Слова, слова, одни слова... Но ведь есть и факты! Все, с
кем он общался сегодня, косвенно подтвердили наличие резких
изменений в их судьбах... Ну что, начнем верить в астрологию?
Будем носить амулеты, бормотать заговоры, чертить руны?
Постой. Посмотри на картину, нарисованную Леонардом, со
стороны, чужими глазами.
Борис честно постарался.
И был вынужден согласиться: сколько упущенных возможностей
в судьбе каждого, сколько несбывшихся надежд. Кто же в этом
виноват? Жизнь? Судьба? Но где они? Что они такое? Как
устроены, как действуют? Даже пословицы - квинтессенция
массового опыта - и те противоречат друг другу: под лежачий
камень вода не течет. С другой стороны - дуракам везет...
Роптать следует только на собственную глупость, ибо все
рассуждения о судьбе и предназначении лишь красивые беспомощные
слова. И вот тут-то и должны появиться мудрые учителя жизни,
показывающие брод среди бурного моря. Вот он и появился...
Борис покачал головой. Что-то не так... Слишком легко все
объясняется.
Перед его мысленным взором опять неслись картинки из
прожитого. Во всех этих сценах Борис видел себя со стороны.
Только себя. Там было много других людей, вещей, событий, но
Борис видел одного человека - Солонникова Б.А. Никакие стены не
спасали от этого взора. Вот Борис весел, а вот грустит и ему
хочется побыть одному, вот он счастлив, вот - в шумной
компании, в интимной обстановке, а вот - задумался над
книгой...
А вот они с Наташкой, присев на скамеечку отдохнуть,
рассматривают прохожих. Настроение было прекрасное - немного
пива, много солнца и неторопливых прогулок по старинным
московским улочкам. Были смешные, прикольные комментарии.
Сейчас перед Борисом вновь прошли те люди, но увидел он их
иначе.
Вот этот мужчина, явно спивающийся, злой на всех, с
походкой вечно бегущего под уклон, просто вырос не в той семье.
Он мог стать улыбчивым мягким человеком. Работать мог не
слесарем от случая к случаю, ненавидя то, чем занимается, а в
спокойной атмосфере уютного офиса. Максимум тяжести поднимал бы
- телефонную трубку и папку с договорами. Пусть бы звезд с неба
не хватал, зато мир виделся бы ему в светлых тонах.
Вот женщина. Ей далеко до бальзаковского возраста, но она
словно давно оплакала и похоронила свое будущее. Взгляд без
злобы и боли, но пустой. Молча тянет лямку семейной жизни, деля
постель и кухню со скучным педантичным человеком, который
изучает книгу о здоровой пище и регулярно посещает
коммунистические митинги. Чуть оживает она на серой монотонной
работе среди подобных себе, если начинают сплетничать об
эстрадных звездах, но глаза остаются пустыми... А ведь у нее
ясно видно другое лицо, другая жизнь. Подвижная, веселая,
любящая путешествовать, больше всего страдающая, если нет новых
впечатлений: страны, люди, спектакли, выставки. Отзывчивая,
готовая поделиться радостью с другими.
Вот идет парень, привычно лезущий из кожи, чтобы быть душой
компании. Взахлеб рассказывает что-то веселое, упиваясь тем,
что все его охотно слушают и хохочут. Привыкли, что он такой...
А изредка вечерами, случается, сядет неподвижно и с
непонятно-щемящим упорством возвращается в детство, в четвертый
или пятый класс. Тогда случайно в пионерском лагере знакомый по
отряду благожелательно отозвался о его стихах. Добавил: "Надо,
конечно, еще поработать, но у тебя есть искренность души, а это
главное." Уши горели, он старался спрятать улыбку, но похвала
была приятна. Смена закончилась, больше они не виделись. Стихи
он бросил через два года, получив из молодежного журнала
несколько равнодушных отказов. Где-то те ранние строчки
придавлены в чулане старыми учебниками и макулатурой. Но он
знает почему-то, что никогда их не достанет, наверняка. До сих
не понятно, почему бросил писать, зачем встал на путь
примитивного гедонизма, отмахнувшись от всего, что требует
усилий души? Со времен пионерского лагеря больше ни один
человек не попросил его показать стихи.
"Кем бы мог оказаться я?" - подумал Борис. Например,
хорошим, по мнению соседей, семьянином, чуть сутулым,
деятельным, улыбчивым, с панибратскими замашками, добрым,
внимательным, любящим суетливо выпить рюмку водки тайком.
Гордящимся собственноручно сколоченной книжной полочкой, не
замечающим презрительно-снисходительного взгляда жены. Работал
бы снабженцем по хозчасти в институте мелиорации. Дети бы обо
мне вспоминали, только столкнувшись в квартире, или, глядя в
сторону, прося деньги на карманные расходы.
Солонникова передернуло.
Заколотилось сердце. Но Борис лишь удивился этому факту -
ведь сам он ничего не испытывал. Сердце начало жить своей
отдельной жизнью - это оно волновалось, переживало,
беспокоилось. А вместо самого Бориса остался равнодушный
наблюдатель чужих событий.
- На кухне под полотенцем, значит? - пробормотал он. -
Посмотрим.
Толкнул оранжевую стеклянную дверь в кухню. В полутьме,
исполосованной отсветами уличных фонарей он сорвал со стола
бледнеющее скомканное полотенце. Телефон был под ним.
Борис рухнул на табурет и уставился на телефон. Он смотрел
на маленький аппарат в кожаном чехле и знал, что сейчас возьмет
его и наберет номер. Но брать в руки телефон было никак нельзя
- мерзкий старик уже знал, что Борис именно так и поступит.
Борис поднялся и двинулся обратно... На выходе из кухни
схватился за оба косяка.
Да что со мной! Разложение личности начинается с избыточной
рефлексии. Я действую так, а не иначе потому, что я так хочу, а
не на перекор кому-то или вследствие чьих-то желаний. И вообще,
мало ли кто что говорит!
Он вернулся к столу. Телефон привычно лег в руку,
включилась подсветка кнопок. Набрал номер.
Долго не отвечали. Борису захотелось, чтобы не ответили
вообще никогда.
Наконец пьяный голос Степана весело прокричал:
- Слушаю вас! Ал... ло!
- Привет.
- Я слушаю!
- Привет, - громче сказал Солонников. - Это я.
- Борька! - заорал Степан. - Ты куда пропал? Ты где? Тут
такие дела творятся!
Сердце еще раз бухнуло, но как-то неуверенно, и притихло...
- То есть куда это я пропал? - удивился Борис. Вернее не
он, а тот, на кого Борис безразлично смотрел со стороны.
Говорила какая-то привыкшая к этому действию функция, не нужная
Борису сейчас. - Я у себя. Степан, я хочу извиниться. Тут
спонтанно организовался вечерок, не смотря на то, что
суббота... короче, старина, только к концу сообразил, что не
хватает главного - тебя!.. Устал я что-то - голова плохо варит,
и вообще дурацкое состояние.
- Дружище, о чем ты? Зачем извинения? - весело отвечал
Степан. - Ты мое сообщение читал?
- Еще утром.
Степан на миг замолчал и, понизив голос, спросил:
- Так чего же ты... к телефону не подходишь? Мы тебе
обзвонились. И сам не звонишь. Правда, я днем был весьма занят,
но освободился к вечеру и опять стал тебе звонить. Я думал, ты
уехал куда-нибудь.
Борис испытал что-то вроде облегчения. Как все просто
начинает объясняться! Телефон был закрыт в дальней комнате,
человек не смог позвонить...
- Я, наверное, звонков не слышал. Постой... Блин, он на
виброзвонке стоял!.. Да, вдарили мы тут крепко. Так что,
действительно можно праздновать? Ты сейчас где?
- Двойной праздник, старина! Я поздравляю тебя, себя, весь
наш дружный коллектив с выходом Крис-с...
- Тише,тише!
- Пардон! Мы тут тоже время не теряем. Короче, ты понял о
чем я. С выходом этого самого на хорошо просматриваемую до
самого конца финишную прямую.
- Спасибо, Степан, взаимно. Это чертовски приятно! -
прежний Борис на минуту вернулся, слившись воедино, и теперь
улыбался в темноте. Приятно слышать голос хорошо знакомого
человека, сообщающего тебе радостную новость.
- Но это еще не все. Сегодня совершенно неожиданно был
сделан прорыв по второй части проекта!.. Небезизвестный тебе
Дем...
В груди Солонникова что-то сжалось, и прежний Солонников
исчез.
Сердце даже не посмело стукнуть. На его месте в груди
образовался комок холода.
- ... демонстрационная версия которого, - вывернулся
Степан, - отчаянно глючила с самого начала, сегодня вдруг
заработала. Признай, что Де... вторая часть круче первой!
Согласен? А ты не хотел ее тянуть. Не верил, да?
- Погоди, не по телефону. Ты где сейчас?
- Мы в "Лагуне". Приезжай, здесь весело. Тут все, кого
могли собрать. Шеф здесь! Все тебя ждем. Заняли тебе место и
держим.
Голос Степана удалился, раздался его смех, в трубке
застучало - видимо, уронили, потом голос Леночки, помощницы
Степана, с придыханием прошептал:
- Боренька, ну где же ты? Я тебе стульчик согрела. Приезжай
скорее, милый.
- Ленок, привет. Дай Степана, солнышко, а то история тебе
этого не простит.
- Боренька, я тебе сейчас дам. Только ты приезжай скорее,
ладно?
В трубке на секунду возник многоголосый ор. Кто-то
прокричал: "Привет от шефа!"
Борис морщась и улыбаясь отстранил телефон от уха.
- Погоди, отойду где потише. Орут тут все, - пробормотал
Степан. - Ну, вот, нормально.
- Кто на работе остался?
- Да никого. Я же говорю, все здесь. Я бы за тобой заехал,
дружище, да боюсь, мне сейчас что руль, что поручень в
трамвае...
- Степан, не дури. Я сам приеду. Ты мне лучше скажи... а,
черт, не по телефону...
- Ну, попробую намекнуть. Ты о... м-м... продолжении
основного проекта?
- Да. Он запущен официально?
- Ну да! Я же тебе говорю...
- Когда?!.
- Когда запущен? - Степан удивился. - С сегодняшнего дня.
Там такой прорыв, просто невероятно... Шеф на радостях премию
всем выписал. Новую команду будем набирать. Соседнее помещение
под аппаратуру уже ремонтируется. А ты чего смурной, Борь?
Перебрали малость? Кто там у тебя сейчас?
Борис прижимал телефон к уху и лихорадочно восстанавливал в
памяти сегодняшний день. Значит, в те часы, когда они сидели за
столом и рассказывали друг другу свои страшные и счастливые
истории, а Борис слушал и на самом дне души радовался, что
ничего плохого криптокатастрофа ему не принесла, в эти самые
часы... Он закусил губу. Как это, оказывается, странно - не
любить факты.
- Алло! Ты уснул там? Алло, Борька! Не спать!
- Ты не шутишь?.. - пробормотал Солонников.
- Что? Ни хрена не слышу... Какие шутки? Ты о чем?
- Вроде было решено, что не будет никакого продолжения. Шеф
индифферентно к нему относился. И тебе самому проект не особо
нравился...
- А, ты об этом... - Степан помолчал. - Что сказать... Да,
не нравился. А потом осенило - наука это та же жизнь. Ну, надо
рисковать, короче. Ведь мне... нам что не нравилось? Что
использовано может быть во вред. А представь, что этим же
орудием мы предотвратим какой-нибудь глобальный кризис?
- Когда осенило - сегодня?
Степан секунду словно искал подвох в словах Солонникова:
- Да, как раз сегодня. Ну, Борь, это ж старая как мир тема.
Не раз у тебя ее жевали: скальпель может спасти жизнь, а может
отнять, трам-пам-пам... Я даже, заметь, не говорю о приоритете
- если кто-то сможет сделать то же самое позже, то лучше
сделать это самому, ибо себя ты знаешь и в себе уверен, а в том
парне уверенности нет никакой. А такой проект когда-нибудь
обязательно будет воплощен... Ты согласен?
Борис выдавил:
- Согласен... Рано или поздно.
- Ну! Это же аксиома: однажды начатые исследования не
остановить, и трам-пам-пам...
- Да, да... Ты прав, - упавшим голосом произнес Борис.
Трубка плясала в его руке. Дрожь вернулась.
- Нет, - уверенно сказал Степан, - с тобой что-то неладно.
Будь дома, я беру такси и - за тобой.
- Старина, все нормально. Я сам возьму такси и приеду. Вы
долго еще там будете?
- Конечно, только начали... Кстати, ты давно видел пьяного
шефа? Спеши - зрелище стоит того.
- Уговорил - выезжаю! - Борис попытался придать голосу
твердость. - Скажи Ленке, чтобы держала мне стул.
- Давай не задерживайся, ждем, - в голосе Степана звучало
сомнение. - Если что - звони.
Борис уронил руку с телефоном на стол и уткнулся лбом в
сгиб руки. Тяжесть внутри колыхнулась и заходила медленными
волнами.
Только что законченный разговор сразу отдалился, сделался
неважным. Борис вскользь подумал о нем как о чем-то давнем и
полузабытом. Остался человек, для которого в мире ничего не
происходило. Борис прислушался - мир молчал. Словно тоже
прислушивался или чего-то ждал. Тебе-то что бояться, подумал
Солонников неприязненно, тебе же все равно. Мир не ответил. Ему
действительно было все равно.
В ярко освещенной прихожей он достал из стенного шкафа
пластиковый чемоданчик с набором инструментов. Пользовался им
только раз - кажется, прикрутил вешалку в ванной. Вытащил
молоток - удобная полужесткая ручка, увесистый никелированный
боек. Вернулся в кабинет.
Молоток лег на полировку рядом с просыпающимся компьютером.
Бегло просмотрев содержимое жесткого диска, Солонников кивнул,
занес руку над клавишами... Стоп. Пока есть вход в Сеть - не
попросить ли юного хакера? Так. Допустим, найду я его быстро.
Уговорю. А может он и сам будет рад... Борис покачал головой -
долго, долго... Кстати, адрес. Где же оно...
Борис поднялся, чугунно забухал к двери. Мучительно
вспоминая, куда дел почту, долго бродил по квартире, заглядывая
во все возможные места. Нашел потерянную авторучку и визитку с
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг