исполинские, уходящие в нескончаемую бездну кристаллические структуры,
зеленовато-желтый мох поплыл перед глазами, которые вдруг обрели
способность видеть на миллионы верст. И просвечивали сквозь сказочные
ответвления и наросты, сквозь решетки и волокна, нежные и прозрачные, не
заслоняющие Мироздание, а напротив, открывающие его, просвечивали звезды -
знакомые, здешние, свои. И вели бой скаты, но почему-то не серебристые, а
ослепительно желтые, и они не проваливались во мрак, а носились туда-сюда
молниями, лишь корабли группировок Сообщества висели все такими же
светлячками, отстреливались ветвистыми разрядами, ползли, ползли,
расползались, горя, погибая, пропадая во мраке и холоде Вселенной.
- Что это?! - изумился адмирал и даже высунул голову из своего
кресла-шара.
- Невидимый спектр, - ответил Кеша.
Дил Бронкс стоял за его спиной, тяжело дышал. Но он ничего не видел.
Только черные экраны, только серебристые тела плоских скатов-прыгунов,
только горящие штурмовики Сообщества.
- Сволочи! - выдавил он. - Вот гады!
Кеша не сразу понял, о чем там говорит Дил. Только чуть позже увидел
раздувшееся вдруг тело ската, тот превратился почти в шар... и лопнул,
растекаясь огненным шлейфом, оставляя последний свой след во Вселенной.
- Доигрались! - прохрипел натужно адмирал, - Тридцать шесть парней
одним махом!
Кеша промолчал. Противник практически уничтожен. Погибли свои, плохо,
горько, страшно... но это война! И он тут не виноват, он тут для другого,
совсем другого. Он уже устал вглядываться в диковинные и чарующие,
завораживающие переплетения Невидимого спектра, глаза болели, наливались
кровью. Только отрываться нельзя. Ни в коем случае нельзя!
- Как там с первым залпом по Земле? - спросил он между делом.
- Погасили, - отозвался адмирал.
Он тоже не отрываясь, смотрел на невиданную картину и не признавал
родной, ставшей даже близкой, своей, а теперь вдруг чужой, Вселенной. Ему
казалось, что от перенапряжения начались видения, галлюцинации. Но ведь
они начались с прибытием этого "комиссара"! Вот в чем штука. Адмирал был
человеком серьезным и дотошным, он хотел во всем сам разобраться.
А Дил Бронкс рвал и метал. Там внизу, за миллионы миль отсюда, на
Земле, в любую минуту могли прикончить карлика Цая. В любую! Если уж не
прикончили. А они тут, понимаешь, сражение наблюдают! Они игрищами
кровавыми тешатся! Нет, плохо все это, очень плохо.
Дил уже готов был выбежать самовольно из адмиральской роскошной каюты,
как Иннокентий Булыгин, не видимый в своем кресле, заорал вдруг благим
матом:
- Вон! Вон они!
- Кто?! - переспросил адмирал.
-Они!
Кеша явственно видел - за дальним сиреневым наростом, левее
завершающегося боя градусов на тридцать, в переплетениях желтых и зеленых
прозрачных мхов и лиловых волокон притаился уродливо-хищный, черный,
ощетиненный тысячами острых и непонятных колючек-шипов корабль, огромный
звездолет. Неземной звездолет.
Будто поняв, о чем идет речь и что им всем грозит, тоскливо и предвещая
недоброе, на одном гиблом звуке завыл со своего места на ковре оборотень
Хар.
- Вы можете определить координаты? - спросил Кеша, успокоившись.
- Все уже сделано. Какие будут команды?
- Его надо выпихнуть из нашей Вселенной!
- Выпихнем, - пообещал адмирал, - для того нам и вмонтировали, э-э...
экзот этот. Не люблю, знаете ли, новинок всяких. Вот выпихиваем, а,
спрашивается, куда? И откуда потом снова нагрянут?!
В такие премудрости Кеша не вникал, ну их к лешему! Голова человеку
одна дадена, и надо ее по возможности сберечь, как от внешних врагов,
пытающихся ее оторвать или сшибить с плеч долой, так и от внутренних -
сомнений да премудрствований, что еще гнуснее - вроде и на плечах остается
головенка-то, а уже не та: или пустая,. или набитая таким дерьмом, что
лучше б вчистую срубили. Кешина забота - устранить чужих, вот и все!
- Но не сразу! - торопливо вставил он. - Нам нужно с них хоть чего-то
содрать, хоть клок, как говорится, с паршивой овцы!
- Для доказательства?
- Да какие еще, к черту, доказательства! - сорвался Кеша. - Вон же они!
Щас как шарахнут - вот и будет вам доказательство!
- Не успеют. Глядите!
Адмирал дал приближение. И Кеша, и впрямь, усмотрел по четыре стороны
от незваного гостя четыре светящихся красных шарика. Шарики чуть
помигивали, будто далекие звездочки.
- Это и есть, э-э... экзот, - пояснил адмирал, - вот они берут кусок
пространства с этим суденышком, вырезают его из нашего мира...
- Погодите! Нашел!
Кеша четко видел на увеличенном, приближенном мощнейшей электронной
оптикой боку чужака десятки подвесных шаров, побольше и поменьше, это
наверняка были боты и шлюпы. То, что и нужно!
- Вон! Самый маленький, левее, видите! Адмирал не ответил, а вдруг
забурчал в своем кресле-мыслеуправителе, наверное, инструктировал
соответствующие службы флагмана. Кеша на миг вырубил ре-транс - и все
сразу пропало: и невидимые решетки-структуры, и чужак, и четьфе красных
шарика.
Что ж это за дьявольщина такая, Невидимый спектр?! Он снова сдавил
черный кубик - картина восстановилась. Шарики стремительно сходились,
пожирая пространство, надувался меж ними тончайший переливающийся пузырь,
и был в пузыре этом хищный, страшный звездолет, и уже оторвался от него
черный шарик шлюпа, будто бусинка ртути скатилась вниз... Чужак не
сопротивлялся, не пытался уничтожить своих красных губителей, даже не
испустил ни единого залпа. Он исчез, выброшенный в иные измерения, в
недоступные для человека миры. Но вместе с ним пропали и сами красные
шарики - пропали, будто их и не было.
- Эт-то еще что такое?! - удивился адмирал. - Сбой?!
- Не-ет, - тоскливо протянул Иннокентий Булы-гин, - он их просто утащил
за собой. Но и мы кое-что утащили. Где сейчас шлюп?
- Скоро будет в приемнике, терпение, мой друг. Адмирал отключил экран.
Группировки противника уничтожены. Чужак выброшен из Вселенной. Флагман
могуч и неприступен. А стало быть, Земля и Россия могут, как водится,
спать спокойно. Он разгладил седые усы, встал и пристально посмотрел на
чернокожего полковника - и не прогонишь, и не удержишь, куда его девать?
Адмирал был стар и мудр, но никогда не думал, что доживет до той поры,
когда воевать станут возле самой Земли. Уму непостижимо! Пригнать сюда, в
Солнечную, эдакую силищу! И не один флагман. Еще семь боевых звездолетов
готовы к всплытию, ждут его сигнала. Зачем?! Вон ведь, эти новенькие
вертлявые скаты-прыгуны, как лихо они разгромили флотилии Сообщества -
ничего не скажешь, новейшая техника, секретная. А все ж один подорвался,
не уберегся!
"Ратника" закладывали на стапелях Сигиморы в конце прошлого века.
Сейчас таких не делают, разучились, мастера не те, думал адмирал. Дай
Бог обоим, кораблю и капитану, дожить до конца века нынешнего. Но ведь не
дадут, вон что творится на белом свете - флагман в Солнечную вызвали, это
как океанскую субмарину в Яузу провести да во всей красе поднять наверх!
Охо-хо!
- Надо бы поглядеть на улов, - намекнул Кеша.
- Поглядим, - кивнул адмирал.
И снова экраны ожили. Теперь срединный, самый большой, показывал
приемный ангар флагмана, точнее, одну из его ячей. И висел посреди этой
ячеи круглый черный шар, малость оплавленный, ободранный, с торчащими
будто у остриженного ежа колючками-шипами.
- Вскрывать будем?
- Обязательно! Только чтоб без сюрпризов, - испугался вдруг Кеша, - а
то рванет как!
- Не рванет, меры приняты.
Адмирал был спокоен. Раз приборы молчат, значит, угрозы нет. А все дыры
в шарике-шлюпе заварили сразу же, когда еще брали в гравитационные клещи.
Теперь и Дил видел все, что творилось в приемнике. Где-то точно в такой
же ячейке, может, чуть побольше, находилась и его капсула с Таёкой внутри.
Где? Этого экраны не показывали. А показывали они, как приближаются к
оплавленному черному шару две сферы с двух сторон, как вжимаются в
изодранные бока... Шар раскололся подобно грецкому ореху - две половины
его бронированной скорлупы разъехались. И застыло прямо в воздухе,
удерживаемое полями нечто страшное, чудовищное, трехглазое,
пластинчато-чешуйчатое, с ко]ти-стыми птичьими ногами и звериными
восьмипалыми лапами.
-Мать моя! - выдохнул в изумлении Кеша. - Не врал ведь Иван!
Взрывной волной Хука Образину сорвало с брони, подкинуло метров на
десять в воздух и ударило о рассыпающуюся в пыль стену. Если бы не скаф,
Хука можно было б вносить в списки погибших. Но он тут же вскочил на ноги,
потерял равновесие, шарахнулся в одну сторону, потом в другую, выровнялся
и с диким ором побежал вперед, в атаку.
- Ура-р-ра-а-а!!! - вопил Хук, паля из бронебоя и ни черта не видя
перед собой кроме черных клубов дыма.
За эти два дня Хук Образина окончательно остервенел. Если прежде были
бои да перестрелки, с передышками и перекурами, то теперь шло одно,
выматывающее и доводящее до озверения, бесконечное и кровавое сражение.
Хук чувствовал себя не человеком, а роботом, которого накачали всем, чем
только можно, зарядили, завели и швырнули в бой. Нервы! Это все проклятые
нервы.
После того, как русская пехота на бронеходах опустилась на крыши
полуторамильного Форума, вышибла всех карателей до единого без пощады и
переговоров и подобрала их с Крузей, прошла целая вечность. Их самих тогда
чуть не пришибли, спасло одно - с бронеходов видели, что творилось на
крышах, видели двух смельчаков, пытавшихся противостоять сотне карателей,
спасти обреченных. Эх, спасают их только в кино, в жизни все проще и
страшнее, ни один не выжил - все полегли на раскаленном металле, все,
кроме тех, кто сорвался вниз и долетел до земли-матушки! А Крузе с Хуком
повезло.
Смелым да отчаянным всегда везет! Сержанты не долго слушали их
россказни об "особом плане", о каком-то русском Иване, не до болтовни было
- обоих быстрехонько, по их же просьбе зачислили на место погибших, в одно
отделение, в один бронеход. И понеслась веселая жизнь царицы полей и
небес, трудяги войны - пехотушкм. А ведь так и не успели разглядеть с
высоченных крыш, где кольцо карателей потоньше. Так и помчались в самое
пекло, обращая машины противника в кипящую пыль, в расплавленные лужи
металла да жгучие брызги. Нью-Ва-шингтон задавили в три часа. Кто там
пеп&л разгребал, да порядок наводил, Хук не знал, шли какие-то части, но
их несло вперед, все время вперед, к побережью, будто огромным летающим
броневикам, этому могучему рою, захотелось вдруг нестерпимо напиться
морской водички, солененькой, утоляющей жажду погони и битв.
Когда Хук узнал от русских, что в России все в порядке, что там новая,
своя, родимая власть, он выскочил на броню из люка и будто осатаневший от
ритуальных плясок индеец принялся скакать и прыгать, в довершение выпустил
в воздух из полученного бронебоя целую обойму, упал на спину и заорал во
всю мощь измученных легких, заорал, зажмурив глаза и наслаждаясь
собственным криком. Ур-р-ра-а!!! За один миг все переменилось, от полного
провала, ужаса, пропасти поражения до блистательной, ослепительной
победы... и жизни! грядущей жизни! Арман-Жофруа встретил весть спокойней.
Но и у него сердце рвалось из груди. Теперь все мысли о бегстве, о том,
что надо скрываться по лесам да норам, исчезли бесследно. Теперь только
бой! До полной виктории!
Два дня они шли стальным девятым валом по пустыням и городам Штатов,
два дня они сметали все, что могло сопротивляться их движению. С огнем и
мечом шли они. Но несли мир и жизнь. Из развалин за их спинами начинали
выползать уцелевшие. Никто уже не громил - нечего было громить, никто не
грабил - некого было грабить. Сдавшихся карателей толпами уводили в
лагеря, им теперь восстанавливать разрушенное. Отвоевались.
А дивизия, в которую ненароком попали Хук с Кру-зей, шла к берегу
океана. Время минуло, и уже не обращали внимания на вопли о сострадании,
мольбы о прощении, белые флаги. Три часа - воля! Давно прошли три часа,
все, кто сдался - на свободе, отобрали у них оружие, дали по пинку под
зад, иди, гуляй, служивый. Два часа - каторга! Сдававшихся с опозданием
гнали на работы, не будут впредь тугодумами. Но и эти благословенные два
часа давным-давно канули в Лету. Три часа - смерть! Дивизия планетарного
базирования Великой России, а ныне Объединенной Федерации, одна из сорока
дивизий, брошенных на Запад, добивала самых остервенелых шакалов войны и
бездушных, выполняющих заложенную программу андроидов. Ни высшего
командования, ни генералитета, ни даже старших офицеров ни на опорных
базах, ни в фортах, ни в других местах по всем Штатам не было. "Удрали,
сволочи! - ругался сержант, командир отделения, русоголовый парнишечка
Коля. - Вот их бы покосить, стервецов!" Он был прав. Но косить приходилось
тех, кто стоял на пути.
- Ур-р-а-аа!!! - орал во всю глотку Хук. Он первым ворвался в
.бронированный бункер, с ходу швырнул вперед связку сигма-гранат, долбанул
двойным залпом из бронебоя, грохнулся наземь, сбитый обратной волной и
шестью свинцовыми допотопными пулями, расплющившимися о скаф.
- Ур-р-р-аа!!! - заревело сзади в десятки глоток, усиливаемое
встроенными мегафонами, - Ур-рр-а-а!!!
И на Хука обрушились чьи-то бронированные сапожищи - через него
прыгали, перешагивали, наступали - и неслись вперед, под огромный
титановый колпак, почерневший от гари. Да, можно было все это хозяйство
сжечь, не выходя из бронехода. Но приказ был - беречь! беречь базы, форты,
все беречь! пригодится! Когда? где? зачем? Хук ничего не знал.
- Чего развалился?!
Арман-Жофруа дер Крузербильд-Дзухмантовский, десантник-смертник,
пропойца и бунтовщик, а ныне рядовой российской армии, ухватил Хука за
локоть, встряхнул, поднял, заглянул под тонированное забрало.
- Живой, что ли?
- Живой, - простонал Хук.
А пехота уже бежала назад, громыхала, сопела, материлась.
- По машина-ам! - ударило в шлемофоны. Значит, порядок. Значит, еще
одно укрепление взяли.
Значит, надо двигать дальше. Без остановки! Стальной лавой! Девятым
валом!
- Ну, пошли, - Крузя перекинул руку приятеля через плечо и поволок его
к бронеходу.
Хук успел очухаться, когда вдалеке, усеченный смотровой щелью,
сказочный и необъятный, выплыл из-за гребней скал океан - синяя бескрайняя
пустыня в седых бурунах, в тающей дымке убегавшего окоема.
- Хорошо-о, - протянул он. И сорвал шлем. - Дошли, Крузя!
Три нежданных ракеты ударили со скал.
Пропал синий и седой океан.
Вспыхнул кроваво-багровыми огненными валами океан смертный. Вспыхнул,
затопил все в помутневшем небе, поглотил, и уступил место океану мрака,
тишины, небытия.
Сигурд выровнял гравилет, ушел от встречного удара, и выпустил сразу
семь "поющих" снарядов. Называли их так за мелодичный, завораживающий
звук, издаваемый на подлете к цели, как бы предупреждающий: "иду на вы!"
Снаряды пробили брешь в стене, оплавили рваные вывернутые края своим
огненным содержимым, вытравили все внутри.
Гравилет вошел в дыру, будто его там ожидали - плавно и торжественно.
Все! Можно передохнуть. Сшурд откинулся на спинку кресла, расслабился.
Он заслужил отдых: за последние четыре часа восемь потопленных подлодок,
два экраноплана, шесть полицейских дисколе-тов и один бронеход Сообщества.
Прекрасно! Хотя, в общем-то, это не его дело заниматься такими
мелочами, его дело сидеть в бункере и посылать на задание своих людей. Но
Сигурд был молод, горяч, он не мог долго сидеть на одном месте, тем более
рядом со слишком умным и везде сующим свой длинный нос "мозгом". Мало ли
что Гуг с Иваном поставили его командовать, он сам больше любит драться -
лоб в лоб, грудь в грудь!
Уже третий день он здесь, на Западе. В Европе и без него справятся, там
комендант, там усатый Семибратов со своей Гвардейской бригадой, там
огромное и вооруженное до зубов ополчение, там мощные боевые соединения
Объединенной Европы - опамятовались, зализывают раны и верно служат новому
режиму, одни со страха, другие поняли, куда дело клонится. И там все ждут.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг