Тверскую по магазинам. Тогда вдруг стала очень популярной песенка:
Ксюша, Ксюша, Ксюша,
Юбочка из плюша...
И девчонки как с ума посходили. Дашка тоже потребовала себе к лету
плюшевую юбку, причем фирменную, чуть ли не из бутика. Катя как раз получила
деньги. Она в ту пору готовила к выпускным экзаменам одного оболтуса. Отец
оболтуса был прежде каким-то экспертиком в Комитете сейсмического контроля.
Так, мелочь с тринадцатой зарплатой и единственным выходным костюмом. Но
когда после 91-го началось коммерческое строительство, он вдруг сделался
большим человеком, ведь для того чтобы поставить даже собачью будку, не
говоря уже о чем-то основательном, необходима была его подпись на проекте. И
"зелень" ему потащили буквально чемоданами. Сын его, прогульщик и кошкодав,
приезжал теперь в лицей на ярко-красном "феррари", а поскольку водительских
прав у него по малолетству не было, он предъявлял гаишникам
пятидесятидолларовые купюры.
Итак, Катя и Дашка ходили по Тверской, приглядываясь и поражаясь ценам:
юбочка здесь стоила столько, что за такие же деньги, например, в Лужниках
можно купить пальто. Вдруг они увидели Принцессу. Она покидала магазин в
сопровождении двух охранников, увешанных сумками и свертками, точно
экспедиционные кони. Катя сначала заробела, но потом, помня о письме Джедая,
все-таки окликнула. Принцесса сразу ее узнала, была чрезвычайно приветлива и
даже подарила Дашке миленькие часики (за ними, пока они разговаривали, мухой
слетал охранник). Узнав, что у Башмакова к ней важное дело, Принцесса не
стала выяснять подробности, а просто дала визитную карточку, переливавшуюся
золотом и благоухавшую французским ароматом новорусской жизни. Олег Трудович
позвонил буквально в тот же день.
- Письмо? - после довольно долгой паузы переспросила она. - Хорошо.
Приезжай!
- Куда?
- Ты на машине?
- Нет.
- Тогда не доберешься. Я пришлю за тобой водителя. Завтра.
На следующий день присланный "БМВ" мчал Башмакова по Минскому шоссе.
Сразу за Переделкино они свернули на боковое шоссе, затем на вымощенную
фигурной плиткой лесную дорогу и вскоре оказались возле огромного кирпичного
замка, окруженного высокой бетонной стеной, по верху стены шла спиралью
колючая проволока. На заборе, словно сторожевые птицы, сидели телекамеры.
Железные клепаные ворота автоматически открылись. Внутри, во дворике, их
встречали одетые в черную форму охранники с помповыми ружьями.
- Вы Башмаков? - спросил один из них.
- Да.
- Простите, ваше имя-отчество?
- Олег Трудович.
- Олег Трудович, пойдемте, я вас провожу!
Они поднялись по каменным ступенькам. В просторном вестибюле высились
на постаментах скульптурные загогулины, а в центре бил фонтан. Охранник
провел Башмакова через зимний сад. В огромных майоликовых горшках стояли
неведомые деревья, цветшие большими душными цветами. В бассейне, выложенном
естественными камнями, плавали золотые вуалехвосты величиной с хороших
лещей. Внимание Башмакова привлекла одна рыбка-львиноголовка с черными
плавниками и совершенно бульдожьей мордой. Он невольно замедлил шаг. Таких
удивительных тварей ему даже на птичьем рынке видеть не приходилось.
- Вас ждут! - вежливо поторопил охранник.
Они вошли в зал с мраморным камином. Потолок был высокий, в два света,
но окна второго ряда представляли собой витражи, поэтому в зале царил
шевелящийся цветной полумрак. Тишина нарушалась только потрескиванием
горящих поленьев. По стенам висели рыцарские щиты и мечи с затейливо
украшенными рукоятками. Башмаков видел такие в универмаге в отделе подарков
и сувениров. На каменном полу распластались медвежьи шкуры - белые и бурые.
Принцесса, одетая в обтягивающие синие джинсы и блекло-розовую, будто
бы застиранную, майку, сидела в глубоком кожаном кресле возле камина.
Пятнистый долговязый дог, лежавший у ее ног, встрепенулся, вскочил и
посмотрел на Башмакова красными, словно заплаканными, глазами, потом
повернулся к хозяйке и, не получив никаких инструкций, снова улегся, грустно
положив морду на лапы.
Принцесса кивнула - и охранник исчез.
- Рада тебя видеть! - сказала она, встала и протянула Башмакову руку. -
Хорошо выглядишь. И галстук у тебя красивый.
- От Диора. Жена подарила... - Олег Трудович растерялся, соображая, не
поцеловать ли протянутую руку.
- И дочь у тебя очаровательная! - Принцесса, не дав Башмакову
сообразить, отняла руку.
- Здорово ты устроилась! - комплиментом на комплимент ответил он. -
Прямо замок какой-то!
- Да, муж занимается нефтью. И дела идут неплохо... Он погиб?
- Скорее всего. Он был у "Белого дома"...
- Я знаю. Мне очень жаль... Очень! - в ее глазах показались слезы. - Он
был хорошим человеком...
- Это для Андрона, - разъяснил Олег Трудович, протягивая письмо.
- Знаю. Она взяла конверт, подошла к камину и бросила, не распечатывая,
в огонь. Красное пламя вспыхнуло химической синевой.
- Андрону лучше ничего этого не знать. Он его почти забыл. Он
только-только начал звать мужа папой. И вспоминать не стоит... - тихо
проговорила Принцесса.
- Он, наверное, тоже сгорел, - глядя на свертывающийся в обугленную
трубку конверт, вымолвил Башмаков.
- Зачем ты мне это говоришь? Ты тоже считаешь, что я виновата в его
смерти?
- А кто еще так считает?
- Твоя жена.
- Она тебе об этом сказала?
- Зачем говорить? Достаточно взгляда...
- Извини... Можно, я спрошу?
- Можешь не спрашивать. Нет. Я его не любила. По крайней мере, так, как
он меня любил. Ты же помнишь, как он меня добивался! Добился... Лучше бы не
добился. Я надеялась, он справится с собой. Да, наверное, я виновата... Но
почему я должна жить всю жизнь с человеком, который мне... который мне не
подходит?
- А нынешний муж тебе подходит?
- Да, подходит. Я его люблю. А почему ты, интересно, не веришь в то,
что я могу кого-нибудь любить? Я его люблю!
- Я верю. В залу вошла девушка, одетая именно так, как в фильмах про
богатых одеваются горничные. Даже кружевная наколка в волосах имелась.
- Да, я сейчас... - Принцесса кивнула горничной и снова повернулась к
Башмакову. - Извини, мне пора кормить ребенка.
- А сколько ему?
- Ей. Семь месяцев.
- Поздравляю! Но по тебе не догадаешься. Прекрасно выглядишь!
- А-а, ты про это. - она улыбнулась и опустила глаза на свою грудь,
по-девичьи приподнимавшую майку. - Я взяла кормилицу. Но врач советует
обязательно присутствовать при кормлении, чтобы у ребенка не терялся контакт
с матерью...
- Это мудро. А отец, наверное, присутствует при "пи-пи" и "ка-ка" - для
контакта...
- Он бы тоже так пошутил. Ты этому у него выучился. Никогда нельзя было
разобрать, когда он шутит, а когда говорит всерьез. Он, наверное, и перед
смертью шутил... Он никогда не говорил серьезно.
- Говорил. Про тебя он говорил серьезно.
- Возможно... Олег, я тебя хочу попросить. У меня есть планы. Так вот,
Андрон не должен знать, как погиб его отец. И лучше, чтобы этого не знал
никто...
Принцесса взяла с инкрустированного столика конверт, довольно тугой, и
протянула Башмакову:
- Возьми! Для меня это немного, а тебе, наверное, нужны деньги...
- Деньги всегда нужны. Но я был должен Джедаю. За приборы ночного
видения...
- За что? Какие еще приборы ночного видения? Откуда?
- А что, разве твой муж добывает нефть? Бурит скважины?
- Нет, он ее продает. Он выиграл тендер.
- А мы тоже выиграли тендер и продавали приборы ночного видения. Может
быть, не так удачно, как твой муж - нефть... Но все-таки. У меня осталась
его доля.
- И какая же это доля?
- Примерно такая же. - Башмаков кивнул на конверт. - Будем считать, он
уже заплатил мне...
- Я думала, ты добрее... - в ее голосе послышалась обида. - До
свидания, Олег Тендерович! Надеюсь, когда-нибудь ты меня поймешь.
Дог предусмотрительно встрепенулся. За спиной Башмакова вырос непонятно
откуда взявшийся охранник.
- Пройдемте! - сказал он голосом участкового милиционера...
Катя, дожидаясь его возвращения, извелась от любопытства.
- Отдал? - спросила она.
- Угу.
- Мужа ее видел?
- Нет.
- А дом у них какой?
- Фанерно-щитовая хибара на шести сотках, - ответил Башмаков.
Когда Олег Трудович засыпал, ему вдруг стало безумно жаль, что он не
взял у Принцессы денег. В конверте было ведь тысяч десять, не меньше! На все
хватило бы. Башмаков растолкал заснувшую Катю.
- Да ну тебя, Тунеядыч! Не буди! Завтра. Сегодня я как собака...
- Кать, а ведь она мне деньги предлагала.
- За что?
- Чтобы я про Джедая никому не рассказывал.
- И ты взял? - Катя аж подскочила, совершенно проснувшись.
- За кого ты меня принимаешь!
- Молодец, Тапочкин! Вскоре Принцесса сделалась любимицей журналистов.
Она открыла благотворительный фонд "Милость" для помощи детям, страдающим
церебральным параличом. Фонд организовывал благотворительные концерты и
научные конференции, заканчивавшиеся грандиозными фуршетами. Лея постоянно
мелькала на телевидении. Когда ныне покойная принцесса Диана была в России,
она, разумеется, посетила фонд "Милость" - и все журналы мира обошла
трогательная фотография: две молодые красивые женщины нянчатся с изломанным
церебральным ребеночком. Подписи были однотипные и пошлые, потому что
журналисты давно уже пропили свои мозги на всех этих дармовых фуршетах: "Две
милости", "Две доброты", "Два сострадания". И только один Башмаков знал, как
надо бы подписать фотографию: "Две принцессы". Примерно в то же время по
ящику прошла какая-то подленькая передачка к годовщине расстрела "Белого
дома", и Башмаков увидел, что на Дружинниковской, вдоль ограды стадиона
теперь стоят кресты и щиты с фотографиями погибших. Он полистал альбом с
наклейкой "Свадьбы" и нашел отличный снимок: Джедай держит в одной руке
бокал, а другой крепко прижимает к себе ненаглядную невесту, несколько минут
назад ставшую его женой. Принцесса в фате, с охапкой белых роз. Молодые
глядят друг на друга глазами, полными счастья...
Однажды вечером, когда уже совсем стемнело, Башмаков специально съездил
туда, на Дружинниковскую, и прилепил эту свадебную фотографию рядом с
портретами других убитых. Прилепил намертво - "сумасшедшим", неотдираемым
клеем...
23
А если повесить "изменный" галстук на люстру, прямо посреди комнаты?
Катя войдет, увидит и все поймет. Не надо никаких прощальных записок. Но, с
другой стороны, это будет нечестно, потому что побег на самом деле
совершенно не связан с той почти забытой изменой. Присутствие в Катиной
жизни Вадима Семеновича - просто некий приобретенный дефект, бытовая
травма... Из-за этого жен не бросают. Как не бросают жену из-за того, что ей
вырвали больной зуб, а новый, вставной, на штифту, выглядит неважно и даже
посинел у корня...
"Надо будет коронку обязательно поставить. - эскейпер нащупал языком
острый надлом. - И вообще, на Кипре надо будет заняться зубами..." Что есть
молодость? Молодость - это чистые, белые, живые зубы. А что есть старость?
Ладно, не старость, а, допустим, предстарость? Это когда ты, прежде чем
слиться с избранницей в поцелуе, опасливо исследуешь языком несвежесть
своего рта и тайком иссасываешь мятный леденец. Господь, вытряхивая Адама и
Еву из рая, наверняка крикнул вдогонку среди прочего: "И зубы ваши истлеют
от кариеса, как плоды, изъеденные червем!" Только это в Библию не попало...
Однажды Башмаков широко захохотал в постели, и Вета вдруг жалобно так
заметила:
- Ой, сколько у тебя пломб!
Люди со времен грехопадения жаждали вечной молодости и осуществление
этой мечты начали именно с зубов. Взять того же Чубакку. Зубы у него всегда
были отвратительные. И вдруг...
- Здравствуйте, Олег Трудович! - сказал Бадылкин и озарился улыбкой,
чистой, как снег в заповеднике.
Башмаков только что поменял сгоревший предохранитель в красной
"девятке", и прямо на глазах потрясенной хозяйки мертвые "дворники" ожили и
задвигались.
- Вы волшебник! - воскликнула она и стала рыться в сумочке.
- Ну что вы, мадам! - замахал он руками, стесняясь Чубакки.
Бадылкин, несмотря на жару, был одет в строгий костюм с галстуком. В
руке он держал большой кожаный саквояж с золотыми замками и, вероятно, по
этой причине сразу напомнил Башмакову навязчивого уличного товароношу. Такой
охмуряла вылавливает вас в толпе, подходит с лучезарной улыбкой, радостно
сообщает, что именно сегодня фирма "Бегемотус" сбросила цены на пятьдесят
процентов и поэтому вы просто обязаны купить у него свистящую сковородку или
противогрибковые пилочки для ногтей.
- Волшебником работаешь? - Чубакка снова улыбнулся, демонстрируя чудеса
заокеанского зубопротезирования.
Во времена работы в "Альдебаране", насколько Башмаков помнил, он
улыбался совершенно беззубо, одними губами.
- А что делать! - ответил Олег Трудович. - Люди простодушны и
доверчивы. Если бы Христос сегодня пришел в мир, ему не надо было бы
исцелять прокаженных и воскрешать мертвых. Достаточно чинить автомобили и
телевизоры...
- Ты стал философом? - Чубакка критически осмотрел стоянку, будку с
надписью "Союзпечать", а потом - еще более критически - самого Башмакова. -
Живешь-то хоть не в бочке?
- По-всякому. А ты как там устроился?
- Файн! Бадылкин, покашливая оперным басом, стал рассказывать о том,
что служит в фирме "Золотой шанс", которая занимается (надо же так
совпасть!) подбором в России специалистов для работы в Американском фонде
астронавтики. Контракт с облюбованным специалистом заключается на срок от
двух до пяти лет. Зарплата - от тридцати тысяч долларов в год, в зависимости
от сложности темы. Но сначала нужно, конечно, выдержать конкурс: представить
оригинальную разработку. Причем чем оригинальнее и полнее разработка, тем
дольше срок контракта и выше стартовое жалованье.
- У тебя вроде были интересные идеи насчет кислородных шашек? -
напомнил Чубакка. - Конечно, желающих очень много. Но мы с тобой все-таки
товарищи...
- А как же! Есть идеи... - окрылился Башмаков. - Может, зайдешь в
гости? Расскажу.
- Нет. Я сегодня улетаю, а у меня еще две встречи. Я тебе позвоню. А ты
пока напиши. Разработки надо подавать в письменном виде. В двух экземплярах.
- На английском?
- Нет, можно на русском. Кстати, ты не знаешь, как найти Каракозина? Я
к нему ездил - там какие-то другие люди живут...
- Не знаю, - пожал плечами Башмаков. - Кажется, он уехал. Насовсем.
- А-а... Сейчас многие уезжают. В этой стране, кажется, трудно жить.
Ну, я пошел. Бай-бай!
Башмаков еле дождался окончания смены, примчался домой, не вытерпел -
разбудил еще спавшую Катю и рассказал о волшебном появлении Чубакки и его
сказочном предложении.
- Тапочкин, ты эмигрант, да? - спросонья спросила Катя.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг