(обставив приглашение с кавказской пышностью) к себе в команду знаменитый
Николай Сулейманов (кличка Хоза). В группировке Сулейманова Мурат
осуществлял силовое прикрытие аферы с фальшивыми чеченскими авизо.
После скоропостижной кончины Хозы в начале девяносто пятого года, когда
его изрешетили из автоматов чуть ли не в центре Москвы, Мурат был вынужден
покинуть столицу. Впрочем, земляки его не забывали и, оказавшись в
Мурманске, лихой чеченец не остался без дела. Здесь он собрал свою
собственную команду - весьма пёструю по национальному составу - и "держал"
привокзальный бизнес.
Иван Иванович обратил на Мурата внимание сразу по прибытию в город-порт.
Мурат обладал связями как в криминальной, так и в правоохранительной
среде. Мурат имел подготовленную неформальную силовую структуру в составе
тридцати головорезов. Мурат отличался решительностью и беспринципностью.
Для Мурата не существовало никаких других целей в жизни, кроме одной -
выбить из косной материи вселенной как можно больше зелёных бумажек,
именуемых долларами. В качестве организатора и исполнителя силовых акций
Мурат устраивал Ивана Ивановича на все сто.
После соответствующей подготовительной работы между руководителями Ивана
Ивановича и чеченской диаспорой было заключено своего рода соглашение о
купле-продаже, по которому Мурат со всей своей командой переходил в
подчинение к резиденту. При условии, что знать резидента в лицо он не
должен. Связь осуществлялась посредством прозвона на специальный
телефонный номер. Количество звонков (а звонил Иван Иванович только из
уличных телефонов-автоматов) означало, в каком из тайников лежат
инструкции для проведения той или иной акции.
До сегодняшнего дня вышеописанная схема себя оправдывала и сбоев не
давала. И вот Чёрный Пёс пошёл на то, чтобы нарушить все правила игры.
Ничего хорошего это обстоятельство Ивану Ивановичу не сулило.
При виде Ивана Ивановича Мурат в восторге хлопнул себя по коленям.
- А я тебя знаю! - заявил он, бесцеремонно указывая на резидента узловатым
пальцем. - Так ты и есть командир?
Чёрный Пёс, повернув голову, взглянул на Мурата, затем - на Ивана
Ивановича. Тот устало вздохнул, взял свободный стул и присел. Его удивила
памятливость Мурата. Тем более что встречались они всего один раз. Как
советовали турецкие инструкторы (и рекомендовала теория разведки), Иван
Иванович долго приглядывался к своему будущему исполнителю силовых акций,
фактически он собирал на него досье. Помимо косвенной информации о Мурате,
которую резидент извлекал из обычных слухов и сплетен, он установил за
чеченцем "наружное" наблюдение, отслеживая его контакты и связи. Принял он
и сам участие в этом кропотливом и опасном деле и однажды допустил
промашку, подойдя к объекту наблюдения ближе чем на десять метров. Мурат в
этот момент занимался своим обычным делом, то есть выяснял у владельца
коммерческой привокзальной палатки, торгующей свежими овощами, нет ли у
него, владельца, каких-нибудь проблем и когда он, владелец, собирается
внести очередную плату за предоставление "крыши". Иван Иванович должен был
свернуть и оторваться от объекта, но под влиянием момента он подошёл ещё
ближе. Заметив постороннего, Мурат оборвал свою речь на полуслове. Не
известно, что ему вдруг взбрело в голову после этого, но Мурат вдруг
подскочил к растерявшемуся Ивану Ивановичу, силой подтащил его к палатке и
минут пятнадцать рекламировал овощи с таким пылом и напором, словно от их
продажи зависела его, Мурата, жизнь. Отпустил он Ивана Ивановича только
после того, как тот полез за кошельком и купил килограмм помидоров,
килограмм огурцов, кочан капусты и четыре пучка разнообразной зелени для
салата.
- Вот уж никогда не подумал бы, что ты из наших, - весело проинформировал
присутствующих Мурат; он был очень доволен собой. - Ты крашеный или от
природы такой?
Среди кавказцев редко можно встретить человека с огненно-рыжей шевелюрой,
и Иван Иванович не принадлежал к их числу. Он красил волосы два раза в
неделю специальным составом, не забывая и про лобок - так он более походил
на человека с легендой, записанной в паспорте и в учётной карточке
мурманского военкомата. Но на прямо поставленный вопрос Мурата Иван
Иванович отвечать не собирался. Он мрачно взглянул на Чёрного Пса,
приглашая его изложить причины, по которым тот, нарушив все существующие в
природе правила конспирации, пригласил его на эту встречу, а более того -
свёл нос к носу с человеком, который не должен был видеть Ивана Ивановича
ни при каких обстоятельствах. То, что извинений он от Чёрного Пса не
дождётся, было ясно и ежу.
- Достаточно, Мурат, - сказал Чёрный Пёс, останавливая сыплющиеся из
исполнителя силовых акций вопросы.
Исполнитель силовых акций заткнулся. Однако довольства собой у него не
убавилось.
- Дело очень серьёзное, - продолжил Чёрный Пёс, помедлив; говорил он
по-чеченски, полагая, видимо, что в обстановке рынка это самый подходящий
язык. - Дело затрагивает интересы всех кавказских народов и всех
мусульман, где бы они ни жили. Русские оскорбили нас, и смыть позор мы
можем только кровью...
Иван Иванович закатил глаза. На него риторика Чёрного Пса не действовала.
Как, впрочем, и на Мурата, который хоть и слушал с жадным интересом, но
криком "Аллах, акбар!" не заходился.
- Наши друзья, - говорил Чёрный Пёс, глядя в стену, - отправили груз,
предназначенный для нищих, голодающих семей...
"Понятно, - подумал Иван Иванович, - оружие или амуниция".
- ...Транспортный самолёт с грузом вылетел, но был атакован над Кольским
полуостровом...
"Ого-го, - Иван Иванович мысленно присвистнул. - Кто же решился на такое?"
- ...Русские принудили самолёт к посадке и украли груз. Нищие, голодающие
семьи лишились помощи...
"А ведь дело действительно серьёзное, - заключил Иван Иванович. - То-то он
задёргался".
Многое становилось Ивану Ивановичу понятным. Однако успокоения ему это не
принесло. Появилась проблема, и он уже догадывался, кому эту проблему
придётся решать.
- ...Мы должны достойно ответить на этот подлый удар. Русских трусов, не
смеющих принять бой лицом к лицу, ждёт суровая кара...
"О Боже! - затосковал Иван Иванович. - Когда же он закончил изрекать
благоглупости и начнёт говорить дело?"
Чёрный Пёс, словно прочитав его мысли, оборвал речь на полуслове.
- Для этого я и собрал вас здесь, - сказал он совсем другим - жёстким и
деловым - тоном; теперь он смотрел на Ивана Ивановича. - Мы должны на
время отставить правила, мы должны разобраться с русскими быстро, чтобы
грузы продолжали поступать...
- Разобраться? - нехорошо ухмыляясь, переспросил исполнитель силовых акций
Мурат. - Это здорово!
Чёрный Пёс проигнорировал его реплику.
- ...В течение трёх дней мы должны установить, кто именно перехватывает
наши грузы, кто руководит перехватом, кто за всем этим стоит. Должны быть
устранены все звенья цепочки, иначе раньше или позже она будет
восстановлена...
Чёрный Пёс замолчал, давая понять, что теперь можно задавать вопросы.
- Что-нибудь уже известно о похитителях? - быстро спросил Иван Иванович. -
Привязка есть?
Чёрный Пёс переложил трость в левую руку, а правой забрался к себе во
внутренний карман "ветеранского" пиджака. Из кармана он достал и бросил на
стол конверт из плотной бумаги. Мурат потянулся к нему, но Иван Иванович
опередил. В конверте было два десятка цветных фотографий, отпечатанных на
хорошей глянцевой бумаге. Иван Иванович быстро просмотрел их.
- "МиГ-23", - сказал он, предавая часть фотографий любознательному Мурату.
- Истребитель-перехватчик. Принадлежность - авиационный полк "Заполярье".
Моих людей там нет.
Чёрный Пёс кивнул, как показалось Ивану Ивановичу, одобрительно.
- Скоро наши люди там будут, - сообщил он, - однако проблему с грузами мы
должны решать сейчас.
- Меня больше интересуют не "МиГи", - Иван Иванович разложил веером
оставшиеся у него фотографии. - Меня больше интересуют эти люди.
На снимках, разложенных на столе, были запечатлены парни в чёрных кожаных
куртках, с оружием на бетоне взлётно-посадочной полосы и в проёме
грузового люка. Эти ребята чувствовали себя настолько уверенно, что даже
не удосужились нацепить маски из чулка или шерстяной шапочки, как сделал
бы, скажем, Мурат.
- Да, - согласился Чёрный Пёс, - именно их нам и следует разыскать.
- Это наверняка ФСБ, - выдвинул версию Иван Иванович. - Только с санкции
ФСБ могла быть проведена операция подобного уровня.
- Нет, - Чёрный Пёс говорил уверенно, а у Ивана Ивановича не было причин
не доверять его словам. - ФСБ, конечно, в этом участвует, но груз забирали
не они.
- А кто?
- На ленинградском рынке, - Чёрный Пёс называл Петербург по старинке
Ленинградом, - появился наш груз. Разведка ещё не выявила источник -
слишком много посредников, - но мы считаем, что груз забирала одна из
ленинградских фирм.
- Груз продаётся мелкооптовыми партиями? - уточнил Иван Иванович.
- Да, - подтвердил Чёрный Пёс.
Иван Иванович перетасовал фотографии.
- Здесь есть офицер, - заметил он, отделив один из снимков. - Кажется, -
он пригляделся, - старший лейтенант. Петлиц не видно, но, наверное,
военно-воздушные силы.
- Можешь не сомневаться, - сказал Чёрный Пёс, - военно-воздушные.
- Что вы уже сделали в этом направлении? - Иван Иванович начал собирать
фотографии в конверт. - Наработки у вас есть?
- Наши друзья отправили второй транспортный самолёт...
- И?! - односложный вопрос Ивана Ивановича прозвучал резковато, но он не
сумел сдержаться, поскольку не думал, что "его друзья" настолько глупы.
- На этот раз с грузом полетела охрана, - сообщил Чёрный Пёс. - Восемь
человек...
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
ВТОРОЙ ТРАНСПОРТ, ПЕРВАЯ ОШИБКА
(В/ч 461-13"бис", полуостров Рыбачий, сентябрь 1998 года)
Майор ВВС Константин Громов не верил, что потенциальный противник захочет
дважды наступить на те же самые грабли, то есть пошлёт второй транспорт
маршрутом, на котором погорел первый: в конце концов, не на одном
Заполярье свет клином сошёлся, есть и другие воздушные коридоры. По этой
причине сообщение от советника Маканина, что пора готовится к новой акции
перехвата, застало его врасплох.
Неделя перед этим прошла в приятной суете. После столь удачно провёрнутой
акции на воинскую часть номер 461-13"бис" посыпались многочисленные блага.
По приказу комполка "Заполярье" Александра Свиридова в часть были
подвезены запчасти и обновлён боезапас. Кроме того, от щедрот города
Мурманска было выделено несколько цистерн авиационного керосина, что
позволило заполнить подземные резервуары части под завязку. Зампотех
Никита Усачёв только диву давался, как всё складно получается. А уж
грузовик натовской жратвы вызвал прилив энтузиазма и у самых прожжённых
ворчунов-скептиков.
Полученными от Стриженого "зелёными" распорядились следующим образом.
Громов, когда выдался свободный день, самолично отправился в Мурманск и
обменял валюту на "чёрном" рынке у "Детского мира", что на улице
Книповича. Вернувшись с карманами, набитыми деньгами, он вызвал к себе
коменданта и повелел выдать зарплату офицерам за прошедшие декабрь-январь.
Комендант Подвицкий, получив на руки столь огромную сумму, тут же
затребовал соответствующие финансовые документы на неё, после чего был
грубо одёрнут и узнал о себе и своём происхождении много нового и
интересного.
"Как же я отчитываться буду?" - заныл комендант после столь грозной
отповеди: командир части 461-13"бис" отличался сдержанностью и
интеллигентностью, вспышки гнева у него были столь редки, что их можно
было пересчитать по пальцам, и комендант никак не мог понять, чем же
вызвана ещё одна.
"Отчитаешься, - заверил Громов. - Оформи ведомости на получение денежного
довольствия, выдай зарплату, пусть все распишутся. Ведомости отдашь мне".
Коменданту оставалось только подчиниться.
Кроме денег, Громов привёз из Мурманска ящик водки "Абсолют", и пилоты со
вкусом отметили победу над "Геркулесом" - первую победу в ещё не
начавшейся войне. На торжество приглашены были и другие офицеры, свободные
от несения службы. Они, конечно, не догадывались, по какой причине
устроено празднество, но это было для них не столь важно.
Засиделись допоздна. Приговорили дюжину бутылок и три десятка натовский
пайков. Захмелели. Стуколин, который сам на музыкальных инструментах
играть не умел в связи с тем, что медведь ему на ухо наступил ещё в раннем
детстве, потребовал, чтобы ему исполнили "что-нибудь про пилотов". Он
каждый раз этого требовал. Его поддержали. Оставалось только уговорить
Никиту Усачёва, который единственный из всех умел брать поболе трёх
аккордов. Усачёв для порядка поломался, но потом взялся за гитару, и
офицеры грянули хором:
Я - "Як",
Истребитель,
Мотор мой звенит.
Небо - моя обитель.
Но тот, который во мне сидит,
Считает, что он - истребитель...
Они начали с песен Высоцкого. Они всегда начинали с песен Высоцкого.
Потому за классической "Смертью истребителя" последовала менее известная,
но от того не менее любимая:
Их восемь, нас - двое. Расклад перед боем
Не наш, но мы будем играть.
"Серёжа, держись! Нам не светит с тобою,
Но козыри надо равнять!"
Я этот небесный квартет не покину,
Мне цифры сейчас не важны.
Сегодня мой друг защищает мне спину,
А значит - и шансы равны.
Мне в хвост вышел "Мессер", но вот задымил он,
Надсадно завыли винты.
Им даже не надо крестов на могилы -
Сойдут и на крыльях кресты.
"Я - "первый", я - "первый", они над тобою,
Я вышел им наперерез.
Сбей пламя, уйди в облака, я прикрою!.."
В бою не бывает чудес.
"Сергей, ты горишь, уповай, человече,
Теперь на надёжность лишь строп".
Нет, поздно, и мне вышел "Мессер" навстречу.
"Прощай, я приму его в лоб!.."
Я знаю, другие сведут с ними счёты,
По-над облаками скользя,
Летят наши души, как два самолёта,
Ведь им друг без друга нельзя...
И конечно же была исполнена душещипательная "Песня о погибшем лётчике":
Он кричал напоследок, в самолёте сгорая:
"Ты живи, ты дотянешь", - доносилось сквозь гул.
Мы летали под Богом, возле самого рая,
Он поднялся чуть выше и сел там, ну а я до земли дотянул.
Встретил лётчика сухо райский аэродром,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг