для любимого "Запорожца" выросли до такой степени, что на них не стало
хватать его более чем скромной пенсии. А когда на улицах, по которым дед
разъезжал теперь всё реже и реже, стали появляться роскошные "иномарки" с
наглыми молодыми людьми за рулём, дед наконец осознал, что мир изменился.
И изменения эти ему категорически не понравились. Он видел, как
стремительно нищает население; как бабушки (его сверстницы - когда-то
молодые и гордые) дерутся из-за пустых бутылок; как обесценивается талант
и мастерство, а идеалом поколения становится толстый бумажник; как
закрываются заводы и ликвидируются институты; как ветеранские сборища
обхаживают ребята в чёрной и до боли знакомой униформе...
Дед никогда не интересовался политикой и экономикой, а потому не понимал,
по какой причине и так необратимо изменилась жизнь. Но всё чаще он
испытывал неясную потребность что-то сделать, совершить некий поступок,
однако гнал мысль об этом, потому что она его пугала.
Однажды утром, усевшись перед телевизором и включив "первый" канал, мой
дед увидел Феликса Штайнера. Бывший хауптман снова изменился: теперь это
был упитанный, вальяжный, хорошо одетый господин, и мой дед его опять не
узнал бы, но миловидная ведущая представила: "Феликс Штайнер, министр
энергетики Объединённой Германии". Затем она задала первый вопрос,
поинтересовавшись, с какой целью господин министр прибыл в Россию. Штайнер
рассказал, что Германия чрезвычайно заинтересована в заключении новых
контрактов по поставкам российского природного газа; что доля установок,
работающих на газе, в энергетике Германии растёт; что это экономит
средства и позволяет подняться на новый технологический уровень. Под конец
интервью Штайнер чуть повернулся и, глядя прямо в объектив снимающей его
камеры, произнёс отчётливо и по-русски:
- Девять шесть.
- Что вы сказали? - удивилась ведущая.
Мой дед не удивился. Феликс Штайнер сказал это для него - Героя Советского
Союза и лейтенанта в отставке Громова. Дед встал из кресла и выключил
телевизор. Потом вышел из квартиры, аккуратно закрыл дверь и спустился к
гаражу. Потом он целый день колесил по городу, распевая во всё горло: "Я -
"Як", истребитель, мотор мой звенит, небо - моя обитель" и беспричинно
смеясь. Он пока не знал, зачем пустился в путь, чего или кого ищет на
питерских улицах. Но на душе его было так легко, так свободно, что думать
о мотивах собственных поступков совсем не хотелось.
Ближе к вечеру, когда улицы уже заметно опустели, дед остановился на одном
из перекрёстков. На светофоре горел красный свет, а рядом притормозил и
тоже остановился огромный чёрный "Мерседес-600". За рулём "мерседеса",
выставив локоть в открытое окно, сидел "браток", вылепленный прямо-таки по
шаблонам народных анекдотов. Был браток огромен, бритоголов, затянут в
спортивный костюм фирмы "Адидас"; с бычьей шеи его свисала золотая цепь в
два пальца толщиной. Браток, очевидно, любил громкую музыку.
- Айнц, цвай - полицай! Драй, фир - гренадир! - надрывались динамики
встроенной стереосистемы.
Браток, смежив веки, кайфовал под этот лязг и грохот.
Дед отвёл взгляд и в поле зрения его попали шесть сплошных белых полос на
асфальте. Что-то случилось - заурядная дорожная "зебра", обозначающая
пешеходный переход, вдруг обрела особый и необычайно древний смысл. Дед
положил руку на рычаг переключения скоростей. "Запорожец"
медленно-медленно поехал задним ходом, одновременно разворачиваясь на
дороге так, чтобы встать перпендикулярно "мерседесу". И как только правый
передний бампер поравнялся с дверцей машины братка, дед вдавил педаль газа
до упора. "Запорожец" прыгнул вперёд и со скрежетом вмял дверцу.
Посыпались осколки. Оглушительная музыка стихла, а браток раскрыл рот, не
веря, что всё это происходит наяву. Пока он соображал, дед подал
"Запорожец" назад и, выкручивая баранку, стал объезжать "мерседес".
- Убью, сука! - заорал наконец браток.
Он попытался выбраться из автомобиля, но искалеченную дверцу со стороны
водителя перекосило и заклинило, и браток только бессильно матерился,
пытаясь её открыть. Когда он догадался воспользоваться другой дверцей,
было уже поздно: дед завершил манёвр, протаранив и её.
- Ах ты, козёл! - оставив попытки выбраться наружу, браток нагнулся, а
когда выпрямился, то дед увидел у него в руке пистолет системы Вальтера,
коллекционная модель "Армее".
Браток сделал шесть выстрелов, но ни разу не попал: видно, руки сильно
тряслись.
- Дурачок, - сказал дед ласково. - Не получится у тебя ничего. Куда тебе с
великими тягаться...
"Запорожец" уехал в сторону заходящегося солнца. Его номерных знаков никто
разглядеть не успел.
Восстановление покалеченной машины заняло у моего деда три месяца. На
выправленном бампере он с помощью трафарета нарисовал красной краской
первую пятиконечную звезду...
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ПРОВИНЦИАЛЬНЫЙ ДЕТЕКТИВ
(Мурманск, сентябрь 1998 года)
Хотя новое задание категорически Ивану Ивановичу не нравилось, да и само
поведение Чёрного Пса при внезапной встрече разозлило до предела, но
ослушаться резидент не посмел, а начал оперативную разработку темы по всем
правилам агентурного искусства.
По предварительным прикидкам получалось, что раненого в перестрелке у
"Геркулеса" военнослужащего должны были доставить в военный госпиталь
города Мурманска. Существовали, конечно, менее благоприятные варианты -
достаточно взглянуть на карту Заполярья, чтобы убедиться: от забытой
полосы, на которую воздушные пираты вынудили сесть норвежский
военно-транспортный самолёт, до, скажем, Кандалакши гораздо ближе, чем до
Мурманска, а в Кандалакше свой военный госпиталь имеется. Впрочем, в
Кандалакше пиратам пришлось бы слишком многое объяснять, а поскольку
Чёрный Пёс уверен, что в операции перехвата задействована очень небольшая
группа лиц (будь по-другому, подробности стали бы известны в Министерстве
обороны, где у Чёрного Пса имелись свои агенты), то весьма велика
вероятность того, что они не захотят распыляться и уж тем более расширять
круг посвящённых.
(На самом деле, Женя Яровенко рисковать жизнью старшего лейтенанта
Стуколина не стал и привёз его в военный госпиталь в Кандалакше. Там
возникли определённые проблемы, но, пока хирурги трудились над Стуколиным,
Женя дозвонился до советника Маканина по специальному номеру, и
оперативная группа, сформированная из членов исторической "комиссии", уже
через два часа прибыла на выручку. Бородач, который был когда-то
представлен офицерам части 461-13"бис" как "представитель Мурманского
Общества ветеранов", закрылся с хирургами госпиталя, быстро с ними о
чём-то переговорил, и на следующий день микроавтобус госпиталя,
оборудованный для транспортировки тяжёлобольных, увёз старшего лейтенанта
в Мурманск. Во всём остальном Чёрный Пёс был прав. Советник Маканин
действительно не хотел распыляться и расширять круг).
Существовала ещё одна проблема, решения которой Иван Иванович пока не
нашёл. Военный госпиталь - это военный госпиталь. Туда каждый день
привозят военнослужащих с ранениями разной степени тяжести: самострелы,
неправильное обращение с оружием, неуставные взаимоотношения. Как в этой
массе раненых и покалеченных найти старшего лейтенанта ВВС, который
неизвестно когда прибыл и который наверняка "залегендирован"? У Ивана
Ивановича была одна идея, но в её успехе он пока сомневался. Посылать же в
госпиталь "пехотинцев" Мурата означало наломать дров и спалиться на месте.
В любом случае резидент понимал, что дело это исключительное и нужно
действовать решительно и быстро, пока противник не окопался и не ушёл в
глухую оборону. Иван Иванович подумал и выбрал из своего агентурного
списка человека, который мог бы справиться с этим делом лучше всего.
Воспользовавшись телефоном-автоматом, Иван Иванович позвонил этому агенту,
назвал пароль, место и время встречи. Агент не выказал голосом удивления,
хотя ему впервые предстояло увидеться со своим таинственным заказчиком и
покровителем. До сих пор они поддерживали связь, используя ящики, которые
агент абонировал в нескольких почтовых отделениях города.
Они встретились на берегу Семёновского озера, что в черте города
Мурманска. Оба были с зонтами: дождь сделал паузу, но погода в это время
года могла перемениться в любой момент. Несколько минут они прогуливались
молча. Иван Иванович искоса посматривал на агента, пытаясь разглядеть в
его движениях или в выражении лица признаки возбуждения или нервозности,
но агент был словно высечен из камня.
"Профессионал, - подумал Иван Иванович, - кажется, я в нём не ошибся".
Профессионала звали Игорь Егоров. Ему было тридцать восемь лет, и ещё три
года назад он работал оперативником в мурманском уголовном розыске, но в
конце концов, измученный придирками начальства, изнурительной и
низкооплачиваемой работой, постоянными задержками с выдачей зарплаты, он
из органов ушёл и открыл собственное дело - частное сыскное агентство.
Агентство Егорова было небольшим (всего два сотрудника - он сам и его жена
в качестве секретарши), но пользовалось определённой популярностью у
обеспеченных слоёв населения. Игорь брался за любую работу. Проследить за
супругой банкира, не имеет ли она любовника на стороне? Пожалуйста.
Набрать компромата на кандидата в депутаты? Будет сделано. Провести обыск
квартиры в отсутствии хозяев? Без проблем.
Егоров часто переступал закон, но у него остались друзья в органах, и ему
многое сходило с рук. К тому же он прекрасно ориентировался в расстановке
сил и знал, кому, сколько и когда надо дать на лапу, чтобы и дальше
заниматься своей частной предпринимательской деятельностью.
В своё время Иван Иванович поручил ему три дела: одно - проверочное и два
- настоящих, и был приятно удивлён расторопностью частного детектива. К
тому же Игорь Егоров никогда не задавал лишних вопросов, и это Ивана
Ивановича вполне устраивало.
- Дело очень срочное, - сказал Иван Иванович.
- Я догадался, - отвечал Егоров.
- Нужно найти одного человека. Старший лейтенант ВВС. Он находится в
военном госпитале. Необходимо узнать имя лейтенанта и в какой части он
служит.
- Приметы?
Иван Иванович извлёк две фотографии:
- Анфас. Профиль.
Егоров с минуту изучал обработанные на компьютере снимки, запоминая
простецкое лицо старшего лейтенанта.
- Ответ мне нужен вечером, - сказал Иван Иванович.
- Это будет дорого стоить, - предупредил Егоров, возвращая фото.
- Называй любую цену.
- Десять тысяч.
- Ты получишь пятнадцать.
И снова Егоров не выказал ни алчности, ни радости.
- В двадцать один ноль-ноль я буду ждать тебя здесь, - закруглился Иван
Иванович.
Помахивая сложенным зонтиком, он быстро пошёл в сторону троллейбусной
остановки. Частный детектив Игорь Егоров некоторое время смотрел ему
вслед. Потом сплюнул в озеро и прошептал едва слышно:
- Не знаю, что ты сделал, лейтенант, но я тебе не завидую.
(Мурманск, сентябрь 1998 года)
Егоров никогда не бывал в Мурманском военном госпитале, а потому решил
провести рекогносцировку. Для того чтобы не вызвать подозрения у
обслуживающего персонала, частный детектив выбрал самое проверенное
"прикрытие" - "корочки" штатного сотрудника газеты "Вечерний Мурманск".
Самое интересное, что "корочки" были подлинные - Егоров действительно
числился в штате "Вечёрки" и даже иногда, смеха ради, писал для них
статейки, которые публиковались под псевдонимом "Федя Крюгер". Помимо
прикрытия, работа в редакции позволяла обзавестись связями в журналистской
среде, незаменимыми для частного детектива.
Положив в сумку фотоаппарат "Полароид" и пару блокнотов, Егоров отправился
в госпиталь. Военный госпиталь города Мурманска отличался от всех других
больниц лишь тем, что на входе вместо усталой медсестры сидел караульный
наряд из трёх человек: сержанта и двух рядовых срочной службы. Наряд
скучал и слушал новую композицию "Гражданской обороны". При появлении
Егорова сержант лениво потребовал пропуск. В таких ситуациях Игорь обычно
изображал на лице уверенную и даже чуть снисходительную улыбку и быстро
шёл напролом. Часто это срабатывало, но не сегодня. На входе обнаружился
турникет с вертушкой, поставленной на стопор. Сержант приподнялся:
- Предъяви пропуск!
Егоров остановился и, продолжая улыбаться, показал своё журналистское
удостоверение.
- Это не пропуск, - сообщил сержант, приглядевшись.
Егоров изобразил непонимание:
- А в чём дело? Я - журналист, и имею право прохода...
- Ничего ты не имеешь, - оборвал излияния частного детектива сержант. -
Вывеску на входе видел?
- Но я хотел бы поговорить главным врачом или... э-э-э... - Егоров не
сразу нашёл подходящее слово, - директором этого заведения.
- Стой, где стоишь, - приказал сержант и поднял трубку телефона внутренней
связи.
Егоров с невинным выражением лица слушал.
- Товарищ подполковник? - спросил сержант в трубку. - Разрешите доложить,
товарищ подполковник, тут явился какой-то журналист... Да, предъявил
удостоверение... На имя Игоря Егорова, газета "Вечерний Мурманск"... Хочет
встретиться с главврачом... Да, с товарищем полковником... Что, товарищ
подполковник?.. Гнать в шею?.. Есть, товарищ подполковник!
Последнюю фразу сержант почти выкрикнул. Рядовые переглянулись. Один из
них встал. Сержант положил трубку и долгим оценивающим взглядом посмотрел
на Егорова.
- Чего у тебя в сумке? - спросил он. - Камера, небось?
- Я сам уйду, - сказал Игорь с достоинством.
Но ушёл он не сразу. Второй заход был сделан с тыла - со стороны
хозяйственного двора. Там Егорова ждало новое разочарование. Двор был
обнесён высоким бетонным забором; в будке у массивных ворот с жестяными
красными звёздами сидел точно такой же наряд, что и в главном корпусе; во
дворе заливисто лаяла собака. Егоров вытащил "Полароид" и сделал несколько
снимков с безопасного расстояния. Потом сел в свои более чем скромные,
ничем не выделяющиеся "жигули" и по сотовому телефону связался с Артёмом
Трояновским, известным всему Мурманску ведущим информационной программы
"Шесть минут".
- Игорь? Егоров? - удивился Артём. - Давненько я тебя не слышал. Как
поживаешь? Как жена? Как бизнес?
- Нормально поживаю. Ты сегодня свободен?
- Когда я свободен? - вздохнул Артём.
- Есть тема, - посулил Игорь. - Закачаешься.
- Усёк! - Артём оживился. - Ты сейчас где?
- Буду у тебя через пятнадцать минут, - пообещал Егоров, заводя машину. -
Жди.
Через четверть часа Игорь уже сидел в редакторской коммерческого
телевизионного канала "TV-XXI", пил растворимый кофе и вводил Трояновского
в курс дела. Разумеется, и это дело, и этот курс имели весьма отдалённое
отношение к задачам, которые поставил перед Егоровым резидент Иван
Иванович.
Внимательно выслушав, Артём забегал по редакторской. Был Трояновский
небольшого роста, но энергии, которая переполняла и распирала его, хватило
бы на десятерых.
Начинал он скромным журналистом "Полярной правды", вёл микроскопическую
рубрику "Полезные советы", потом - раздел "Очевидное-невероятное", а в
эпоху перестройки и нового мышления переключился на "Криминальные
новости", однако мечтал, что вполне естественно, о большем, и поэтому,
когда в Мурманске появился первый коммерческий телевизионный канал, Артём
сразу же предложил им свои услуги. На канале встретили его неприветливо.
"Что ты умеешь?" - брюзгливо спросил директор, парень помоложе
Трояновского лет на пять.
""600 секунд" Невзорова по "Ленинграду" видел? - вопросом на вопрос
отвечал Артём. - Будет то же самое, но лучше, усёк?"
Это "Усёк?", неизменное присловье Трояновского, позднее вошедшее в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг