- Слушаюсь, доктор. Но мне бы тоже хотелось присутствовать, любопытно.
Можно?
- Конечно, - кивнул Эдерс. - Записывайте все, что происходит. С точной
датой, временем, симптомами. К сожалению, мы лишены возможности делать
постоянно тщательные анализы крови, мочи и так далее, да и анамнез я
провел спустя рукава. Придется довольствоваться тем, что есть.
- Доктор, - Уваров с интересом взглянул на Эдерса, - мне всегда
представлялись хирурги эдакими волевыми, хладнокровными людьми, а вы...
- Не путайте хладнокровие с равнодушием - раз, - перебил доктор. -
Потом, сейчас я занимаюсь не хирургической операцией, в чем хорошо
разбираюсь и чему обучен, а совершенно другой, почти не знакомой мне.
Обобщающий же портрет идеального врача, мне думается, очень точно
определил Гиппократ. Он говорил: "...Врач-философ равен богу. Да и немного
в самом деле различия между мудростью и медициной, и все, что ищется для
мудрости, все это есть и в медицине, а именно: презрение к деньгам,
совестливость, скромность, простота в одежде, уважение, суждение,
решительность, опрятность, изобилие мыслей".
Грег покосился на доктора и буркнул:
- Ученые у них - поэты и романтики, врачи - философы и мудрецы, одни
мы, сыщики...
- Замолчите! - не дал ему договорить Эдерс. - Иначе как вот отключу...
Спустя шесть часов, когда доктор спустился перекусить, из комнаты Грега
донесся испуганный голос Уварова:
- Доктор! У него появилось жжение!
- Где? - Эдерс, жуя, влетел в комнату. - Где появилось? Что жжет?
- В глазнице и в руке, - слабым голосом произнес Грег. - Но скорее не
жжение, а зуд, как при щекотке, в глазнице больше. - На носу Грега
блестели капельки. - Причем и в больном, и в здоровом глазу.
- Все правильно. Оба глаза связаны воедино, процесс касается обоих. Так
и должно быть.
- А здоровый не вывалится?
- Не знаю. Вы понимаете, не _зна-ю_! - произнес раздельно и с
раздражением. - Но вряд ли. Чаще на здоровый орган переносится болезнь, а
не наоборот.
- Доктор! - удивленно прошептал Грег. - У меня ноет челюсть.
- Какая еще челюсть? - встрепенулся Эдерс.
- Верхняя. Будто в ней копошится и царапается муравей.
- Откройте рот. Быстро. Пошире!
Грег разинул рот. В верхней челюсти не хватало зуба.
- Господи! - вскричал Эдерс. - Какой же я тупица, жалкий лекаришка, не
сообразил такой простой вещи. Ведь у него восстанавливаются все утраченные
части. Вы понимаете, все-е. Нет ли еще чего, недостающего?
- Остальное вроде в наличии, - неуверенно произнес Грег.
- Как данные? - Доктор повернулся к Уварову.
- Температура тридцать восемь, остальное в норме.
- Так и следует, - удовлетворенно кивнул Эдерс. - В организме идут
сложные процессы, они и вызывают реакцию. Могут возникнуть ощущения, о
которых мы и слыхом не слыхали.
- Зудит сильнее, - прохрипел Грег. - Причем везде, в зубе тоже, вернее,
в десне. К чему бы это?
- Так надо! Отстаньте! Боже, каким вы были паинькой, когда я вас лечил
в клинике. Лежали смиренно...
- Ладонь зачесалась, - не обращая внимания на причитания Эдерса,
произнес деловито Грег. - Терпенья нет. У-у-у.
- Какая ладонь? - Доктор наклонился над пациентом.
- Та, которой нет, - обыденно ответил Грег. - Нет, а зудит.
- Это хорошо. - Эдерс воздел руки к потолку. - Прямо прекрасно,
замечательно. Вы понимаете, - взглянул с торжеством на физика, -
раздражаются окончания нервных волокон от предплечья к ладони и далее к
фалангам пальцев, скоро начнется их рост.
- Во-во! - поддакнул Уваров. - Моя бабушка говорила: раз чешется,
значит, заживает.
- Идите вы со своей бабушкой, - начал Эдерс.
- Точно. Пальцы зашевелились, - Грег хотел привстать. - Я их чувствую,
доктор. Вы понимаете, чувствую!
- Лежать! - рявкнул Эдерс так, что зазвенели на столе мензурки. -
Пальцы не могут шевелиться, их нет и в зачатке - это так только кажется.
Грег плюхнулся на подушку.
- До конца облучения осталось пять минуточек, - доложил физик.
- Приготовьтесь вырубить общий облучатель. Как выключите, одновременно
дайте напряжение на индивидуальное облучение руки и глаза.
- Время! - восторженно крикнул Уваров и щелкнул тумблерами.
Фиолетово-лиловое свечение словно втянулось внутрь рефлектора.
По-комариному пронзительно зазвенело облучение на руку и глаз.
- Теперь процессы идут локально. Органы обрели свойства регенерации.
Местное облучение стимулирует восстановление в районе травм. Как дела,
Грег?
- Защипало в глазнице, - он поколебался, - и в челюсти.
- А в руке?
- Как и раньше.
- Понадоблюсь, позовите, буду у себя. - Уваров пошел к двери.
- Позову. Ступайте...
Утром Уваров тихонечко приоткрыл дверь в комнату Грега. В полумраке
пахло озоном и нагретой изоляцией проводов. Эдерс сидел в кресле, вытянув
ноги, сложив на животе ладони, опустив веки, словно зачарованный,
повторял, покачивая головой:
- Господи боже мой. Что же творится, уму не постижимо.
- Что случилось? - встревожился физик.
Эдерс открыл глаза.
- На месте травмы образовалась опухоль - это начало формирования кисти.
Вы представляете? В какое время живем? При каком событии присутствуем? Я
отказываюсь верить и понимать, не доверяю собственным глазам. Будто все
творится в каком-то фантасмагорном мире, куда удалось случайно заглянуть.
- А из этой опухоли не образуются ласты или копытце? - спросил Уваров и
тотчас пожалел.
Доктор, уперев ладони в подлокотники кресла, начал медленно
приподниматься. Лицо побагровело. Взгляд сделался неподвижным и зловеще
уперся в физика. Уваров в страхе отпрянул.
- Вы что? Издеваетесь? Я вас спрашиваю, для чего вы явились? Помогать
или задавать вопросы на уровне дикаря с островов Фиджи?
- Простите, доктор, - промямлил русский. - Извините, пожалуйста.
- Э-э, что с вами говорить, - Эдерс безнадежно махнул рукой, - все одно
ничего не поймете.
- Я понимаю, доктор, понимаю. - Уваров выпрямился и прижал ладонь к
груди. - Понимаю даже то, что еще не дошло до вас.
- Это что же, интересно, до меня не дошло? - возмутился Эдерс.
- Я гляжу в будущее и зрю - во всех медицинских и энциклопедических
справочниках мира золотыми, нет - платиновыми буквами начертано ваше имя.
Вы проложили путь в неведомое. Сдернули покров с тайны тайн. Вам при жизни
воздвигнут памятник из горного хрусталя с золотыми прожилками, дабы
подчеркнуть тонкость работы мастера и изящество его мышления. У ваших стоп
изобразят распростертую ниц прекрасную женщину, олицетворяющую природу.
- Вы думаете? - Доктор уже остыл и недоверчиво посмотрел на физика.
- Я уверен. Я счастлив, - продолжал, воздев руки к небу, с надрывом
Уваров, - что в эту историческую минуту находился рядом. Я еще
когда-нибудь издам мемуары, гордясь тем, что не столько помогал вам,
Парацельсу нашей эпохи, но мешал, как отозвался сей великий и скромный
человек, дурацкими вопросами. Даже, как Адам и Ева из рая, изгонялся из
лаборатории и отправлялся почивать... на лаврах.
- Хватит ребячиться. - Доктор встал. - Он проснется спустя час-полтора.
Пойду что-нибудь съем, живот подвело. Там, кажется, есть сандвичи с
ветчиной?
- Вы достойны не каких-то черствых бутербродов с вчерашней свининой, а
шербета и нектара.
- Да полно уж. Посидите тут. - Он направился к двери. - Я и ему
приготовлю заодно - проснется голодным как волк.
- Как вы думаете, сколько времени уйдет на восстановление органов?
- Месяц, а может, и два. Откуда я знаю?
- Ему все можно есть?
- Да.
- Не потолстеет? Статистики утверждают: сейчас во всем мире наметилась
тенденция к излишней полноте.
- Не знаю, как вы, а я статистикой сыт по горло. Порой это очередной
блеф для околпачивания простаков.
- То есть?
- Вы слышали такую присказку: существует ложь малая, средняя, большая и
статистика.
- В чем ее смысл? - Уваров поднял брови.
- В том, что по статистике на меня с Фордом приходится по миллиарду
долларов. На самом же деле у него два, а у меня фига. Понятно?
- Не в деньгах счастье, доктор, вы сами сокровище.
- Хватит курить фимиам, я удаляюсь.
- Почивать на лаврах?
11. ЛЮБОВЬ, ЛЮБОВЬ...
Минуло полтора месяца. Грег уже вставал и не только ходил, но и бегал
по утрам, занимался физическими упражнениями под неусыпным контролем
доктора.
Неожиданно в коттедже появился посланец от профессора. Молодой,
небольшого роста, смуглый, черноглазый и улыбчивый сириец. На слишком
правильном английском языке, смягчая гласные и слегка картавя, он заявил:
"Эдвин прислал за собаками и поручил передать, - сириец преисполнился
важности и ответственности, - послание мистеру Грегу". Достал из плоской
картонной папки длинный узкий конверт и вручил с почтительным поклоном.
Профессор извещал: если позволят обстоятельства, а он на это весьма
надеется, в середине следующего месяца на день-два навестит друзей.
Излишне упоминать - предстоящая встреча с Эдвином привела всех в
восторг.
Грег написал короткий ответ: поблагодарил за содействие и сообщил, что
будут не только рады визиту, но и желательно выслушать авторитетное мнение
его по некоторым материалам Смайлсов.
Сириец, забрав письмо и догов, не преминул, излучая доброжелательность,
заявить: был польщен провести несколько часов в обществе столь
образованных и уважаемых людей. Тепло попрощался и убыл.
Вечерело. В комнате Грега собрались обитатели дома. Под потолком ярко
горели плафоны дневного света. Шторы опущены. Нагоняя прохладу, гудел
кондиционер. Запах лекарств почти выветрился. На столике стояли
раскупоренные банки пива и тарелки с закусками.
- Не увлекайтесь этим, Фрэнк. - Эдерс бровями указал на банки. - Не
увлекайтесь. Все хорошо в меру.
Грега уложили на кушетку.
- Друзья! - Доктор взял руку пациента и пощупал пульс. - Я намерен
проинформировать вас: эксперимент по восстановлению кисти и глаза
завершился удачно. Если не считать, что ваш покорный слуга, то есть я,
похудел на пять килограммов и страдает бессонницей. Если в ближайшее
время, в одну-две недели, не появится каких-либо побочных явлений или
осложнений, будем считать гипотезу Смайлсов о способности человеческого
организма к регенерации при создании определенных условий подтвержденной.
Мы с Мишей составили подробную методику лечения. Я имею в виду глаз и зуб.
У нас имеется также подробная история болезни. Но не премину заметить -
это не дает права судить аналогично о восстановлении внутренних органов,
таких важных, как сердце, печень, желудок и других. Это остается
постулатом, то есть гипотезой, которую пока в принципе нельзя ни доказать,
ни опровергнуть. На ней, разумеется, до поры до времени поставим крест.
Вернемся к нашим опытам. Покажите руку, Фрэнк, - с некоторых пор доктор
чаще называл всех по именам.
Грег выпростал из-под простыни руку.
- Убедитесь. - Эдерс положил на ладонь кисть Грега. - Правая от левой
отличается разве по цвету кожи. Со временем они сравняются. Почаще держите
ее на солнышке. Пошевелите пальцами. Сожмите в кулак.
Грег проделал все, что требовалось.
- Чувствуете ли какие-то неудобства?
- Нет. Но еще не привык к тому, что у меня снова есть пальцы.
- Систематические упражнения, лечебная физкультура сгладят ощущение. А
как вы видите?
- Превосходно. - Грег вытаращил глаза. На веке нового глаза ресницы
были чуть-чуть короче. - Ну, доктор? - Грег сел. - Я могу сложить
обязанности подопытного и приступить к своим занятиям?
- Можете. - Эдерс погладил усы. - Можете, Фрэнк.
- Тогда давайте кратенько подведем итог. Что у вас сделано, Миша?
- Все. - Уваров рубанул ладонью воздух. - Изготовлена аппаратура, какую
намечали: прибор РУ и аккумулятор для наведения Т-поля, разумеется, и сама
установка. Остальное подготовлено к уничтожению.
- Та-ак. - Грег наклонил голову. - А у вас, Макс?
- Как и договаривались. Правда, хотелось бы испытать на человеке
действие аппарата РУ в режиме "усыпление", а также возможность увеличения
мышечной ткани. Здесь, думается, нас не ожидают неприятные сюрпризы, хотя
все возможно, но риск значительно меньший. Для опытов мы готовы, можно
начинать хоть сегодня.
Трель звонка у входа заставила всех вздрогнуть и переглянуться.
- Кто бы это? - Грег встал, отодвинул штору и попытался разглядеть
того, кто стоял у двери. - Ничего не видно - маркиза мешает. - Он подошел
к столику, где лежало оружие. - Посмотрите, Мартин, кто там. Спросите не
открывая. Уваров, подстрахуйте.
Негр и русский, стараясь не шуметь, сошли вниз. Через минуту донесся
голос физика:
- Телеграмму доставили.
- Странно. От кого? Профессор накануне прислал письмо. Больше вроде бы
адреса никто не знает.
В дверях показался Мартин и протянул Грегу голубой бланк.
- На ваше имя.
- Надеюсь, не от аглицкой королевы? - пошутил Уваров. - Тогда бы ее
вручал лорд в сопровождении оркестра и стражи в высоких медвежьих шапках.
Грег разорвал ленты и прочитал вслух:
"Буду пролетом в вашем городе. Безумно хочу видеть. Ваша Юта Шервуд".
- Кто такая Юта Шервуд? - Доктор вопросительно взглянул на Грега. - Еще
одна из галереи обездоленных?
- Это настоящее имя Моники, помните, той молоденькой официантки из
"Гонолулу".
- Разболтал, - словно про себя произнес Эдерс. - Разболтал. Вот оно, -
он укоризненно покачал головой. - Эх любовь, любовь.
- Никакая это не любовь, - проворчал Грег. - Впрочем, ваше личное дело,
решайте сами, как следует поступить в этом случае.
- Все они, - буркнул Уваров.
- А чего решать? - Мартин взял телеграмму. - Девушка, по словам Фрэнка,
порядочная, ее, несомненно, надо встретить и приютить. Вдруг требуется
какая-то помощь? И вообще...
- Никакая ей помощь не нужна, - ухмыльнулся доктор и подмигнул. -
Девчонке нужен Фрэнк. Она влюбилась в него до потери сознания. Я еще там
заметил. Правда, Миша? Помните?
Физик кивнул.
- Она тогда смотрела на его мужественный профиль, словно это сам Иисус
Христос. А теперь, когда он предстанет в столь импозантном обличий,
пардон, Фрэнк, без физических недостатков, вообще, - он пожал плечами, -
даже не представляю, что с ней произойдет.
- Ей неизвестно, чем мы тут занимаемся. Я ни во что ее не посвящал, -
ответил Грег, - адрес дал на всякий случай.
- Тем более. - Мартин повернулся к Грегу. - Вам следует ее встретить.
Девочка впервые в этих местах, мало ли что может случиться. Поезжайте,
Фрэнк.
- И я с вами. - Эдерс приосанился. - Любопытно, знаете ли. Чему вы
ухмыляетесь, Фрэнк? Вполне естественная и чисто человеческая
любознательность. Не те у вас мысли. Не те. Вечно вы пытаетесь исказить и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг