занавеску и со стороны напоминал не то детскую лопату, не то детское же
весло. Выделялась лишь трубка прицела, и, чтобы не разбить оптику, Костя
крепко обхватил ее ладонью.
- Немаляев хочет с тобой повидаться, - сказал он на ходу.
- Стой! - Петр взял его за локоть и развернул к себе лицом. - Про
Ополчение...
- Это необходимо? Именно сейчас? Я тебе потом все объясню.
- Объяснишь?! - крикнул Петр. - Что тут объяснять?
В дверь заухали с новой силой.
- Не тем голову забиваешь. Нам бы ноги унести.
- Давай по одному, - приказал Петр. - Ты первый, я за тобой.
- А что с Немаляевым? Ты с ним поговоришь?
- О чем?
- Об условиях мира.
- Потом решим. Линяй.
- Где встретимся?
- Да где... - раздраженно молвил Петр. - у Немаляева. Сегодня суббота?
Место он тебе скажет. В десять. Все, пошел!
Константин метнулся в коридор, завернул в темный закуток и, осторожно
выглянув, шагнул в удушливую сырость запасной лестницы. Черным ходом давно
не пользовались - многие двери были забиты досками или вовсе заложены
кирпичом. Спускаясь по осклизлым ступенькам, Костя то и дело замирал,
пытаясь даже не по звуку - по движению воздуха определить, не ждет ли его
кто внизу.
Про черный ход орава Пулемета не знала. Константин благополучно достиг
первого этажа и, прикинувшись для гарантии пьяным, выбрался в тенистый,
неимоверно замусоренный двор.
Он небрежно закинул винтовку на плечо и, сунув свободную руку в карман,
направился к кривому переулку, прочь от подъезда с возбужденной сотней
расстрелянного Пулемета.
Пройдя весь переулок и свернув к площади, Константин себя поздравил:
преследования не было. Вопрос, удалось ли уйти Петру, он себе не задавал.
На Родине сотника считали заговоренным - даже от насморка. Удача изменила
ему лишь однажды, но это была мина, тут уж ничего не поделаешь. Петр
вырвется, обязательно вырвется.
Оказавшись на площади, Константин миновал перекрытый швеллером вход в
метро, затем сожженное дотла кафе и вышел к красивому зданию с обрывками
плакатов на фасаде.
Народу вокруг было на удивление много. Кто-то дрался, где-то визжала
женщина, несколько человек раскачивали, стремясь перевернуть, черный "БМВ"
- все это происходило как-то весело, с задором и абсолютно никого не
волновало.
Пьяные попадались довольно часто, и походку Костя решил не менять. Так он
и брел - шатаясь напевая дурацкую песню и помахивая "штайром" в занавеске.
До десяти вечера было еще пять часов. За это время можно пообедать,
влюбиться в хорошую девушку, расстаться, стать героем и найти свою смерть.
Или то же самое, но в обратном порядке.
Костя подумал о том, что жизнь - это удивительная штука. Особенно когда у
тебя на плече винтовка, а не лопата.
* * *
Немаляев перевернул последнюю страницу и, дочитав до конца, вернулся к
началу.
Смерти нет. Умирая, человек всего лишь теряет одну из бесчисленных теней...
Ничего не понятно. Такое впечатление, что самое главное Черных оставил в
голове. Либо не доверил бумаге, либо счел это настолько элементарным, что
поленился записать. Костя сказал: смысл жизни и смерть - одно и то же,
этому никто не научит. Правду сказал Костя.
Немаляев кликнул охранника и спросил про врача.
- Две минуты назад связывался, - ответил он. - Уже близко, сейчас будет.
- Дядя Саш, вы себя плохо чувствуете?
- Хорошо, Людочка, хорошо. Ты вот что. Давай-ка вон в ту дверь, через
коридор, дальше тебя проводят. Мы весь этаж перепланировали, заблудиться
можно. Но тебя проводят. Покушай, телевизор посмотри.
- А вас еще будут показывать?
- Вечером должны. И завтра три раза.
- Давно вы это интервью записали?
- На прошлой, неделе. Мы с Сидорчуком четыре версии подготовили, на все
случаи жизни. Иди, сказал! - прикрикнул Немаляев. - Ну?! - бросил он
охраннику.
- Уже в лифте, - доложил тот. В комнату втащили пожилого мужчину в черной
шапочке, надвинутой до подбородка.
- Да снимите, снимите, олухи! - заорал Немаляев.
Шапку стянули, и мужчина, дико озираясь, попятился назад. Боец, вошедший
следом, ткнул его пальцами в спину и поставил у ног врача пузатый
металлический чемодан.
- Я никого лечить не буду, - заявил доктор. - Во-первых, при таком
скотском отношении... А во-вторых, вы не того похитили. Я не хирург, я
анестезиолог. Неужели у вас нет своего персонала?
- Во-первых, вас не похитили, - хладнокровно произнес Немаляев, кивком
приказывая охранникам убираться. - Во-вторых...
Он открыл тумбу и бросил на стол пачку стодолларовых банкнот.
- Десять тысяч, доктор. Вам их надолго хватит.
- Я анестезиолог, - мучительно выговорил тот. - Вы знаете, что это такое?
Если кого-то из ваших людей ранили...
- Именно вас мне и надо. Я слышал, если переборщить с наркозом...
- Но это убийство!
- Что же вы все вперед забегаете? Убить надо так, чтобы потом можно было
спасти. Мне нужна клиническая смерть. Временная, - подчеркнул Немаляев.
- Забирайте свои деньги и отпустите меня.
- Еще десять. Сколько вы получаете в больнице?
- Это огромный риск. Даже в стационаре. Сначала необходимо всестороннее
обследование: сердце, почки, легкие... Нет, я не подпишусь.
- А разве у вас есть выбор, доктор? - печально вопросил Немаляев. -
Делайте, что говорят.
Врач продолжал капризничать. Немаляев увеличил сумму до тридцати и
пригрозил в случае отказа сжечь квартиру - вместе с семьей.
- Если все закончится неудачей... - тоскливо произнес доктор.
- Безусловно. Живым вас отсюда не выпустят. Я могу дать вам гарантии, но
чего они будут стоить после моей смерти? Так что мы с вами одинаково
заинтересованы.
- Когда последний раз пили? - буркнул анестезиолог.
- Пять дней без алкоголя.
- Заранее готовились? Вы, уважаемый, больны. Психически. Хотя сейчас это
модно. Утром завтракали?
- Само собой.
- Много съели-то?
- Так... Вообще да.
- Прекрасно. Заблюете весь свой евроремонт.
- Это вас забавляет, доктор?
- Утверждает в мысли, что все люди равны. Поверьте, блевать икрой и
перловой кашей - практически одно и то же. Сколько вы весите?
- Восемьдесят два.
- Возраст?
- Шестьдесят один.
Немаляев ответил еще на дюжину вопросов, часть из которых, как ему
показалось, не имела к делу никакого отношения. Врач тем временем открыл
чемодан и выложил часть своего хозяйства на стол. Шприцы и ампулы рядом с
пачками долларов выглядели как стандартная обложка детектива.
- Тридцать минут, - предупредил врач.
- Мало. За полчаса не успею. Доктор посмотрел на него как на летающую
лошадь.
- Сорок, это максимум. Или нас обоих вынесут отсюда вперед ногами. Так,
ложитесь на диван. Он у вас под пленочкой? Это хорошо.
- Почему?
- Отмывать легче. Работайте кулаком. Энергичней. Хорошие вены...
- Мне все это говорят. С детства.
- Просто вас хвалить больше не за что. - Доктор ввел толстую иглу и
развязал резиновый жгут. - Не передумали?
- Нет...
Свет мгновенно погас. Немаляев увидел звезды - такими, какими их не видел
никто. Крупные и близкие, словно яблоки на дереве, они не слепили,
наоборот - дышали ледяным холодом, заставляя его сжиматься в комок и,
главное, чувствовать себя комком. Точкой.
- Борис... Борис! Черных! Ты мне нужен!.. Немаляев не знал, действительно
ли он кричит или ему только кажется. Впрочем, это было неважно.
Проваливаясь дальше, глубже, в самый холод, он преодолел ту черту, до
которой еще хотелось вернуться, и теперь ни о чем не жалел...
Прежде чем открыть глаза, он заслонил их ладонью - солнце стояло в самом
зените. По небу неслись маленькие затейливые облака, но ветра совсем не
чувствовалось. Под спиной, угодливо проминаясь, лежал шелковый песок.
Впереди ласково! бултыхалось бесконечное ярко-синее море.
Нет, это должен быть океан.
Он положил на лицо футболку и заставил себя задуматься. Против пляжа
Немаляев не возражал, но все не мог сообразить, как здесь оказался. Он
ожидал чего-то другого.
В сознании постепенно стала собираться мозаика, некое подобие объяснения,
но пока это было слишком обрывочно и недостоверно.
Пляж - его собственность... Вон от тех пальм и до той скалы - все
принадлежит ему. Бунгало из тонких узловатых стволов, крытое почерневшими
листьями, - явная стилизация, но в пейзаж вписывается идеально. Внутри -
огромный холодильник с пивом, с местным отвратительным пивом...
Из леса выходит тропинка. Если по ней подняться на холм... правильно, его
особняк. Два этажа, восемь комнат. Не дворец, но жить можно. Да, там он и
живет. Не один. Племянница. Единственная, кого он успел вытащить из
России. Людмила. Любимая дочь нелюбимой сестры. В истребителе оставалось
только одно место, и ему пришлось выбирать.
Вон она, красавица. Желтая шапочка в лазурной воде. Дальтоникам этого не
оценить. С брызгами поднимает руку и машет.
Немаляев махнул в ответ и глотнул из теплой бутылки. Какая красавица!
Он перекатился на живот и попытался вспомнить что-то еще.
Стена.
В доме на холме - Габриэль: шофер, повар и переводчик в одном лице. Вот,
на полотенце, радиотелефон. Можно его вызвать. Нет, не то. Несущественно.
Близко, совсем близко вертелось что-то важное. Именно это он из себя и
вытягивал, но оно постоянно ускользало, пряталось в пустоте пропавших
фрагментов. Он даже не мог сказать, как давно здесь находится. Особняк,
бунгало, пляж. Спешный вылет с резервной полосы под ростовом. Все -
мелочи...
- Буэнос диас, сеньор Немаляев.
Он поднял голову, но увидел лишь матерчатые тапочки.
- Э...
- Не беспокойтесь, я говорю по-русски. Здрав ствуйте, Александр
Александрович.
Немаляев перевернулся и сел. Перед ним стоял крепкий, но ненакачанный
мужчина в полосатых шортах. Под мышкой он держал доску для серфинга, в
другой руке - бутылку пива, такого же, как было у Немаляева. Здесь все
пили одно и то же. Своеобразное проявление демократии.
- Хотел покататься, да погода подвела, - сказал незнакомец. - Штиль. Зачем
только пер? - Он качнул доской и, улыбнувшись, опустился рядом.
- Это частные владения, - заявил Немаляев.
- Я знаю, Александр Александрович.
- Никакой я не Александр. И не Александрович, - процедил Немаляев,
придвигая к себе полотенце с телефоном. - Убирайтесь отсюда.
- Ну вот, - расстроился незнакомец. - То ищете встречи, то гоните.
- Я? С вами встречи?..
- Авантюры всякие затеваете. В вашем возрасте это опасно. Надеюсь, хоть
под присмотром? Врач там есть?
- Там - это где? - растерялся Немаляев, начиная наконец что-то припоминать.
- Там, где вы сейчас находитесь.
- Черных?!
- Зря вы собой рискуете...
Немаляев внимательно посмотрел на Бориса, потом оглянулся на пальмы, на
океан и вдруг осознал. Вот что его смущало в этих тропиках. То, что их
нет. Реальность - душная Москва, кабинет и укол.
- Что это за пляж? - спросил он.
- Пансионат для военных преступников. Эквадор.
- Почему я здесь?
- О-о! Долгая история, и к делу она не относится. Она не про вас,
Александр Александрович.
- Моя другая жизнь?
- Другая. - Черных улыбнулся и приветственно покивал купальщице. -
Племянница? Хорошо, что вы ее вывезли. Сестре вашей и прочим родственникам
повезло меньше.
- На Родине опять репрессии?
- Вы что же, газет не читаете?
- Э-э...
- А, ясно. Вас, наверно, недостаточно умертвили. Ваше сознание там, где
ему положено быть. Ну и ладно. Не нужно вам этих подробностей.
Возвращайтесь к себе, Александр Александрович, и впредь со смертью не
заигрывайте. Нехорошо это.
- А как же насчет того, что "смерти нет"?
- Вы поняли, о чем я. Давайте-ка прощаться.
- Я хотел поговорить о ваших записях. - Немаляев не заметил, как перешел
на "вы", от чего давно уже отвык. - Если принять все ваши постулаты, то
теряется смысл.
- Смысл чего? - лукаво прищурился Черных.
- Жизни.
- А он есть? Можно подумать, до того, как вы открыли тетрадь, он у вас был.
- Вера. В спасение, в бессмертную душу.
- Ну и верьте на здоровье. Разве я вам мешаю?
- Но если этих душ целая пропасть...
- Пропасть - еще мягко сказано. А вы отвечайте за себя, и все будет в
порядке.
- Там у вас не совсем внятно. Про смерть. Ну, допустим, таких, как я,
бесконечное множество. Но мы же все ровесники. Мы все состаримся и дадим
дуба.
- Обязательно дадите, Александр Александрович, - со смехом заверил Борис.
- Волнуетесь, куда душа ваша денется? Или души? Не знаю. Одно могу сказать
наверняка: ничего не пропадает. Не пропадает зря, я имею в виду.
Черных устал держать доску на весу и, чтобы не поцарапать покрытия,
аккуратно пристроил ее на коленях.
Наплававшись до изнеможения, Людмила вышла из воды и подцепила ногой
полотенце.
- Дядя Саш, обедать пойдем?
- Ты иди, я попозже.
- Вы к нам присоединитесь? - обратилась она к Борису.
- С удовольствием, но я не одет. - Черных показал взглядом на свои шорты и
поправил сползающую доску.
- Да бросьте вы! - Людмила достала из ящика бутылку пива и, отвинтив
крышку, не спеша побрела к лесу. - Хосе накроет на троих. Без вас не начну.
- Восхитительная женщина, - вполголоса проговорил Черных. - Ради нее
стоило...
- Что?
- Пока вы затаскивали ее в истребитель, на границе готовили перехватчики.
Вы могли и не успеть.
- Это я помню... Что сейчас дома? Как там?
- Все нормально, Александр Александрович. Очередной выход из очередного
кризиса.
- А Константин...
- Роговцев? Вы потому спрашиваете, что он, так же как вы, осознал себя,
верно? Только не в этом слое. Здесь он обычный человек. Мы с ним вместе
работаем, а начальник у нас угадайте кто. Еремин, бывший сотник.
- И кто они теперь?
- Какая разница? Вы все не о том. Ведь не ради этого вы себя подвергли
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг