- Как, как! Сам мучаюсь. Я предсказал пару открытий, но даже говорить о
них сейчас не хочу: до того, как их сделают, пройдет лет десять. Вот бы
здорово было иметь рядом параллельный мир, в котором время идет впереди
нашего, предсказывать - у себя - открытие, а потом бежать в соседнее
измерение и смотреть, как и когда это открытие сделано.
- Прекрасная идея! А что вы называете открытием?
- Все-таки силен в вас журналист, мой дорогой. Дефиниции вам требуются,
одни дефиниции. Открытие - это когда Рентген обнаруживает икс-лучи, а
Менделеев чертит таблицу.
- А когда предсказывают нейтрино?
- Это еще лучше.
- Говоря короче, вы; как мой любимый Ньютон, против гипотез, вас
интересует то, что он называл достоверностями или принципами.
- Конечно. Оно вернее. Вы же знаете, в атомной физике сейчас из ста
опубликованных гипотез только одна оказывается верной. А ведь чтобы
гипотезу опубликовали, надо и найти какие-то факты ей в подтверждение, и
отстоять статью от рецензентов и редакторов. А прежде всего, конечно,
физик сам должен не успеть разочароваться в своей гипотезе до публикации.
- Значит, одна из ста верна?
- Да!
- Тогда, может быть, лучше не предсказывать открытий? Проще найти,
какие из уже предложенных гипотез гомологичны сделанным открытиям, или,
иначе говоря, удовлетворяют критериям Авдюшко. Эти гипотезы и верны.
- Благодарю за великолепный термин. Но ведь может оказаться, что ни
одна из гипотез не верна, и тогда все равно правильную гипотезу придется
сочинять.
- Возможно. Но скорее всего верная гипотеза найдется. Слушайте, вот
будет здорово!
- Оно конечно. Особенно если бы у нас под рукой был - для проверки и
контроля - тот самый параллельный мир, живущий впереди на пять лет.
Инга Авдюшко все это время молчала. И сейчас она ничего не сказала,
только улыбнулась словам мужа.
Меня словно ударила эта прекрасная улыбка. И в то же мгновение я понял.
- Послушайте, Николай Пантелеймонович! Параллельный мир есть. Что вы
знаете о кристаллографии?
- Ничего...
- Вот-вот. Надо взять все гипотезы шестьдесят восьмого года, или
шестьдесят третьего, или какого захотите. Намеренно не узнавать ничего об
открытиях, сделанных позже. И проверить, какие гипотезы удовлетворяют
вашим критериям. И уже потом выяснить, какие из них себя оправдали. И если
окажется...
Я сказал все, что хотел, и замолчал.
Авдюшко кивнул головой:
- По-моему, это хорошо придумано. Разрешите только спросить: почему
именно кристаллография?
- Просто красивые имена первыми приходят в голову.
- Хм. А вы мне нравитесь, мой молодой друг. И я даже готов рассказать
вам, за что получил премию. Я сделал в педагогике рисования открытие,
гомологичное открытию гамбита в шахматах. Впрочем, об этом - как-нибудь в
другой раз.
У меня был знакомый кристаллограф. Юным кандидатом он написал между
делом несколько популярных статей, редактировал их я, и хотя с тех пор он
успел сделать несколько открытий, создать по меньшей мере две новые теории
и стать членом-корреспондентом Академии наук, но изредка продолжал
появляться в редакции.
- Мне нужна, - сказал я, - подборка гипотез, судьба которых к концу
1968 года была еще неясной. Требуются все гипотезы - от общих,
затрагивающих основные проблемы, и до мелких, по самым частным вопросам.
Кстати, сколько гипотез так наберется? Сотни две?
- Ну, Рюрик, ты стал оптимистом или пессимистом. Гипотез всех видов -
тысячи. И ты уж прости меня, но у меня для того, чтобы сделать эту
подборку, сейчас нет времени. Попросить кого-нибудь из моих ассистентов?
Но у них ведь тоже плоховато со временем. Плановые темы... А дело ты
задумал трудоемкое... И вообще раньше за тобой не водилось - заставлять
других работать вместо себя.
- Видишь ли, Гена, я не должен ничего знать о судьбе этих гипотез после
1968 года. Я и этот-то год взял в качестве пограничного потому, что как
раз с 1969 года ничего по кристаллографии не читал - так уж получилось,
Гена, прости меня. И опять же вы сами знаете, где что искать. Мне ведь не
нужны выписанные формулировки - только ссылки на страницы книг и журналов,
где напечатано изложение гипотез.
- Это уже легче. Если я засажу всю свою кафедру за библиографию, сам
потрачу несколько часов... В общем, это можно сделать. Но чего ради? Будь
добр объяснить.
И я рассказываю ему о критериях Авдюшко. То есть сообщаю не сами
критерии, конечно, а лишь тот факт, что они существуют.
Геннадий щурится, поглаживает себя левой рукой по виску, пересеченному
оглоблей очков, думает несколько минут, предостерегающе вскинув правую
руку, чтобы я не мешал.
- Значит, если у твоего Авдюшко все верно, то едва выдвинешь гипотезу,
тут же можно проверить, правильна ли она (я киваю). И если неправильна, то
иногда ее можно будет изменить, подогнать под ответ, соотнести с
критериями (я снова киваю). Ни-че-го. Мо-ло-дец. Ради этого помогу.
Пожертвую рабочим днем своим и всех своих. Окупится.
Все гипотезы, которые отвечали в 1968 году критериям Авдюшко, в 1973
году превратились в достоверности, теории или остались гипотезами. Ни одна
не пошла в мусорную корзину науки, где лежат теплород и эфир, чертежи
вечного двигателя и аппарата, испускающего лучи смерти. Мой Геннадий
вцепился в Авдюшко как клещ. Теперь они вместе просматривали гипотезы 1973
года, решая, которые из них должны быть верны.
А меня судьба этого чужого ребенка интересовала мало. В конце концов, с
открытием Авдюшко возились сейчас "родители", я же сыграл всего лишь роль
свата: свел жениха и невесту. Что же дальше? Подошел я ближе к золоту
Ньютона или занимаюсь бегом на месте?
А Авдюшко, наверное, все-таки гений. Он говорит, что его настоящее -
это мое будущее. Ерунда, его настоящее - это моя мечта.
Но помочь мне даже он не смог.
- ...Видите ли, дорогой друг, я просто не знаю, гомологом какого
известного открытия может быть это неизвестное. Слишком уж мало нам о нем
известно. Единственное, что я могу рискнуть предсказать... единственное,
что мне говорит интуиция... Скорее всего возможно, а вернее, может быть,
что к этому открытию можно подойти с помощью электричества. Ньютон
разложил призмой свет, а свет и электричество в каком-то смысле
гомологи... Хотя получить нейтроны при разложении электричества, конечно,
невозможно... И все-таки, все-таки, дорогой друг, скажите вашим физикам -
пусть они подумают над электричеством.
Да, Авдюшко не смог. Вся надежда на себя - себя самого. Думай, Рюрик,
думай, Рюрик Андреевич, тебе иначе нельзя, ты сейчас справишься, сможешь.
В конце концов, с тобой-то ведь тоже произошло превращение...
7. КЛАНЯЙСЯ РАЙМОНДУ ЛУЛЛИЮ
Итак, физика оказалась бессильна, история беспомощна. Алхимия проверена
сверху донизу, все ее рецепты неверны. Остаются только факты. И логика.
Десяток людей якобы получили - с XIII по XVIII век - золото. Допустим, что
хоть двое из них получили его вправду, без "якобы". Тогда явление
повторяемо. И не было тут единственного в своем роде влияния вспышки
Сверхновой, вселенского космотрясения или иного уникального события. На
истину можно набрести. Именно набрести - явной закономерности тут не было,
- иначе золото давно делали бы на фабриках. Были ли в истории случайные
открытия?
Да, случайность есть форма проявления... Все великие открытия делались
по многу раз. Даже моего Ньютона повторяли то Гук, то Лейбниц. Роджер
Бэкон оставил в своем XIII веке описания телескопа и микроскопа. А в XVI
веке их изобрели заново.
Надо найти общий закон открытий... У Беккереля была фотопластинка.
Иначе бы он не открыл радиоактивности. Чего же, чего нет у меня, причем у
Ньютона это "что-то" было?
Электричество! Посмотреть, нельзя ли как-нибудь использовать
электричество. Вот все, что мне мог посоветовать гениальный Авдюшко. А
какое электричество может порождать нейтроны? Подожди-ка, товарищ Варзин!
Я схватился за голову - ведь ты же сам редактировал два или три года назад
статью об искусственных шаровых молниях. О плазменных образованиях,
полученных академиком Капицей с помощью высокочастотных электрических
разрядов. Они излучали нейтроны!
Значит, Авдюшко прав, электричество можно использовать. Но как?..
Думать! Еще секунда - и я пойму...
- Ты мне нужен, - сказал я. - Мне нужен физик. Даже Физик. С большой
буквы. А ты к тому же в курсе дела.
- Опять что-нибудь с Ньютоном? Господи, ну и надоел же ты мне! Мономан!
Идиот!
Илья исходил гневом, злобой, ненавистью. Все это - я знал - было
обращено не на меня. На моих Альтотаса, Ньютона, Калиостро. Он ненавидел
их. Слишком много времени ушло на алхимию у человека, который твердо знал,
что жизнь коротка.
- Мы знакомы уже больше года, - гремел Илья. - Ладно, понимаю, у тебя
были переживания. Но у меня они тоже были, и у всех бывают. Что, сколько,
чего ты сделал за этот год? Ничего! А посмотри, сколько у меня одних
статей за этот год вышло, - он выхватил из стола листок и сунул его мне
под нос, - научных статей, а не популярных, учти. Если бы мне нечего было
поставить в такой список, я бы считал себя бездарностью. Работать надо!..
Чему ты улыбаешься?
- Я тоже любил такие списки.
- Это ты - лодырь издеваешься над собой - работником. Понял?!
Он кричал, но почему-то казался мне спокойным. Нет, не то чтобы он
лицемерил, обрушивая громы и молнии на мою бедную голову - просто его
волнение было мелкой рябью рядом с моим собственным, не выходившим сейчас
наружу. За его волнением стояла полная вера в себя, она придавала ему вес
и силу. За моим было неверие.
Хлопали двери в кабинет, сюда заглядывали соседи по коридору,
привлеченные криками. На мгновение они застывали в дверях и потом
исчезали, чтобы не показаться неделикатными.
У меня есть странное, давно обнаруженное мною свойство: я гораздо лучше
и дальше слышу шепот, чем громкий голос.
И я слышал шепот в коридоре. Слышал лучше, чем крики Ильи.
- Ты можешь сделать паузу?
Он замер с раскрытым ртом.
- Так вот, не буду излагать тебе ход своих мыслей, но Ньютон как-то
использовал в своих алхимических работах электричество. Ты знаешь, что у
Капицы полученная высокочастотным разрядом плазма излучала нейтроны.
- Знаю. Вопрос в том, сколько их было. А было мало. Не то что фунты,
так и грана золота не получишь. Я уж не говорю, что искусственные шаровые
молнии получают совсем с недавних пор. И их приходится держать в мощнейших
магнитных ловушках. Впрочем, и то слава богу, что ты отказался от мысли о
какой-то неведомой ядерной реакции и начал искать среди известного. В
общем, у нас в аспирантуре есть свободное место, Рюрик, я узнавал, - голос
Ильи стал спокойнее... - Конечно, это тебе не журнал, но и на том спасибо,
после всей этой истории. Над тобой смеется вся Москва... Я встретил в Доме
журналистов двух твоих товарищей по работе, и они...
- Не называй их фамилии. Не люблю злорадствовать, а ведь придется.
- К черту! Раз ты хочешь заниматься физикой, иди ко мне в аспирантуру.
После твоего вуза и в твоем возрасте это трудно, но академик Кашкин сейчас
для меня все сделает. Знал бы, какую установку я для него отгрохал) А
Кашкин - его всюду послушают. Ну?
- Где уж мне сдать экзамены, - мягко сказал я.
- Их буду принимать я.
- И по языку?
- Моя двоюродная сестра. Значит, согласен?
- Старик. - Я схватил его за плечи, придвинул к себе, у самых своих
глаз увидел потный нос и грустные уголки губ. - Старик, это реально, надо
делать...
- К черту!
Я схватил со стола слиток металла, сменивший прежнее пресс-папье.
Ловкие руки Ильи отобрали у меня слиток прежде, чем я как следует
ощутил тяжесть металла, короткий холодок в ладони и тревожное любопытство
к самому себе: что я сделаю?
- Не игрушка. Висмут высокой чистоты. Восемь девяток после нуля. Так ты
пойдешь в аспирантуру?
Уже сквозь захлопывающиеся за мной двери я услышал истеричный крик:
"Кланяйся Раймонду Луллию".
Он, конечно, прав. Золото Ньютона только мираж, привидевшийся мне в
подвале далекого древлехранилища. И в аспирантуру я, разумеется, не пойду.
Ученого из меня не вышло. Придется реквалифицироваться в журналисты.
Я шел по улице, потом спустился в метро, сел в поезд, вышел, пересел,
проехал лишнюю остановку, вернулся, вышел на поверхность, перешел по
подземному переходу улицу, сел в троллейбус, поудобнее устроился на заднем
сиденье, в дальнем от двери уголке, у окна. И заснул.
СОН ТРЕТИЙ. ГРОМОВАЯ МАШИНА
Как описать это лицо? Оно было длинным, да еще и с длинным кривым
носом. Резкие складки у губ и складки у глаз могли бы прибавить внешности
своего хозяина лишний десяток лет, но выпуклый мягкий подбородок с
по-детски округлой ямочкой заставлял этот лишний десяток отбросить. Парик
обрамлял лицо. Мягкий галстук... - галстук? Или тогда он назывался
фуляром? - плотно окутывал шею, свободно ниспадая на грудь между
распахнутыми полами длинного атласного камзола. Короткие штаны, чулки,
башмаки... Меня снова занесло в XVIII век! Я быстро огляделся. В комнате
был еще один человек. Тоже в башмаках, чулках, штанах до коленей, но
вместо камзола на нем был... кафтан, что ли? И волосы у него длинные, да
свои... Впрочем, комната ли это? Скорее дощатые сени. Если в XVIII веке
бывали сени. Да что я! Бывали, конечно. Но это не обычные сени, потому что
от двери под потолком идет проволока. Куда? К невысокому шкафу, точнее, к
железному пруту, который стоит на этом шкафу в хрустальном стакане, до
половины заполненном каким-то порошком. Люди стоят лицом к шкафу. Позади
них, по другую сторону сеней, огромный сундук. Я стою рядом с сундуком, в
дальнем от людей углу, почему-то они меня не видят.
- Переоделись бы вы, сударь. Что же, из академии, в параде, да к
прибору, - укоризненно проговорил человек без парика.
- Нет времени, нет времени, господин Соколов. Вы только посмотрите,
какая туча на горизонте! Мой прибор сегодня будет работать. Думаете,
Михаил Васильевич пошел переодеваться?
- Да с него-то, буяна, чего взять! Что я хотел спросить у вас, Георгий
Вильгельмович...
- Спрашивайте, спрашивайте, родом я лифляндец, мы любим вопросы.
- Верно толкуют, будто вы можете без огня нефть зажечь?
- О, проще простого! Стеклянная палочка, дорогой господин Соколов,
может привести человека в такое состояние, что ежели он прикоснется к
горючей жидкости, та тотчас вспыхнет.
- А вы сами сие видели, Георгий Вильгельмович?
- Опыт оный многие знатные ученые ставили, среди них первый славный
Эйлер. Но как тогда вы удивитесь, сударь, ежели узнаете, что можно даже о
лед зажечь нефть, ежели лед наэлектризован или же наэлектризована нефть.
- Много дивимся мы, господин профессор, вашим с господином Ломоносовым
опытам. Он ведь тоже над домом шест железный, как и вы все равно,
поставил, а проволоку от него в дом провел.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг