась, и с лестницы вломились десять человек в зеленой
форме, каждый - с дубинкой. Вместо того чтобы лупить по спинам, они тыкали
больных, словно это были не палки, а рапиры. Больные мгновенно валились и
уже не вставали.
Электрошоковые, сообразил Петр. Полезная штучка.
Зеленых он раньше не видел - или специальное подразделение, или со всех
этажей собрали. Есть, по крайней мере, надежда, что и они его не знают.
Петр закрыл кабинет и спокойно пошел к выходу. "Нет, так нельзя", -
опомнился он.
- Осторожней, мясники проклятые! - негромко прикрикнул Петр. - Это ж люди.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг